Глава 16. Запоздалая аэрация

POV Эдвард

Утро наступило быстрее обычного, особенно после моего ночного знакомства с телом Беллы. Но все же оно настало в тот же час, что и обычно с тех пор, как я вернулся из Джорджии. Я взглянул на часы, стоящие на прикроватной тумбочке Беллы, чтобы убедиться, что они снова показывают почти пять утра.

В моей голове роились мысли о поцелуях, объятиях и касаниях… Я улыбался в тишине темной  комнаты, вспоминая о прошлой ночи.

Я дал себе еще секунд тридцать или чуть больше, а затем не без сожаления выскользнул из теплой постели.

Темно.

Хоть глаз выколи.

Я ощупью стал искать одежду вокруг кровати, но ничего не нашел.

Я подумал, что Белла решила её спрятать, чтобы удержать меня.

Это было бы очень по-сталкерски, подумал я, но потом мне в голову пришла другая мысль - это было больше похоже на Беллу. Я спустился по черной лестнице в прачечную Хейлов, чтобы проверить сушилку.

На мне не было ни нитки… и я надеялся, что не столкнусь ни с Роуз, ни с кем-нибудь еще. Удивительно, но я отлично помнил, что и где находится в доме, хотя бывал здесь только ребенком.

Когда мне здесь были рады.

Боже, эта женщина… Я нашел сухие джинсы… сухую рубашку и все остальное.

В том числе и туфли.

Я оделся и пошёл было к лестнице, чтобы оставить записку для Беллы, но застыл как вкопанный, так как мой путь преградила стена по имени Эммет МакКарти.

- Эдвард, что за…

Я приложил палец к губам, предупреждая, чтобы он заткнулся и не разбудил Беллу. Он был в ярости.

Он последовал за мной, и как только я вышел из дома…

Он ударил меня.

Я принял этот удар.

Я знал, как это делать.

Но я не собирался больше терпеть его дерзость.

Не знаю, что вдохновляло меня делать саркастичные замечания – влияние Беллы или внезапное появление Джаспера – неважно. Важно, что мне нужно было прекратить эти нападки.

- Нужно еще поработать над ударом, - заметил я, проверяя, не сломал ли он мне челюсть.

Нет.

- Черт побери, Эдвард. Белла что, теперь твоя игрушка?

Я нервно хохотнул и заявил ему:

- Я не обязан ничего говорить тебе о том, что происходит между Беллой и мной, Эм.

Я действительно так думаю.

- Я и не спрашивал.

- Ты кто? Мой отец теперь?

- К счастью для меня, нет.

- Иди к черту.

Не самое красноречивое высказывание, но оно сработало.

Он подался вперед, чтобы снова ударить меня, но я увернулся и схватил его за запястье.

- Я не даю бесплатных уроков, Эм. Вероятно, ты захочешь их запомнить.

Он выдернул руку.

- Просто… - он махнул рукой в сторону горизонта. - Отправляйся домой.

Я не был уверен, говорит ли он о виноградниках или о Джорджии.

Но опять же, это неважно.

- Конечно, но для начала я оставлю Белле записку.

Я хотел пройти в дом, но он остановил меня.

- Дай пройти, Эм.

- Заставь меня.

- Нам что, снова двенадцать?

С минуту мы смотрели друг на друга. Затем он задал мне вопрос, ища что-то в моих глазах, и мне показалось, что мне снова восемнадцать и я извиняюсь за какую-то глупую ошибку.

- Что ты творишь? – спросил он. – Белла хорошая девочка.

- Я знаю.

Я знал это.

- И?

Что он хотел от меня услышать? Он хотел, чтобы я подтвердил, что я мудак? Хотел услышать, что я использовал её? Что она использовала меня?

Предполагалось, что мне требуется его одобрение?

Что-то, на что я перестал надеяться очень давно?

Я нахмурился.

Я ничего не ответил ему.

- Знаешь, может тебе стоит вытащить голову из своей задницы, Эм. Снаружи гораздо больше солнца.

Он пробурчал что-то.

- Как обычно.

Это было сказано для меня.

- Прости? – переспросил я, расправив плечи.

- Ты просто…. ты все еще… ты всегда бежишь от проблем, Эд. Точно так же, как в те времена, когда мы были детьми.

- Я не бегу от проблем, Эм… Я вернулся, чтобы…

- Чтобы что? Разобраться в собственной неразберихе? Продать виноградники? Заработать деньги… я не знаю. Возвращайся туда, откуда… где ты был последние четыре года?

- Я участвовал в боевых действиях, к твоему сведе… к черту. Знаешь, что? Отвали.

Я попытался пройти, но он не пустил.

- Правильно, сбегай… снова.

Тогда я надавил на него.

- В. Чем. Твоя. Проблема?

- Ты, правда, хочешь знать? – спросил он, приближаясь ко мне.

- Да, я действительно хочу это знать, - ответил я.

Ни шага назад.

Ни на сантиметр.

- Ты… ты моя проблема, Эд, - выговорил он. Я продолжал стоять на месте и не отводил взгляд. Я хотел это услышать. – Ты борешься с Карлайлом, ты крадешь что-то… он наказывает тебя, ты списываешь чертову алгебру… ты отлично разбирался в алгебре…

Он говорил все громче и громче, но все, что я мог – лишь задаваться вопросом, почему это дерьмо его беспокоит спустя столько лет.

- Он заставляет тебя работать на виноградниках, ты разбиваешь окно в церкви…

- Мы, - поправил я. – Мы… разбили то окно.

Кажется, он не оценил мой юмор, но я пытался.

- Ты облажался с виноградниками Вольтури, Эд… ты облажался, и все ополчились против тебя. Сильно ополчились, но это не означало, что тебе нужно уезжать…

Здесь я был вынужден остановить его.

Потому что мне до сих пор было невыносимо тяжело слышать о том, что произошло у Вольтури. Тогда я самостоятельно справился со сложившейся ситуацией.

Я хотел просто… наслаждаться одним гребаным моментом своей жизни.

Единственным воспоминанием, которое не было осквернено ложью… или злостью… или еще каким дерьмом, о котором говорил Эммет.

- Прекрати.

- Что?

- Я сказал замолчи.

- Почему?

- Потому что дело не только в этом, Эм… все это…

Все было не так просто, как могло казаться.

- Ты облажался… и не нес ответственности за свои поступки, - выплюнул он, но в его голосе слышалась не только злость.

Хотя я не мог точно определить, что же еще звучало в его голосе, потому что был слишком занят тем, чтобы усмирить свой гнев.

Я собирался закончить этот разговор, пока не начал говорить ему что-то очень обидное.

Пока не пожелал ему побывать в моей шкуре.

- Я не могу извиняться за прошлое, Эм. Я уехал. Мне нужно было сделать это ради себя.

- Да, ради себя, забыв обо всех, забыв о Карлайле…

- Это не связано с отъездом.

- Это связано со всем, что ты делал, Эд… Ты просто… выбросил нас из своей жизни как мусор и…

Нас?

- Погоди.

Я не мог не усмехнуться.

- Ты говоришь, что… ваши чувства были задеты? Это… что? Я уехал, и больше никто не портил вашу жизнь, так?

-  Это ты так думал.

- Но теперь я так не поступаю. – Я отмахнулся от него.

- Почему нет, Эдвард? Почему теперь нет?

Тогда я указал на дом Хейлов в направлении спальни, где я спал.

- Потому что мне нельзя оставить женщину, с которой я разделил постель прошлой ночью, не написав ей ни слова и не объяснив, почему меня не будет рядом, когда она проснется. И только после этого я вернусь к работе на виноградниках, о которой я никогда не просил, потому что мой отец… которого ты, кажется, жалеешь, забросил их, доведя их почти до грани. А потом мне нужно съездить проверить, выживет ли он после приступа, который сам и спровоцировал, Эм... не я. Я не делал этого, и.. я не… делаю этого сейчас.

Я прошел в дом, оставив его у входа, и вернулся в спальню. К счастью, Белла по-прежнему спала. Я нашел лист бумаги и ручку на столе.

Я положил записку для Беллы рядом с ней в надежде, что она найдет её раньше, чем расстроится из-за того, что я ушел.

Выходя на цыпочках из комнаты, я еще раз взглянул на нее и закрыл за собой дверь, расплывшись в улыбке.

Я настраивал себя на мыслях о прошлой ночи, проведенной с Беллой, пытаясь забыть засевшие в моей голове слова Эммета о вещах, которые я никогда не смогу исправить.

Что сделано, то сделано, напомнил я себе, начиная пробежку в сторону дома.

Добежав до виноградников, я почувствовал себя лучше, бодрее, хотя и был немного рассержен.

Но все-таки не так хорошо, как если бы бежал в спортивном костюме и кроссовках, но…

Я нерешительно вошел в дом, задаваясь вопросом, проснулся уже Джаспер или нет.

 Не то что бы он всегда вставал до рассвета на базе, но вы никогда не знаете привычки военного, когда он на отдыхе.

Я вошел на кухню и тут же узнал ответ на свой вопрос, увидев его у кухонного стола.

С Элис.

Смех…

… который был прерван моим появлением. Я почувствовал себя так, будто вторгся в их частную жизнь. Элис тут же встала и начала мыть тарелки.

- Вижу, долгая ночь, сержант, - усмехнулся Джаспер. Я перевел взгляд с него на Элис и обратно, вскинув бровь.

Вот именно.

- Простите за…

- О, все в порядке, - ответил он, потянувшись, пока позвоночник не «хрустнул». – Элис чертовски прекрасная компания, как оказалось…

Похоже, она… покраснела?

- И она прекрасно готовит.

- Хорошо, - поддакнул я. – Ну… что ж, пойду в душ, а потом займусь работой?

- Как угодно, - улыбнулся он. Он остановил меня на полпути. – Ты, кхм…

Он жестом показал, что у меня на губах кровь.

- Неожиданный удар, - пояснил я.

- От девушки? – удивился он. – Я думал, ты ей нравишься.

Элис повела плечами.

- Нет, в смысле да, я ей нравлюсь.

Я так думаю.

Точнее, вероятно, нравлюсь.

Точнее, должен нравиться, а как иначе объяснить то, что произошло сегодня ночью, верно?

- Был еще кое-кто.

- Эммет до сих пор не разговаривает с тобой? – спросила Элис, даже не взглянув на меня.

- Более чем, - ответил я. И тоже не посмотрел на нее, когда она наконец перевела взгляд на меня.

Вот тебе, двуличная Элис.

Я уже было вышел из комнаты, как Джаспер остановил меня.

Снова.

Я не понимал его заинтересованности.

- Погоди, ты говоришь, что… позволил какому-то парню ударить тебя?

Я не ответил.

Он и не просил об ответе.

Пока что.

- Мой лучший борец в рукопашном бою позволил себе пропустить неожиданный удар? – приподнялся он, отказываясь верить услышанному. Помолчав, я ответил:

- Это… длинная история.

- Похоже, всё, что связано с ней, - длинная история, - поддела Элис, но я понятия не имел, к чему она клонит, и решил не продолжать разговор.

- Ага, - пробормотал я и взбежал наверх по лестнице.

День прошел довольно-таки быстро, особенно учитывая то, что мне помогали. И это была не Дейзи Дьюк (п.п. героиня американского сериала, девушка, носящая коротенькие джинсовые шорты). Я старался избегать той части виноградника, где работал Джаспер, чтобы не рассказывать ему о моей жизни после возвращения домой.

Хотя он успел спросить меня о планах относительно армии.

Я сказал ему то же, что и всегда.

По моему мнению, очередное продление контракта никогда не вызывало вопросов.

Это было то место, которому я принадлежал.

По правде сказать, меня беспокоило возвращение назад. Но в тоже время, мне хотелось, чтобы время, проведенное в Напе, длилось как можно дольше.

Нет, возможно, не все-все время в Напе.

А лишь время с Беллой.

Но у нее были планы. Она освободила себя от уз, вынуждающих её вернуться в Чикаго. Она получила возможность заниматься тем, чем она хотела.

Не спрашивая ничьего мнения.

Я подумал, что это похоже на знак судьбы: то, что я встретил кого-то, кто был связан обязательствами так же, как и я… мы познакомились, и возможно, даже стали даже чем-то большим друг для друга.

Я подумал: а что если после завершения следующего контракта, я больше никогда не увижу Беллу?

Пока я не собирался переживать из-за этого.

Я не собирался сосредотачиваться на негативе. Лишь то, что она появилась, сделало мою жизнь лучше.

Гораздо лучше.

Я улыбнулся своему отражению в зеркале. Пока брился, я размышлял, что может сделать её появление еще лучше, когда она пришла.

- Привет, - сказала она, протягивая мне пирог. Я вытер оставшийся крем для бритья и вдохнул аромат десерта.

Арахисовое масло.

Я поднял глаза на Беллу.

- Случайность?

- Просто, ну, знаешь… - она покраснела.

Забирая пирог, я коснулся её руки чуть дольше, чем следовало, а затем мы отправились на кухню. Я поставил пирог на стол и представил Беллу Джасперу, который вежливо кивнул в ответ, но это ничуть не было похоже на то, как он вёл себя, знакомясь с Элис.

Интересно.

- Так, - сказал я Элис. - Я собираюсь… проведать отца, а потом вернусь домой.

- Ты будешь есть?

- Я перекушу, когда вернусь, - я посмотрел на Джаспера. – Ты будешь здесь или…

Он, в свою очередь, посмотрел на Элис и только потом ответил:

- Думаю, останусь, я справлюсь. Не торопись.

Затем Элис, которая старалась ни на кого не смотреть, сказала:

- Я приготовлю ужин для всех.

Я не просил её.

Что-то подсказывало мне, что у этой женщины скрытая личная заинтересованность в мире виноградников Калленов.

Белла вручила мне ключи от машины, и я прошел к пассажирской двери, чтобы открыть для нее дверь.

Но прежде, я обхватил её лицо ладонями и мягко поцеловал.

Я не мог ничего с собой поделать.

Она…

Вызывала привыкание.

Вероятно, я застал её врасплох, но она не была против поцелуя. Её руки скользнули по моим бедрам… а затем переместились на мою задницу.

Я улыбнулся, желая от нее большего.

Прямо здесь.

Возможно, на этом грузовичке.

Или в нем.

А потом я подумал о тех вещах, которые мог бы сделать с Беллой на заднем сидении грузовичка.

Там много… плохих вещей.

Но у меня была другая задача.

Мне нельзя сбиваться с пути.

Вот почему я разорвал поцелуй и сказал ей:

- Мне жаль, что утром пришлось уйти так рано.

Она улыбнулась.

- Все в порядке, у меня появилось время… кое над чем поработать.

Она что-то скрывала, и мне хотелось спросить, что именно.

Я бы повалил её на землю и щекотал до тех пор, пока она бы не призналась.

Но это было бы не очень эффективно. К тому же, она определенно все расскажет в свое время. Я отступил, оставляя еще один поцелуй на её губах. Затем мы сели в машину, чтобы съездить навестить моего папу.

 Всю дорогу в Соному Белла сидела близко ко мне, и я обнимал её за плечо. Она теребила мою руку и спрашивала об армии и о том, зачем приехал Джаспер.

Я рассказал ей столько, сколько мог, но кажется, ей было достаточно и этой информации.

Она не давила на меня.

Она никогда не давила.

- Думаешь, это навсегда? Я имею в виду военную службу, - спросила она, и я подумал, что это хороший вопрос, потому что он был честным. На самом деле, так далеко я не загадывал.

По моим планам, я останусь там еще на два года.

- Думаю, - начал я, следя за дорогой, - я останусь до тех пор, пока устраиваю свое командование…

- Или пока оно устраивает тебя? - тихо спросила она, и я усмехнулся.

- Это вопрос с подвохом, Белла? – спросил я. Она спрятала лицо у меня на плече. - Я не хочу показаться любопытной, Эдвард, я просто… не хочу обременять тебя ничем. Тем более, ты приехал в Напу, чтобы закончить с делами…

- Хей, - я легонько пихнул её локтем, паркуя автомобиль у больницы.

 Я заглушил двигатель и повернулся к ней.

- Думаю, остановимся на том, что мы взрослые люди и способны самостоятельно принимать решения, верно?

Она подняла глаза на меня.

- Верно.

- И прошлая ночь была… - я улыбнулся и сузил глаза. – Приятной для нас обоих?

- Определенно, - она широко улыбнулась.

- Тогда давай не будем делать то, что не нужно.

То, что не нужно сейчас.

И то, что и так запутано и сложно.

- Согласна, - ответила она, скрепив наше соглашение поцелуем. Мы отправились в больницу.

Мы добрались до этажа, где располагалась палата Карлайла, и мне внезапно, без всякой на то причины… стало не по себе.

- Думаешь, ты сможешь… - я замялся.

Я хотел, чтобы ей было комфортно находиться в палате со мной.

Я хотел, чтобы она была рядом, но по какой-то причине этот визит был… напряженным.

Уже.

Я не знал, как спросить у нее… но Белла взяла всё в свои руки, словно прочитав мои мысли.

- Как насчет того, что я пойду… и принесу что-нибудь поесть и дам тебе время побыть одному, и мы решим, что будем делать, когда я вернусь.

Я вскинул бровь. Она без слов поняла меня.

Нужно было разрядить атмосферу.

Возможно, лишь для того, чтобы увидеть её улыбку снова.

- Что ж, будь осторожна, - шепотом, чтобы нас не услышали медсестры, предупредил её я. – Я слышал, больничная еда не самая приятная вещь.

И она улыбнулась.

Мне стало легче.

- Я рискну, - прошептала она и, подмигнув мне, ушла.

Я смотрел ей вслед.

Я сделал глубокий вдох и только потом отправился в палату Карлайла.

Я вошел в слабоосвещенную комнату. Здесь было жутковато.

Как в затишье перед грядущей бурей.

- Папа, - тихо позвал я, не зная, спит он или нет. Он медленно открыл глаза и несколько раз моргнул.

Он улыбнулся мне.

- Эдвард, - с трудом выдохнул он. Похоже, с момента нашей последней встречи ему стало хуже. – Сядь… пожалуйста.

Я нашел стул и поставил его рядом с кроватью.

- Я принес тебе кое-что.

Я протянул ему журналы. Он взял их дрожащей рукой. Я сел.

- Спасибо тебе… сын.

Эти слова.

Каждое слово.

Мне понадобилась минута, чтобы прийти в себя после них.

Он не только не проклинал меня и не кричал, но говорил «пожалуйста» и «спасибо».

Это было похоже на то, как дети в детском саду узнают новые слова.

Знаю, я нахмурился.

Я просто не мог не хмуриться.

Он достал журналы из пакета. Я заметил, что он задумался, глядя на один из них.

- Что? Что-то не так? – спросил я, подумав, что у него что-то заболело. Он покачал головой, указав на журнал.

- Знаешь… - он глубоко вдохнул. – Твоя мать… когда-то… выписывала этот журнал…

Он грустно улыбнулся. Мне было приятно, что он вспомнил о ней.

Он не назвал её по имени.

Он не ждал от меня ответа.

Что было хорошо, потому что я, правда, не знал, что сказать.

- Она была… одержима… кинозвездами… сплетнями…

И если я не ошибся, то мне показалось, что я слышу его смех.

- Пап…

Не знаю, что я собирался сказать. Не знаю, зачем перебил его.

Он посмотрел на меня. На моих губах застыл незаданный вопрос. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем я спросил.

- Почему она нас оставила?

Я думал, что он не ответит мне.

Рассеянным взглядом он смотрел прямо перед собой минуту-другую.

Глаза его вспыхнули недобрым огоньком - тем, что был у отца прежде. Глаза сердитого, отстраненного отца, с которым я рос.

Я почти пожалел, что эти слова слетели с моих губ.

Но затем его рука опустилась, прижимая журналы к груди. Он смотрел в глубину собственных воспоминаний.

- Она никогда… не хотела жизни… наполненной заботами о винограде, - начал он. Его грудь вздымалась и резко опускалась на каждом вздохе. Я боялся, что этот разговор его прикончит.

Но мне хотелось услышать его рассказ.

Хотелось узнать.

Так сильно.

Я дал ему продолжить.

- Она была… так зла, когда я… купил эту землю.  

Он замолчал. На мгновение показалось, что он больше не собирается ничего рассказывать, но потом он повторил предложение, словно не веря себе, что произнес это.

- Она была так зла…

Затем он посмотрел на меня.

- Она не хотела… не была предназначена для работы… на виноградниках… понимаешь.

- Папа…

Он поднял руку, предостерегая меня, чтобы я не перебивал его.

- Она заслуживала… чтобы о ней заботились…

Что он имел в виду? Я понятия не имел, о чем он…

- Но к тому времени… я уже не мог… оставить… виноградники… они овладели мной… больше, чем я ими… понимаешь?

- Папа, какое отношение это имеет к…

- Когда Аро обратил внимание на это… она…

О Боже… зачем я вообще спросил?

- Не…

Он кивнул.

- Она думала, что он… оставит свою семью… уйдет и…

Все было ясно и без продолжения.

- Когда он отказался оставить семью… она пыталась, сын…

Черт.

- Как долго она…

- Около года, - сказал он, борясь за вдох. Затем он снова отвел взгляд. – Я пытался… пытался заставить её остаться… если не ради меня… - он вдохнул глубже. Он боролся изо всех сил. – То хотя бы ради тебя, но…

Он не закончил.

- Но что?

Он покачал головой, но я настаивал на своем.

- Но что, папа?

- Она сказала мне… что ты не мой сын.

Я онемел.

Я лишился дара речи.

Эта новость ошеломила меня. Я даже не мог сказать ему заткнуться.

Заткнуться и идти к черту с этой историей, но… я вспомнил всё. В тот же миг. Все споры, резкий тон его голоса, когда он говорил со мной… та ерунда, что происходила изо дня в день.

Все это было из-за неё.

Из-за одного-единственного предложения, которое она уходя сказала ему.

Бессмыслица.

Жизнь с ним была похожа… на пытку… поэтому я отважился задать еще один вопрос.

- Тогда почему ты воспитывал меня? Я имею в виду, зачем заботился? У тебя была бы другая жизнь… - я взмахнул рукой. – Я мог бы быть…

Счастлив?

Это то слово, которое я искал?

- Это была лишь… её последняя отчаянная попытка причинить кому-нибудь боль, сын… так как ей самой было больно…

- Почему ты не удостоверился? Может…

- Потому что… Эдвард… это не имеет значения… Знаю, я не был… лучшим отцом… но я, правда… я очень любил тебя.

У меня отчего-то закружилась голова.

Я был зол.

У меня разболелась голова, так было непросто осознавать всё, что я только что узнал.

Я просто… я не мог понять это.

Тогда он сказал то, от чего мне стало еще хуже.

Или лучше.

Я не был уверен.

- Когда ты уехал… я проверил… сын, я удостоверился, что ты – мой. И всегда будешь моим.

- Зачем?

- Что «зачем»?

- Зачем проверил? Спустя столько времени? Я уехал. Что бы это могло изменить?

Он не отвечал.

Он часто-часто хватал губами воздух.

Карлайл тихо заговорил, прикрыв глаза:

- Я хотел… получить доказательства… не хотел, чтобы осталась хоть тень сомнения для…

- Для чего?

Он молчал.

- Папа.

Я позвал его чуть громче, чем должен был.

Нетерпеливо.

Потому что мне нужно было знать.

- Виноградники – твои, сын. Никто не сможет… забрать их у тебя… кроме тебя самого.

А затем он снова умолк.

Он уснул.

Провалился в сон.

А я просто сидел там. Смотрел на него.

Пытался принять и осознать всё сказанное им.

Зачем он удостоверился? Чтобы виноградники были моими? Я даже не хотел этого.

Не говоря уже о том, что теперь я испытывал отвращение к собственной матери.

Боже. Аро Вольтури?

Отец с ним дружил.

После того, как мать ушла.

Я не понимал этого.

Я был погружен в воспоминания о спорах с отцом, когда услышал смущенное «Кхм» сзади.

Я почти забыл о Белле, которая приехала со мной в больницу.

- Хей, - сказала она, когда её ладони коснулись моих плеч. – Ты в порядке?

- Это… сложный вопрос, Пироженка, - пытался увильнуть я, но она все поняла.

Она не давила на меня.

Её руки скользнули от плеч к моей груди, и её подбородок уперся в мое плечо.

Она нежно поцеловала меня в шею, и я сделал глубокий вдох. Она прошептала:

- Пусть все идет своим чередом, Эдвард.

Казалось, что от одного только её присутствия этот мир становился лучше.

Её поцелуи… они стирали боль.

По крайней мере, на некоторое время.

А её слова… интересно, как долго она простояла в дверях палаты Карлайла? Я не стал спрашивать.

Это не имело значения.

Я не был против того, чтобы Белла знала некоторые вещи.

Я хотел, чтобы она знала их.

Мне было бы гораздо проще, если бы она услышала наш с отцом разговор, иначе мне придется пережить это снова.

- Давай вернемся, - предложила она. Она права, подумал я. Останься я там ближайшие несколько часов, я бы просто сидел, виня себя или… его. Но теперь у меня были другие дела.

С Беллой.

Я переговорил с доктором: он сказал, что вскоре они получат результаты последних анализов.

Завтра я получу заключение.

А затем мы уехали.

Когда мы подъехали к виноградникам, я удивился, увидев на подъездной дорожке джип Эммета. Я вздохнул, не зная, что ему нужно.

У меня не было сил на него.

Но Белла улыбнулась. Когда мы вышли из машины, Белла взяла меня за руку, безмолвно уверяя меня (так, как умеет только она), что все будет хорошо.

И я поверил ей.

В доме было тихо. Я размышлял о том, почему он в доме.

На мой вопрос вскоре нашелся ответ, когда мы вошли на кухню. Эммет был там.

С Элис.

И с Джаспером, который, казалось, был поглощен разговором.

Эммет доедал то, что осталось после ужина, мило беседуя с обоими. Увидев нас с Беллой, они резко замолчали.

- Привет, - сказал он, вытерев рот. Он встал, чтобы подойти ко мне. От моего внимания не ускользнул их безмолвный разговор с Беллой. Я легонько сжал ладонь Беллы.

- Привет, - ответил я. Он протянул мне руку. Что-то новенькое.

Я уставился на протянутую мне руку. Он неловко спрятал её в кармане.

- Прости, Эд… за утро. Белла – взрослая девочка и… ты прав, это не мое дело.

- Почему у меня смутное подозрение, что это не твои слова? – резко оборвал его я.

Джаспер, наблюдавший за всем этим, казалось, был готов к драке… на моей кухне.

Элис держала лопатку для переворачивания мяса и была готова ударить меня ею за то, что я был груб.

А Белла… вцепилась мне в спину.

- Что ж, - продолжил он. – Возможно, это не мои слова… но они должны быть моими.

Я все еще не верил происходящему.

- Я был груб с тобой, Эд… я поступил эгоистично и глупо… и мне жаль.

Еще одна или две неловкие минуты, и наконец, я отпустил руку Беллы, чтобы протянуть её Эммету.

- Извинения приняты, - сказал я. Ситуация стала еще более неловкой, потому что все продолжали стоять и молчать.

Пока Эммет не нарушил тишину.

- Думаю, мне нужно идти, - сказал он и отправился к выходу. У меня перед глазами пронеслись те дни, когда мы были детьми, и он совсем не хотел возвращаться домой к семье, которую он едва знал.

- Останься, - предложил я, хотя часть меня хотела, чтобы он просто… ушел.

Но другая часть меня хотела найти способ исправить все недоразумения между нами.

Казалось, он сомневается. Тогда Белла добавила:

- Я испекла пирог с арахисовым маслом, Эм… мы не сможем без тебя с ним управиться.

О, но мы сможем, Пироженка.

Я рассмеялся над собственными мыслями. Элис принялась разрезать пирог, Джаспер доставал из шкафа тарелки.

Внезапно кухня наполнилась шумом и кутерьмой. Только Белла с Эмметом вели беззвучный бой. Но, в конце концов, он улыбнулся и согласился.

- Не могу от такого отказаться.

Он потер ладони, словно пытаясь согреть их. Я потянул Беллу подальше от шума, чтобы наедине поговорить с ней:

- Это все твое влияние, Пироженка, - насмешливо пригрозил я.

Но она не отступила.

Она никогда не отступала.

И мне это так нравилось.

- Ну, вы оба очень упрямы, Эдвард. Он не сказал ничего, что не имел бы в виду. Его просто нужно было… подтолкнуть в правильном направлении.

Она подалась вперед, поцеловала меня и поспешила помочь Элис с пирогом. С минуту я наблюдал за происходящим, а затем присоединился к ним. Я подумал о том, что эта поездка заполнила во мне такие пустоты, о существовании которых я даже не подозревал.

И я понятия не имел, что с этим делать.