Глава 21. Дурное вино

Уважаемый мистер Каллен,

Думаю, вы удивились, получив мое письмо. Если вы уничтожите его, не дочитав до конца, я пойму.

Но я надеюсь, что вы так не сделаете.

Я начинала писать Эдварду, но не смогла подобрать нужных слов. Знаю, он наверняка ненавидит меня. Возможно, вы передадите ему мои извинения. Я была бы вам очень признательна за это.

Я знаю, что Феликс рассказал своему отцу о той ночи, когда я попала в больницу.

Предполагалось, что я не буду никому об этом рассказывать. Мистер Вольтури заплатил моему отцу много денег, чтобы мы переехали. Он также позаботился о моих больничных счетах и об оплате восстановительного периода. Но я думаю, что это несправедливо, что вы все думаете,  что Эдвард не совершил поступок, заслуживающий уважения. В моих глазах он – герой. Мистер Каллен, в ту ночь мы не «развлекались» с Эдвардом. Рядом с домом Феликса. Точнее мы, Феликс и я… он привез меня туда против моей воли. Я совершенно уверена, что он причинил бы мне боль, если бы рядом не оказался Эдвард. Мне до сих пор снятся кошмары о том, что могло бы произойти. Я не наивная девочка, мистер Каллен. Я не говорю, что у меня была отменная репутация, но намерения Феликса не были взаимными. Возможно, я и заслужила подобное отношение той ночью, но я благодарна Эдварду за то, что он остановил Феликса.

У меня навсегда останутся шрамы от ожогов, которые будут напоминать мне о том, что я навлекла на себя, но я буду стараться двигаться дальше.

Эдвард – хороший парень, мистер Каллен. Пожалуйста, не вините его. Он ничего не сделал, но он был там для меня, несмотря на мои не самые хорошие поступки, когда я была его девушкой.

Спасибо вам.

За то, что уделили время моему письму. И если вы можете, то скажите Эдварду, что я сожалею.

Обо всем.

С уважением,

Джейн Хэновер.

Прочитав письмо Джейн, я несколько минут продолжал на него смотреть.

Не знаю, что происходило у меня в голове в тот момент, но я понятия не имел, что здесь можно сказать.

Я задумался, почему отец не упомянул это письмо.

Почему Элис сказала о нем?

- Эдвард?

Белла осторожно напоминала мне, что она рядом. Мой взгляд метнулся от письма к Элис, которая ждала моей реакции на новые обстоятельства.

- Ты знала об этом?

Она кивнула.

- Он не хотел, чтобы я что-либо говорила, Эдвард…. Это было его решение.

Я рассмеялся.

Несмотря на то, что в этой ситуации не было ничего смешного.

- Это начинает надоедать, Элис.

- Я хотела, - попыталась заверить она меня. Уверен, на моем лице отразилось неверие. – Я просто… - она опустила глаза. – Как я уже сказала, это его решение.

- Его решение? Не говорить мне, что он знал, что я не полное ничтожество после всего, что произошло? – спросил я. – Не чертов…

Я не закончил предложение.

У меня не было слов.

- Он пытался связаться с тобой.

Я покачал головой, но она продолжала настаивать на своем.

- Эдвард…

- Проклятье!

- Он пытался. Эдвард, с тобой не так-то просто найти общий язык, когда ты не в себе… а ты, по-видимому, часто не в себе.

Я знал.

Знал, что он пытался выйти на связь.

Я получил сообщение.

Единственное.

Однажды.

Но я выбросил конверт, не прочитав письмо, когда увидел, от кого оно пришло.

Я был еще не готов.

Тогда – нет.

Возможно, и сейчас.

- Возможно, он был не самым лучшим отцом, и он знал, что он не самый лучший отец… но поверь мне, Эдвард, он пытался. Он хотел попробовать, но он лишь…

Её мысли путались. Я посмотрел на нее еще раз и решил, что не был сдержан с ней.

- Он должен был проявить настойчивость, - сказал я, а затем молча попросил Беллу подать мне руку, потому что я собирался лечь спать, чтобы забыть этот день.

Без сомнения следующий день будет длинным.

Белла вложила свою руку в мою, крепко сжав. Мы направились к лестнице, оставляя Элис хранить её секреты, сколько ей будет угодно.

Я задумался, где три с половиной года спустя может быть Джейн.

Поправилась ли она?

Смогла ли двигаться дальше?

Получила ли хотя бы извинения?

Потом я подумал о том слове, которое она употребила в письме к Карлайлу.

Герой.

И это слово захватило меня, как густой туман охватывает Сан-Франциско. Как бомба замедленного действия, которая вот-вот разорвется.

Или отключится.

Я не был уверен и не хотел узнавать.

В моей комнате мы с Беллой некоторое время ничего не говорили друг другу. Я снял с себя грязные от виноградного сока и земли джинсы.

Я чувствовал, как карма пинает меня под зад, потому что за каждым хорошим моментом следовало пять так себе моментов.

Это дерьмово.

Это письмо… оно было…

У меня не было ни единой подсказки, что мне делать с этой информацией, и если честно, я не хотел ничего выяснять.

Я скользнул в кровать, уткнулся в подушку. Сев рядом со мной, Белла начала поглаживать мою спину и шею.

- Ты собираешься сказать мне, что я не могу вечно избегать его?

- Нет, - ответила она, нажимая чуть сильнее, но это было так хорошо.

- Нет? – переспросил я, выгнув бровь, хотя она этого не увидела. – Хммм.

Давление усилилось, она спустилась чуть ниже. Мне казалось, будто я попал на небеса.

- Сегодня не будет никакой бесконечной мудрости от Пироженки?

- Неа, - ответила она, усаживаясь поудобнее.

Эта женщина, она мой герой.

- Белла, - пробормотал я, пока её волшебные пальчики касались то моих плеч, то спины. По её движениям я понял, что она увидела шрам на моей пояснице.

- Так? – проворковала она.

- Никогда. Не прекращай. Так. Делать, - пробормотал я.

Она тихо рассмеялась, и этот звук был таким сексуальным.

Её пальцы снова скользнули по шраму.

- Откуда он? – спросила она. Мои глаза были закрыты, и я вот-вот был готов провалиться в сон.

Но мне все-таки удалось ответить.

- Однажды я слишком близко подобрался к сторожевой собаке.

Она замерла.

- Боже, Эдвард.

Я улыбнулся.

- Джаспер сказал то же самое, - сонно хохотнув в подушку, ответил я, вспоминая разговор с командиром. -  Но нам нужно было вернуть одного нашего бойца, а второй шанс мог и не выпасть.

Я ждал, что она продолжит задавать вопросы. Может, выскажет опасения относительного моего скорого возвращения к той жизни.

Но ничего.

Теплые руки опустились к бокам… а нежные губы поцеловали шрам.

Так, словно после поцелуя шрам мог бы исчезнуть.

Она и не подозревала, что это был один из длинной вереницы других шрамов, от которых я не смогу избавиться в ближайшее время.

Но они исчезли.

А вскоре и я.

***

На следующее утро я проснулся с тяжелой головой, но опять же до будильника… я перевел его на чуть позднее время для Беллы на тот случай, если я не вернусь вовремя и не разбужу её, чтобы она могла вернуться к Хейлам.

Я немного беспокоился из-за того, что она будет одна, пока по улицам ходит Феликс. Но она была права: он не был идиотом.

Он не станет в открытую преследовать её.

Он должен понять, что она рассказала мне о том, что он сделал.

И он дорого заплатит за это.

Я оставил для нее записку, поцеловал в макушку и осторожно убрал с лица непослушную выбившуюся прядь волос. Я надел одежду для бега. В то утро я побежал другим путем.

Я хотел подготовиться к встрече с одним извращенцем, которого планировал навестить сегодня днем.

В общем, я бежал в сторону виноградников Вольтури.

Пробежка заняла больше времени, чем обычно, но оно того стоило.

Я ненадолго остановился, чтобы понаблюдать за рабочими в виноградниках, как они отбирают так называемый лучший виноград этого сезона в регионе.

Затем я записался на ресепшн, чтобы узнать расписание экскурсий по винограднику на сегодня… и да, поинтересовался планами семейства Вольтури на день.

Я не удивился, что дома не будет никого кроме Феликса.

Этот парень никогда не работал.

За исключением странных вещей, которые сделал его отец, чтобы Феликс чувствовал, что он работает.

Чувствовал, что он важен.

Но черт побери, даже Аро должен был знать, каким бесполезным куском дерьма был его сын.

Он не был настолько слеп.

Я поблагодарил администратора, который был так молод, что не знал, кто перед ним стоит. Я отправился домой, разыгрывая про себя развитие событий.

Как все пройдет.

Как я приложу все усилия, чтобы не потерять контроль.

То есть, не убью этого парня.

Когда я вернулся с пробежки, Белла уже ушла. Записка лежала на подушке, там же, где я её оставил, но к ней была сделана приписка.

Эдвард,

Надеюсь, сегодняшняя пробежка была вдохновляющей.

Увидимся, когда я закончу сайт Хейлов.

Будем вместе каждую минуту, пока наше время не выйдет.

Белла.

Я улыбнулся, свернув записку и положив ее в карман. Я подумал, что пробежка действительно была очень воодушевляющей.

Чтобы надрать задницу Вольтури.

Но прежде был кое-кто еще, с кем мне нужно было поговорить.

Приняв душ, я перекусил на бегу - Элис не было дома - а затем вызвал такси до Сономы.

Сегодня я не хотел садиться за руль старой побитой машины отца.

Приехав в больницу, я проделал отличную работу, контролируя себя и справляясь со всем этим дерьмом. Но стоило мне подняться на нужный этаж, как я понял, что не могу войти в палату.

Сначала.

Я смотрел на него через стекло.

На ослабленного.

Часть меня понимала, что возможно, не я должен вывалить все это на него, но…

Другая часть меня была обижена, я чувствовал себя лишенным детства… черт, или даже юношества…

Та часть меня справлялась этим.

Наконец я сказал себе, пан или пропал… сделай это или вернись к виноградникам. И тогда я вошел.

- Эдвард, - сказал он, повторяя привычное приветствие, которое он говорил в последнее время.

Бесстрастно.

Решительно.

Стиснув зубы, я бросил письмо на кровать перед ним. Мое сердце бешено билось в груди.

Я хотел увидеть его реакцию.

Хотел что-то увидеть: сожаление… удивление… хоть что-то.

Но я ничего не увидел.

Его взгляд не был пустым, когда он смотрел на скомканную бумагу, лежащую перед ним.

- Тебе нечего сказать.

Он поднял письмо, рассмотрел почерк на конверте. Как будто он не знал, что перед ним.

- Элис.

- Да, Элис… очень хорошо, отец… теперь скажи мне, какого черта…

Он закашлялся, и я знал, что, возможно, ему что-то нужно, но мне надоело играть роль заботливой медсестры. Мне нужны чертовы ответы.

Я указал на письмо.

- Ты получил его спустя полгода после моего отъезда, папа… - Моя рука дрогнула. – Так... так ты не поверил ей или что?

Он покачал головой.

- Я мог…

- Я был для тебя таким большим позором? Ты черт побери не мог…

Я понятия не имел, чего хочу добиться этими словами, они просто были повсюду.

Карлайл взял меня за руку, попытался начать говорить. Я не сказал ему заткнуться – это единственное, что я мог сделать в тот момент.

Ради его же блага.

- Я знал… тебя, - он снова откашлялся, а я решительно отошел, налил чертов стакан воды и протянул ему. Отец взял его.

Он выпил всю воду и только потом начал.

- После первого звонка… когда ты не…

- Да, знаю… ты не попытался еще раз… Я потерпел неудачу, оно того не стоило. Ты это хочешь сказать?

Он помотал головой.

- Мне было стыдно… Эдвард, - мне стало неловко от того, что он говорил совсем не то, что я ожидал.

- Я не мог… - он вдохнул. – Нельзя было сделать ничего, что могло бы исправить ситуацию.

Мне было неловко, но он продолжал.

- Долгие месяцы я провел, осуждая себя… волнуясь за тебя…  размышляя, как после стольких месяцев мои… действия повлияют на тебя… и если бы я когда-нибудь увидел тебя вновь, то я смог бы… извиниться… но… - а затем произошло то, чего я никогда прежде не видел.

Мой отец, человек, от которого я с восьми лет не слышал ни одного доброго слова, вдруг расплакался.

Мне хотелось ударить его за это.

За то, что он вел себя так.

Он не был похож на отца, которого я оставлял, уезжая из Напы.

И он определенно не был похож на отца, который у меня был, когда я учился в начальной школе… пока моя мать не ушла.

Он был сломлен, унижен… я был в замешательстве.

Я сел, чтобы этот человек мог закончить.

- Когда ты не ответил… - начал он, а затем посмотрел на меня. Он подумал, что подобрал неправильные слова. – Когда стало очевидно, что ты не собираешься перезванивать, я пошел к Аро. Я сказал ему, что все знаю, знаю, что сделал Феликс…

Пошел к Аро.

Он выступил против Вольтури?

Ему стало труднее дышать.

Более неловкую ситуацию сложно себе представить.

Но он был полон решимости рассказать все до конца.

Как и я прошлой ночью, когда рассказал все Белле.

- Сначала он предложил мне деньги, но затем… когда я отказался и сказал ему, что буду…

Я знал, что он чувствовал в тот момент.

- Я понял тебя, отец.

- А потом я заболел и…

На этих словах что-то щелкнуло в моей голове.

Время… все дело было во времени.

- Ты заболел после того, как угрожал Аро, что расскажешь о его чокнутом сыне-насильнике? – спросил я. Он снова зашелся кашлем и кивнул.

- Так и было… тот удар… я принимал… - он взмахнул рукой. – Что-то.

Я решил, что нужно проверить, какие именно лекарства были ему прописаны, а какие - словно по волшебству оказались в его аптечке.

- Я не был хорошим… - он замолчал. Я мог закончить предложение за него. Мне не нужно было ничего слышать, на его лице и так можно было прочитать, что он собирался сказать. Но он снова нашел в себе силы говорить, и целое предложение далось ему почти без боли.

 - Эдвард, полжизни я винил тебя в том, к чему ты не имел никакого отношения.

Комок в горле.

Огромные горько-сладкие комки в горле.

Я глотал их.

Но они все еще стояли в горле.

- Мне так жаль… что я отталкивал тебя, - сказал он, а затем… Он закрыл лицо руками.

Я хотел утешить его, но если честно, не знал как.

Несколько минут мне потребовалось, чтобы осознать наш разговор, а затем я спросил:

- Папа, почему ты ничего не сказал мне, когда я впервые приехал навестить тебя?

Он слабо улыбнулся.

-Я просто… был счастлив, что ты… дома, сынок… Я не думал…

Он положил ладонь поверх моей руки, и я услышал его шепот:

- Не хотел ничего портить.

Я понимающе кивнул.

Я думаю, что понял его.

Мне было больно, но я все понимал.

- Знаю, я никогда не давал тебе повода думать о пожаре иначе, папа. Но ты должен знать – я изменился, - сказал я, желая, чтобы у него был повод гордиться мною.

Повод, чтобы пойти на поправку.

Это было глупо. Но затем между приступами кашля он хохотнул и сказал мне:

- Нет, ты не изменился, - проговорил он, сжав мои пальцы, и снова закашлялся. – Ты всегда таким был, мой мальчик.

А затем вошел доктор и сказал, что Карлайлу нужен отдых.

Затем я сидел в больничном коридоре и разговаривал с замечательным доктором о том, какие лекарства он прописывал Карлайлу и какие из обнаруженных медикаментов вошли с ними в конфликт.

- Если честно, Эдвард, это просто не имеет смысла, - сказал он, а я попытался притвориться, будто мне интересно все… Нужно вести себя так, потому что ты никогда не знаешь, кто побежит к Аро докладывать о любопытстве.

- Есть некоторые лекарства, которые продаются без рецепта и о которых Управление по контролю за продуктами питания и лекарственными средствами предупреждает, что передозировка может привести к сердечному приступу или, по крайней мере, повысить риск возможности такого удара, но я не знаю, зачем Карлайл…

- Я понял,- прервал его я. Я едва улыбнулся, а затем встал, чтоб уйти. Карлайл, очевидно, не из тех, кто смешивает лекарства.

Вступая в конфликт с Вольтури, вы ждете последствий.

Я и подумать не мог, что последствия могут быть такими плачевными.

Или глупыми.

Как ни странно, это было многообещающе.

- Спасибо, - поблагодарил я доктора через плечо. – Я вернусь утром.

Прежде чем уехать я зашел в палату отца, чтобы забрать письмо.

А затем отправился к Феликсу.

Потому что сейчас самое время для адреналина.  

Уважаемые читатели, от всей души поздравляю вас с наступившим Новым годом и Светлым праздником Рождества!