Глава 6

Враждебное отношение

Эдвард

В ту ночь я сидел на поребрике через улицу от винодельни Вольтури, когда появился Эммет. Он был зол и расстроен… и не пьян.

В отличие от меня.

Я помнил, что ему не нравилось, когда он был трезв, а я нет.

- Зачем ты это сделал, Эдвард? – спросил он, но рядом со мной не сел. Он не проявил сочувствия, как это неоднократно было прежде, когда я напивался и поступал безрассудно, и определенно не был в настроении, чтобы выслушивать меня.

Он устал.

От меня, от моих извинений, от моего отношения.

Кто мог его винить?

Я тоже устал.

- Чертов Феликс, он… - я должен был подобрать нужные слова, - … вывел меня из себя.

- Чувак, он всегда выводит тебя из себя, он - придурок… это все чем он занимается… разве ты еще не научился сдерживать себя по отношению к этому парню? – читал он нотации, а я, конечно, только смеялся.

Разумеется, он был прав. Но в этот раз все было по-другому. В этот раз Феликс не был просто придурком как обычно, но я сделал то же, что и всегда.

- Тогда не было бы так весело, Эм.

Он провел рукой по лицу.

- Ты хоть понимаешь, что ты только что…

- Я знаю, что сделал, Эм, - небрежно бросил я, прерывая его. – Я был там, помнишь?

Я поднял на него взгляд.

Он казался… великаном.

- Что с тобой не так, дружище? – спросил он, но у меня, правда, не было ответа, поэтому я повернулся к виноградникам, которые я окончательно сжег, и в ужасе стал наблюдать за тем, как подъезжают пожарные расчеты. Автомобиль моего отца приблизился к тому месту, где я сидел.

И подробности событий этой ночи внезапно потеряли свое значение.

Он бы не услышал меня, даже если я бы я попытался все объяснить.

Никто бы не услышал.

Так зачем напрягаться?

Лежа в кровати, я зажмурился от нахлынувших воспоминаний: перед моими глазами стояло лицо отца в ту ночь, когда он вышел из машины и увидел разрушения, которые я учинил.

Словно именно в тот момент он понял, что на его сына нет никакой надежды.

Сейчас у меня был похожий момент осознания. Бутылка вина, выпитая за ночь, ничуть не сбила мои биологические часы, так как 5.00 наступило неимоверно рано этим утром.

Я начал свою пробежку по той же дороге, по которой бегал с тех пор, как вернулся домой.

Прошло несколько дней с тех пор, как я в последний раз видел мою загадочную преследовательницу, Пироженку, или что-либо слышал о ней, и хотя горький привкус многочисленных ошибок прошлого преследовал меня, я гнал эти мысли прочь.

Мне нужно сосредоточиться на возобновлении домашних работ, например.

Просто на другой работе.

Придумать, что можно сделать для отца… если он выживет.

Просто в другом городе.

И подумать обо всем и ни о чем… о чем-то другом, а не о Белле Свон.

Кузине Эммета Маккарти.

Чужой невесте.

Ее возможная осведомленность о событиях в городе все портила.

Я рассмеялся над этим.

Должно быть, это взбесило Эммета, ведь она не только приехала сюда и провела большую часть дня со мной, но и затем, на следующий день, она задержалась в городе… и я снова был с ней.

Поделом ему.

Болвану.

Хотя она испекла на самом деле вкусный пирог.

Я подумал, увижу ли когда-нибудь её вновь или Хейлы с Эмметом заточат её в высоченной башне… охраняя от злодея, до дня свадьбы.

В моем сознании мелькнул смутный образ её в белом платье.

Я подумал, распустит ли она свои волосы или заберет их наверх.

Какого цвета будет помада на её губах…

Эти губы.

- Дерьмо, - выплюнул я и наклонился вперед, обхватывая колени, и стал глубоко дышать.

Мне, правда, нужно выбросить её из головы.

Все шло не так плохо: я пробыл дома почти неделю, дела с уборкой виноградников продвигались не так быстро, как мне хотелось бы … хотя мой командир дал мне понять, что я могу не возвращаться так долго, сколько мне потребуется, потому что, как мне кажется, все, что мне нужно, - это уладить все дела здесь.

Добавлять к этому проблемы с женщиной… не лучший вариант.

Я снова побежал, сосредотачивая свои мысли на списке работ, которые нужно сделать дома. И на сей раз это сработало.

Слава Богу.

- Доброе утро, Элис, - поддразнил ее я, выходя из душа, и вновь сталкиваясь с управляющей виноградниками. Она снова бросила сердитый взгляд в мою сторону и прошла мимо меня, что-то бормоча.

Я рассмеялся, не понимая, почему она всегда не в настроении.

Я не помнил, чтобы она была такой сердитой, но опять же, с тех пор прошло четыре года.

За четыре года многое может измениться, кому как не мне знать об этом.

Затем я вспомнил о вопросе, который собирался ей задать, и остановил её.

- Эй, Элис?

Она была так недовольна, будто я прервал какую-то важную встречу или что-то в этом роде, но, раздраженно вздохнув, повернулась ко мне. Возможно, она подумала, что я собирался сказать что-то неприятное.

Или оскорбляющее.

Сделав вид, что не заметил её расположения, я задал вопрос:

- Те парни на виноградниках… только они остались из работников?

- Да, - коротко бросила она.

 Я выгнул бровь.

- Ничего мне больше не скажешь?

- Не моя…

- Да-да, пустяки, - ответил я и, чтобы хоть немного задобрить её, улыбнулся и добавил:

- Спасибо.

Я надеялся, что этот незамысловатый жест хоть немного сгладит напряженность между нами.

После кофе, пары яиц с беконом и нескольких тостов я снова отправился в заросли виноградников, но решил, что в этот раз проведу там только полдня, а во второй половине дня займусь делами по дому: подправлю половицы, смажу маслом дверные петли и, возможно, отремонтирую часть мебели в прихожей, которая была сломана во время… в общем, когда что-то случилось с Карлайлом.

Я должен был все обдумать и, вероятно, съездить в местный магазин за материалами для ремонта.

Вздохнув, я потер глаза и продолжил подрезать виноградные лозы.

Какой же здесь беспорядок.

Мне казалось, что мы с работниками добились некоторого успеха, хотя, если честно, я думал, зачем я вообще вернулся в это чертово место и пытаюсь…

- Привет, Эдвард.

Сорняки доходили мне до колена, и я, правда, балансировал на грани безумия, когда услышал тихий голос Беллы за моей спиной.

Я вздохнул, и если честно, не знаю от чего – от облегчения… или раздражения.

- Привеееет, Пироженка, - поприветствовал ее я, поднимаясь и поворачиваясь к ней. Я увидел, как она улыбается мне, и стал поправлять бейсболку, чтобы хоть чем-то занять свои руки, которые так и тянулись убрать ее волосы от ее лица.

Определенно от облегчения.

Да.

У меня крупные… крупные неприятности.

Я не мог ничего с собой поделать и посмотрел, не приехал ли вместе с ней Эммет, и к моей радости, на подъездной дорожке был припаркован только старенький громыхающий грузовичок.

Пусто.

Я был вознагражден ухмылкой Беллы и её сообщением:

- Его здесь нет.

Откашлявшись, я ответил:

- Вижу.

На миг-другой повисла неловкая пауза, а затем я спросил её:

- Чем обязан на сей раз, миссссс Свон?

Я намеренно подчеркнуто проговорил «мисс», но сам не знаю, для чего.

- Я э-эм…

- Мы снова вернулись к этому? – поддразнил ее я, вытирая руки о джинсы. – Я думал, мы прошли стадию «ээ-м»… на самом деле.

Она достала из-за спины пирог, и я в очередной раз смутился.

Я взглянул на него, и до меня донесся сладкий-сладкий аромат.

Яблочный.

Мой любимый.

Должно быть, к тому времени я уже проголодался, так как все мои мысли выбросить её из головы исчезли, улетучились вместе с ароматом её великолепной выпечки.

Значит, я просчитался с подколками.

- В последнее время ты не оскорбляла ни меня, ни нашу прекрасную страну… я не понимаю, почему ты принесла… пирог.

Хотя я несказанно рад этому, потому что шоколадный пирог закончился.

- Нет, - рассмеялась она, и я не смог сдержать улыбки.

Снова, с этой женщиной.

- Я просто подумала, знаешь… мне показалось, тебе понравился прошлый пирог, и я ооооочень устала от Хейлов… и Эммет на днях был слишком груб с тобой, поэтому…

Значит, теперь она извиняется и за идиотскую выходку Эммета.

Как мило.

- Спасибо, - поблагодарил я. – Я собирался в дом, и если хочешь…

На мгновение я замолчал, знаете, на тот случай, если она откажется, и тогда я смогу сделать так, будто ничего и не говорил.

Совсем ничего.

Хотя так или иначе, это, скорее всего, плохая идея.

Но ее глаза заблестели, и улыбка стала чуть шире, и прежде, чем она смогла бы сказать: «Что ж, полагаю, я должна удостовериться, не против ли ты, а?», я знал её ответ.

Я не мог её разгадать.

Я имею в виду, разве она не помолвлена?

И к тому же, не похоже, что я… позвонил ей или что-то еще. У меня даже её номера нет…

Что, черт побери, может заставить женщину просто… принести пирог?

- Что ж, я, э-э… я слышал, ты помолвлена, - выпалил я, когда мы проходили на кухню через холл под взглядом Элис. – Мои поздравления!

Я держал пирог так, чтобы его могла видеть Элис, и сказал ей одними губами: «Она просто принесла пирог», но вечно недовольной землеправительнице это не понравилось. Она просто закатила глаза и ушла заниматься своими делами.

Что было замечательно.

Для меня.

- Что? – переспросила Белла, и я, подумав, что она не расслышала в первый раз, повторил.

- Я сказал, что… слышал о твоей помолвке, а затем… я… поздравил тебя.

Почему я веду себя как идиот?

Она растерялась, и я почему-то не без надежды подумал, что Эммет сказал мне об этом только для того, чтобы скинуть меня со счетов, но она ответила:

- Да, я… предполагается, что мы… я имею в виду, свадьба назначена на конец лета.

Шах и мат, приятель. Шах и мат.

- На конец лета? Я думал, всем девушкам нравятся июньские свадьбы, - пошутил я, но когда она отвечала, ей, похоже, было не до шуток. На мой взгляд, её ответ прозвучал слишком сухо и безжизненно для человека, готовящегося к самому счастливому дню в своей жизни.

Она сглотнула.

- Да, Джейк, он… мы вынуждены подстраиваться под его рабочий график, а лето для него самое напряженное время года… поэтому…

Идиот.

- По-моему, он зануда, - сказал я, но она встала на его защиту.

- Он не зануда, он самый лучший парень, которого я только знаю.

Лучший парень, которого она знает?

Я рассмеялся.

Да, именно так она и должна говорить о человеке, за которого собирается выйти замуж.

- Кстати, - добавила она. – Лично мне нравится зима.

Мне захотелось узнать, почему она любит зиму. В зиме не было ничего хорошего. Холодно… много снега… и я сказал, что холодно?

Но вместо этого… я перешел к анализу ее ответа.

- По-моему, звучит не очень-то убедительно, Пироженка, - поддразнил я. – Но кто я такой, чтобы судить самого лучшего парня, которого ты знаешь?

Только она начала говорить, как…

- Тук-тук! - в холле раздался голос, и даже после многих лет отсутствия мне не нужно было смотреть туда, чтобы определить, кому он принадлежит.

- Меня, черт побери, разыгрывают? – прошептал я, и Белла покачала головой, возможно, от моего выбора слов.

– Прости, это просто… - выдохнул я. Встречи не избежать. С тем, кого я меньше всего хотел видеть. Если бы я где-нибудь в песках нашел бутылку с джином, который предложил бы мне выполнить три желания.

Он ступил на порог, разделяющий кухню и холл, и так посмотрел на Беллу, что мне захотелось вонзить мой Smith and Wesson Bayonet в самое уязвимое место между его…

- Привеееет, - сказал он ей, и я почувствовал, как мои челюсти сжались.

Белла казалась несколько растерянной, напуганной… но она выпрямилась, всем своим видом показывая этому парню, что она его не боится.

Даже если язык её тела говорил об обратном.

- Что тебе нужно, Феликс.

Я потребовал объяснений - я не спрашивал, потому что не хотел, чтобы он подумал, что я хоть немного заинтересован в том, что он собирается сказать.

Он улыбнулся, удобно устроившись за кухонным столом Карлайла, и моя рука подернулась в поисках пистолета на поясном ремне, чтобы я мог вытащить его и…

Спокойно. Просто... успокойся.

Я сделал вдох.

И выдох.

Медленно и незаметно.

А Феликс заговорил, впиваясь грозным взглядом в мою гостью.

- Ты знаешь, сколько раз за эти годы Карлайл пытался извиниться за то, что ты сделал с нашими семейными виноградниками, Эдди?

Я не отвечал ему, но внимательно смотрел на Беллу, которая непонимающе глядела на меня. Я не знал, слышала ли она уже ту историю, но выражение её лица не было осуждающим.

Возможно, мой взгляд был несколько мрачным, но затем я обратил внимание к Феликсу, который продолжил говорить.

- В прошлом году он практически пытался ОТДАТЬ свою собственность Аро.

А вот и еще одна деталь из жизни моего отца к загадке, почему у него случился удар.

Я задумался о том, что могло заставить его избавиться от любви всей его жизни.

Его виноградников.

Хотя я бы ни за что на свете не стал спрашивать об этом у Вольтури.

- Но по каким-то причинам мой отец симпатизирует твоему старику… несмотря на то, что недавно он превратился практически в развалину.

Это сработало.

Я осторожно наблюдал за ним.

Мне было все равно, что он в два… или даже в три раза больше меня. Мне было все равно, что я чувствую взгляд Беллы, которая видит, как я проигрываю этому… гориллочеловеку.

Карлайл натворил много дел, но он не был никчемным.

- Думаю, тебе пора, Феликс, вместе со всем тем вздором, что ты принес, - проговорил я, лицом к лицу, носом… к груди… и стал ждать.

Поскольку в глубине души я хотел, чтобы он сделал свой ход.

Он просто рассмеялся, потрепал меня по плечу, и у меня в голове пронеслись картинки прошлого, когда мы вместе учились в старшей школе.

Феликс смеялся так, когда хотел запугать кого-нибудь или… отнять ланч…

Или увести девушку.

- Покинь мой дом, Феликс, - сказал я ему, скинув его руку со своего плеча.

- Он еще не твой, Эдвард, - сказал он, нагнетая атмосферу. – Я имею в виду, Карлайл не умер… пока не умер.

Я должен был подавить в себе желание избить его за подобное высказывание. Но на самом деле я не сделал бы ничего столь грубого перед Беллой.

Хотя мог бы.

Я сделал хуже.

- Хорошо, в таком случае проваливай из дома моего отца…  в любом случае, ты уходишь.

- Ты не имеешь права…

Я прервал его.

- Я – владелец земли до тех пор, пока он… не поправится и не вернется к делам.

 У меня язык не повернулся сказать «до тех пор, пока он жив».

Феликс не двинулся с места. Он пытался понять, не вру ли я.

- Уверен, что копы приедут сюда, Феликс, даже если звонок поступит от меня.

- Знаешь, он позвонит, - с другого конца кухни подтвердила Белла, и мы с Феликсом обернулись на её голос.

Он, вероятно, пытался определить, какого размера бюстгальтер она носила. Меня же интересовало, почему она так защищает меня.

И да, возможно, ненадолго я задумался о размере её бюстгальтера.

Возможно, 34С (п.п.75С).

- Я была там, когда Карлайл подписал документы, - заявила она и приподняла подбородок, предлагая ему спросить её об этом.

Я немного расслабился. Я почувствовал, как моя голова наклонилась, а лоб слегка нахмурился от неожиданности всего происходящего.

- Что ж, - хохотнул Феликс. – Вот так сюрприз.

Он схватил яблоко из корзины Элис с фруктами, но после такого ему здесь нечего было делать. Он кивнул мне и ушел, а я захлопнул за ним дверь и на этот раз запер её на замок.

Сделав это, я выдохнул с облегчением.

Войдя на кухню, чуть медленнее чем обычно, я увидел, как Белла рассматривает старые фотографии, прикрепленные магнитами к холодильнику.

Несколько минут я, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за ней - она пристально рассматривала фотографии, словно они рассказывали ей свои истории, которые она внимательно слушала.

Дабы привлечь её внимание я откашлялся.

- Я думала, ты хотел продать их… - начала говорить она, продолжая рассматривать фото.

- Что?

Тогда она посмотрела мне в глаза.

Большие… карие… глаза, перед которыми целая жизнь.

- Виноградники. Я думала, ты хотел избавиться от них… почему ты просто…

Разумеется, она была права.

Разумная часть меня подсказывала, что мне надо проглотить ненависть и отвращение, которые я испытываю к Феликсу и его семье, вне зависимости от того, что они хотели мне предложить, и отблагодарить богиню жалости за это счастье перед тем, как вернуться в Джорджию.

 Не знаю, о чем я думал.

Я должен был бежать к двери, звать Феликса обратно и выслушивать его тупые оскорбления.

Или, возможно, предложить ему немного пирога.

Но вместо этого… я улыбнулся Белле, пожал плечами и сказал:

- Когда-нибудь я должен поставить точку.

Она выглядела так, словно собиралась что-то сказать… или спросить, но я перебил ее.

- Почему ты вступилась за меня?

Я не понимал, почему мне было так важно это узнать. Это не должно иметь значения, мы избавились от Феликса, и это самое главное. Сейчас это не так важно, но мне нужно знать.

Возможно, я бы не интересовался, будь на её месте кто-нибудь другой.

- У меня есть вопрос получше для тебя, Эдвард, - бросила мне вызов она, и я сузил глаза, ожидая, что она собирается спросить. С каждой секундой мое сердце замедляло ход, пока она заставляла меня ждать.

Заставляла меня задаваться вопросом, о чем она думает, заставляла меня хотеть вновь услышать её голос.

- Почему я не должна была поступать так?

Это несколько застало меня врасплох.

Я ожидал чего-то вроде: «Что ты будешь делать с семейными виноградниками?». Или: «Почему Эммет тебя ненавидит?..»

Она выглядела такой… уверенной.

Такой непреклонной.

Такой… наивной.

- Ты на самом деле… знаешь, кто…

- Я знаю, кто ты, Эдвард. Я слышала те истории, - начала она. – По крайней мере, обрывки историй.

Так значит, она не знает всего.

Когда я не ответил, Белла улыбнулась и сказала:

- А еще я знаю, что ты - мой друг, а я от друзей не отворачиваюсь.

Я нахмурился, услышав эти слова.

Ладно, в частности, одно слово.

Друг.

Ого.

От этих слов на душе стало теплее. Мне нужно было работать. У меня не было времени на серьезные разговоры с милыми девушками, которые пекут пироги и которые приехали в дом моего бывшего лучшего друга и помолвлены с какой-то важной чикагской «шишкой».

- Знаешь, возможно, ты пожалеешь о том, что пришла ко мне.

Она даже не моргнула.

- Ну и что.

Она сама загадочность, подумал я.

Странная, обаятельная и ужасно прелестная загадка.

- Сможешь справиться с этим, Эдвард? – спросила она, дразня меня и бросая мне вызов. – С другом, который приносит тебе пироги и не говорит тебе «Пошел ты», едва появляются проблемы?

Проклятье… она только что выругалась.

Я ухмыльнулся и не смог сдержать смеха.

- Думаю, с этим я могу справиться, - ответил я, зная, что солгал.

- Отлично, -  подпрыгнув, сказала она и обняла меня… даже не дав мне времени отреагировать на это прикосновение.

Затем она направилась к двери и, обернувшись через свое практически обнаженное плечо, сказала:

- Увидимся, Эдвард!

Что… черт побери… это было?

Её руки… ладошки…всё это… такое…

Теплое.

И эта глупая улыбка.

- Она милая.

- Вот черт. – Я подпрыгнул. За моей спиной стояла Элис и смотрела на мой пирог. Я выхватил его у нее из рук, так как она собиралась открыть его и попробовать.

- Кто она?

- Не твое дело, - ответил я, открывая пирог, чтобы взять кусочек.

- Твоя девушка? – спросила она. – Тебя так долго не было дома…

- Она не… моя девушка… она… - я вздохнул. – Кузина Эммета.

Элис вытаращила глаза. Ее брови взметнулись вверх, а рот приоткрылся.

Жаль, что у меня не было фотоаппарата в тот момент, чтобы заснять этот момент.

Я хохотнул.

- Да, именно это я и имел в виду, - подтвердил я и, захватив свой кусок пирога, удалился в другую комнату, чтобы начать работу в доме, оставляя Элис наедине с этой историей, которая не принадлежала ей, чтобы рассказывать.

Позднее той ночью я спустился в личный тайный винный погреб Карлайла и обратил внимание на занявшие половину настенной полки пустые бутылки, которые я выстроил в линию.

Будь я моложе… и поймай он меня за дегустацией своих лучших вин, он бы дал мне пощечину и, возможно, наказал бы… скорее всего, посадил бы под домашний арест и запретил бы спускаться в подвал.

Но свободный доступ к винному погребу – это лишь часть положительных моментов того, что Карлайла здесь не было.

Если это ему не понравится, когда он вернется, он может просто спрятать свои ключи получше.

Я со знанием дела выбрал вино для вечера, захватил бокал и вышел в патио, занимая свое недавно приобретенное место с видом на виноградники.

- У нас все получится, - сказал я им… а затем, к своему удивлению, услышал ответ за своей спиной:

- Да, так и будет.

Это была Элис. У нее в руках был бокал, и она села рядом со мной в подвесное кресло.

Мы не сказали друг другу больше ни слова, но я наполнил её бокал, и мы просто сидели там, потягивая вино и наблюдая за тем, как луна покрывает своим светом ряды виноградных лоз, с которыми мне еще предстоит работать.

Я улыбнулся, думая о Белле Свон и её безумной идее… выйти замуж в середине зимы и о её лжи ради кого-то, кого она едва знала… и желании стать другом тому, с кем ей из всей Напы дружить не следовало.

И это были приятные размышления.