Глава 9. Химическая реакция

Белла

Синий… нет.

Желтый… хм. Определенно нет.

Синий?

Проклятье.

И всё же, что надевают на персональную дегустацию вин?

Я держала перед собой несколько топов, рассматривая их в зеркале и пытаясь понять, который из них больше подойдет для моего…

Я рассмеялась про себя, бросая топы на кровать и на миг-другой пряча лицо в ладонях.

«Это не свидание, Белла, ты даже не…»

- Эй, Беллз.

- Черт! – я подпрыгнула и положила руку на грудь, когда о своем присутствии, входя в спальню, заявил Эммет. – Боже, Эммет, ты напугал меня.

- Оно и видно, - хохотнул он, а затем спросил, кивая на заваленную одеждой кровать:

- Куда собираешься?

- Э-э…на винную… дегустацию… ничего особенного.

- Действительно… - сказал он, глядя на вещи, которые я достала. – Где это будет? Может, я тоже схожу с тобой.

- Нет! – выкрикнула я, и он вскинул бровь.

Я добавила:

 – Я просто собираю материал, Эммет. Это, правда, очень скучные вещи, которые мне необходимо сделать для сайта...

Поверь… поверь…поверь…

Некоторое время он всматривался в мои глаза, а затем выпалил:

- Что ты делаешь, Беллз.

Он прислонился к дверце моего шкафа и скрестил руки на груди в очень осуждающем жесте.

- Что?

- Не привязывайся к Эдварду.

- Я ни к кому не привязана, Эммет, - сказала я ему, удивляясь, что он ещё не затопал ногами. – Я…

Дыши.

- Он всего лишь покажет мне некоторые моменты дегустации вин, что очень учтиво с его стороны.

И если бы бровь Эммета могла забраться выше, то, должно быть, она заползла бы на лоб.

- Он друг, Эммет…

- Вот именно, - сказал Эммет, вновь рассматривая мою одежду. – Тогда почему тебя так сильно беспокоит, что надеть?

Его слова застали меня врасплох.

Он был прав.

Я имею в виду, действительно…

Почему я так сильно переживаю?

Не похоже, что Эдварда волнует, что на мне… или как выглядят мои волосы… или как я пахну.

Мне нравилось, как пахнет Эдвард.

Даже после работы на виноградниках. Он пах свежестью… и… Напой.

Эдвард.

Улыбка появилась на моих губах.

- Беллз?

Я вынырнула из своего оцепенения и выронила всё из рук.

- Ты прав, меня это не волнует, я просто… решила провести ревизию вещей, которые привезла с собой.

- Ты в порядке? – спросил он. Меня стали терзать сомнения… Сказать ли ему о том, что я решила отказаться от свадьбы и теперь понятия не имею, что делать со своей жизнью, потому что никак не смогу вернуться в Чикаго в конце лета.

И хотя мы с Эмметом хорошо знали друг друга, когда были моложе, вместе развлекались в Чикаго во время праздников и навещали друг друга летом… но в эти дни мы определенно не были близки, и я не знала, поддержит он меня или свяжет и повезет домой к матери и Джейку с криками и пинками всю дорогу.

Я улыбнулась.

- Все отлично, Эммет, просто… устала.

- Ну тогда, может, тебе лучше остаться дома… и отдохнуть, - сказал он. Похоже, он немного волновался.

Да уж, подумала я, отдых.

В доме Хейлов, переполненном любопытными людьми с благими намерениями, которые только и делают, что выводят меня из себя своими расспросами о том, почему я зависаю с Эдвардом Калленом, и задают миллион вопросов о том, как будет работать сайт и что я делаю в Напе в то время, как моя семья и жених в Чикаго…

Я не была в настроении ни для одного из подобных вопросов.

Я была расположена к веселью, информации о вине и…

И вещам, к которым, вероятно, мне не следовало быть расположенной.

Я отвела взгляд и рассеянно начала складывать вещи.

- Я буду в порядке, Эммет, и в любом случае мне действительно нужно изучить некоторые вещи, которые Эдвард готов мне показать, если я хочу выглядеть сведущей в вопросах, о которых говорю, когда буду заканчивать работу над сайтом Хейлов.

- Что ж, я могу…

- О нет, ты не можешь, - из коридора раздался голос Розали, благослови Господь эту женщину.

- Почему нет? – спросил он, этот хныкающий великан, и я захихикала над ним, прикрывая свой рот, когда Розали вошла в комнату.

- Потому что у нас, если ты забыл, сегодня двойное свидание, - сказала она ему, хотя, казалось, она совсем не взволнована этим. – Ты понимаешь, что… ты сказал то, что хотел сказать, несмотря на то, что я просила тебя не делать этого.

Её брови были приподняты, пока она ждала, когда он вспомнит, и он вспомнил.

- Ах да.

Розали покачала головой, а затем ушла собираться, подмигнув мне.

- О чем это вы? – спросила его я, но он лишь пожал плечами.

- Просто… пытаюсь получить ответы о небольшом визите Феликса, вот и всё. Я не доверяю этому парню.

- Почему нет? – настаивала я, а он лишь сузил глаза. В них мелькнуло что-то недоброе.

- Хорошо, - сказал он. – Ты расскажешь, а потом я.

Эммет вредина.

И дразнилка.

Я скривила рот.

- Не сегодня, - сказала я, а затем он одобрительно… в кои-то веки… слегка похлопал меня по плечу и ушел, сказав:

- Однажды ты откроешься мне, Свон.

Он произнес это так, как делал это раньше, когда мы были младше.

Как же он был прав.

Снова.

Но сегодня этого не произойдет.

Хотя я понимала, что есть тот, кому я определенно должна открыть все.

И должна сделать это как можно скорее.

Поэтому я закрыла дверь в спальню, уселась на кровать, взяла с журнального столика свой телефон… и набрала номер телефона Джейка.

Чтобы попасть на голосовую почту.

Я набрала его номер еще раз.

- Ну же, давааааааай…

- Беллз? – ответил он раздраженно на последнем гудке.

Славу Богу.

Поёжившись, я без промедления заговорила.

- Джейк, привет, послушай… мне действительно нужно…

- Беллз, я не могу говорить сейчас, - перебил меня он, а затем на мгновение задумался. – Я же говорил тебе, что всё после восьми, верно?

- О, да-да, я только, Джейк, это очень…

- Милая, у меня переговоры о реорганизации и о том, как будет работать служба безопасности, пока идет процесс слияния.

- Но мне действительно нужно…

- Белла, послушай…

И снова этот его голос из «Jeopardy» (п.п. «Jeopardy!» - телевизионная игра-викторина, популярная во многих странах мира. Российский аналог – «Своя игра»).

Такой, когда он произносит свой окончательный ответ.

- Я люблю тебя. Через несколько часов я буду дома и затем я весь твой… Обещаю.

На заднем фоне кто-то позвал его, и тогда он сказал мне:

- Мне действительно нужно идти.

Вот и всё.

Никаких «пока», только… пустота.

Миг-другой я смотрела на свой телефон и простонала от расстройства, а затем взглянула на часы и поняла, что Эдвард, должно быть, думает, не спасовала ли я. Становилось поздно.

Я откинулась на кровать и уставилась в потолок.

Почему все случилось так быстро и внезапно?

Для начала я решила дать себе время до конца лета и понять, испытываю ли те же самые чувства, и если так и будет, то это будет означать, что просто… пришло время двигаться дальше.

Но теперь что-то подсказывало мне, что это нужно сделать.

И чем скорее, тем лучше.

Я села и набрала номер телефона нашей квартиры.

Это не самое взрослое, взвешенное решение, думала я, пока на том конце провода звонил телефон.

Мне следовало сделать это с глазу на глаз.

Еще один звонок, и бабочки затрепетали в моем животе.

Это было идеальным способом для…

«Привеееет, вы дозвонились до Джейка и Беллы. Сейчас нас нет дома», - говорил автоответчик моим голосом, а затем появлялся голос Джейка: «Мы готовимся к свадьбе!».

Затем я хихикала и заканчивала предложение: «Но если вы хотите оставить свое имя и номер…».

И снова Джейк.

«Мы перезвоним вам после медового месяца!»

Смех, хихиканье, а затем…

Биииииип.

И тишина.

Мне пришлось подавить все свои страхи и нервозность.

- Джейк, это Белла… - тихо и неуверенно начала я.

Это было так неправильно, с какой стороны не посмотри.

- Знаю, я сказала, что позвоню тебе после встречи, но…

Очень-очень неправильно.

- Я просто… мне нужно облегчить душу, пока всё не вышло из-под контроля и… не то, чтобы что-то выходит из-под контроля, но если всё выйдет из-под контроля, я бы не хотела, чтобы между нами оставалась недосказанность. Мы с тобой…

Я вздохнула.

Так не годится.

- Я просто…

Биииииип.

- Проклятье.

Я набрала еще раз.

Пока не потеряла самообладание.

«Привеееет, вы дозвонились до Джейка и Беллы. Сейчас нас нет дома…»

Я дождалась, когда сообщение закончится и прозвучит звуковой сигнал, чтобы я снова могла начать.

- Это снова я… Джейк. В последнее время у меня смешанные чувства…и нет, это не правильно, это не смешно… это… я хочу сказать, что действительно игнорировала эти признаки достаточно долго, и просто мне кажется, что мне следует прекратить игнорировать эти признаки… признаки… точнее, мне следует прекратить пытаться…

Бииииииип.

- ПРОКЛЯТЬЕ!

Я снова набрала этот номер.

«Привеееет, вы дозвонились до Джейка и Беллы. Сейчас нас нет дома…»

Я закатила глаза и стукнула ногой по полу.

- Прости за это, - я нервно рассмеялась. - Джейк, я не могу объяснить, почему это чувствую или… когда начала это чувствовать… Ты был в моей жизни так долго, что… ну, ты как мой второй мозг… не знаю, что я несу сейчас… но, послушай… я просто знаю, что когда я уезжала из Чикаго, я не просто… покидала Чикаго…

Я действительно знала это тогда?

Бииииип.

- Черт возьми! – прокричала я в пустоту комнаты.

…Звоню…Снова…

«Привеееет, вы дозвонились до Джейка и Беллы. Сейчас нас нет дома…»

Несколько раз я стукнула себя телефоном по лбу.

Повезло, что я не разбила эту штуковину.

Или свою голову.

- Джейк. Я не собираюсь выходить за тебя.

Вот! Я сказала это!

Вот дерьмо, я сказала это.

Затем с большим сожалением в голосе я сказала ему:

- Я люблю тебя, Джейк. Ты мой лучший друг… но ты не моя родственная душа… и… БОЖЕ… ненавижу, что говорю это, потому что ты должен быть… но моё сердце не согласно с голосом разума и… мне нужно… просто покончить с этим.

Это прозвучало так безапелляционно.

Тишина на другом конце провода оглушала.

И я решила, что нужно добавить что-то еще.

- Мне жаль, что это конец…

Бииииип.

Я сделала тяжелый подавленный вздох и закончила звонок.

Нет необходимости перезванивать.

Я покончила с этим.

Я легла обратно на кровать. Я чувствовала, как слезы щиплют глаза.

Не знаю, как долго пролежала там в такой позе. Могли пройти минуты, а возможно, и часы.

Это ранило.

Я только что вычеркнула из своей жизни человека, который ничем не заслужил ту боль, что я причинила ему своим сообщением.

Правильно это или нет, но я не могла вынести того, что причиняю кому-то боль.

Особенно Джейку.

Я подумала об отмене встречи с Эдвардом.

Возможно, проведу вечер в своей комнате, предаваясь снедающей тоске, но затем… я подумала о необходимости выбраться отсюда и освободить свое сознание от мыслей о том, чтобы отправиться в аэропорт, вернуться домой и удалить те сообщения на автоответчике прежде, чем до них доберется Джейк.

Вот почему я умылась, отказалась от косметики, надела первую вещь, какую увидела, и отправилась на виноградники Калленов.

И когда я приехала…

…разговор с Эмметом… и оставленные Джейку сообщения…

Были забыты.

- О Боже, - прошептала я, войдя в дом.

Здесь было так красиво.

Кухня, где я ела пирог и смеялась с Эдвардом… и где мне было страшно от взгляда, каким одарил меня Феликс… она была…

- Он [Эдвард] удивительный, не так ли?

Я обернулась, чтобы увидеть землеправительницу. Снова.

Элис, верно?

Она наблюдала за мной.

Она сказала он [Эдвард]? Или он [украшенный дом]?

- Он спустится через минуту, - сказала она.

Я спросила:

- Это… всё сделал Эдвард?

Но она лишь улыбнулась и оставила меня, позволяя мне решить самой.

Здесь была создана особенная атмосфера.

Свечи, цветы, бокалы… фрукты и…

- Сыр… няяям-няяяяяям, - протянула я и взяла кусочек, пока ждала. Я и не думала, что так сильно проголодалась.

Когда я ела в последний раз?

- Ты всё испортишь, если съешь его перед дегустацией, - с лестницы раздался мягкий голос, и я едва не подавилась своим лакомством.

Эдвард рассмеялся.

- Прости, не смогла удержаться.

Я положила сыр обратно и теперь с любопытством рассматривала его одежду.

Он был одет не как обычно или что-то в этом роде, но что-то в нем… перехватывало моё дыхание.

Босые ноги.

Как будто этого недостаточно, чтобы довести женщину до обморока.

Джинсы, повседневная рубашка…

Влажные волосы, будто он только что вышел из… душа…

О Боже.

Этот мужчина когда-нибудь выглядит плохо?

- Я просто…

Я положила другой кусочек сыра обратно на тарелку, с которой его утащила, и Эдвард еще сильнее залился смехом.

Бог мой, какой у него сексуальный смех.

От чего мне захотелось… сделать что-то плохое.

Маленькую глупость.

Просто друзья, Белла… вы просто… друзья.

- Ты опоздала, - заметил он, спускаясь с лестницы и приближаясь ко мне. – Я боялся, что ты передумала.

А затем настала моя очередь улыбнуться.

- Ты ожидал, что я появлюсь, когда ты будешь в душе или что?

Боже, откуда это взялось?

Я подумала, что увидела его неловкость, но вскоре она прошла. Так или иначе я чувствовала, что одержала маленькую победу за все те предыдущие дни, когда он заставлял меня краснеть.

- Готова к своему первому уроку? – спросил он, игнорируя мои высказывания насчет душа, и я кивнула.

Если честно, это было немного волнительно. Никогда прежде я не была в Напе… или где-нибудь еще, где растет виноград, но всегда хотела оказаться в таком месте. Отчасти это походило на приобретение опыта из первых рук…

С Эдвардом.

Который так и источал…

- Секс.

- Прости? – переспросил он, и я запаниковала.

- Э… шесть… (п.п. «sex» – «six»).

- Что «шесть»? – спросил он, посмотрев на меня восхитительно непонимающим взглядом.

О Боже.

ОБоже ОБоже ОБоже ОБоже ОБоже!

- Шесть… недель до конца лета.

Я улыбнулась.

А он усмехнулся.

Он раскусил меня.

Вне всяких сомнений.

Но Эдвард, будучи Эдвардом, знал, когда достаточно было достаточно, поэтому он просто усмехнулся и подошел к столу, затем выбрал первое вино, которое собирался показать мне сегодня вечером. Все это время я наблюдала за ним. Он был очень сосредоточен.

Он показал мне жестом сесть, и я… я была удивлена этому, потому что не понимала, в каком настроении он был. 

Тем не менее я наслаждалась всем происходящим.

- Знаю, ты не без ума от красных вин, но тебе действительно стоит начать с них, а затем мы медленно перейдем к другим не менее стоящим.

Он кивнул на поднос со сладостями, рядом с которым стояла бутылка.

Клубника в шоколаде.

Серьезно.

- Ммм…

Он улыбнулся, а я внезапно поняла, что мне действительно нужно держать под контролем свои гормоны.

Так в чем моя проблема?

Пост… синдром самого худшего расставания?

- Спасибо, - поблагодарила я и немного склонила голову, чтобы лучше видеть, что он делает.

- Первым делом, - начал он, наполовину наполняя наши бокалы вином глубокого бордового цвета, - ты смотришь, - говорил он, держа свой бокал за ножку в свете свечи, и я повторила его действие.

Казалось, он ведет с жидкостью безмолвный разговор, но вместо того, чтобы попытаться увидеть в собственном бокале то, что видит он, я не могла прекратить смотреть на него.

Его глаза светились, когда он рассказывал о том, что красные вина делаются иначе, чем белые. Он рассказывал о своей любви к аромату, который они хранили.

Пока он говорил, его губы двигались быстро, но плавно. Казалось, он знал всю информацию об этом, как свои пять пальцев… как собственный номер телефона.

Во время пауз я старалась не засматриваться на линию его челюсти.

У него сильная линия челюсти.

Когда он заговорил вновь, казалось, он говорит не со мной, а с вином.

- Всегда смотри на то, как выглядит вино, - прошептал он. –Его вид многое расскажет о том, какой вкус тебя ожидает.

Краем глаза он взглянул на меня, и я вернула внимание к своему бокалу.

- Хорошо, смотрю, - нервно сглотнув, сказала я.

Он поставил бокал обратно на стол, покрутив его, чтобы показать мне, как нужно делать.

И вновь я повторяла его движения, хотя на самом деле смотрела… на него.

- Затем ты вращаешь бокал, - сказал он. – Это поможет вину снизить летучую кислотность.

- Что?

- Летучие кислоты, - повторил он. Его голос мягкий как секс… шелк… мягкий как шелк. – Кислоты… мерзкие засранцы.

Он подмигнул, и моё сердце забилось быстрее.

Не обращая внимания на цвет моих щёк, он продолжил, приблизив бокал к носу. Вдохнув, он прикрыл глаза.

И о…

Мой…

Бог.

Отодвинув бокал, он посмотрел на меня и усмехнулся.

- Не стесняйся, Белла, вдыхай смелее.

Дыши…

Точно.

Я подняла свой бокал и понюхала содержимое.

- Какой запах ты чувствуешь? – спросил он.

- Вина, - ответила я, и он рассмеялся надо мной, снова… отставив свой бокал, он приблизился ко мне, заставил меня подняться и встать рядом.

Его длинные пальцы легонько коснулись моих глаз, заставляя меня закрыть их. Я чувствовала тепло, пока следовала его безмолвным инструкциям.

Затем он взял меня за руку и своей рукой заставил меня притянуть бокал обратно к носу. Другой рукой он убрал волосы с моей шеи и зашептал на ухо…

Запредельно близко.

- Почувствуй запах земли, Белла.

Его дыхание было горячим, а голос – страстным…

Я не думала ни о чем, что хоть отдаленно относилось бы к вину, но затем постаралась сосредоточиться, в надежде, что он не заметил моей реакции на его прикосновение.

Я снова вдохнула.

- Ни о чем не думай… только о том, что ты чувствуешь прямо сейчас, - прошептал он.

- Пахнет словно… ягодами, - предположила я, чувствуя, что едва говорю, а он ответил:

- Очень хорошо, это запах малины, растущей рядом с виноградом, из которого сделано это вино.

- И… - я нахмурилась. Не думаю, что правильно уловила аромат.

- Что? - он настаивал, чтобы я сказала.

- Мне хочется сказать «орехи»? Но этого не может быть…

- Вы очень хороши, мисс Свон, - поддразнил он, осторожно убирая бокал от моего носа. – Думаю, у тебя талант.

Его губы почти касались мочки моего уха, но затем он отстранился, и я открыла глаза, чтобы увидеть, куда он пойдет.

И эта улыбка.

О Боже, прикончи меня за то, что я испытываю страстное желание к другому мужчине после того, как совсем недавно порвала со своим женихом по автоответчику.

Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась его словам. Я чувствовала, что он очень гордится мной за то, что действительно не было трудным для меня.

- Теперь переходим к самому интересному, - сказал он, выглядя при этом как мальчишка в кондитерской. – Я хочу, чтобы ты взяла немного в рот.

И нет, двойной смысл этой фразы определенно не ускользнул от меня.

Он продолжал держать меня за руку, в которой находился мой бокал, и я позволила ему управлять мной. Приподнимая бокал, он сказал мне:

- Только чуть-чуть.

Завороженная его глазами, я сделала, как он сказал. Приблизив бокал к моим губам, Эдвард прошептал:

- Теперь пробуй.

Его взгляд следил за тем, как вино касается моих губ.

- Не глотай, - сказал он. - Вот так… теперь вдохни…

Следуя его советам, я чувствовала себя глупо, но в то же время это было как… на приеме у терапевта, на самом деле.

- Это называется аэрация. Ты смягчаешь танины, позволяешь вину, если можно так выразиться, дышать, и оно впоследствии лучше раскрывает свой вкус.

Ммммм ммммм.

- Наверное, - добавил он с хитрой усмешкой, и я глаз не могла оторвать от его приподнявшихся уголков рта.

- Теперь немного поиграй им во рту, - спустя пару мгновений сказал он, и я сделала так.

И только я собралась проглотить вино, Эдвард поднял указательный палец и остановил меня.

- Теперь выплёвывай, - сказал он, и я немного расстроилась.

Эдвард вновь усмехнулся… похоже, его забавляет моя дегустация, подумала я. Он протянул мне серебряный сосуд и сказал:

 – Эта причудливая терминология винной дегустации используется для описания… - он прочистил горло, - плевка.

Я приподняла бровь, продолжая держать вино во рту.

Потому что я ни за что не стану плевать перед ним.

Мне хватило того, что ранее он заставил меня рыгнуть.

Он встал и указал на чашечку.

- Давай же, - поторопил он.

Я приоткрыла рот над сосудом и… выплюнула вино.

Он облизнул губы, а затем осторожно протянул ко мне руку и большим пальцем стер капельки вина с уголка моих губ, наблюдая за своими действиями. Я сделала глубокий вдох, почувствовав электрический разряд от прикосновения его рук.

Не глядя, он отвел руку, взял кубик сыра и протянул мне.

- Теперь попробуй «гауду».

Не отрывая взгляда от моих глаз, он приблизил сыр к моим губам, а я приоткрыла рот как маленькая послушная ученица, постигающая тайны винной дегустации.

- О Боже, - проговорила я, жуя восхитительный сыр, тающий у меня во рту. Феерия ароматов накрыла меня, и мои глаза закрылись. Я медленно жевала сыр, желая, чтобы эти ощущения не прекращались.

Закончив, я открыла глаза, чтобы обнаружить, что Эдвард…

Не улыбался.

Он пристально смотрел на меня.

На мои губы.

Мой язык скользнул по моим губам, убирая крошки сыра. Под его взглядом мне было некомфортно тепло.

Его челюсти были сжаты, а взгляд был напряженным. Мы стояли в нескольких дюймах друг от друга.

- Это было…

Я не знала, что именно собираюсь сказать.

Если честно, я чувствовала себя так, словно только что у меня был лучший секс в моей жизни, и моя одежда все еще на мне.

Как бы вы объяснили такое?

Эдвард отвел взгляд и забрал у меня бокал.

- Так или иначе, Карлайл всегда проводил дегустацию так… - сказал он, сменив тон. – Только профессионал всегда может произвести впечатление на посетителей.

Он отставил бокалы, чтобы на их место поставить другие.

Он шутит?

Поскольку, должно быть, Карлайл занимался сексом… много.

- Ты можешь допить вино и на этот раз… проглотить его, если захочешь, - сказал он, одним глотком опустошая свой бокал. И даже несмотря на то, что мне не очень нравились красные вина, видя его любовь к ним, мне захотелось попробовать…

Так я и сделала.

Проделывая свой путь, жидкость обжигала, и я не могла сказать, мне было тепло из-за вина или благодаря Эдварду.

Он занялся своими делами, а я продолжала наблюдать за ним.

- Значит, - я прочистила горло. – Если бы виноградник был открыт, то именно так и выглядела бы официальная винная дегустация?

- Даааааа, - сказал он.

- Но… - сказала я, заметив что-то в его лице и услышав что-то в его словах.

Он пожал плечами и на этот раз откупорил бутылку белого вина:

- Это скучно.

Я не могла спорить с ним больше.

Но, конечно же, Эдвард думал, что это скучно.

Как и большинство вещей для него скучны, подозревала я.

- Но что бы сделал ты, о мудрый и честный винодел? – спросила я, чувствуя себя гораздо комфортнее, а он засомневался, затыкая пробкой бутылку…

Я повернула голову, пытаясь прочитать этикетку.

- Что это?

- «Пино Нуар», тебе понравится.

Но это еще мягко сказано, учитывая то, что красное вино уже сделало уязвимым место между моих ног. 

Не говоря уже о том, как он произнес… Нуар.

Господи, помоги мне.

- Так что? – спросила я, возвращаясь в реальность.

- Что «что»? – переспросил он, зная, что я имею в виду.

Хитрюга.

Я усмехнулась.

- Что бы ты сделал по-другому?

Он пожал плечами.

- Не знаю точно, никогда не думал об этом всерьез, я лишь…

Он сделал паузу, разливая нам новое вино.

- Я думаю, что обучать людей винным премудростям можно гораздо веселее, чем… - он поднял наполовину наполненные бокалы, - отпивать и выплевывать.

И я вновь задохнулась.

Потому что, бог ты мой, если этот человек не знал, что он делает для меня, то должно быть, он самый недогадливый человек на планете.

- Давай за это выпьем, - предложила я, беря бокал. Он сделал то же самое, приподнял бокал и, прежде, чем отпить, повторил:

- Выпьем.

 Спустя еще несколько… сексуально разочаровывающих проб и… выпитых бокалов вина... Эдвард наконец закончил поддерживать респектабельный вид всей процедуры и выразил свое недовольство по поводу винных дегустаций.

- Что не так? - спросила я, подумав, что сделала что-то неправильно, а он ответил:

- Не понимаю, почему люди не могут просто... - он  покачал головой и взмахнул руками. – Любить то, что нравится им, понимаешь?

Тогда он разлил еще немного белого вина.

И оно было... прекрасно.

- Ты...

- Я имею в виду, что это как с тобой. Ты не любишь «Мерло», хотя все вокруг твердят, что оно должно нравиться... почему нет?

- Ммм....

- Давай же, почему тебе не нравится жалкое теплое «Мерло», Белла?

 Я засмеялась.

Должно быть, я опьянела, потому что это был не просто смех… а хихикание, словно я школьница, а самый популярный мальчик в кампусе что-то спросил меня, и я захихикала.

Хотя на самом деле это немного смущало.

- Оно кислое, - наконец сказала я.

- Верно! - воскликнул он. - Твоим вкусовым рецепторам оно не нравится, но так или иначе ты притворяешься, что оно нравится? Черт, нет, не поддавайся «Мерло» и продолжай делать то... что ты делаешь...

Казалось, он был рассержен, постоянно вскидывал руки... но его гнев был обращен не на меня… он злился на вино.

- Я имею в виду, почему так должно быть... танины и способ, которым ты выращиваешь глупый виноград и... сколько времени требуется для брожения и... проклятье.

Он провел рукой по волосам, затем вцепился в них. Я налила нам еще по бокалу белого вина, которое он только что показывал мне … Ему нужно больше улыбаться.

- Ты имеешь в виду «Пино Нуарррр»?.. - спросила я, растягивая второе слово так, как он учил меня.

Я подала ему бокал, мы чокнулись и осушили наши бокалы до дна.

Прекрасно.

- Да, определенно «Пино Нуар», - сказал он, покончив с одним бокалом и выпив другой.

Обучение было завершено, но мне не хотелось уходить, поэтому я продолжила задавать вопросы о выращивании винограда и виноделии, о том, как им удалось произвести столько различных видов вина из одного урожая, а Эдвард давал подробные ответы о том, как это работает. Мои щеки почти болели из-за того, что я так много смеялась.

Мы распили бутылку «Зинфанделя», болтая о том, как они разливают вино и о том, что Карлайл никогда не продавал свое вино за пределы Напы. Он просто никогда не хотел иметь дело с налогами и транспортировкой, лицензиями и делами вне штата.

Я решила, что поняла, почему Эдварду больше нравятся семейные винодельни, нежели большие с высоким уровнем продаж.

В них было нечто большее, чем просто опыт.

Нечто большее…

Душевное.

Он показал мне, как различные ароматы вина подчеркивают вкус мяса. Каждый раз, когда он поднимал вилку с потрясающей едой к моим губам, я снова представляла прикосновения его рук.

Я вновь хотела почувствовать тот жар, понять его причину, понять, когда впервые испытала его.

И что он означает?

И когда наши разговоры ни о чем подошли к концу, мы приступили к десертам.

- Знаешь, для человека, который ненавидит все это, ты многое знаешь, - в какой-то момент небрежно бросила я, когда мы закончили с клубникой, которую он подобрал к «Мускату».

Под действием алкоголя я чувствовала себя легко и счастливо, не заботясь о том, как буду добираться домой после дегустации.

- Я только сказал, что ненавижу этот виноградник, Белла, не то чтобы я ничего не знаю об этом, - ответил он. Что-то было в выборе его слов, что даже в моем нетрезвом состоянии мне захотелось больше узнать о нем.

- Что ж, как тогда ты можешь ненавидеть что-то, о чем ты так вдохновенно рассказываешь? – продолжала я, положив подбородок на ладони и расставив локти на столе.

Он медлил. И хотя он избегал моего взгляда, пока отвечал на этот вопрос, он выглядел очень искренним.

И очень грустным.

- Я ненавижу то, что он значит для меня.

Но я не остановилась на этом. И хотя я понятия не имела, было ли связано это с вином или простым человеческим любопытством.

- И что это?

- То, из-за чего моя семья – не семья, - из вежливости сказал он.

- А… почему твоя семья не семья? – тихо спросила я.

Он повернулся ко мне, словно не хотел говорить, но все же сказал.

- Из-за меня.

Он прекратил вертеть вино в руках и, сжав руки в кулаки, положил их на столешницу. Затем его голова упала на грудь. Я не могла смотреть на его боль.

Он винил себя.

За всё и вся.

Возможно, даже за то, что произошло с его отцом.

И я просто не могла этого вынести.

Я оттолкнулась от стола и медленно подошла к нему и взяла его за руки. Он все еще не хотел смотреть на меня.

Я положила ладони на его лицо и заставила посмотреть на меня… Я хотела, чтобы наши взгляды встретились.

И когда это наконец произошло, я сказала ему:

- В этом нет твоей вины, Эдвард.

Он нахмурился и вновь попытался отвести взгляд, но я ему не позволила.

- Это не твоя вина, - повторила я.

И тогда я встала на носочки и поцеловала его в щеку, позволив своим губам задержаться там. Просто хотела, чтобы он почувствовал… что о нем заботятся.

Когда я немного отстранилась, то заметила, что он прикрыл глаза.

Казалось, он спорит сам с собой.

Удивленная, я стояла там, ожидая…

Больно.

А затем я почувствовала его руки, коснувшиеся моей талии и сжавшие рубашку.

Мое дыхание стало поверхностным, а кровь побежала по венам с удвоенной силой.

Я запустила руки в его волосы, затем переместила их к шее. Я наблюдала за тем, как медленно открываются его глаза, и он смущенно посмотрел в мои глаза.

- Это не твоя вина, - повторила я, и его взгляд переместился на мои губы.

Всё случилось внезапно.

В секунду, за которую его губы нашли мои.

В одно мгновение он еще думал, а в следующее всё случилось.

Я ощутила вкус вина… ягод, орехов – всего на его языке и его руках. Но касаний его рук мне было мало.

Я хотела ощутить их на себе.

Из отчаянных звуков, которые он издавал, я поняла, что он борется сам с собой и с моей рубашкой… в то время как его губы двигались напротив моих. Мне хотелось, чтобы он отодвинул ткань вверх еще больше. Его поцелуй овладел моей душой, всем вместе.

Его губы были… такими мягкими и настойчивыми. Я могла ощутить его необходимость во мне, его отчаяние, его злость, его обиду…

И даже его боль.

Его… всё…

И теперь всё стало… интенсивнее…

Всё внезапно стало… настолько… интенсивнее.

Да.

Это было как… первый теплый день лета… и первые снежинки… и романтический шепот с трепетом бабочек в животе… Я ничего не соображала… и все, что я знала, это то, что хочу больше его.

Всего его.

Да.

Я подтянула ногу к его бедру, чтобы почувствовать его, чтобы почувствовать, как он прижимается ко мне, и он задышал тяжелее. Мне так хотелось, чтобы он…

- Вот дерьмо…

Он резко остановился, отстраняясь от меня, а мое неровное дыхание отказывалось приходить в норму.

Не в состоянии сделать вздох, я подумала о том, что только что произошло.

И куда он исчез.

Моя голова кружилась, и я дотянулась до него, но он отошел еще дальше.

- Прости, - бормотал он, вытирая свой рот, словно туда попало что-то неприятное. Мне хотелось еще.

Почему он остановился?

- Эдвард.

Я всё испортила?

- Мне не следовало делать это, Белла, - нервно произнес он. – Я отвезу тебя домой, сейчас.

Я всё испортила.

О Боже.

- Подожди, - сказала я, запутавшись в словах.

И в своих мыслях.

Он прошел мимо меня, взял ключи от машины, и я неуклюже, быстро последовала за ним к грузовичку, прежде чем он остановился наконец. И я схватила его за руку.

Все предметы вращались вокруг меня, но я знала, чего хотела.

Что мне нужно.

Вопрос был только в том, хочет ли он того же.

Я была в замешательстве. Я задавалась вопросом, разрушила ли я ту единственную вещь, которую считала настоящей, когда… я не знаю, когда.

- Эдвард, остановись, - потребовала я, запутавшись в своих собственных ногах, и он наконец остановился, но предпочел не смотреть мне в глаза.

- Ты пьяна, Пироженка, - он пытался дразнить меня, но я все еще могла ощущать отчаяние в его голосе. – Я думаю, тебе пора домой к Хейлам и поспать.

И в тот момент, когда я собралась сказать все, что думаю насчет его грандиозной идеи отправить меня спать, мои ноги подкосились.

Он поймал меня, и я почувствовала его взгляд на себе, даже когда мои глаза закрылись. Затем почувствовала, как он поднимает меня и усаживает в грузовичок. Мгновение спустя дверь с водительской стороны открылась и закрылась.

Машина завелась не с первого раза, и мне показалось, что какое-то время мы еще сидели там, пока я не осознала, что мы едем.

Пока мы ехали, я приходила в себя и вновь теряла сознание. Несколько раз я пыталась заставить свой рот говорить и сказать что-нибудь ему.

Что я прошу прощения?

Что я не выхожу замуж за Джейка?

Что я знала об этом еще до того, как уехала из Чикаго…

И что я сказала Джейку по телефону… с помощью автоответчика…что все кончено.

Но затем, наверное, я заснула, потеряв чувство реальности, и полностью отключилась.

Это было разочаровывающе, по меньшей мере.

Последнее, что помню из нашего совместного вечера, это то, что слышу, как Эммет ругает Эдварда за мое состояние, пока тот поднимает меня из машины, чтобы занести в дом Хейлов.

Уверена, они препирались минуту или две, если не больше, но я не слышала, чтобы Эдвард повысил голос на Эммета.

Он просто позволил ему кричать на себя и не сказал ничего оскорбительного в адрес Эммета.

Или обо мне.

«Заткнись», - думала я… и мне хотелось врезать Эммету за то, что он так плохо относится к Эдварду, но затем я снова отключилась. И никаких больше воспоминаний.

Буквально.

И к сожалению.

От переводчика: Милые ПеЧеньки, мне очень стыдно, что главы выходят так непростительно редко. Не знаю, как вы меня терпите, но спасибо, что читаете, комментируете, ждете и поддерживаете!