2.1. Сгореть до конца

KPOV

Прошлой ночью. Охх. Это было удивительно.

Роб и я спрятались в моем гостиничном номере, чтобы поработать над сценой в спальне. Что может быть более прекрасным, волнующим, возбуждающим... и причиняющим боль? Иисус, мы так синхронны друг с другом - повторили сцену раз десять, когда нам не надо было репетировать ее вообще. Мы оба знали, что делаем, и находили в этом оправдание нашему обоюдному желанию прикасаться друг к другу. Роб заставлял меня дрожать, даже не притрагиваясь, и я полностью таяла, когда он это делал. Никогда никого так сильно не хотела в своей жизни. Никогда прежде так не хотела слышать чей-то голос, чувствовать прикосновения или видеть лицо. Я была опьянена им.

Не хотела останавливаться, когда целовала его, и также чувствовала его напряжение. Боль этой сцены была отражением реальной боли между нами. Мы жили этим чертовым фильмом и не могли ничего с этим поделать. Стремление и желание поддаться друг другу в нас было больше, чем в Эдварде и Белле.

Я хотела его... Влюбилась в него, хотя изо всех сил убеждала себя, что это только отражение чувств наших персонажей, ворвавшихся в мою собственную жизнь. Я имею в виду, я любила Майка. Я люблю Майка. Он прекрасный человек, и нам комфортно вместе, но Роб... он был похож на мечту, на вспышку огня, которая мелькнула и оставила во мне свой след. Фантазия.

Вина съедала меня изнутри. Я чувствовала себя такой виноватой из-за своих чувств к Робу, виноватой, потому что хотела его и чувствовала, что предаю Майкла, чувствовала вину, потому что я делала им обоим больно, по крайней мере, одному из них. От этого никуда не денешься.

Роб уже страдает. Мы оба страдаем. Даже если бы он не просил меня выйти за него замуж несколько раз, я могла сказать это по тому, как он смотрел на меня, по тому, как электричество пронзало меня каждый раз, по тому, как при его прикосновении я теряла самообладание. Когда мы целовались, это было удивительно. Я хотела, чтобы это никогда не заканчивалось. То как он пахнет и его вкус. Оххххх, Боже!

Сегодня каждый раз, когда мы целовались, это получалось все горячее и горячее. Было настолько трудно не проникать языком в его рот, но этот проклятый сценарий требовал напряженных, сдержанных поцелуев. Болезненных до крайности. Ну, попробуем, попробуем, попробуем... у нас много этого дерьма в реальной жизни.

Наконец, стало уже слишком, и мы оба потеряли контроль над хрупкой сдержанностью. Языком я облизала его губы, и он толкнул меня на кровать, ртом начав нежно посасывать мои губы, затем втянул мою нижнюю губу. Я умирала, как хотела большего. Мы были так близко, перешли к французским поцелуям.

Роб как-то нашел в себе силы, чтобы остановиться, взял меня за плечи и прижался своим лбом к моему лбу, из его груди вырывалось рваное дыхание.

- Крис... Мне нужно идти. Я должен идти сейчас.

- Ох... не уходи, - возразила я, мои руки по-прежнему были сжаты на его затылке. Боже, мне хотелось, чтобы он никогда не уходил. Было ли это правильно или нет, я нуждалась в нем.

- Я абсолютно должен. Я... Ты должна знать, как я чувствую себя, Кристен. Я - в аду. Эта ситуация убивает меня, и еще, я не могу держаться подальше от тебя. Речь идет не о фильме. Со мной никогда такого не было.

Борьба и боль в его голосе сжали мою грудь так, как никогда раньше я не чувствовала. Потянулась, чтобы коснуться его лица, и мягкая щетина царапнула нежную кожу моего запястья. Он повернулся и уткнулся лицом мне в руку, поцеловал ладонь.

- Я так стараюсь быть твоим другом, но у меня ни черта не получается.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но его взгляд украл все слова. Он выпутался из моих рук и отсел на край кровати.

- Что ты будешь делать на свой День рождения? Я хотел бы пригласить тебя куда-нибудь. - Он провел рукой по своим волосам, мне очень захотелось, чтобы эти руки были моими. Я всегда до боли желала ощущать их струящуюся шелковую мягкость между своих пальцев. – Ну, знаешь, всем актерским составом, чтобы отпраздновать. Пойдем, куда захочешь. Я плачУ.

Мое сердце упало. Майк собирался приехать на мой День рождения, хотя я обижалась на него и искала оправдания, чтобы держать его подальше отсюда. Знала, что это было совершенно несправедливо, но чувствовала необходимость защищать мой маленький мир, в котором Роб был центром, и то время, что у нас было. Вдруг я не смогла дышать.

Дело в том, что как мне не хотелось, чтобы этого съемки заканчивались, но конец был все ближе. Осталось только шесть недель, и тогда он уедет, и я не увижу его в течение нескольких месяцев. Эта мысль заставляла меня чувствовать себя слабой. Слабой, потому что не могу контролировать свои чувства, и слабой, потому что буду несчастной, когда нас с ним будет разделять полмира. Я чувствовала, что не контролирую ничего, и чертовски ненавидела это. Опустила руку на его плечо, пока он сидел спиной ко мне, и медленно пробежала ей по его спине. Он вздрогнул, мне хотелось продолжать касаться его. Опустив голову, я сглотнула.

- Э-э... хм, - подняла глаза и увидела понимание, озарившее его красивый профиль, боль скользнула по нему, прежде чем он попытался скрыть ее от моего взгляда. Он напрягся и отошел от меня, оставив меня опустошенной.

- Да. Как чертовски глупо с моей стороны. Я должен был догадаться, что он будет здесь. Это абсолютно смешно было думать, что ты хотела бы... - Он вдруг стал задумчивым и отчужденным. Я обнаружила, что хочу притянуть его обратно к себе и перемотать время на десять минут назад, когда мы целовались на кровати.

Кивнув, я прикусила губу, горло болело. Как, черт возьми, я собираюсь пройти через это?

- Я... я все еще хочу провести его с тобой. Со всеми, если... Это было бы хорошо.

Он вздернул подбородок, я видела, как дернулся его кадык. Наморщив лоб, кивнул и нагнулся, чтобы подобрать с пола сценарий, который был отброшен туда ранее.

- Да, конечно.

- Роб...

- Ты не должна ничего говорить, Кристен. Это моя вина.

Мои глаза расширились, когда он подошел к двери комнаты, я последовала за ним.

- Никто не виноват. Ты не... Я имею в виду, мы не... планировали это, - потянулась к нему, когда он замер у двери, ожидая, когда я договорю. Скользнула рукой по его спине и тихо уронила ее.

Роб положил руку на голову и схватил себя за волосы справа.

- Уххх! – застонал он, - я должен быть более осторожным. Ты была такой обезоруживающей на прослушивании, и я должен был защитить себя. Я имею в виду... Я знаю, что это просто работа, и у тебя есть жизнь и... люди... к которым ты вернешься.

В моих глазах появились слезы. Мне хотелось кричать, что я не хочу возвращаться! Мне хотелось быть там, где я сейчас. С ним. Постоянно вместе. Я хотела, чтобы это никогда не заканчивалось каждую секунду времени, которое нам осталось. Паника нарастала во мне, незнакомая и пугающая. Я никогда не была так смущена.

- Роб... Роб, не уходи...

- Я не хочу, но должен. Я делаю это для тебя. Спокойной ночи, Крис, - сказал он тихо и ласково провел пальцем по моему подбородку. - Увидимся завтра на съемочной площадке. Хм... я могу потеряться немного, поэтому, пожалуйста, прости меня. Заранее приношу извинения, так как знаю, что не могу справляться с этим.

- Роб... Мы же еще будем проводить время вместе? Роб! - взмолилась я. С этими словами он ушел, и я осталась в агонии наблюдать, как дверь медленно закрывается за ним. Понимая, что мое тело дрожит, и я не могу дышать, так как часть меня уходила от меня по этому коридору.

RPOV

Я разрывался. Не хотел, чтобы этот день заканчивался, и, тем не менее, хотел поскорее оказаться в безопасности и закрытости своей комнаты. Быть так близко к ней, чувствуя ее дыхание на своей коже, когда наши лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга, когда наши губы встретились, и, наконец, прижать ее к постели - было всем, о чем я мечтал бесконечное количество раз. И то, что это не может быть с нами в реальности, сводило меня с ума. Никогда никого не хотел я так сильно, но что, черт возьми, я ждал? Я был влюблен в кого-то, кто уже не был свободен. Я был долбанным придурком, но у меня не было выбора в этом вопросе.

Кровавый ад! Я был натянут, как барабан. Мое тело болело весь день, и не было никакого способа скрыть это от нее. Я чувствовал ее дыхание, она цеплялась за мое лицо и затылок, притягивая мой рот ближе, выгибая свое тело навстречу моему, когда я оказался между ее открытых ног. Она тянулась ко мне, а я вжимался в нее... Боже. Закрыв глаза, попытался проглотить сухость во рту.

Нам приходилось переснимать сцену снова и снова, и я сбился со счета, сколько проклятых дублей и часов мы провели в этом небольшом павильоне. Только мы двое и еще восемь человек. Раздраженно выдохнул. Не так я мечтал, наконец, оказаться с ней в постели. Знал ведь, что не должен даже просто желать этого, но каждая клеточка моего тела болела от желания.

Мы проводили так много времени вместе и стали так близки. Мне так чертовски повезло просто получить возможность познакомиться с ней и узнать о ее жизни. Мы были так похожи и разделяли одни и те же интересы, и она была так чертовски умна. Стимулируя мой разум как никто и никогда, она была смешной, уверенной и сильной. Знала себе цену и была уверена в своих возможностях.

Я любил то, как она отстаивала свою позицию с Кэтрин и не один раз. Кристен и я настолько погрузились в наших персонажей, что спорили с ней в течение нескольких дней о том, как Белла и Эдвард должны взаимодействовать. Наконец, Кристен заявила Кэтрин, что не будет дальше сниматься, если мы должны изображать их потерявшими голову счастливыми детьми, которыми видела их режиссер.

- Посмотри, речь идет о боли, Кэтрин. Как ты не понимаешь? Эти персонажи любят друг друга, могут умереть друг за друга, но так много дерьма между ними. Эдвард хочет убить Беллу и в тоже время хочет заняться с ней любовью, так почему ты ждешь, что его чувства будут похожи на цветочки? Белла готова буквально умереть за Эдварда, она просит его, чтобы он убил ее, ради Бога, разве это диснеевская история? - Она бросила свой дневник на стол. Мы старались спокойно обсудить это с режиссером весь обеденный перерыв, но ни к чему так и не пришли.

- Это мой фильм. Вы работаете на меня, так что вы будете играть так, как прошу я. - Кэтрин не уступала, я посмотрел на Кристен: ее лицо ожесточилось, она наклонилась над столом.

- Кэтрин, просто... мы работали над этим несколько месяцев, даже прежде чем приехали в Портленд, и оба имеем другую точку зрения на то, как должны сыграть их. Я согласен, что книга не передает этой боли, но есть много вещей, которые мы можем передать в фильме, и которые невозможно выразить на бумаге, не так ли? - пытался я урезонить ее.

- Я не буду обсуждать это. Думаю, что вы, ребята, большие и замечательные актеры, но мне нужно, чтобы вы играли так, как говорю вам я.

Кристен фыркнула и откинулась в кресле, не сводя взгляда с Кэтрин.

- Нет. Я не могу говорить за Роба, но я не буду играть так. Я выйду из проекта, если дело пойдет именно так. Я чувствую, что это несправедливо по отношению к поклонникам - подавать эту историю в такой интерпретации. Я не могу сниматься в фильме, который мне не нравится. Я хочу рассказать настоящую историю и не буду делать из нее шутку, не позволю никому из вас превратить ее в фарс. - Она была спокойна, когда встала, взяв сумочку и дневник, и повернулась ко мне.

- Роб, позвони мне позже, когда вы закончите здесь. - И она вышла, оставив меня сидеть с ошеломленной Кэтрин.

Это было так ужасно горячо наблюдать за тем, как она берет на себя такую ответственность. Я чувствовал, как улыбка расплывается на моем лице, и попытался скрыть это от Кэтрин, потому что не хотел показаться невежливым, но девушка была просто на высоте. Я наблюдал за удаляющейся фигурой Кристен, пока голос Кэтрин не ворвался в мои мысли:

- Роб, ты можешь поговорить с ней? – наконец, спросила Кэтрин. - Очевидно, что она слушает тебя.

- Ну... мы обсуждаем разные вещи, мы не всегда согласны друг с другом, но хм... в этом мы оба солидарны. Кэтрин, мы не диктуем друг другу - это уважение. Ты знаешь, Крис очень зрелая для своего возраста, и это действительно чертовски невероятно видеть, как она встает на защиту того, что она хочет. Я согласен, что это правильно для фильма и для всех нас. - Я увидел, как в ее расширившихся глазах поднимается паника и краска заливает лицо.

- Роб, не похоже, что у тебя есть куча других проектов, ты уверен, что хочешь угрожать мне?

- Что? Я не угрожаю тебе. Я просто хочу сказать, что знаю, как это должно быть сыграно, и не буду работать ни с кем, кроме Кристен. Я чувствую, что так будет правильно. Если она уйдет, я тоже уйду, - сказал я спокойно. - Ты знаешь, почему бы тебе просто не позволить нам показать тебе сцену или две, посмотришь, как это работает?

Я видел, как она сердится, и мне стало жаль ее.

- Ты уверен, что речь идет о фильме? Я предупреждала тебя на прослушивании держаться подальше от нее, и ты не особо преуспел в этом.

Я встал и придвинул кресло к столу.

- Кристен - удивительный человек, и мы стали близкими друзьями, но это действительно не твое дело.

Я знал еще на прослушивании, а затем и в течение трех месяцев предпродакшна, что мы с Кристен станем близки. Регулярно встречаясь, неделями погружались в наших персонажей, еще до того как приехали в Орегон. Мы стали хорошими друзьями, прежде чем попали на съемочную площадку, а теперь это увлечение превратилось в безумную любовь. По крайней мере... для меня. Иногда я чувствовал напряжение в Кристен и позволял себе небольшую надежду, что она чувствует то же самое, но на данный момент, это был сон, который медленно ускользал между моих пальцев, так как наше время вместе подходило к концу. Я начинал чувствовать подступающее отчаяние, нависшее надо мной, из-за предстоящей утраты присутствия ее в моей жизни.

Сидя на краю кровати, я пытался получить контроль над своим телом и срывающимся дыханием. Мое тело трясло, отвернувшись от Кристен, я провел рукой по волосам. Она сидела на коленях на кровати, ожидая, когда Кэтрин договорит с осветителем о ракурсе съемок. Мы оба сидели в оцепенении. Последний дубль был настолько горячий, что я потерял себя и упал с проклятой кровати. Почувствовав себя смешно и неловко, ожидал и боялся реакции Кристен.

- Роб... – обратилась ко мне Кристен, - вчера вечером... и сейчас... Мне очень жаль.

- Пожалуйста, не надо, Кристен. Ты не сделала ничего, чтобы извиняться, - покачал я головой, стараясь избегать ее взгляда, уставившись в декоративное окно передо мной. Я не мог смотреть на нее. У нее было так много открытой кожи, больше чем когда-либо, даже когда мы были наедине в одном из наших номеров, и это было больше, чем я мог вынести, независимо от того, что вокруг нас были еще люди.

- Я просто... - подбирала она слова, сев на кровати, скрестив ноги перед собой. - Я не люблю это... напряжение между нами. Ты... ну, ты один из моих лучших друзей.

Ну, я чертовски влюблен в тебя.

Запрокинув голову, посмотрел на потолок. Он был в двадцати или тридцати футах над нами и весь исчерчен стальными балками, которые установили, чтобы создать декорации спальни Беллы.

- Крис, я просто пытаюсь пройти через эту сцену и не сгореть в адском огне. Мне очень жаль, если я кажусь отстраненным. Так я справляюсь с этим. Еле удерживаю контроль, которого осталось чуть-чуть. Как можешь видеть из последнего дубля, я не достаточно силен в этом.

Она запустила обе руки в свои волосы и сжала их пальцами.

- Ох, почему ты думаешь, что для меня это по-другому? Я просто...

Кэтрин объявила перерыв и позвала нас со съемочной площадки, ухмыляясь нам, я внутренне застонал.

- Ребята, можете прерваться на минуту? Попейте водички или сделайте что-то еще, пока мы перестраиваем свет для следующего дубля.

Я заговорил прежде, чем смог справиться с собой:

- Сколько еще чертовых дублей тебе нужно? Сколько еще можно, ради Христа? Мы уже сделали все, - выплюнул я в нее.

Кэтрин подняла на меня брови и скрестила руки на груди. Кристен закусила губу и опустила глаза вниз - на колени, потом она начала двигаться к краю кровати. Я встал и вышел из кадра, пройдя мимо Кэтрин.

- Просто я хочу снять все еще раз крупным планом, а затем, если все будет хорошо, мы закончим с этим. Также хочу снять несколько моментов, которые могут быть использованы в «мечтах Беллы», - с нетерпением сказала Кэтрин, когда я повернулся и направился к выходу из павильона.

- Какие «мечты»? – нерешительно спросила Кристен.

- Ну, я подумала, что она могла бы мечтать о нем в своей комнате, как притягивает его к себе, и минуту или две они страстно целуются, - перевела Кэтрин свой взгляд с Кристен на меня и обратно.

- Господи, - простонал я и вылетел из павильона.

- Через десять минут, Роб, - крикнула Кэтрин мне вслед.

Я слышал торопливые шаги Кристен за мной и знал, что она найдет способ поднять мне настроение и облегчить эту ерунду, что я сейчас чувствую. Глубоко вздохнув, вышел из ангара, повернул за угол и направился к западной стороне. Солнце уже садилось и становилось холодно.

Был конец марта, у нас было еще два месяца съемок. Несмотря на то, что Кэтрин выбивала у меня почву из-под ног, заставляя находиться с Кристен в такой опасной близости, с которой я уже не мог справляться, а мои истинные чувства к ней причиняли мне боль. Но понимал также, что день, когда съемки закончатся, убьет меня. Я закурил сигарету, оперся о стену здания и глубоко затянулся.

- Роб... - услышал я голос Кристен, прежде чем она появилась следом за мной из-за угла. Она надела халат на свой скудный костюм и обула свои кеды, но я всё же волновался, что ей будет недостаточно тепло. После того как Крис позвала меня, она ничего не говорила. Просто прислонилась к стене рядом со мной и потянулась к моей руке, ее теплые пальцы сплелись с моими.

- Тебе не холодно? - тихо спросил я. Когда она помотала головой, отвел взгляд от ее лица. Мне не хотелось видеть смятение и боль, понимая, что она тоже держится изо всех сил. Я бы должен был чувствовать восторг, но ощущал только пустоту и потерю.

Мы стояли молча, вскоре в наших переплетённых руках, ее палец начинал потирать верхнюю часть моей руки. Тихий комфорт ее прикосновений помогал мне. Когда мы были только вдвоем, я был в порядке. Было так легко поддаться и сделать вид, что у нее нет парня, или забыть, что это все скоро кончится. Я чувствовал себя настолько связанным с ней, и это единение было всем, что имело для меня значение.

- Я полагаю, Кэтрин надерет наши задницы, если мы не вернемся в ближайшее время, - посетовал я после того, как выкурил сигарету и бросил окурок на землю. – Интересно, она может быть еще более раздражающей?

Кристен покачала головой.

- Она отвела на эту сцену весь день, так что Кэтрин настроена выжать из неё всё. Не надейся, что она рано нас отпустит со своего крючка, - с мягкой улыбкой сказала Кристен, сжав мою руку. Я знал, что так она молча спрашивала, всё ли у нас в порядке, и, наконец, позволил себе посмотреть ей в лицо, когда сжал ее руку в ответ, чтобы успокоить. Она была прекрасна в карих контактных линзах Беллы, но мне хотелось видеть ее зеленые глаза. Эти великолепные зеленые глаза, которые украли мою душу.

Проклятые контактные линзы, которые мы оба должны были носить, затрудняли наш зрительный контакт, все было туманным во время съемок, так что нам пришлось полагаться на инстинкты и на то, что мы запомнили на наших многочасовых репетициях.

Я молча казнил себя. Зачем мы делали это? Выдохнул с отвращением, она сразу подняла свои глаза на меня.

Мы оба хорошо помнили, что если честно, не было никакой необходимости вчера нам репетировать эту сцену всю ночь напролет. Сдержанные поцелуи Эдварда и Беллы - это все, что было возможно, и они оставили меня мучающимся и желающим большего. Кэтрин напоминала мне каждый день, что Кристен только семнадцать, и я хотел кричать каждый раз, когда она это делала. Неужели она думает, что я чертов идиот, или что я не понимаю, что она, черт возьми, мне говорит? Думаю, что это основная проблема у нас с ней. То, что она постоянно создавала вокруг себя хаос.

- Слушай, Крис, прости меня... Эта сцена очень трудно мне дается, - смутился, потому что она наверняка чувствовала доказательства моего возбуждения, когда я прижимал ее своим телом к кровати, но не упоминала об этом. Крис была очень деликатна, и я молча молился, чтобы она не подумала, что это просто похоть с моей стороны. По какой-то причине для меня это было важно, чтобы она не подумала, что я веду себя так со всеми в таких обстоятельствах. Все это было только с Кристен.

- Для меня тоже, - ее голос был тихим и наполненным болью.

- Я... я никогда не буду жалеть, что мы встретились, Кристен. Я имею в виду, я рад, что мы друзья. Надеюсь, что мы сможем остаться ими после завершения «Сумерек». Ты человек, голос которого я хочу слышать первым каждое утро, - сказал я честно.

Кристен повернулась ко мне и обняла за пояс, я был ошеломлен, но последовал ее примеру, укутывая ее в свои объятия.

- Да. Я тоже этого хочу, - тихо сказала она в мою рубашку.

Я почувствовал момент облегчения. По крайней мере, теперь могу быть уверен, что мы не потеряем связь после того, как я вернусь в Лондон и утрачу возможность наслаждаться ее обществом все время.

- Нам лучше вернуться. Помощники уже наверно сбились с ног, разыскивая нас. - Я потер ее спину пару раз перед тем, как выпустил ее из своих рук, но скользнул рукой вниз, чтобы взять за руку, и мы пошли обратно на съемочную площадку.

- Давай выбьем дерьмо из этого дубля, да?

- Да, хорошо. - Я решил позволить себе притвориться, что это происходит между Робом и Кристен, а не Эдвардом и Беллой. Решил сделать себе этот маленький подарок и позволить себе настоящие чувства к ней. Может быть, это будет один из последних шансов, когда я смогу поцеловать ее, и буду смаковать каждую секунду независимо от того, насколько это станет смертельным для меня позже.

- Это трудная работа, но кто-то должен это сделать, - дразнил я.

Она улыбнулась и покачала головой, как всегда делала, когда была смущена комплиментом.

Когда мы приблизились к павильону, я отпустил ее руку, и она сунула ее в карман халата.

- Чем хочешь заняться сегодня вечером? - Крис посмотрела на меня выжидающе, тепло растеклось по всему моему телу, и успокоение окутало меня, как одеяло. На данный момент, я могу забыть о внешнем мире и просто сконцентрироваться на чувствах, что происходят между нами. Я видел, что она боролась со всем этим. Мы оба боролись, но это было. Осязаемо, очевидно и живо.

- Всё что пожелаешь. Мы могли бы заказать пиццу и пригласить ребят поиграть музыку, или пойти на ужин.

Я любил, когда мы играли вместе с ребятами, и любил, как Кристен смотрит на меня в такие моменты. От моего внимания не ускользало то, что ее глаза задерживались на мне больше чем на ком-либо другом, и это давало мне такой заряд чистой радости, что я с трудом могу описать его словами. Она тоже могла играть на гитаре, я знал это по ее роли в фильме «В диких условиях», но у нее не было своей гитары. Я улыбнулся про себя, думая про ту, из красного дерева, что заказал для нее, чтобы подарить на ее День рождения через несколько недель. Мне нравилось, что она любила ту же музыку, что и я, и возможность играть ее вместе могла бы сделать нас еще ближе друг к другу. Я, конечно, был более опытен в этом, так как играл уже много лет, но мне доставило огромное удовольствие, когда она спросила меня, могу ли я давать ей уроки.

- Музыка и пицца звучит действительно хорошо.

- Да, точно.
 

____________________
переводчик: rs-online
редактор: Илария