BPOV

Эдвард - прекрасный любовник.

Нежный.

Двигаясь внутри меня, он мягко ласкает мое тело, обрамляет мое лицо своими ладонями, проводит ими по моим волосам... затем ниже по ребрам, целует и ласкает мою грудь, следуя языком вдоль шеи и плеч. Он дышит в меня, когда наши губы и тела сплетаются воедино. Он что-то шепчет мне на ухо, пока я беспомощно хнычу в его сильных руках. Когда я кончаю, его изумрудного оттенка глаза растворяются в моих.

Неистовый.

Он крепко хватает меня за волосы, обнимает мой затылок, проводит руками вдоль тела, крепко сжимая мои бедра и попку. Он впивается зубами в мою нижнюю губу, яростно двигаясь внутри меня. Когда он стонет, достигая высшей точки наслаждения, то смотрит на меня своими темными полузакрытыми глазами.

Была одна песня, которую Рене снова и снова ставила на повтор, делая уборку в доме. Я не помню ни названия песни, ни группы-исполнителя, ни даже большей части текста, но две строчки прочно засели мне в голову:

«В раю, говорят, нет ничего важнее любви. Мы создадим свой собственный рай на Земле».

Это именно то место, где я сейчас пребываю.

Наконец мы насыщаемся друг другом и засыпаем. Мне ничего не снится, но меня окутывает томительное чувство полнейшего блаженства, целиком захватывающей меня теплоты. Когда я открываю глаза, то нахожу себя в крепких объятиях Эдварда. Он спит, и я чувствую его мягкий и теплый член у своей ноги. Его губы слегка приоткрыты, и, когда он ровно дышит мне в лоб, его тепло волнами расходится по всему моему телу. Наши ноги переплетены. Наши руки обвивают друг друга, словно создавая защитный кокон.

Мы – одно целое.

Я закрываю глаза и погружаюсь в сон, в наивысшее блаженство, которое я когда-либо ощущала.


῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Когда я снова открываю глаза, то вижу смотрящего на меня Эдварда. Я улыбаюсь ему, и он улыбается в ответ, но в его глазах проглядывается какое-то напряжение. Я кусаю губу. Учитывая проведенную вместе ночь, это, возможно, покажется глупым, но во мне пробивается легкое опасение.

- Ты жалеешь об этом? – шепчу я.

На его лице все та же улыбка, но он выглядит слегка печальным, отрицательно качая головой и поглаживая мое лицо.

- Послушай меня, - вздыхает он, - пока я живу и дышу, я никогда и ни за что не буду сожалеть об этом.

Он задумчиво смотрит на меня.

- Белла, кем ты хотела стать после окончания школы и колледжа? Какие у тебя были планы, о чем ты мечтала?

Его вопрос задан в прошедшем времени, поэтому я понимаю, что он имеет в виду мои планы на будущее до той ночи. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, опуская взгляд на его грудь. Я провожу по ней рукой, чувствуя небольшие завитки мягких волос.

- Мои мечты в то время вращались вокруг гимнастики, – улыбаясь, я смотрю на него. – Я мечтала участвовать в Олимпийских играх, возможно, выиграть золотую медаль, - я застенчиво хихикаю.

Он смеется в ответ и целует меня в лоб.

- Ты бы всем надрала задницу на Олимпиаде.

Мы тихо смеемся.

- А сейчас? – сосредоточенно спрашивает он. – О чем ты мечтаешь сейчас, Белла?

Я вздрагиваю в его руках и снова смотрю прямо перед собой.

- Моя мама была учительницей вторых классов. Каждый вечер она приходила домой уставшей, жалуясь на то, что Томми снова не сделал домашнее задание, или, что Сьюзи продолжала дразнить Дженни и доводить ее до слез, – воспоминания вызывают у меня смех. – Но затем она могла весь день рассказывать, как ей наконец-то удалось научить Томми складывать двузначные числа, или, как Сьюзи поделилась своим бутербродом с ветчиной с Френки, потому что Френки не нравилось то, что ему дали на обед, и как они оба смеялись и хихикали до конца обеденного перерыва. И чем дальше она рассказывала, тем больше светились и оживали ее глаза, - на мгновение я замолкаю. – Я думаю... я думаю, будь у меня такая возможность, я бы хотела стать учителем, как моя мама, – я поднимаю на него глаза. – Немного старомодно, не так ли?

- В тебе нет совершенно ничего старомодного, - серьезно отвечает он, целуя мой лоб.

Некоторое время он молчит.

- Расскажи мне о Рене. Какой она была?

Его вопрос вызывает у меня улыбку, хотя я немного удивлена им.

- Что ж... Рене... была беззаботным, свободолюбивым человеком. Она годами брала уроки кулинарии, но так и не научилась даже поджарить яйца. Она чередовала занятия йогой и пилатесом, затем бросила и то и другое ради рисования, в чем она, кстати, совершенно не преуспела, - хихикаю я. – Она теряла кредитные карты два раза в месяц. Но все любили ее. Она легко заводила друзей, беспрерывно слушала музыку восьмидесятых и одевалась как хиппи из семидесятых. Все говорили, что я похожа на нее, хотя у меня папины глаза. Она любила меня... и она любила моего отца.

Эдвард нежно улыбается.

- Похоже, она была чудесной.

- Да, это так, - тихо соглашаюсь я.

- А Чарли? Каким был он?

Я с трудом сглатываю.

- Чарли... Чарли был практически полной противоположностью Рене. Он был намного серьезней. Намного собранней. Он во что бы то ни стало всегда доводил начатое до конца. Он любил спорт, свежий воздух и рыбалку. Ему было непросто заводить новых друзей, но те, кто ими становились, оставались с ним в горе и в радости, и он тоже всегда поддерживал их. Он был спокойным и держал свои мысли и переживания в себе, - я задумчиво качаю головой. – Но его глаза... его глаза всегда выдавали, что он на самом деле чувствовал. Мои мама и папа... Я думаю, они дополняли друг друга. Он обеспечивал нашу безопасность, она делала нас счастливыми.

Пока однажды...

Эдвард задумчиво играет с моими волосами, затем смотрит мне в глаза.

- Я думаю... ты во многом похожа на них.

Его слова вызывают широкую улыбку на моем лице. Вдруг я ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы, чтобы они познакомились с Эдвардом.

Он улыбается и проводит пальцем у меня под глазами.

- Как ты думаешь... что бы они сказали про меня? – спрашивает он, будто читая мои мысли.

Я вскидываю брови.

- Дай подумать. Рене... полюбила бы тебя с первого взгляда. Она бы подумала, что ты невероятно привлекательный, и дала бы нам обоим это понять, – он хмыкает, и я смеюсь. – А еще она была бы в восторге от того, что ты на пару лет старше меня.

- Правда? – спрашивает он, поднимая бровь.

- Ага. Она всегда считала меня не по годам взрослой и, что я буду счастлива только с тем, кто немного старше меня, особенно если учитывать, что мужчины не так быстро взрослеют, как женщины.

Он ухмыляется.

- А Чарли?

Я прикусываю губу.

- Чарли... его покорить было бы не так просто.

- Почему?

- Потому что ты очень схож с ним, – честно отвечаю я.

Его глаза сужаются в темноте, и он несколько минут ничего не говорит.

- Расскажи еще. Расскажи мне о своем детстве.

Я выдерживаю его взгляд и вдруг понимаю, что он не просто так задает эти вопросы, он хочет как можно лучше узнать меня. Вот так мы и лежим в объятиях друг друга, обмениваясь историями из прошлого и настоящего; он рассказывает мне о своих родителях и даже упоминает Розали, свою сестру-близняшку. Все это продолжается до того момента, как после поцелуев и ласк его член становится твердым, и он снова занимается со мной любовью.

Да, по крайней мере, сегодня рай на земле, определенно, существует.


῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

На ночном столике вибрирует телефон Эдварда и будит нас обоих. Он незамедлительно тянется за ним.

- Да, - говорит он, делая паузу. – Да, директор, - он проводит рукой по лицу, его губы сжимаются в тонкую линию. – Семь утра. Я буду.

Еще одна пауза.

- Да, сэр, - быстро говорит он, но в его голосе проскальзывает горечь. Его ноздри раздуваются, он тяжело выдыхает через нос, прежде чем с треском бросить телефон обратно на ночной столик.

Я присаживаюсь, удерживая одеяло у себя на груди.

- Все в порядке?

Он улыбается, но даже в темноте я вижу, как тревожно напряжена его челюсть.

- Все нормально, Белла, – он снова обнимает меня, и мы вместе ложимся обратно на матрас. - Засыпай. На этот раз я не шучу, - дразнится он.

Я ухмыляюсь и закатываю глаза, наблюдая, как он закрывает свои.

- Эдвард? – через несколько минут говорю я.

- Хмм? – сонно мурлычет он, его глаза все еще закрыты.

- У тебя будут проблемы с Бюро? Из-за того, что ты позволил мне остаться здесь?

Он открывает глаза, крепче сжимая меня в своих объятиях.

- Белла, я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом, хорошо?

- Но это твоя карьера, Эдвард. Я не хочу разрушить...

Он еще крепче обхватывает меня, слегка встряхивая.

- Прекрати, окей? Ты остаешься со мной, - в его голосе слышится решительность, а в глазах видна сосредоточенность. – Твое место – рядом со мной.

Я должна противиться этому непростительному собственническому чувству, которое сквозит в его глазах и голосе, в его объятиях, но вместо этого я только решительно киваю в ответ, потому что это действительно так – я должна быть рядом с ним. Принадлежать ему. Этой ночью он заявил свои права на мое тело, душу и сердце, и у меня нет ни малейшего желания оспаривать их. Тем не менее, я не хочу, чтобы он все из-за меня потерял.

А потом старый сон снова всплывает у меня в голове. Тот, в котором нас преследуют, затем появляется пистолет и, вместо того, чтобы быть нацеленным на меня, он направлен на Эдварда...

Я делаю несколько неровных вдохов и крепко закрываю глаза.

Это всего лишь кошмар... Это всего лишь кошмар...

Я чувствую пальцы Эдварда у себя под подбородком. Он приподнимает мое лицо.

- Хватит переживать, хорошо? Ты в миллион раз важнее для меня, чем Бюро, – со значением говорит он. – Я пошел в ФБР, потому что хотел отстаивать справедливость, но где-то на полпути... – его губы сжимаются в тонкую линию, и он откидывается назад на подушку, взволнованно проводя рукой по волосам, – я сбился, Белла, утратил цель и снова обрел ее, лишь встретив тебя, – он снова поворачивается ко мне, а его глаза полны боли и раскаяния.

- Белла, - нерешительно шепчет он; в его голосе слышится стыд, - я знаю, что ты видела помаду Кейт на воротнике моей рубашки...

Два моих пальца ложатся ему на губы, и я качаю головой.

- Шшш… Нам не нужно это обсуждать.

Его ноздри вздымаются.

- Конечно же, нужно, - рычит он сквозь мои пальцы. – Я не хочу, чтобы ты думала, что я… когда-либо...

- Я не думаю, – уверяю его я с мягкой улыбкой. – Я не думаю.

- Но...

- Я должна признать, - перебиваю его я, - что тем вечером очень расстроилась. Но когда отправилась спать и смогла об этом поразмышлять, я успокоилась, потому что уверена, что ты никогда... – я замолкаю.

Он берет меня за руку и нежно целует.

- Как ты поняла?

- Потому что ты – не Энтони Мейсен, – безапелляционно говорю я, - ты – Эдвард Каллен.

В его взгляде столько эмоций, что у меня буквально перехватывает дыхание. Какое-то время мы просто смотрим друг на друга, погруженные в свои мысли.

- О чем ты думаешь? – наконец-то отваживаюсь спросить я.

- Я думаю... – он сглатывает, - я думаю, что, возможно, я сбился с правильного пути; что быть просто врачом – больше, чем достаточно, - он звучит почти застенчиво. – Может, мне удастся устроиться на работу в небольшой больнице где-нибудь… скажем, в Кентукки, к примеру, - он робко улыбается.

Я с гордостью смотрю на него.

- Эдвард, ты - отличный агент ФБР, и ты знаешь об этом, не так ли? Ты умен, отважен, силен...

Он вскидывает бровь и приподнимается на локте.

- Ты таким способом пытаешься мне сказать, что не хочешь меня? – несмотря на улыбку, в его глазах проскакивает легкое опасение.

Я поднимаюсь и крепко целую его в губы.

- Таким способом я пытаюсь сказать тебе, что ты должен заниматься тем, что ты действительно любишь.

Даже в темноте его сверкающие зеленые глаза пронзают меня. Довольно долгое время он пристально смотрит на меня, пытаясь уловить мой взгляд.

- Белла, что я действительно люблю… кого я действительно люблю, это...

Мгновенно я ложусь на него сверху и снова его целую его, запуская руки в его волосы.

Я качаю головой.

- Не надо, - молю я. – Прошу тебя, не надо.

Он откидывает голову и крепко сжимает руками мою талию.

- Я не прошу тебя ответить мне тем же, если это пугает тебя.

Я горько усмехаюсь и поднимаю глаза к потолку, качая головой. Даже через плотно закрытые шторы в комнату доносятся звуки улицы. Они смешиваются с неровным дыханием Эдварда, вызывая у меня головокружение, волнение и...

По-видимому, иногда даже в раю есть своя мера боли.

- Неужели ты действительно считаешь, что я не хочу ответить тебе тем же? – недоверчиво спрашиваю я.

Он не отвечает. Я снова смотрю на него, мои волосы ниспадают на плечи, словно окутывая нас в этом надежном и прекрасном кусочке Эдема, который мы сами создали за эти несколько часов. Но он - иллюзорный. За плотно закрытыми шторами существует реальный мир. Рассвет. Люди бродят туда-сюда, готовясь к приходу нового дня.

Джеймс и Кейт, кошмары с пистолетами и криками – все это еще где-то там.

Я обхватываю лицо Эдварда своими ладонями.

- Неужели ты думаешь, что мое сердце не рвется прокричать те же слова, Эдвард?

- Тогда почему? – спрашивает он, в его голосе слышится одновременно и неуверенность, и гнев. Он хватает меня за руки. – Почему ты не позволяешь мне их произнести?

Я касаюсь губами его губ, но на этот раз они не отвечают мне. Я вздыхаю и снова смотрю ему в глаза. В них настороженность и подозрение.

- Ты помнишь... как мы встретились... на Гавайях?

- Конечно, помню, - быстро отвечает он.

- После этого, в самолете по пути назад в Сиэтл, до того как ты подошел ко мне, я мечтала о том, как было бы здорово оказаться с тобой на одном из гавайских пляжей, - я пожимаю плечами. – Если бы я отправилась на Гавайи просто в отпуск. Если бы мы встретились при обычных обстоятельствах. Мы бы целовались и играли на пляже... не беспокоясь ни о чем на свете.

- Это все еще может произойти, Белла! - настойчиво произносит он. – Я клянусь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты могла лежать на пляже, не беспокоясь ни о чем на свете. Чтобы ты стала учителем или чемпионкой по гимнастике, все, чего ты только пожелаешь!

- Я хочу, чтобы на пляже лежали мы, Эдвард, - подчеркиваю я. – Когда весь этот... кошмар останется позади, когда тебе не нужно будет беспокоиться о моей безопасности, и мне не нужно будет беспокоиться о...

Я умолкаю, потому что отказываюсь вдыхать жизнь в кошмары, говоря о них вслух. Я отказываюсь делать это.

- Когда мы будем свободны, Эдвард, тогда ты и решишь, чего хочешь. Вся твоя жизнь – здесь. Друзья. Семья. Как я могу просить тебя...

Он обнимает мое лицо так, что даже немного больно.

- Я никогда не слышал, чтобы ты о чем-то меня просила, - рычит он, пытаясь уловить мой взгляд. – Белла, я уже решил. Ты всегда будешь нужна мне. Я всегда буду тебя... – он смолкает и закрывает глаза.

- Черт, Белла, - он тяжело дышит. – Черт побери.

Когда он открывает глаза, то я вижу в них и огонь, и досаду, и потребность, поэтому делаю единственное, чем могу утолить эту жажду, показать ему, что чувствую. Я сажусь верхом на него, и его твердый член за одно движение полностью оказывается внутри меня. Эдвард стонет и откидывает голову на подушку; он так глубоко во мне, что я моментально понимаю, что долго не продержусь.

- Эдвард...

Я начинаю двигаться, поражаясь тому, насколько другими кажутся ощущения, когда я сверху. Эдвард хватает меня за бедра и задает моим движениям более ритмичный темп.

- Белла... Ох, Белла... мне нужно одеть презерватив, малышка...

Но вместо того, чтобы высвободиться, он садиться, удерживая меня на себе. Я вскрикиваю, потому что эта поза позволяет ему проникать в абсолютно новые места. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, и он, удерживая меня за спину, толчками вонзается в меня. Я стону и опускаю голову ему на плечо, предоставляя ему возможность контролировать ритм, в то время как он снова и снова устремляется в меня, пока я не кончаю. Он дает мне пару мгновений передохнуть, затем опять хватает меня за бедра, делает один последний резкий толчок и, приподняв над собой, быстро выходит из меня. Его теплая сперма растекается по моему животу.

Немного позже Эдвард укладывает меня на кровать. Я закрываю глаза и слышу, как он идет в ванную. Возвратившись, он проводит по моему животу теплым влажным полотенцем, тщательно вытирая меня. Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с его глазами - такими притягательными, зелеными.

- Я пойду собираться, - шепчет он, целуя мой лоб, затем кончик носа и губы. – Скоро приедет Элис. Отдохни, милая.

Я утомленно киваю.

Он мягко улыбается, а затем обнимает ладонями мое лицо.

- Белла... моя прекрасная Девушка-Кошка...

Дело в том, что ему даже не нужно ничего говорить. Достаточно того, как он смотрит на меня. Как он прикасается ко мне.

Он хмыкает и качает головой.

- Когда все это закончится, клянусь тебе, Белла, я тысячу раз произнесу эти слова на пляже Гавайев. Тысячу раз. И с каждым разом значение моих слов будет все увеличиваться и увеличиваться, хорошо?

Я улыбаюсь ему в ответ.

- Хорошо.





Перевод: Jules
Редакция: Maria77, mened
Дизайнер: Дашулич