BPOV

Тусклый свет лампы играет в волосах Эдварда, отражаясь от каждого локона и придавая им странный, но прекрасный оттенок. В этот момент, когда мы смотрим телевизор, его голова лежит у меня на коленях, и я вожу по ней рукой, массируя и нежно накручивая более длинные пряди на палец. Негромкое мурлыканье, время от времени исходящее из его груди, дает понять, что мои манипуляции с волосами ему приятны так же, как и мне. Кожа его головы мягкая, чистая и приятная на ощупь. С каждым прикосновением моей руки от нее исходит превосходный аромат, щекочущий мне нос. Я жадно его вдыхаю и украдкой улыбаюсь, пропуская мимо ушей все происходящее на экране. Это хороший фильм, но мне доставляет намного большее удовольствие такое беззаботное и расслабленное состояние Эдварда, в котором он пребывает с тех пор, как мы стали... тем, чем мы стали. Мне трудно подобрать этому правильное определение, но это и неважно. Для него это, должно быть, непросто. Он проводит дни во лжи, притворяясь другом убийц, выстраивая дело. И хотя, возвращаясь домой каждый вечер, он изо всех сил пытается выбросить все из головы, я могу представить, как до невозможного сложно ему это дается. У нас обоих есть призраки, преследующие нас. Поэтому, когда он переступает порог дома, я стараюсь отогнать его призраков так же, как он прогоняет моих. Мы живем сегодняшним днем, здесь и сейчас, растворяясь в смехе, в шепоте, в нежных прикосновениях и требовательных объятиях… растворяясь друг в друге... И сейчас это не нуждается в определении.

В особенно раздражающие моменты фильма я нервно покусываю губу. Эдвард оборачивается ко мне с изумленным выражением на лице. Я гляжу в его изумрудные глаза и пытаюсь игнорировать «бабочек» в животе, которые появляются, когда он смотрит на меня, а также тепло, возникающее в области бедер от осознания того, что его голова находится в такой близи от этого самого места. Нам действительно нравится этот фильм, все остальное может немного подождать. По крайней мере, мне так кажется. Возможно.

- Что? – любопытно посмеивается он. Его глаза будто гипнотизируют меня. И я моргаю не меньше двух раз, прежде чем вспоминаю, о чем думала.

- Она - такая идиотка, - наконец произношу я и качаю головой. Я хмурюсь и снова поворачиваю голову к экрану. – Это же так очевидно, что ему до смерти холодно.

- Ну, это может быть очевидным для нас с тобой, - с ухмылкой говорит он, игриво дергая меня за волосы, - потому что мы смотрим фильм. Но случись это в реальной жизни, посреди всего этого хаоса, события развивались бы, наверное, слишком быстро, чтобы она успела заметить, что бедолага превращается в сосульку, - шутит он.

Я закатываю глаза, потому что именно эта часть фильма никогда не давала мне покоя. Эдвард снова смеется.

- Гррр, - рычу я, раздраженно вскидывая руку, - «Пообещай мне, что никогда не сдашься», - саркастично передразниваю я. – Это же определенно звучит, как прощание, Эдвард. Он с таким же успехом мог бы ей просто сказать: «Слушай, я тут сейчас отморожу до смерти свой зад из-за тебя, но не переживай, просто лежи себе в тепле и покое на этой передней спинке кровати, окей?» Я поверить не могу, что она ничего не замечает и не может подвинуть немного свою задницу и освободить место для него!

Он ухмыляется.

- Во-первых, я очень сомневаюсь, что ей так уж тепло. Во-вторых, она, скорее всего, не очень ясно мыслила. И в-третьих, неужели ты не думаешь, что она любила его так же сильно, как он ее?

- По-видимому, нет! – ворчливо говорю я. – Она просто-напросто трусиха!

- То есть, по-твоему, то, что она в итоге села в ту спасательную шлюпку и выжила, это трусость? – скептически спрашивает Эдвард, поскольку он тоже уже видел этот фильм и знает, чем он закончится.

- Конечно! Она должна была остаться с ним!

- Но тогда они бы оба погибли. И какой бы был во всем этом смысл? Так, по крайней мере, хоть ей удалось выжить.

Я отвожу от него взгляд и смотрю прямо перед собой на экран. Эдвард воспринимает наше расхождение во взглядах как шутку, но мне становится немного не по себе от этого разговора.

- А какой смысл для нее жить без него? – тихо спрашиваю я.

- Выполнить его последнее желание, - отвечает Эдвард, невозмутимо пожимая плечами, как будто это что-то само собой разумеющееся. – К тому же, похоже, она без него неплохо справилась, если судить по снимкам в конце фильма, - хихикает он.

Я качаю головой, пытаясь развеять нарастающее чувство беспокойства.

- Нет. Несмотря на весь хаос, она должна была быть слепой, чтобы не заметить, что он попросту жертвует собой ради нее. Она должна была остаться с ним. Или, по крайней мере, освободить для него немного места на этом плавающем обломке.

Эдвард хмыкает.

- Они бы не выбрались оттуда живыми вдвоем, и он знал об этом. Он сделал то, что должен был сделать, – в ответ на мою скептическую ухмылку он смеется и качает головой у меня на коленях. – Его любовь проявилась в том, что он спас ее, а проявление ее любви в том, что она продолжила жить без него, прямо как в той песне, – затем он невпопад напевает пару строк из саундтрека к фильму, но даже делая это шутя, его голос звучит превосходно. Он улыбается, видя, как я поджимаю губы, затем снова дергает меня за волосы. – Думаю, нам нужно либо прийти к согласию, либо каждому остаться при своем мнении.

Я покусываю губу и снова смотрю на его прекрасное лицо. Его глаза смеются, он находит наш спор забавным. Но по какой-то неведомой мне причине из-за него все в моей груди сжимается. Вдруг мне кажется, будто невидимым вакуумом из комнаты выкачали весь воздух. Я быстро убираю голову Эдварда со своих колен и подхожу к окнам, отчаянно борясь с желанием открыть одно из них, высунуть в него голову и полной грудью вдохнуть прохладный ночной воздух.

- Белла.

Я слышу предостережение в голосе Эдварда, но почему-то неожиданно чувствую... злость на него... нежелание повиноваться. Что-то в нашем разговоре очень сильно вывело меня из равновесия, хотя и понимаю, что это глупо и по-детски. Неожиданно, в первый раз с того момента, как я приехала сюда, я ощущаю себя совершенно изолированной от мира. Моя грудь вздымается, требуя воздуха, и мои руки касаются плотно закрытых штор. Я осторожно приподнимаю одну из них, достаточно, чтобы увидеть в свете фонаря вездесущий черный внедорожник и...

Мою руку настолько внезапно одергивают от штор, что я невольно вскрикиваю, а тело отрывают от пола. В следующее мгновение я оказываюсь посреди комнаты, и на меня сурово смотрит Эдвард.

- Белла.

В его голосе больше не слышно предостережения, только смятение. Я смотрю прямо перед собой на его футболку, прекрасно подчеркивающую его подтянутую грудь, в то время как он хватает меня за запястья.

- Ты не можешь, - мрачно произносит он. Я опускаю голову, но он поднимает ее за подбородок, заставляя меня встретиться с ним взглядом.

- Ты не можешь, - повторяет он.

Тревога в его глазах моментально гасит мою необъяснимую вспышку гнева и неповиновения. С чувством вины я поднимаю руку и нежно кладу ее ему на лицо.

- Извини, - шепчу я, сгорая от стыда, поскольку мне действительно жаль. – Извини, - повторяю я, замечая, что выражение его глаз не меняется.

В течение нескольких секунд он смотрит на меня сквозь полуприкрытые веки, прежде чем его взгляд смягчается, и я оказываюсь в его объятиях так же неожиданно, как была оттянута от окна. Я таю в его руках и обнимаю его за талию, чувствуя раскаяние каждой клеточкой своего тела.

- Белла... я знаю, это трудно, любимая... но совсем скоро мы будем лежать на теплом пляже... чувствуя под ногами песок и...

-... прохладный бриз будет ласкать наши лица, - я заканчиваю предложение за него.

Он нежно целует меня в лоб.

- Да, именно так.

Может, мне и нельзя сейчас глотнуть свежего воздуха, но я могу вдохнуть его аромат, а это в тысячу раз лучше. Я делаю глубокий вдох и улыбаюсь про себя.

- Да.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Элис веселится по полной, обмениваясь с Эдвардом текстовыми сообщениями.

- Какое ты любишь? – рассеянно спрашивает она, продолжая стучать пальцами по маленьким кнопкам.

- С изюмом в роме, - говорю я, чувствуя, как вспыхивает мое лицо от воспоминаний о том, как мы с Эдвардом прикончили последнюю порцию.

Она хихикает и показывает мне набранное ей сообщение.

Энтони, дорогой, я забыла кое-что купить сегодня в супермаркете. Ты не мог бы привезти поллитровое ведерко мороженого с изюмом в роме? Много не пей и не задерживайся! Скучаю!

- Вот! – гордо восклицает она. – Разве это не похоже на сообщение, которое могла бы написать не выдуманная, а вполне реальная девушка?

Я пожимаю плечами и улыбаюсь, протягивая ей телефон, хотя мне не до веселья. Несколько часов назад Эдвард написал «Алексе», что вернется сегодня поздно. Он идет развлекаться «с парнями». Джеймсом и Гарретом. Я нервничаю, но Элис напоминает мне, что это всего лишь часть игры, работа. Часть мира доктора Энтони Мейсена. Думаю, так она пытается показать мне, какой веселой может быть эта игра.

- Ну и? – снова спрашивает Элис, по всей вероятности, все еще ожидая ответа на свой вопрос.

Но я, и правда, не знаю. Действительно ли я являюсь девушкой Эдварда? Написала бы я подобное сообщение? Может, немного иными словами...

- Ооу! Он ответил, - визжит она, прежде чем я нахожу, что ей сказать. По мере того, как она читает текст сообщения, ее брови постепенно сдвигаются, – «Хорошо, куплю»? – изумленно произносит она. – «Хорошо, куплю»? Я написала ему милое сообщение, и все, что он смог ответить, – «Хорошо, куплю»? Вот уж нет! – хмыкает она. – Теперь я разозлилась! – она яростно набирает новые текст.

Энтони, милый, я знаю, что ты занят с ребятами, но, думаю, ты мог бы уделить мне больше внимания, чем прислать сообщение из двух слов.

Она тихо хохочет, показывая мне смс-ку. Пока я читаю, телефон вибрирует, оповещая о новом сообщении, и Элис, вырвав у меня аппарат, держит его между нами и открывает входящее сообщение.

Любимая, прости меня за черствость. Конечно же, я куплю мороженое. Я тоже скучаю. Энтони.

Р.S. Береги себя.

Элис медленно поворачивает голову ко мне.

- Этот постскриптум предназначен тебе, между прочим.

Я вопросительно поднимаю голову.

- «Береги себя» - это наш шифр, который касается тебя. Чтобы дать ему понять, что с тобой все в порядке.

Она набирает сообщение, пока я перевариваю в голове полученную информацию.

«Береги себя» - пишет она в ответ и отбрасывает телефон на диван. Ее глаза направлены в другой конец комнаты, где Эммет и агент Джаспер Уитлок беседуют и шутят. Я не могу не заметить, как она смотрит на Джаспера, или как тот краснеет и быстро отводит взгляд, когда их глаза встречаются.

- Расскажи мне о Джаспере, - говорю я, потому что она – мой друг, а друзья именно так и поступают. Более того, если она может покупать мне противозачаточные таблетки, без всякой просьбы с моей стороны, то может и рассказать мне о Джаспере. А еще мне нужно отвлечься от мыслей об Эдварде и беспокойстве, одолевающем меня, когда я представляю, что он где-то там с Джеймсом.

- Нечего рассказывать, - говорит она, искоса глядя на меня застенчивым взглядом, который определенно не характерен Элис.

- Он тебе нравится, - констатирую я, так как спрашивать об этом даже не стоит.

Она пожимает плечами, но улыбается.

- Ты ему тоже нравишься, – опять же, это не вопрос.

- Да... - протягивает она, глядя на него. Должно быть, он чувствует на себе ее взгляд, поскольку снова отвечает на него, краснеет и отводит глаза. Эммет продолжает болтать, скорее всего, ничего не замечая, как и любой парень.

- Ну и? – тихо спрашиваю я.

- Ну и... - повторяет она, - Он как бы... мой начальник.

По правде говоря, я слегка очарована застенчивостью в ее голосе. За последние пару недель мне не доводилось видеть робкую сторону Элис. Это даже немного забавно и настолько мило, что я почти забываю о нервных покалываниях в животе. Почти.

- И?

Их глаза встречаются и в этот раз задерживаются на целых четыре секунды. Но вдруг по плечу Джаспера неожиданно хлопает Эммет, привлекая его внимание и рассказывая что-то о Black Ops против World at War (п.п.: Black Ops и World at War – версии компьютерных игр из серии Call of Duty) или какую-то подобную чушь, совершенно не обращая внимания на то, что своими разговорами об Xbox (п.п.: Xbox – брэнд видео игр, разработанный компанией Майкрософт) он испортил момент. Мне так и хочется врезать ему между ног тем ударом, которому он меня недавно обучил, чтобы он согнулся пополам и наконец заткнулся.

- И… - Элис тяжело вздыхает, снова переводя взгляд на меня, - может, когда дело будет завершено...

Я киваю, поскольку понимаю ее. Кажется, мы с Эдвардом не единственные, кто живет в режиме ожидания.

Эммет громко хохочет над одной из своих шуток. Я хмуро смотрю на него и кивком головы подзываю к себе. Он смущенно улыбается, но жестом дает мне понять, что мне придется подождать, и достает свой телефон.

То, как они все в один момент настораживаются, наводит меня на мысль, что они постоянно настроены на какую-то невидимую частоту или что-то вроде того; словно через их головы проложена линия ФБР, которую могут слышать только они. Я недоуменно смотрю на них. Когда Эммет кладет трубку, Элис и Джаспер находятся уже возле него.

- Это Ньютон, - объясняет им Эммет, в его голосе нет и намека на веселье. Ньютон – один из агентов, посменно ведущих наблюдение из черного внедорожника. – Говорит, что они с Ларком заметили, что в юго-восточном углу периметра кто-то довольно долго стоял. Когда он пошел проверить, этот человек исчез.

- Пошли, - без промедлений говорит Джаспер, в его голосе слышится та же жесткость, что и у Эммета. За несколько секунд все кардинально меняется. Из беззаботных веселых друзей они трансформируются в федеральных агентов, готовых защитить меня любой ценой. Я не успеваю до конца осознать все происходящее, когда Эммет достает свое оружие, снимая его с предохранителя. Джаспер и Элис – Боже мой, Элис – делают то же самое, и я укоряю себя за внезапно вырвавшийся у меня из груди вопль. Я знаю, что они имеют при себе оружие. Я об этом знаю. Три пары глаз смотрят на меня.

- Элис, останься с Беллой, - приказывает Джаспер. Его голос совершенно не такой, каким был всего пару минут назад, как и его глаза – из влюбленных они превратились в сосредоточенные и почти беспощадные. Он – воплощение власти. Элис кивает, и Эммет с Джаспером исчезают за дверью.

Элис запирает ее за ними и быстро направляется к дивану, на котором мы только что сидели. Не глядя на меня, она берет свой мобильный телефон, одной рукой открывает его и что-то набирает в нем; у нее на боку висит пистолет. Когда она заканчивает, то кладет телефон в задний карман брюк и смотрит на меня темными сосредоточенными глазами.

- Белла.

Я не могу отвести взгляд от пистолета, точно так же, как не могу контролировать дрожь, пробегающую по моей спине. Без всякой жалости она с силой хватает меня за плечо и заставляет посмотреть на нее.

- Ты помнишь, о чем мы говорили? Ты должна пойти в спальню Эдварда, закрыть дверь на замок и не выходить до тех пор, пока я не постучу. Дважды, – подчеркивает она. – Два удара. Дважды. Поняла? – я внимательно смотрю ей в глаза, наивно надеясь увидеть в них хоть намек на улыбку, смешок, хихиканье. Но они жесткие, словно сталь.

Я киваю, поскольку, да, мы это проходили, и я все помню.

- Иди, - приказывает она.

Я ухожу и запираю дверь, затем подхожу к кровати, которую делю с Эдвардом, и сажусь на нее. И жду.

И жду.

И жду.

Кажется, проходит вечность, в которой нет ничего, кроме бесконечной тишины. Я оглядываю комнату, то и дело останавливая взгляд на плотно закрытых шторах. Мы находимся на высоте пары этажей. И я не уверена, куда выходят окна спальни, я никогда в них не смотрела, но знаю, что окна кухни и гостиной выходят на главный вход дома. Если я их открою, что окажется за ними? Кто может меня увидеть?

Где сейчас Эдвард? Он знает?

Мой кошмар снова настигает меня, я крепко закрываю глаза и обхватываю себя руками, пытаясь остановить дрожь. Элис велела мне ждать, но если они придут и заберут меня, Эдвард придет за ними. В этом я не сомневаюсь ни на секунду. А вот если я смогу выбраться отсюда, если я найду его первой, ему не нужно будет их искать. Он будет в безопасности.

- Хватит, Белла, - тихо приказываю я себе, пытаясь прогнать дрожь. – Прекрати.

Я медленно подхожу к окну. Моя рука тянется к краю штор...

Когда я слышу звук открывающейся входной двери, то опускаю руку и поворачиваюсь на приглушенный шум голосов, доносящихся из другой комнаты. Затем кто-то стучит в дверь. Дважды.

- Белла? – зовет меня Элис своим привычным ласковым голосом. – Ты можешь открыть дверь, милая. Все в порядке.

Я медленно подхожу к двери и отпираю ее.

Элис улыбается и крепко обнимает меня, так, словно мы - давние друзья, которые случайно встретились в торговом центре. В ее руках больше нет пистолета.

- Все целы?

- Все, и всë в порядке, - уверяет она.

- Эдвард?

- Он с агентами Ньютоном и Ларком, - ее глаза темнеют, – задает им несколько вопросов.

Я закрываю глаза и облегченно выдыхаю. Эдвард цел и невредим.

На протяжении следующего часа мы с Элис находимся в квартире одни, хотя она постоянно на телефоне. Затем вальяжно входит Эммет, насвистывая мелодию. И кажется, что он только что вернулся с прогулки. Он приносит с собой сэндвичи.

- Ты в порядке, птичка Свон? – спрашивает он через набитый ветчиной и сыром рот.

- Да, я в норме.

Он подмигивает мне и улыбается.

- Умничка. А теперь возьми у меня часть этого, пока я все не съел.

Эдвард довольно долго отсутствует, и Элис говорит мне, что он просто проверяет, все ли в порядке, и что они с Эмметом останутся со мной на ночь. Когда мои глаза начинают слипаться, я одетой ложусь в кровать и сворачиваюсь калачиком. Но мой сон беспокойный, и я несколько раз просыпаюсь прежде, чем успевают подступить кошмары, пока в какой-то момент, уже под утро, я не чувствую, как пара сильных рук обнимает меня сзади, крепко прижимая к сильной и теплой груди.

- Не будь я таким эгоистом, я бы... – его полный раскаяния голос звучит приглушенно.

- Я бы все равно не ушла, - напоминаю я.

Он некоторое время не отвечает.

- Я знаю, что не ушла бы, - через мгновение смиренно шепчет он. – Да у меня не хватит сил, чтобы заставить тебя уйти. Я не могу, – он крепко прижимает меня к себе. – Белла, - он тяжело дышит.

Я оборачиваюсь к нему. В серых утренних лучах, которые еле пробиваются сквозь закрытые шторы, я вижу его глаза. В них – страдание, страх, и, как я и подозревала, неоправданное чувство вины.

- Послушай меня, - возбужденно шепчу я. – Такая ситуация могла бы сложиться и в укрытии. Ты это знаешь. И тогда ты бы все время беспокоился обо мне, а я беспокоилась бы о тебе, – он опускает голову, но я обнимаю его лицо ладонями и заставляю посмотреть мне в глаза. – Чтобы нормально функционировать, нам необходимо оставаться вместе, – я уверена, что для него это так же очевидно, как и для меня.

Он медленно, нерешительно кивает.

Следующие несколько дней меня окружает множество приглушенных разговоров и перешептываний. Эммет и Элис наконец-то посвящают меня в происходящее: они не нашли человека, которого видел Ньютон, так как тот не смог его описать, потому что было довольно темно. По словам Эммета, Эдвард чуть было не задал ему хорошую трепку, хотя бедолага ничего такого не сделал. Эммет считает, что на самом деле ничего серьезного не произошло. Но Эдвард снова напряжен и, похоже, что он отдал распоряжение, чтобы меня ни на секунду не оставляли одну, поскольку мне в прямом смысле приходится запираться в ванной, когда хочется привести мысли в порядок. Про окна вообще можно забыть. То, как все они смотрят на меня каждый раз, когда я просто прохожу мимо окон, напрочь отбивает у меня всякое желание подышать свежим воздухом.

Несколькими ночами позже я просыпаюсь от странных звуков. Сначала, еще не полностью проснувшись, они смешиваются с моими снами, и мне представляется, что я в снова школе, и мы с моими старыми друзьями болтаем перед началом занятий. А затем начинается ссора. Я не очень понимаю, из-за чего, но голоса становятся четче...

Когда я открываю глаза, мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, что эти годы уже позади, что я лежу одна в кровати Эдварда, а голоса доносятся из гостиной.

- Мы с тобой прекрасно знаем, Эдвард, - женский голос сотрясается от злости, - что нам это нужно. Сейчас же.

Я останавливаюсь в проеме между прихожей и гостиной, с удивлением замечая, что несколько пар глаз направлены на меня. Эдвард стоит в пижамных штанах, его торс оголен, а волосы непокорно торчат в разные стороны из-за того, что он их нервно подергивал. Эммет, Джаспер и Элис вернулись, хотя я хорошо помню, как они уходили прошлым вечером. Но в комнате присутствует еще один человек - высокая блондинка, в которой просматриваются лучшие черты Эдварда, только более мягкие и женственные. Она так же красива, как и Эдвард, если не принимать во внимание хмурого взгляда.

Взгляд становится еще угрюмей, как только она замечает меня и рассматривает с ног до головы.

- Отлично, - язвительно фыркает она.

Посмотрев на себя, я понимаю, что на мне только рубашка от пижамы Эдварда. Но она довольно длинная и закрывает мои бедра, так что она может поцеловать мой зад. Я открываю рот, чтобы ей это сказать, но натыкаюсь на взгляд Эдварда, и выражение его глаз заставляет меня напрочь позабыть о его супер-стервозной сестрице.

- Что произошло? – спрашиваю я.

Эдвард медленно подходит ко мне.

- Этим вечером с Бюро связался Гаррет. Он хочет представить доказательства в обмен на защиту.

Я ошарашено вскидываю голову.

- Ничего себе.

Эдвард проводит рукой по волосам. Я вижу, что что-то сильно беспокоит его.

- Да, хотя я не особо этим удивлен. Я, как бы... этого и добивался...

Эдвард не посвящает меня в повседневный ход событий касательно этого задания, за исключением того, что нам требуется обсудить. Например, я знаю, что через пару дней приедет помощник окружного прокурора, чтобы навестить меня и помочь с подготовкой к суду. Поэтому новость о том, что Гаррет решился сдать Кейт, действительно шокирует меня.

- Но это ведь хорошо, не так ли? – спрашиваю я, поскольку в воздухе витает странное напряжение, которое не соответствует самой новости.

Эдвард медленно кивает. Краем глаза я вижу, что его сестра наблюдает за нами.

- Да, – его глаза прикованы к моему браслету.

Я подозревала, что он знает. Несколько раз, ночами, я чувствовала, как он прикасается к нему. Эдвард далеко не дурак, но он никогда не упоминал об этом, поэтому я просто надеялась...

Он тяжело вздыхает и крепко сжимает рукой волосы. Мне хочется подойти к нему и отвести его руку, но я не могу пошевелиться.

- Белла, помощник окружного прокурора была у Гаррета. Он упомянул... браслет... он сказал, что Джеймс несколько раз говорил о нем.

Я хватаюсь рукой за запястье, закрывая браслет.

- Ты – глупая маленькая... – с нескрываемой ненавистью шипит Розали. Я ошарашено смотрю на нее. – Это была наша улика, наше доказательство того, что Джеймс был там той ночью!

- Иди к черту! – кричу я в ответ. – Это не улика! Это все, что у меня осталось от моих родителей!

- Рано или поздно ты бы получила его обратно!

- Ты это гарантируешь?

- Мы не обязаны тебе гарантировать ничего, что выходит за рамки того чертового контракта! И тебе стоит зарубить себе это на носу!

- В таком случае можешь поцеловать меня в...

- Хватит! – кричит Эдвард. – Розали, ты слышала, что сказал помощник окружного прокурора пару дней назад. Они нашли подвеску в сейфе Джеймса. Пока есть возможность доказать, что та подвеска от этого браслета...

- Да, вот только теперь нам предстоит объяснить, как этот браслет попал в руки к этой маленькой воровке! – саркастично произносит Розали.

- Это можно устроить, - настаивает Эдвард. – Браслет все еще может стать вещественным доказательством.

Из их разговора я понимаю, что все уже решено. Не просто решено, но Эдвард также успел все обдумать. Они продолжают спорить, пока я стою там, пытаясь смириться с потерей своего браслета. Повторно пережить потерю своих родителей. Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и направляюсь обратно в спальню, оставляя позади их планы и крики.

Я снова сворачиваюсь калачиком, когда громкий крик Эдварда заставляет всех смолкнуть, и через какое-то время он забирается в кровать. Проходит еще немного времени, прежде чем он обнимает меня. Когда я, как обычно, прижимаюсь к нему всем телом, он облегченно выдыхает, словно он не был уверен, буду ли я всегда к нему так прижиматься. Всегда.

Его рука прикасается к моему браслету, и я мгновенно напрягаюсь. Он молча перебирает пальцами подвески одну за другой, и мы оба прислушиваемся к мягким звукам, которые они издают, когда ударяются друг о друга.

- Расскажи мне о них, - шепчет он мне на ухо.

И я рассказываю ему о каждой подвеске. Он молча играет пальцами с ними, слушая их истории. Я рассказываю ему о последнем подарке отца, о той ночи и о том, что говорил мне Чарли, когда крепил подвеску к браслету.

- Кушай по яблоку в день, и доктор не понадобится…

Я рассказываю, как браслет зацепился за ветку дерева и упал, как Джеймс нашел его и насмехался надо мной. Я рассказываю ему, как на протяжении долгого времени целью моей жизни было вернуть его. Единственной целью.

- Я не... я не хотела рассказывать об этом в зале суда. О моем последнем разговоре с папой.

Он молчит. В идеальном мире он сказал бы, что мне не обязательно отдавать браслет, или рассказывать о папе; что мы найдем выход из этой ситуации. Но я знаю, что этот мир не идеален. И, наверное, я всегда осознавала, что мне придется это сделать.

- Белла... – шепчет он, - судебный процесс будет... сложным. Тебе придется о многом рассказать, как бы я ни хотел, чтобы не пришлось.

Я киваю и съеживаюсь, ощущая, что его губы находятся очень близко от моего уха.

- Я буду там, рядом с тобой, Белла, от начала и до конца.

Я снова киваю, так как не сомневаюсь в этом.

- И я клянусь, что сделаю все, чтобы ты получила его обратно.

Я медленно киваю. Это мой знак согласия, и он знает об этом. Он расстегивает застежку, и мой браслет снова покидает меня.

Он поворачивает меня к себе и обнимает, и в его объятиях, в том, как он кладет голову мне грудь, чувствуется огромное количество вины и просьба о прощении. Неужели он все еще не понял, что мне не нужно его чувство вины, его раскаяние?

Я поднимаю его голову и нежно целую его в губы.

- Прости меня... – начинает он.

Я обрываю его на полуслове еще одним поцелуем.

- Не нужно. Эдвард... этот браслет... он всегда будет мне дорог, но... он больше не является для меня самой важной вещью. Пока у меня есть ты, все остальное не имеет значения. Пока ты рядом со мной, все остальное не важно.

Затем он заключает меня в объятия, и мы оба в полной мере демонстрируем друг другу значение тех слов, которые так и не смогли произнести вслух.



Перевод: Jules
Редакция: Maria77, mened
Дизайнер: Дашулич