BPOV

В моем воображении разыгрывалось несколько различных сценариев.

Первый. Мы с Джеймсом входим в некую комнату, и доктор Мейсен - Энтони - видит нас. Его лицо краснеет от ярости. Он несется к нам и орет на меня в присутствии Джеймса и всех остальных: «Какого черта ты здесь делаешь?». Я пытаюсь притвориться, что не понимаю, о чем он говорит, но он рассказывает Джеймсу все о Гавайях, ограблении, самолете и погоне. Джеймс поворачивается ко мне, его лицо искажается от гнева и отвращения. Он достает пистолет, направляет его на меня и нажимает на курок.

Второй. Мы с Джеймсом входим в некую комнату, и доктор Мейсен - Энтони - видит нас. Его глаза распахиваются, и он идет к нам. "Где, черт возьми, ты была все это время?" - требовательно спрашивает он. Я пытаюсь притвориться, что не понимаю, о чем он говорит, но это его не останавливает, и он рассказывает о том, как искал меня. Потом смотрит на Джеймса, насмешливо улыбается ему, а затем бьет его в лицо. "Она - моя!" - кричит он Джеймсу, а затем они оба начинают драться, молотить друг друга и кататься по полу. Джеймс достает пистолет. Действия в этом сценарии всегда заканчиваются прежде, чем он успевает нажать на курок.

Третий. Мы с Джеймсом входим в некую комнату (это, кстати, никогда не меняется), и доктор Мейсен - Энтони - видит нас. Его глаза сужаются, но он стоит, не двигаясь, и замешательство четко написано на его лице. Мы с Джеймсом подходим к нему, и Джеймс представляет нас друг другу. "Мари?" - говорит Энтони, в его голосе отчетливо слышится шок. Джеймс смотрит на нас и спрашивает, не встречались ли мы раньше, но Энтони быстро качает головой: «Нет, мы никогда не встречались». Ложь в его словах очевидна, потому что он смотрит на меня так, словно увидел призрака. Джеймс поворачивается ко мне и сужает свои голубые глаза, сомнение и подозрение высечено у него на лбу. Я отчаянно пытаюсь выкрутиться. Иногда мне это удается, иногда - нет. Если же нет, то прямо в этот момент снова появляется пистолет из сценария номер один.

Но я никогда не предполагала, что на самом деле ни один из воображаемых сценариев не разыграется.

Мои мозги работают с бешеной скоростью. Десятки вопросов всплывают в моей голове. Возможно ли, что он не узнал меня? Или он умеет так хорошо скрывать свои эмоции? Да, я сама только что безупречно сыграла свою роль, но у меня было больше года на подготовку. С той самой секунды, как он поймал меня в гостиничном номере Кейт на Гавайях, я знала, что это произойдет.

Но он... думаю, он просто не понял.

Должно быть, он просто не помнит...

Резкая боль пронзает мою грудь. Я закрываю глаза и стону.

Я должна испытывать облегчение. Я подготовила себя к различным сценариям; настроилась изо всех сил лгать и, если придется, симулировать обиду и возмущение; разработала маршруты побега, если это станет необходимым. К чему я, по всей видимости, не подготовилась, так это к обиде и горькому разочарованию от того, что меня позабыли. Возможно, он не провел в раздумьях обо мне и толики времени, что я думала о нем. К такому повороту событий я была не готова. А моя маскировка не настолько хороша. И если бы он думал обо мне, если бы помнил, как его губы накрывали мои в гостиничном номере, или как его лицо находилось настолько близко к моему, что я чувствовала его дыхание на своей коже в самолете, то он бы узнал меня.

Я издаю судорожный вздох, пытаясь контролировать тошноту под ложечкой.

Джеймс стонет надо мной. Он думает, что мои вздохи и стоны вызваны его языком, находящимся у меня во рту, и прижимающимся ко мне членом. Если бы он только знал, что ему принадлежат не вздохи, а лишь тошнота.

Мы находимся в его спальне, в то время как остальные гости общаются и развлекаются снаружи. Он отпускает мой рот и начинает двигаться вниз, к моей груди. Его руки захватывают ее, гладят и сжимают. Я задыхаюсь, и он улыбается возле нее, будучи уверенным, что сводит меня с ума. Я хватаю его за волосы и позволяю его рту переместиться ниже, потому что я должна играть свою роль, ведь с самого первого дня я знала, что это повлечет за собой. Я должна быть довольной, что мне наконец удалось добраться до этой точки. Мне нужно провести ночь в этом доме, и не одну, и есть только один способ сделать это, и он точно не предполагает игру в шахматы с этим человеком. Я разыгрывала свою партию с Джеймсом в течение нескольких недель, позволяя ему касаться и чувствовать меня, заставляя его хотеть меня все больше и больше. Пришло время сделать еще один шаг.

- Мари, - стонет он. - Я так сильно хочу тебя...

Я знаю, что ты хочешь.

Мое сердце бешено бьется. Я знаю, что он, скорее всего, чувствует это, но опять же, этот знак можно истолковать двояко, поэтому я не переживаю.

- Джеймс, - бормочу я. Закрыв глаза, я мысленно подготавливаю себя к тому, что должно произойти. Он проводит руками вниз к моей юбке, и я кусаю губы. Сосредоточься Белла, сосредоточься, говорю я себе. Это просто секс, не такое уж большое дело.

Он достигает моих трусиков и задевает пальцами их края.

Глаза Энтони всплывают в моем сознании. Не холодные и чужие, которые я видела совсем недавно, а теплые, жаждущие, которые смотрели на меня в самолете. Те, которые составляли мне компанию в течение прошедшего года, проведенного в одиночестве. Я пытаюсь выкинуть их из своей головы, потому что прямо сейчас мне нужно сосредоточиться, но, черт возьми, они отказываются исчезать. Это еще больше выводит меня из себя, потому что я знаю, что он трахал ее. Это было очевидно по тому, как она смотрела на него, когда я видела их разговаривающими в другом конце комнаты. Словно она владеет им. Может быть, так и есть.

Энтони Мейсена, о котором я мечтала в течение последнего года или около того, видимо, не существует.

Джеймс начинает стягивать мои трусики, и я стараюсь, клянусь, стараюсь оставаться неподвижной и позволить ему это сделать, но примерно через три секунды мои руки останавливают его.

На секунду он замирает, а затем тяжело опускает голову на мою грудь.

Он шипит сквозь зубы.

- Мари... ну давай же… - стонет он.

Джеймс - довольно привлекательный мужчина. Вероятно, многие считают его чрезвычайно красивым; и даже выгодной добычей. Похоже, именно так думают остальные девушки из нашего класса по медицинской этике, если судить по тому, как они пускают по нему слюни на протяжении всей полуторачасовой лекции. Я являюсь единственной женщиной, кто сохраняет голову ясной; я старательно делаю заметки, отвечаю на вопросы и высказываю свое мнение. Не думаю, что он привык к отсутствию внимания. Это часть того, что его привлекает во мне. Но, несмотря на то, как он красив, все, что я вижу, глядя на него, – это ужасное бессердечное чудовище.

Я думала, что смогу трахнуть монстра, но это оказывается сложнее, чем я предполагала.

- Джеймс... Завтра у меня тяжелый день, - я начинаю ненавидеть себя в то же секунду, как это оправдание вылетает из моего рта. Потому что я не должна больше откладывать это; опасно заставлять его ждать.

Он поднимает на меня свои голубые глаза. Они - яркие, в них отражается его нетерпение. При других обстоятельствах они были бы красивыми, но мне они навевают только мрачные воспоминания.

- Я планировал... что ты останешься на ночь, - говорит он мне, в его голосе слышатся разочарование и раздражение. Джеймс - нетерпеливый мужчина.

На моем лице медленно появляется улыбка, которую, как я знаю, он любит, и я поднимаю руки, чтобы запустить их в его волосы, провести пальцами по золотым прядям и погладить его по голове. Он стонет и закрывает глаза, пытаясь бороться с тем, что чувствует, стараясь сохранить контроль, но он - мужчина, поэтому я притягиваю его лицо к своему и настойчиво запускаю язык в его рот. Его язык нетерпеливо движется рядом с моим. Я резко оттягиваю его назад за волосы и соблазнительно улыбаюсь ему.

- Я хочу остаться на ночь, малыш, действительно хочу, - я передвигаю одну руку вниз к члену и жестко хватаю его. - Но я хочу, чтобы это находилось внутри меня всю ночь, - он стонет, и его глаза закатываются к затылку. Господи, иногда мужчины так примитивны. – А завтра у меня важный тест, к которому я не подготовилась из-за того, что мы так много времени проводили вместе.

- Я помогу тебе с подготовкой между делом, - умоляет меня он в мои губы, снова передвигая руки ниже. Я возвращаю их на прежнее место.

- Джеймс, меня не так легко удовлетворить. Я не хочу парочку быстрых перепихов с тобой. Я хочу чувствовать, как ты будешь трахать меня часами напролет.

Его глаза расширяются, и он быстро опускает свою руку к брюкам, расстегивает ширинку и вытаскивает свой член прямо мне в ладонь. Я сдерживаю горькую желчь, которая подкатывает к моему горлу, и, закрыв глаза, обхватываю его рукой.

На данный момент я выиграла немного времени. Но я ненавижу себя; из-за того, что я делаю... из-за того, что я не могу позволить себе сделать. И потому, что я знаю: сегодня вечером я отложила это не только из-за своего страха и отвращения к мужчине, который охает и стонет надо мной, но также потому, что всего лишь один взгляд на него выбил меня из колеи. Я не могу позволить, чтобы это замешательство помутнило мой разум.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Через десять минут мы с Джеймсом покидаем его комнату, после того, как он приводит себя в порядок, а я в ванной хорошенько умываю руки.

Рука об руку мы возвращаемся в главную комнату, где Энтони разговаривает с какими-то людьми, которых я раньше не встречала. Одна рука у него в кармане, в другой он держит бокал. Он смеется и шутит в то время, как Джеймс подводит меня к ним, и я не могу не отметить, насколько потрясающе выглядит Энтони. Высокий, худой, с лицом греческого бога и телом римского божества. А эти глаза... На долю секунды меня накрывает один из многих снов, которые я видела в течение последнего года, с участием нас двоих, но в следующее мгновение мое лицо в этом сне превращается в лицо Кейт. И я вытесняю его из моего сознания.

- Эй, - весело говорит Энтони, когда видит нас. - Где вы оба пропадали?

Джеймс криво улыбается, но не отвечает. Энтони смотрит на нас обоих и понимающе усмехается.

На долю секунды мне кажется, что в его зеленых глазах я вижу что-то темное. Но когда я снова мигаю, его глаза вновь яркие и веселые. Я улыбаюсь ему в ответ.

Люди, с которыми говорил Энтони, уходят. Джеймс берет два бокала вина у проходящего мимо официанта, для себя и меня.

- Нет, спасибо, - говорю я.

- О, верно, я забыл, - отвечает Джеймс, ставя бокал на поднос другого оказавшегося рядом официанта.

Энтони смотрит на меня своими зелеными глазами и поднимает одну бровь.

- Ты не пьешь, Мари?

Я качаю головой.

- Не тогда, когда у меня на следующий день экзамен.

- А это всегда, - жалуется Джеймс.

- Джеймс, ты же лучше всех знаешь, какова жизнь у будущего студента медучреждения, - дразню я его, беря под руку и снова целуя в щеку. Он мгновенно успокаивается. - Кроме того, мне не нравится, как вино затуманивает мой разум.

- Детка, это и есть причина, по которой большинство людей пьют.

Я любезно смеюсь.

- Ну, ты же знаешь, что мне всегда нравится быть в трезвом уме.

- И я люблю твой ум,- смеется Джеймс и поворачивается ко мне, чтобы захватить мои губы.

- Это должно быть важно при твоей... профессии, - вдруг говорит Энтони. Я оборачиваюсь, прежде чем губы Джеймса достигают моих, и неожиданно мое сердце начинает бешено биться, потому что доктор Мейсен и раньше говорил о моей «специальности», «профессии» и «роде занятий». Он мило улыбается и делает большой глоток из своего бокала, прежде чем продолжить. – Я имею в виду твою будущую профессию медработника, - уточняет он. – Ты всегда должна быть в трезвом уме.

- Да, это так, - согласно отвечаю я. В течение двух секунд я смотрю на него, а затем отвожу свой взгляд и возвращаюсь к Джеймсу.

- Джеймс, дорогой, мне на самом деле нужно идти, - виновато улыбаюсь я.

Он ухмыляется и тяжело вздыхает.

- Хорошо, хорошо, - недовольно говорит он. – Позволь мне вызвать тебе такси. Тони, почему бы тебе на минутку не составить Мари компанию? – уходя, кричит он. Я наблюдаю за тем, как он удаляется, и боковым зрением вижу, как Энтони поднимает полупустой бокал ему в ответ. Я не поддаюсь искушению прикусить губу, громко сглотнуть или глубоко вдохнуть прежде, чем обернуться или сделать что-то еще, чего требует моя физиология, оставаясь наедине с Энтони. Вместо этого я смотрю на него ничего не выражающим взглядом и приятно улыбаюсь.

Он так же смотрит на меня в ответ.

- Итак, расскажи мне немного о себе, Мари, - дружелюбно просит он, в его голосе звучит любопытство. - Как вы познакомились с Джеймсом?

Я заставляю себя сохранять спокойствие и невозмутимость.

- Ну, как ты знаешь, он преподает медицинскую этику в университете, - что я нахожу невероятно ироничным. - Мы как-то разговорились после занятий и...

- И вот ты здесь, - заканчивает он за меня.

- И вот я здесь, - соглашаюсь я.

В течение нескольких секунд он молчит.

- Значит, ты будущий интерн?

Я киваю.

Он тоже медленно кивает и делает глоток из своего стакана.

- Медицина - непростая область деятельности. Это долгий и трудный путь. Ты уверена, что готова к этому, Мари? Ты уверена, что знаешь, во что втягиваешь себя?

Мне снова кажется, что я вижу что-то в его глазах. Но это так быстро испаряется, что я не уверена...

Я криво усмехаюсь.

- Я точно знаю, во что себя втягиваю. Я готовилась к этому в течение очень долгого времени.

Он снова кивает, тяжело, вдумчиво, а затем поднимает обе брови.

- Ты знаешь, я понял, что иногда мы делаем неправильный выбор. Эта дорога имеет гораздо больше рисков и препятствий, чем мы…

- Такси прибудет через десять минут, Мари, - вдруг я слышу позади себя голос Джеймса. Он обнимает меня за талию и кладет подбородок мне на плечо. – И что же мой приятель Тони рассказывал обо мне во время моего отсутствия? – шутя, спрашивает он.

Джеймс, видимо, думает, что весь мир вращается вокруг него.

Отвечая, я смотрю на Энтони.

- Он рассказывал мне о том, как вы вместе распутничали. Все о грязных девушках, сексе и выпивке.

Джеймс смеется.

- Неужели? И кто же, по его словам, является лидером во всех этих приключениях?

Я поворачиваю лицо в его сторону и смотрю в холодные голубые глаза.

- Конечно же, ты, дорогой. Разве ты не всегда лидер?

Джеймс смеется и поворачивается к Энтони.

- Стоит ли ей рассказать о тех близняшках, которых мы встретили несколько месяцев назад?

Энтони смеется в ответ, но ничего не говорит, и на его лице абсолютно ничего не отражается.

- Я думаю, мне лучше не знать, - сухо говорю я.

Джеймс снова смеется, приближая рот к моему уху, и громко шепчет:

- Не волнуйся дорогая, это было давно, - он целует меня в шею. - А теперь есть ты...

- Вот и хорошо, - смеюсь я.

- Кроме того, - продолжает Джеймс, - в последнее время Тони не особо заглядывается на девушек. С тех пор как он встретил Алексу.

Да, я слышала об Алексе от Джеймса. Подруга Энтони. Вау, у Энтони был напряженный год. Близнецы, Алекса, Кейт...

Я не позволяю иррациональной ревности съедать меня изнутри.

- Да, Алекса - очень прикольная, - говорит Энтони.

- Это не совсем те слова, которыми обычно описывают страстный роман, - дразню я.

- Точно, - хихикает Энтони. - Думаю, что ты права.

Джеймс снова приближает губы к моей шее.

- Пойдем, Мари, подождем такси на улице, - бормочет он, проводя руками вверх и вниз по моим бокам. Я киваю.

- Еще раз, было приятно познакомиться с тобой, Энтони.

Он усмехается.

- Да, мне тоже, Мари. Желаю безопасного возвращения домой. Я прослежу, чтобы Джеймс не скучал без тебя весь оставшийся вечер.

- Никаких девушек или выпивки! – говорю я, следуя за Джеймсом.

Они оба смеются; Энтони поворачивается и уходит.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Поездка на такси в район университета, где находится моя квартира, проходит в полной тишине и темноте. Маленькие капли дождя падают на окна, издавая непрерывный стук, успокаивающий мое бушующее сердце. Большую часть пути я смотрю в пустое пространство прямо перед собой. Но к тому времени, как я подъезжаю к дому, мои светлые волосы оказываются сжатыми пальцами, а руки стискивают голову, удерживая ее от взрыва.

Я медленно выхожу из такси и благодарю водителя. Несколько шагов на второй этаж кажутся милями. Мои ноги ноют, а тело изнурено, и это странно. Я пробегаю пять миль в день, занимаюсь оборонной тактикой и боевыми искусствами, которым научил меня Джейк, делаю упражнения и держу себя физически готовой ко всему возможному, но сегодняшний вечер вымотал меня сильнее, чем я могла себе представить. Я истощена.

Я открываю дверь. И тут сильные руки обхватывают меня вокруг талии и заталкивают внутрь. Прежде чем я успеваю отреагировать, дверь резко закрывается, меня припечатывают к ней, руки крепко сжимают над головой, а ноги удерживают на месте надежно прижатым к ним коленом.

- Не кричи, - командует он.

Я и не планировала.

В течение нескольких минут он сердито смотрит на меня; его ноздри раздуваются, он тяжело дышит, а в его зеленых глазах отражается темнота и бешенство. Он осматривает меня снизу вверх от каблуков моих сапог до светлых волос. Похоже, он не может решить, поцеловать меня или задушить. Я понимаю, как он себя чувствует, потому что сама не знаю, то ли мне с ним драться, если он попытается, то ли прижаться к нему всем телом. Его взгляд поднимается к моим глазам, и его дыхание окутывает мое лицо. Это как наркотик, я клянусь, и поэтому я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, не задумываясь о том, в каком покорном и беспомощном положении нахожусь.

Наконец он, словно в поражении, опускает голову и проводит носом по моей шее, вдыхая мой запах столь же глубоко, как это сделала я. Его челюсть двигается вверх и вниз по моей ключице, и каждое нервное окончание моего тела становится более активным и живым, чем все последнее время. Наши сердца бешено бьются, а грудь тяжело вздымается. Надежная хватка запястий над моей головой смягчается, а сила, с которой его колено прижимается к моим ногам, начинает ослабевать.

- Я собираюсь отпустить тебя, - неровно выдыхает он. Я чувствую, как его слова резонируют возле моей шеи. - Но не пытайся бежать. Ты дважды сбегала от меня. Я обещаю тебе, третьего раза не будет.

Я понимающе киваю, потому что не знаю, способна ли я что-то произнести прямо сейчас, даже если попытаюсь.

Он выпускает мои запястья и убирает колено от моих ног. Я опускаю руки вниз, но, как ни странно, вместо облегчения меня охватывает холод и чувство незащищенности. Несмотря на то, что он отпустил меня, он удерживает меня в ловушке, упираясь руками в дверь по обе стороны от моей головы. Наши взгляды снова встречаются, и его зеленые глаза впиваются в мои с такой силой, что мне становится трудно дышать. Его идеально выраженная челюсть плотно сжата и неподвижна. Он резко наклоняется ко мне, и я совсем перестаю дышать, но в последнюю секунду его губы перемещаются от моего рта к уху.

- Мари O'Дуаер, - выдыхает он.

Я чувствую, как приподнимаются все волоски на моем теле.

Он фыркает, все еще мне в ухо, и вдруг я чувствую волны исходящего из него гнева и смятения, но, как и все остальное, что он излучает, это только заводит меня.

- Ты знаешь, как долго я тебя искал, и все это время... все это время… - сердито шипит он.

Он убирает одну руку от двери, чтобы провести ею по своим волосам. Его лицо приближается к моей шее, настолько, что я чувствую, как он проводит носом вверх и вниз по моей коже. Он снова вдыхает меня, и я стою совершенно неподвижно. Вокруг не слышно ни звука, за исключением наших бьющихся сердец и громкого, неустойчивого дыхания.

Мой разум и сердце пребывают в полном хаосе. Разум говорит мне оттолкнуть его, а сердце просит притянуть поближе. Мои руки прижимаются к бокам, не зная, чему подчиниться.

- Все это время... ты была здесь… - шепчет он, проводя губами по моей шее. - Черт возьми, прямо здесь...

Его голова поднимается так резко и неожиданно, что я задыхаюсь. Он отходит от меня на один шаг. И я снова мгновенно ощущаю потерю его тепла. Мое тело протестует против этого, и мне приходится бороться с физическим желанием кинуться на него.

Тем не менее, он стоит и смотрит на меня; его грудь с каждым вдохом тяжело поднимается и опускается.

Я больше не могу выносить этого. Каким-то образом я должна разорвать это подавляющее напряжение, или оно сломает меня.

- Чего ты хочешь? – заставляю себя спросить я.

На долю секунды он выглядит озадаченным, словно не понимает вопроса, а затем его взгляд наполняется недоумением, а красивые зеленые глаза словно окутывает черный дым.

- Чего я хочу? – выплевывает он. - Чего я хочу?

- У меня нет твоих часов, - быстро говорю я, хотя какая-то часть меня понимает, что происходящее не имеет никакого отношения к его часам. Но я пребываю в ужасе, потому что, если он хочет от меня того же самого, чего хочу от него я...

- Если это то, за чем ты пришел… - добавляю я.

- Мои часы? - яростно фыркает он. - Неужели ты думаешь, что мне есть до них дело?

Мы сердито смотрим друг на друга в течение нескольких минут.

- Какого черта ты делаешь? – наконец огрызается он. Я не отвечаю, потому что ответ был бы слишком долгим и сложным. – В какую игру, думаешь, ты играешь? – требовательно говорит он.

Опять же, я не отвечаю.

- О, правильно, - невесело смеется он, - ты же не отвечаешь на вопросы, не так ли? Ответы будут слишком сложными, - добавляет он, как будто только что прочитал мои мысли. – Ну, тогда знаешь что? Эта твоя маленькая гребаная игра только что чертовски усложнилась, настолько, что ты даже представить себе не можешь.

- Я не играю ни в какие игры, - наконец шиплю я сквозь зубы.

- В самом деле? - ухмыляется он. - Тогда как, черт возьми, ты это называешь? - он машет рукой в мою сторону. – Не припоминаю, чтобы у тебя были светлые волосы или голубые глаза. И твоя кожа… - он снова осматривает меня, его глаза поглощают каждый дюйм моего тела, и я чувствую себя голой под его взглядом. Как ни странно, я не возражаю против этого.

- Твоя кожа… не такая, - рычит он, его верхняя губа с отвращением искривляется.

Но опять же, как бы мне не хотелось притянуть его к себе, рассказать ему, почему мои волосы светлые, а глаза голубые, и почему в течение последнего года я провела бесчисленное количество часов в солярии, я знаю, что не могу этого сделать. Для его же блага, а также для своего.

Поэтому вместо того, чтобы притянуть, я пытаюсь оттолкнуть его, как сделала это в самолете, кажется, сотни лет тому назад.

Я фыркаю и цинично усмехаюсь.

- Ты ничего не знаешь обо мне или о том, как я действительно выгляжу, или, как я хочу выглядеть.

- Чего ты хочешь? - настаивает он. - Что ты здесь делаешь?

Он снова бросается ко мне, так быстро, что я задыхаюсь, и вдруг мои руки снова оказываются над головой, придавленные его руками.

- Отвечай мне! - кричит он.

Я молчу.

Он выпускает мои руки, они падают вниз, и пятится назад в полном замешательстве, проводя обеими ладонями по своим бронзовым волосам, сначала одной, потом другой. Он с негодованием смотрит на меня и слегка отворачивается, прежде чем снова повернуться ко мне лицом. Его мощная грудь вздымается, когда он пристально глядит на меня, будто пытаясь что-то придумать.

- Ты исчезнешь, - наконец говорит он. Это приказ, где нет места для обсуждения.

И тогда я чувствую, как меня охватывают гнев и ярость. Мне требуется несколько секунд, чтобы хоть что-то сформулировать.

- Что? – это все, что у меня получается выдавить.

- Ты же не хочешь рассказать мне, что все это значит? Отлично! Но эта маленькая игра, в которую ты играешь с Джеймсом… она закончена, - его голос грубый и требовательный. - Собери все, что тебе нужно и…

- Нет, - говорю я четко и медленно.

Он смотрит на меня, будто не может поверить, что я только что осмелилась бросить ему вызов.

- Что ты имеешь в виду, говоря «нет»? - рычит он. – У тебя же нет ни малейшего представления, в какой мир ты попала! С каким огнем ты играешь, маленькая девочка! Это не какое-то гребаное воровство ювелирных украшений на райском острове. Если Джеймс узнает, что Мари O'Дуаер является фальшивкой…

- Почему ты думаешь, что Мари O'Дуаер является фальшивкой? – рычу я в ответ.

Его руки в моих волосах, длинные пальцы сжимают их, прежде чем я даже осознаю это.

Он припечатывает меня к двери.

- Потому что это, - орет он. - Это - не ты!

Его грудь прижимается к моей, и даже сквозь одежду я ощущаю его сердцебиение, быстрое и яростное.

- Я уже большая девочка, Энтони, - заверяю его я, стараясь не обращать внимания на невероятное, опаляющее каждую клеточку в моем теле тепло, разливающееся между нами. - Я знаю, что делаю, и сумею позаботиться о себе.

Он плотно закрывает глаза.

- Черт возьми, - стонет он. - Я не могу... ты не можешь...

- Если ты беспокоишься о Джеймсе, то я не собираюсь делать ему больно…

Он смеется надо мной. Смотрит мне в глаза и смеется. Я одновременно чувствую боль и возмущение.

- Ты думаешь, что я беспокоюсь о Джеймсе? - цинично усмехаясь, говорит он. А потом улыбка исчезает. - Ты думаешь, меня заботит Джеймс? По-видимому, он наслаждается жизнью, - с отвращением насмехается он. - Ты, похоже, делаешь его довольно счастливым.

- Так же, как и тебе, кажется, удается радовать Кейт! – огрызаюсь я, прежде чем успеваю себя остановить.

Он резко поднимает голову и пятится назад, словно я залепила ему пощечину, и у меня такое ощущение, что я на самом деле сделала это. Я поднимаю руки к его рукам, все еще запутанным в моих волосах, и резко отбрасываю их. Он опускает их вниз, сжимая в кулаки.

На долю секунды он выглядит извиняющимся, как будто хочет мне что-то объяснить, но потом его рот искривляется в гримасу.

- Ты ничего не знаешь, - говорит он сквозь зубы.

- Как и ты.

Мы сердито смотрим друг на друга.

- Вся ситуация с Кейт…

- Не мое дело, - заканчиваю я вместо него, в это же время пытаясь делать вид, что мысль о нем и Кейт не ранит меня, словно вонзающийся в грудь кинжал. - Так же, как и то, что происходит между мной и Джеймсом, - не твое. Единственное, что я хочу знать, - торопливо добавляю я, прежде чем потерять самообладание под его пронзительным зеленым взглядом, - планируешь ли ты заложить меня.

- Что?

- Своему дружку Джеймсу. Планируешь ли ты рассказать ему о том, что ты... знаешь? Потому что, если это так, то все, о чем я прошу, - это немного форы.

Он смотрит на меня так, словно снова пытается сдержаться и не задушить меня, но я с вызовом выдерживаю его взгляд. Мне нужно знать, спета ли моя песенка, или у меня еще есть шанс получить то, что хочу.

Он резко фыркает, и ироничная усмешка появляется на его идеальных губах.

- Да, я довольно хорошо знаком с твоей форой.

Я не удостаиваю его комментарий ответом.

Выражение его лица снова становится жестким и полным решимости; он отступает от меня, а его глаза опять впиваются в мои.

- У тебя есть сорок восемь часов, чтобы исчезнуть, маленькая девочка.

Меня переполняют шок и разочарование.

- Или что? – киплю я.

Он не отвечает.

- Ты собираешься рассказать ему? – но, даже задавая этот вопрос, я не могу представить, что он сделает это.

Он по-прежнему не отвечает.

- Не думай, что ты можешь запугать меня своими угрозами! – я задыхаюсь от злости. - Потому что я планировала это в течение долгого, долгого времени, и я не собираюсь никуда исчезать, пока не закончу!

Он продолжает смотреть на меня, теперь спокойно и собранно.

- Сорок восемь часов, - повторяет он, и на его лице, как это было на вечеринке, не отражается ни одной эмоции.

Я понимаю, что дала ему преимущество, позволив увидеть свой гнев и страх. Все знания, которые передал мне Джейк, возвращаются, и я делаю глубокий вдох, прочищаю свой разум, сосредотачиваюсь и расслабляюсь.

- Я никуда не уйду, - повторяю я тем же холодным, спокойным тоном, каким говорил он.

На долю секунды я вижу, как вспыхнули его глаза, но у него хорошая выдержка. И мне удалось это заметить лишь потому, что... Ну, потому что я замечаю абсолютно все, что касается его.

- Сорок восемь часов, - повторяет он в последний раз, затем хватается за ручку двери позади меня, поворачивает ее и уходит.

Довольно долго я смотрю на дверь.

В конце концов, я закрываю ее на замок и медленно иду на кухню. Я открываю холодильник, заглядываю внутрь и вынимаю оттуда коробку апельсинового сока. Я подхожу к шкафу, беру высокий стакан и ставлю его на стойку. Я наливаю сок, но фактически только половина его попадает в стакан. Я поднимаю полупустой стакан сока, и, как только собираюсь поднести его к своему рту, мои нервы сдают, и мне приходится опустить его, прежде чем его содержимое прольется на меня. Я медленно оседаю на пол, скользя спиной по нижнему шкафу и сжимая свои волосы кулаками. Мне нужны Чарли и Рене. Мне нужны мои родители. Я стараюсь выдавить слезы, те самые, которые, как мне говорили, помогут исцелить меня, но их нет. Их никогда нет.

Я сижу на полу, не двигаясь, в течение нескольких часов.



Перевод: koblyktet
Редакция: Maria77, mened
Дизайнер: Дашулич