Небо закрыли сердитые серые облака. Дождь яростно стучал по земле, и в воздухе ощущался легкий холодок. Я стояла на крыльце, сжимая в ладонях кружку кофе. В конюшне горел свет, во дворе стояла машина ветеринара.

В то утро мы с Эдвардом попытались поговорить и решить непонимание, возникшее между нами днем раньше. Я встретилась с ним внизу, откуда шел запах свежезаваренного кофе, заполнивший весь дом. Эдвард стоял у окна кухни, одетый во фланелевую рубашку и джинсы. Его фигуру, казалось, поглощал серый свет, который пытался просочиться в комнату. Тусклый свет дождливого дня заставил стены казаться синими, приглушая освещение в комнате.

- Эдвард? - мой голос показался необычайно громким, будто его звук отразился от каждой поверхности в комнате и вернулся ко мне.

Он повернулся от окна с кружкой в руке. Комок подкатил к моему горлу, и я снова почувствовала вину за слова, внесшие раздор между нами.

- Мне очень жаль, – мой голос дрожал, и я сглотнула, пытаясь придать большей убедительности своим словам. - Я хотела бы вернуться во вчера и сделать это по-другому.

Он выдохнул, и казалось, что все его тело медленно расслабилось, будто он что-то отпустил, что накопилось внутри него.

- Почему ты думаешь, что наскучила мне? Ты хорошо меня знаешь. По крайней мере, я думал, что знаешь.

Боль в горле спустилась к груди, когда я поняла, насколько глубоко задели его мои слова. Скрестила руки, ища слова, чтобы объяснить ему, почему я чувствовала себя так.

- Я просто... Ты держишься на расстоянии в последнее время. Я чувствую, что, когда мы говорим или когда мы вместе, твои мысли где-то далеко, и я боюсь, что тебе меня недостаточно.

- Недостаточно? – повысил он голос и поставил кружку. Прежде, чем я поняла, что он делает, Эдвард шагнул вперед, его сапоги звякнули о пол кухни. Мужские руки окружили меня, и я оказалась в его объятиях, прижимаясь лицом к его груди, чувствуя его пальцы на своей спине. Его подбородок лег на мою макушку, когда он крепче сжал меня.

- Послушай меня, Изабелла Свон. Ты всё для меня. Я не могу себе представить ближайшие пять минут без тебя, не говоря уже о месяцах и годах. И хочу, чтобы ты была здесь: в моем доме, в моей жизни, в моих руках - навсегда. Я хочу стать седым и старым и все еще заставлять тебя краснеть от моего взгляда. Я хочу увидеть, как ты будешь носить моего ребенка. Хочу приходить домой – к тебе, и что бы ни случилось, знать, что все нормально, потому что ты здесь.

- Прости меня, Эдвард.

- Тссс, перестань просить прощения, – одной рукой Эдвард поднял мое лицо, чтобы смотреть мне в глаза. - Ты должна разговаривать со мной, Белла. Пожалуйста, не держи это в себе, пожалуйста, не прячься от меня. Если я сделал что-то, что чертовски сводит тебя с ума, тогда скажи мне. Не копи это в себе. Скажи мне, милая. ОК?

Я кивнула, и он наклонился, чтобы поцеловать уголок моего глаза, где уже была готова скатиться слеза.

- Насчет того, что я ухожу в свои мысли - у меня действительно есть кое-что на уме, и сейчас пытаюсь убедиться, что все идет по плану. Я затеял кое-какие изменения на ранчо, и если мы собираемся сделать это, мне нужно принять важные решения до первого снега. Я не устал от тебя, просто слишком много вопросов сейчас ищут ответов в моей голове.

- Прости… - я не смогла удержаться и сказала это снова, чувствуя себя сейчас такой сукой.

Но Эдвард остановил меня, блокируя мои извинения своими губами. Он был на вкус как мята и кофе... и Эдвард.

Поцелуй был мягким и закончился, только начавшись. Он прислонился своим лбом к моему лбу, и я посмотрела ему в глаза, едва разглядев зеленый цвет в тусклом освещении кухни.

- Я люблю тебя, милая.

Улыбнувшись, я всхлипнула.

- Я тоже тебя люблю.

Он поцеловал меня в щеку, прежде чем взять свой кофе и отправиться в конюшню. Когда я начала наливать себе чашку, услышала крики на улице. Вышла на крыльцо и увидела, что Эдвард кричит Элу, чтобы тот звонил ветеринару.

Когда я спросила, что случилось, Эл попытавшись перекричать дождь, сообщил, что Незабудка больна. Ей еще ночью стало нездоровиться, и под утро ситуация резко ухудшилась. Я стояла на крыльце, держа свой кофе и молясь, чтобы все обошлось; и через десять минут увидела, как прибыл ветеринар.

Воздух был холодным, и я вернулась в комнату, чтобы взять плед со спинки дивана. Вернулась на крыльцо и увидела, как в дверях конюшни появился ветеринар. Его плечи были опущены, губы вытянуты в линию, очки быстро залили капли дождя. Он открыл зонтик и быстро направился к своему фургону.
 

*****
 

- Как насчет этого, малышка? - Я посмотрела на платье темно-зеленого цвета, которое моя мама подняла на плечиках. Я помотала на него головой.

- Я пойму, когда увижу его.

Она вздохнула.

- Ну, хоть какой цвет ты имеешь в виду?

- Хм. Не зеленый.

Она засмеялась и продолжила просматривать стойку с вешалками вместе со мной.

Приглашение на Бал Ассоциации владельцев ранчо маячило передо мной на столе все это время. Я знала, что должна купить платье, но все время откладывала. У меня просто не было настроения для покупок. Я упомянула об этом только сегодня, когда этим утром пришла к маме на кофе. Только закончила предложение, спрашивая ее, хочет ли она помочь мне, как она уже схватила сумочку и толкнула меня к двери. Мы поехали в один из крупных городов, расположенный в двух часах езды от нас.

Я просматривала платья передо мной и отвернулась обреченно, готовая уже уходить. И тогда я увидела его. Платье было цвета синих сумерек, и ткань плотно облегала фигуру манекена, шифон на лифе и струящаяся, чуть расклешенная книзу юбка. Оно не было покрыто блестками или камнями, но простота красила его.

- О Белла, это красиво. Давай посмотрим, где оно висит, чтобы ты померила.

- Дамы, вам нужна помощь? - Мы обе взглянули на девушку, улыбающуюся нам, ее глаза показали на платье, от которого я была не в состоянии оторвать взгляд.

- Это прекрасный выбор. Позвольте узнать ваш размер и проводить вас в примерочную?

Кивнув, я сказала ей свой размер. Смотрела, как она сняла со стойки вешалку с платьем и понесла его в сторону примерочной. Я последовала за ней, слыша торопливые шаги моей матери позади себя.

Только надев платье в небольшой кабинке, я уже знала, что оно прекрасно мне подходит. По цвету, по фасону оно было будто создано для меня. Моя мать и девушка из магазина охали и ахали над платьем, а я, улыбаясь, вернулась в примерочную. Взглянула на себя в зеркало еще раз, и не хотела даже снимать его.

В конце концов, я вышла, неся платье, будто моего ребенка. Когда оно было оплачено и упаковано, я вздохнула с удовольствием, выходя с мамой из магазина. Я чувствовала небольшое облегчение, тяжесть последней недели будто немного упала с моих плеч.

- Так ты собираешься сказать мне, почему у тебя эта хмурая морщинка между бровями, Белла?

Она никогда ничего не упускала. Действительно, я ничего не могла скрыть от своей матери.

- Одна из лошадей на ранчо умерла на прошлой неделе, и Эдвард будто онемел. Буквально, он почти не говорит в последнее время. Он и так человек немногословный, но Незабудка была его любимицей.

- Бедный парень. Почему лошадь умерла? - она придержала дверь, и мы вышли на парковку.

Я пожала плечами.

- Они думают, что это была аневризма головного мозга. Эдвард безутешен, и я испробовала все, чем могу помочь ему. И решила, может быть, ему просто нужно дать возможность побыть одному.

- Мужчинам тяжело даются подобные вещи. Особенно в нашем маленьком городе, где все ждут от них, что они должны быть сильными. Он будет в порядке, только ты должна его поддерживать, как только можешь, детка.

- Я стараюсь, Ма. Просто беспокоюсь, что он забьется в свой панцирь и не выйдет оттуда.

- Этот мужчина любит тебя, как никого другого в этом мире. Поверь, он смотрит на тебя так же, как твой отец смотрит на меня. Я видела, как он украдкой наблюдает за тобой, когда думает, что никто не видит. Просто дай ему немного времени.

Подойдя к своему грузовику, я аккуратно повесила платье в кабине и отперла дверь со стороны пассажира. Прежде, чем мы поехали обратно, мама и я пообедали, но все это время мои мысли были с Эдвардом. Я беспокоилась о нем и жалела, что уехала сегодня утром. Он сказал мне, чтобы я ехала, что я должна немного развеяться.

После позднего ланча я завезла маму домой, а затем поехала обратно на ранчо. В большом загоне служащие работали с несколькими лошадьми, осеннее солнце заставляло глянцевые шкуры животных переливаться на свету.

Вдалеке был знакомый профиль человека на лошади. Я знала, что это Эдвард на Шансе. Он стал чаще ездить в самые дальние уголки ранчо, чтобы проверять ограждения. Он возвращался все позже и позже, но я всегда готовила для него ужин. Сегодня, похоже, будет то же самое.

Занесла свое новое платье внутрь, повесив его в гардеробной наверху. Автоматически взглянула на картонную коробку, но подавила желание заглянуть в нее снова. Я долго думала об этом после нашей ссоры.

И пришла к выводу, что я действительно веду себя как параноик, и мне нужно перестать все время обо всем беспокоиться, и об этой коробке в том числе. Эдвард никогда не давал мне повода усомниться в нем или не доверять ему. Он был человеком слова, и ранчо, которым он управлял, было свидетельством силы его характера.

Я вернулась в спальню и посмотрела в окно. Могла видеть его там - маленькую движущуюся фигуру человека на лошади, приближающуюся к горизонту, будто догоняющую закатное солнце. Они с конем казались одним существом, но таким одиноким, что к горлу подкатил комок.

Действуя импульсивно, я слетела вниз по лестнице и резко вышла из дома. Эл только выглянул из конюшни и заметил меня.

- Боже, девочка, что случилось? Откуда такой решительный шаг?

Я улыбнулась ему.

- Эл, ты поможешь мне оседлать Бурана? Я хочу попробовать догнать Эдварда.

- Конечно, помогу, дорогая. Попробуй заставить его улыбнуться. Он винит себя, понимаешь.

Задыхаясь, я уставилась на Эла.

- Он что?

Эл кивнул, затягивая ремень на седле.

- Считает, что он должен был предвидеть то, что случилось.

Качая головой и не веря, я просто в шоке посмотрела на Эла.

- Я не могу поверить, он…

Карие глаза Эла встретились с моим взглядом.

- Но он так решил. У Незабудки и Эдварда была особенная связь, просто удивительная. После смерти родителей, а затем, когда ушла Мария, он проводил здесь много времени. Незабудка и Шанс - эти лошади стали единственным, что заставляло его жить.

Эл помог мне сесть в седло и вручил вожжи.

- Я не хочу говорить банальные вещи, но он любит тебя больше всего на свете. Ты стала, словно луч солнца на этом ранчо, как только ступила на эту землю. Верни его домой, Белла. Если кто-то может это сделать, так это только ты.

Я кивнула, и комок в горле вернулся. Направила Бурана к пастбищу, где в последний раз видела Эдварда. Мы скакали галопом по земле, покрытой травой, и я оглядывалась по сторонам, пытаясь глазами найти Эдварда и Шанса. Вскоре вдалеке я увидела их. Сократила расстояние между нами и увидела, что Эдвард смотрит за нашим приближением.

Замедлив Бурана, я поравнялась с ними, и Шанс поприветствовал нас низким сопением.

- Привет, - сказала я, пытаясь нарушить молчание.

Усталые глаза Эдварда встретились с моими глазами.

- Привет. Что у тебя на уме?

- Ты.

Он ничего не сказал на это, но на мгновение уголок его губ дернулся. Я посмотрела вокруг, пытаясь сориентироваться. И узнала то место в тридцати ярдах, где не так давно Эдвард показывал мне диких лошадей.

Все так изменилось, и я посмотрела на свои руки, держащие вожжи. Неужели это на самом деле было только несколько месяцев назад?

Облизнув губы, я посмотрела на его лицо. Не думаю, что смогу жить без этого сейчас. Но теперь, видя его черты такими печальными, я сходила с ума.

- Эдвард, я скучаю по тебе. Я хочу помочь тебе справиться с этим. Пожалуйста, не отгораживайся от меня.

Он на мгновение отвел от меня взгляд и посмотрел в направлении ограды, которая отделяла его земли от тех мест, где мы видели диких лошадей. Выдохнув, он взглянул на меня, и в его глазах сейчас было больше жизни.

- Пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать.

Он поехал вперед, а я догнала его и поехала рядом.

Мы возвращались, но не прямым путем. Показалось озеро, но мы обогнули его и поскакали в другом направлении. Я разглядывала пейзаж и вскоре увидела небольшую огороженную территорию впереди нас. Когда лошади подошли ближе, я разглядела что-то похожее на надгробия.

Тяжесть поселилась в моем животе, когда я поняла, куда он вел меня. Мне показалось, что это было последней преградой между нами. Я знала, что семейный погост на ранчо, но никогда не видела его раньше.

Когда мы оказались у ворот, Эдвард спешился и привязал Шанса. Я хотела последовать его примеру, но он уже стоял рядом со мной, взяв меня за талию. Его пальцы, казалось, прожигали мою одежду, и когда я посмотрела ему в глаза, в них был тот же леденящий, раненный взгляд, который я видела когда-то давным-давно. Когда мои ноги коснулись земли, то вспомнила, где видела его раньше. То же самое было в его глазах, когда наши руки кратко соприкоснулись над прилавком магазина МакКарти почти год назад.

Неуютный. Настороженный. Одинокий взгляд.

Мои губы раскрылись, и с них слетел небольшой вздох. Я хотела прижать его к себе, уязвимость в его зеленых глазах пронзала меня.

Его рука осталась на моей талии, когда он открыл ворота и провел меня к ухоженному газону, на котором разместились молчаливые серые надгробия.

В дальнем левом углу располагался большой камень с именами дедушки и бабушки Эдварда. Между ними камень поменьше с именем и одной датой.

- Это брат моего отца. Он умер при рождении.

Мои глаза переместились к надгробию отца Эдварда, которое гордо стояло рядом с надгробием его матери. Я представила себе, что они лежат достаточно близко, чтобы держаться за руки.

Рука Эдварда упала с моей талии, и я мгновенно почувствовала эту потерю. Его голос, хотя и несколько приглушенный, немного успокаивал все те эмоции, что обуревали меня на этом небольшом кладбище.

- Я хотел, чтобы ты их увидела… встретилась с ними. Я думаю, одиночество, - выдохнул он, и я увидела, как клокочет его челюсть, когда он пытается выразить свои мысли словами, - это чертовски преследует меня. Они умерли, когда я был еще совсем молод. Я только закончил колледж, когда ушел папа, а вскоре после него и мама. Я просто знаю, что справляюсь с этим… с потерями не очень хорошо. Я виню себя. Если бы я был дома больше, если бы я взял на себя больше обязанностей по ранчо, у него бы не случился сердечный приступ. Если бы я... лучше понимал, насколько сильно его кончина повлияла на мою мать, может быть, она не умерла бы так скоро после него.

Комок в горле едва давал мне дышать, и я почувствовала знакомый укол слез.

- Эдвард...

Я потянулась к нему, но он отшатнулся от меня. Я съежилась, мне стало больно в груди от этого его жеста.

- А потом, когда Мария и Бен... Я опять винил себя. И пытался понять, найти смысл во всем этом, но ни черта не смог объяснить себе. И тогда мне стало еще хуже.

Он отвел глаза от имен своих близких и взглянул на меня. Его взгляд наполнился эмоциями, которые он редко позволял себе показывать. Он был жестким и диким, и у меня перехватило дыхание от боли в его глазах.

- Я боюсь за тебя, милая. Я не хочу, чтобы и ты в конечном итоге оказалась здесь.

Я помотала головой.

- Эдвард, потеря является частью жизни. Мы все теряем близких. Ничто не вечно, и ты не можешь отгородиться от всего.

- Не могу?

- Эдвард Энтони Каллен, ты лучше, ты сильнее всего этого. Ты вырос на этом ранчо, ты знаешь, что жизнь и смерть идут рука об руку. Почему ты так решил?

Он пнул землю сапогом, и позади нас заржал Шанс.

- Я не знаю. Прости... Я просто беспокоюсь иногда, что все, чего я касаюсь, каким-то образом оказывается разрушенным.

Я сократила расстояние между нами и взяла его щетинистое лицо в свои ладони.

- Жизнь трудна. Чертовски трудна. Но посмотри на лошадей позади нас. Они разрушены? Разве Шанс разрушен? Посмотри на меня. Я тоже разрушена?

Его глаза впились в меня, а слезы, которые стояли в моих глазах, все-таки сорвались по щекам. Я чувствовала их влагу на своей коже.

И продолжила, прежде чем он смог ответить:

- Раньше я думала, что разрушена. Раньше я думала, что жизнь, в которой я была живой, закончилась… Я просто существовала день за днем. Я была потеряна, Эдвард, пока ты не подобрал меня на той заледеневшей стоянке. Ты заставил меня поверить, что я больше, чем поврежденный или использованный товар.

Его глаза сверкнули чем-то похожим на гнев, но и это выражение сменило горе, которое вновь заплескалось в них.

- Ты не… - начал он, но я перебила его.

- Я знаю, что нет. И это благодаря тебе. Так что ты ничего не разрушаешь, Эдвард Каллен. Ты делаешь все только лучше.

Я не успела больше сказать ни слова, потому что он обнял меня, его губы накрыли мой рот… Наши губы двигались вместе, и ветер поднялся позади нас. Мои волосы щекотали мои щеки, и щетина на его подбородке скребла мою кожу, но мне было все равно. Я соскучилась по нему: его губам, рукам, его ласкам.

Мне стало так тепло и спокойно в его руках, когда осенние листья танцевали вокруг нас на кладбище. Мы обрели друг друга - и это было все, что нам нужно.
 

__________
Перевод: rs-online
Редакция: Илария