Глава 21

Когда Кейт открывает дверь в здание, я опять у нее за спиной. И как только она переступает через порог, начинает играть музыка.

И тут же Кейт замирает на полпути.

Их называют Three Man Band. Это бродячие музыканты. В буквальном смысле. У ведущего певца через плечо висит гитара, а микрофон приколот к его груди. У барабанщика спереди имеется своя установка, как у ребенка, марширующего впереди колонны, только круче. У последнего парня на поясе висело что-то совмещенное бас-гитары с клавишами на платформе.

На самом деле это выглядит не так глупо, как звучит. Они хороши. Похожи на те кавер-группы, что летом играют на побережье Джерси. И они играют песню 38 Special — «Caught up in You» (прим.: Я на тебя запал).

Кейт шипит на меня сквозь зубы:

— Какого черта? Что это еще такое?

Я пожимаю плечами.

— Ну, я не умею играть на гитаре. И не умею петь. Так что …

Я знаю, о чем вы думаете. Музыка, Дрю? Это и есть твой план? Разве Билли уже не пытался сделать то же самое? Да, Уоррен уже испытывал такую стратегию и провалился. Но у меня все по-другому.

Лучше.

Длиннее.

Three Man Band подвижны. Что означает, что они могут, и будут ходить за Кейт весь день. Распевая ей песни, не одну, а целую кучу тщательно подобранных песен. И нет, это не весь план. Это только первый шаг. Дальше — больше.

— Я тебя ненавижу.

О, нет, неправда.

Вставляю ей за ушко цветок.

— Вслушайся в слова, Кейт.

Певец проникновенно исполняет песню о человеке, который стоит на коленях, и который так влюблен, что хочет измениться, стать лучше. Ради нее.

Кейт выдергивает цветок из-за уха и бросает его на пол. Потом проносится мимо меня к лифту и заходит внутрь.

А ребята из Three Man Band толпятся вокруг нее и продолжают петь.

Она в ужасе. Когда двери закрываются, я чувствую себя не очень.

Почти.

Сажусь в другой лифт и поднимаюсь на сороковой этаж. Теперь уже до меня доносятся звуки «Ангела» группы Aerosmith. Правда, Кейт выставила моих певцов за дверь, так что они поют прямо у ее закрытого кабинета.

Останавливаюсь у стола Эрин. Она подает мне мой кофе.

— Хорошая песня.

— Спасибо. Все готово?

— Всегда готово!

Потом она щелкает пальцами.

— О, а вот это я принесла для вас.

Дает мне коробку среднего размера, полную DVD. На самом верху лежат Унесенные ветром, Скажи что-нибудь, Красавица и Чудовище, Касабланка, Титаник и… Дневник Памяти.

— Что это?

— Научный анализ. Для тебя. Я подумала, тебе это пригодится.

Я улыбаюсь.

— И чтобы я без тебя делал, Эрин?

— Был бы несчастным и одиноким всю свою оставшуюся жизнь.

Она не далека от истины.

— Возьми себе еще неделю отпуска, ладно?

Забираю с собой коробку в кабинет и готовлюсь ко второй фазе.

***

Цветы. Многие женщины утверждают, что они им не нужны. Но каждая женщина счастлива получать их в подарок.

Именно поэтому я организовал доставку цветов в кабинет Кейт каждый час. Семь дюжин за раз. Это дюжина за каждый день, что мы были врозь.

Романтично, правда? Тоже так думаю.

И хотя я знаю, что любимые цветы Кейт — это белые ромашки, я специально попросил флориста их исключить. Вместо этого я выбрал экзотику — букеты яркого цвета и необычной формы. Кейт, возможно, в жизни не видела таких цветов из мест, в которых она никогда не была.

Места, куда мне так хочется ее свозить.

Сначала я прикладывал обычные карточки к букетам. Вот, посмотрите:

Кейт,

Прости меня.

Дрю.

***

Кейт,

Позволь мне все исправить.

Дрю.

***

Кейт,

Я скучаю по тебе. Пожалуйста, извини меня.

Дрю.

Но спустя несколько часов я понял, что мне пора выходить на новый уровень. Стать креативнее, что ли. Как думаете?

Кейт,

Ты превращаешь меня в преследователя.

Дрю.

***

Кейт,

Давай сходим куда-нибудь в субботу, и я отдам тебе всех своих клиентов.

Каж-до-го.

Дрю.

***

Кейт,

Если я брошусь под автобус, ты придешь в больницу навестить меня?

Дрю.

P.S. Только не надо себя винить, если я не выживу. Правда.

Последняя партия была доставлена сорок пять минут назад. Сейчас я просто сижу у себя за столом в ожидании. В ожидании чего, спросите вы? Вы увидите, Кейт может быть упрямой, но она не из камня.

Дверь в мой кабинет распахивается с такой силой, что оставляет вмятину у меня в стене.

Началось.

— Ты сводишь меня с ума.

Щеки ее раскраснелись, дыхание учащено, а глаза, как у убийцы.

Красавица.

С надеждой поднимаю на нее глаза.

— Свожу с ума? Хочешь опять разорвать на мне рубашку?

— Нет, сводишь с ума, как зуд от молочницы, которая никак не уходит.

Я морщусь. Не могу сдержаться.

Ну, правда — Господи.

Кейт шагает к моему столу.

— Я пытаюсь работать. Мне нужно сосредоточиться. А ты приставил к моей двери Мэнни, Мо и Джека, которые играют, наверно, самые слащавые песни восьмидесятых.

— Слащавые? Точно? Хм. А я относил тебя к типу девочки из восьмидесятых.

Что ж, век живи — век учись.

— Я серьезно, Дрю. Это — работа. Вряд ли этот шум мешает только мне одной.

Хорошо. Я снова Дрю. Прогресс!

А насчет того, чтобы мешать остальному персоналу? Я думал об этом. И поговорил со многими людьми на этаже и предупредил их о развлечении дня. Они вроде не возражали.

— Я тоже серьезно, Кейт. И не надо работать, лучше послушай. Я сам подбирал плей-лист. Это такой поступок, чтобы показать тебе, что я чувствую.

— Мне наплевать на то, что ты чувствуешь.

— Как грубо.

Она складывает руки у себя на груди и стучит ножкой по полу.

— Ты знаешь, я не хотела этого делать, но ты не оставил мне выбора. Очевидно, что ты не слишком-то созрел, что бы вести себя, как взрослый человек. Так что… мне придется поговорить с твоим отцом.

Точно.

Это она собирается нажаловаться папочке, а я не слишком зрелый.

Конечно.

И я это уже продумал.

— Мой отец уехал в Калифорнию на две недели. Я не слишком-то переживаю о том, что он может мне сделать через телефон.

Она открывает рот, чтобы попытаться снова, но я продолжаю:

— Ты могла бы поговорить с Фрэнком, но он в Хэмптоне, на своем ежегодном турнире по гольфу, который только что открылся. Джордж у себя в офисе.

Она разворачивается, но мои следующие слова заставляют ее остановиться.

— Правда, я должен предупредить тебя… романтика — его слабое место. На твоем месте я бы не слишком надеялся. И он мой крестный.

С минуту она пристально смотрит на меня. Пытается найти путь для отступления. А я просто рад, что убрал все тяжелые предметы со своего стола.

Ну, знаете, вдруг ей захочется запустить мне что-нибудь в голову прямо сейчас.

— Ты не можешь так вести себя. Это сексуальное домогательство.

Я поднимаюсь и облокачиваюсь о свой стол.

— Подай на меня в суд.

Она раскрывает свой рот, я уверен, намереваясь извергнуть на меня тираду размером с вулкан. Но я обрываю ее. А мой голос спокойный. Рациональный.

— Или ты можешь избавить себя от лишних проблем и пойти со мной куда-нибудь в субботу. Одно свидание. Один вечер и все это исчезнет. После этого, если ты все равно не захочешь иметь со мной ничего общего, я оставлю тебя в покое. Слово скаута.

Технически, это не ложь. Мы же уже определились, что вся эта бойскаутовская фигня — не мое.

Уловки, помните?

Ее лицо искажает маска отвращения.

— Ни за что. Ты не заставишь меня шантажом пойти с тобой.

Опять сажусь.

— Сильное решение. Решение феминистки, решение я-женщина-слушайте-как-я-ору. Я горжусь тобой, Кейт.

Она подозрительно сужает глаза.

Умница, девочка.

— Плюс, я не могу дождаться, когда ты увидишь, что я запланировал на завтра. Я не стал бы включать в расписание какие-нибудь встречи. Может быть слишком громко.

С каждым словом ее голос нарастает. Как гром в надвигающуюся грозу.

— Ты манипулирующий, инфантильный, мстительный кретин.

— Я это не специально.

Она обходит вокруг стола, а я поднимаюсь навстречу ей.

— Эгоистичный, зацикленный на себе сукин сын.

— Я знаю.

Она стучит мне двумя кулачками в грудь.

— Как мне хочется, чтобы я никогда не встречала тебя в том чертовом клубе!

Удар!

— Хочу, чтоб никогда не устраивалась сюда работать!

Удар!

— Хочу, чтоб никогда не встречала тебя!

Хватаю ее за запястье и притягиваю к себе.

И вот, в такой момент мы обычно начинаем целоваться.

Вы ведь этого ждали? Простите. Но этого не будет. Потому что сейчас речь не обо мне и не о моем жутком стояке. Теперь не в этом дело. И мне надо доказать это Кейт.

Так что я сдерживаюсь. Но не думайте, что это легко, потому что это не так. Больше всего мне сейчас хочется прижаться к ней губами и напомнить ей, как это было прекрасно. Как прекрасно это все еще может быть.

Я наклоняюсь и прикасаюсь своим лбом к ее. Она закрывает глаза. Трусь о ее нос своим носом и глубоко дышу, пытаясь успокоиться. Она пахнет еще лучше, чем я помню. Как горячие булочки в чертовом райском саду.

И потом я говорю шепотом:

— Мне очень жаль, что причинил тебе боль. Все, что я сказал, я не имел этого в виду. Ни одного слова. Пожалуйста, поверь.

Кейт открывает глаза. В этих карих красивых глазах вижу удивление. И страх, как у оленя, который почуял запах охотника. Потому что она хочет поверить мне. И она знает, что я это знаю.

Затем она моргает. И ее взгляд становится тяжелым. Трудно сказать, из-за меня она так сильно раздражена, или из-за себя.

Может из-за меня.

Толкает меня в грудь, и я падаю на свой стул.

— Иди ты в задницу!

Она поворачивается назад и направляется к двери.

— Здесь? Сейчас? — смотрю в потолок, словно обдумываю перспективы. — Ну… ладно. Только надо быть понежнее. Мой диван — девственник.

Ослабляю галстук и начинаю расстегивать рубашку.

Она вздрагивает. Потом грозит мне пальцем и практически рычит.

Дааа, это чертовски горячо.

— Брр! — и выходит из моего офиса.

Встает перед парнями Three Man Band, которые ждали снаружи.

— И не надо за мной ходить!

Когда она исчезает в коридоре, лидер группы смотрит на меня.

Я киваю.

И они идут за Кейт, распевая «Момент Страсти» от Asia.

Эй, что не так? Вы какие-то взволнованные. Не стоит. Я знаю, что я делаю. Это все — часть плана.

Материал предоставлен исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.