Глава 21. Malted Chocolate Smiles / Хмельные Шоколадные Улыбки

БЕЛЛА

Эта улыбка. Эта кривоватая, великолепная, сияющая, сексуальная, обольстительная улыбка. Он никогда еще не улыбался мне так. И я знала эту улыбку. Я видела, как он пользовался ей только в двух случаях. Когда нужно было оправдаться перед Миссис Коуп за отсутствие. И когда нужно было получить бесплатно пудинг в столовой. Эта улыбка была оружием Эдварда для женщин. Он знал, что когда он ей пользовался, они были готовы ради него на все. И, Боже мой, это работало.

Я не знаю, то ли из-за поцелуя, то ли из-за этих двенадцати дней без меня, но что-то изменилось в том, как он смотрел на меня. В очень, очень хорошем смысле.

Когда я вернулась домой, у меня кружилась голова. Суд был позади, Феникс был позади, и я все еще была с Эдвардом. И, возможно, у меня был шанс получить теперь немного больше, чем я рассчитывала раньше. Я надеялась, и мне было хорошо от этого.

Когда я вошла, Элис и Эсми лежали в гостиной в пижамах. Я пробралась к себе в комнату, кинула сумку и расчесала свои жутко спутанные волосы, перед тем как выйти к ним. Они просто отдыхали и, когда увидели мое отдохнувшее, посвежевшее и мечтательное, благодаря Эдварду, лицо, обе расплылись в улыбках. Я знала, что это был поворот на сто восемьдесят градусов, по сравнению со вчерашним состоянием. Это Эдвард так действовал на меня.

Я стянула толстовку и плюхнулась на диван между ними. По их счастливым улыбкам было понятно, что меня не поймали. Эсми похлопала меня по колену и ласково улыбнулась, прежде чем поднялась с дивана в своей розовой пижаме, потянулась и ушла переодеваться.

Я вспомнила, как сильно я хотела снова похихикать с Элис. Так что я сняла свои ботинки и села по-турецки напротив нее, пробуждая в себе девочку-подростка.

«Элис», - мой голос все еще был грубоват, но уже больше походил на нормальный. Я изобразила очень серьезное выражение на лице, и она изогнула бровь. «Выкладывай», - серьезно сказала я, желая знать, что там происходит у них с Джаспером. Ее лицо засветилось, и она развернулась ко мне, повторяя мою позу и чуть ли не дрожа от восторга.

Она хихикнула. «Джаспер удивительный», - взвизгнула она, растягивая слова, и слегка закатила кверху глаза. Я захихикала вместе с ней, радуясь тому, что они, наконец, разобрались между собой. Я махнула рукой, чтобы она продолжала. Я жаждала подробностей. Она опять хихикнула: «Мы всю неделю провели вместе», - она оглянулась и, прикрыв рукой рот, стыдливо прошептала, - «И в подсобке уборщика теперь полный порядок».

Я ничего не могла с собой поделать. Я очень старалась сдержаться, но от ее слов я упала на диван с громким сиплым смехом. Я могла себе только представить лицо бедного Джаспера, когда она остановила их поцелуи и объятия, осознав, что в кладовке было слишком грязно по ее стандартам. Она рассмеялась вместе со мной, и это было так легко и беззаботно.

Отсмеявшись, она продолжила: «А поцелуи…» - мечтательно вздохнула она, слегка покачав головой, из-за чего острые кончики ее черных волос слегка задрожали, и посмотрела мне в глаза с широкой улыбкой на губах, - «…Поцелуи еще лучше, чем секс», - с намеком повела она бровью.

Я откровенно уставилась на нее. Шокированная ее словами. Хотя повода для этого и не было. Элис не была девственницей. Черные кожаные штаны говорили сами за себя. Она захихикала надо мной и закатила глаза. «Ой, да ладно тебе, Белла!» - упрекнула она, шутливо хлопнув меня по коленке. «Не смотри на меня так», - улыбнулась она. И я улыбнулась ей в ответ, потому что они выждали хотя бы пару недель. Я надеюсь. И, возможно, если я буду легче относиться к ее поведению, она сама проще отреагирует, если когда-нибудь узнает про нас с Эдвардом. На этом я прекратила свои расспросы. Джаспер был моим вторым любимым парнем, и я не хотела компрометировать его в своих глазах, узнав слишком много лишней неприличной информации.

Остаток дня я провела, разбирая чемодан и переоценивая ситуацию с Эдвардом. Я пыталась понять, стоит ли мне и дальше продвигаться вперед маленькими шажками по ранее намеченному плану, чтобы показать ему, как он мне нравится. Я осознавала, что сейчас, возможно, был очень удобный момент, чтобы попробовать узнать, насколько по-другому он стал ко мне относиться. Несомненно, он стал улыбаться мне по-другому. К тому же, я уже почти попыталась заняться с ним сексом через пижаму. Быть скромницей и избегать такой мелочи, как флирт, не было смысла.

Поэтому, когда Элис снова предложила мне уложить волосы, я с благодарностью согласилась. И не только потому, что Эдварду это нравилось - судя по тому, что в его этюднике было три разных наброска с моими волосами, - но и просто из-за того, что мне очень нравилось проводить время с Элис. Каким-то образом она превращала меня в девочку-подростка. Обычно я ненавидела это, но теперь я чувствовала себя лучше, становясь нормальной. Настолько нормальной, насколько для меня это было возможно.

Она занималась и восхищалась моими длинными каштановыми волосами в течении двух часов. И снова сделала их сияющими и вьющимися, как и в прошлый раз. Когда я взглянула на нее через зеркало, на ее лице было очень сосредоточенное выражение. Я не солгала, когда сказала Эдварду, что она хотела бы, чтобы ее волосы были длиннее. Но ей не хватало терпения отрастить их. Я наблюдала за ней: она улыбалась, когда локон получался упругим, и хмурилась, когда локон распрямлялся, если она не продержала щипцы достаточно долго. И, конечно, в своей обычной манере, она брала прядь и, прищурив глаза, повторяла свои действия. Я задумалась, распространялся ли ее перфекционизм и на Джаспера тоже. Не думаю, что слово «неряшливый» было в ее лексиконе.

Продолжая завивать мне волосы, она рассеяно пересказывала мне обо всем, что происходило в школе перед Рождественскими каникулами. Майк Ньютон снова сошелся с Джессикой, и я улыбнулась этому, потому что они идеально подходили друг другу во всех нехороших смыслах. Когда Элис закончила, она сделала небольшой реверанс в адрес моих блестящих волос. Я рассмеялась над ней и мотнула головой, от чего локоны запружинили в разные стороны. Она улыбнулась еще шире.

Я решила приготовить цыпленка «Альфредо» на ужин. На самом деле, это было для Эдварда, но Эсми и Элис тоже любили его. Рождественские праздники начинались уже через неделю, и в школе уже были каникулы. Поэтому Элис намеревалась затащить меня в магазины. Я уже раз пять сказала ей «нет», и Элис начала дуться. Поэтому я сдалась. Она знала, как можно сыграть на моих чувствах.

В девять Элис и Эсми легли спать, а я стала готовить печенье. Я уже знала, какое событие в этот день было для меня самым значительным. Так что я упаковала цыпленка «Альфредо» и Хмельные Шоколадные Улыбки и в десять отправилась к Эдварду. Я сняла капюшон и перед выходом посмотрелась в зеркало. Укладка продержалась на нелепо сияющих волосах весь день. Хотя мне и пришлось снять неудобные заколки. Закатив глаза своему отражению, я вышла за дверь с развивающимися в разные стороны локонами.

Дождя снова не было, и я обрадовалась этому из-за волос. Я пересекла двор и поднялась по решетке, более ловко взобравшись по ней благодаря долгому сну предыдущей ночью. Я чувствовала, как пружинили мои волосы, когда я поднималась вверх и перелезала через перила. Я тихо постучала, но Эдвард уже ждал меня у двери. Когда он увидел меня, стоящую на балконе с этими сияющими, раздуваемыми легким ветерком волосами, на его лице появилось странное выражение. Не будучи уверена в том, что оно означает, я пробралась мимо него в комнату и стала выгружать еду на кровать.

«Ты, наверное, очень проголодался, да?» - хихикнула я, распаковывая «Альфредо» и представляя, как ему самому приходилось готовить себе в течение двенадцати дней. Он не ответил мне и не прыгнул на кровать, как обычно, и когда я закончила разгружать сумку, я обернулась. Он стоял сзади и смотрел прямо на меня. Я нахмурилась, не понимая, в чем проблема. Но вместо ответа на мой немой вопрос, он протянул руку и заправил непослушный завиток мне за ухо, проследив взглядом за своим движением.

В этот момент я покраснела. Как будто всей этой ситуации с блестящим завитком и без того было недостаточно. Он медленно опустил руку, отвел взгляд от моих волос и молча подошел к кровати, плюхнувшись рядом с едой. Когда он открыл контейнер, его глаза расширились. И я снова рассмеялась, все еще стоя возле кровати, потому что я знала, насколько сильно он проголодался. Когда он услышал мой смешок, то поднял на меня взгляд и улыбнулся той самой кривоватой улыбкой. У меня перехватило дыхание, в точности как в тот момент, когда он сделал это сегодня утром, и я покраснела еще сильнее. Стараясь подавить свою реакцию, я быстро отвернулась и направилась к дивану.

iPod уже ждал меня там, и я улыбнулась этому, понимая, как мне не хватало музыки. Плюхнувшись на диван, пружиня своими локонами, я взяла его и вставила наушники в уши.

«Снова Элис?» - с набитым ртом пробормотал Эдвард с кровати. Я оторвалась от iPod’a и увидела, что он продолжает смотреть на мои волосы.

Я кивнула ему, опять вызывая движение локонов. «Да», - откашлялась я тихо. - «Мы провели день в разговорах о Джаспере. Захватывающе, знаешь ли». Я небрежно пожала плечами, пытаясь сохранить хоть каплю достоинства, снова сосредоточится на iPod’e и не покраснеть как помидор.

Я слышала, как он тихо промычал, то ли от еды, то ли в ответ на мои слова. «Он как будто приклеился к ее гребаной заднице. Это отвратительно», - сказал он, пережевывая еду. Я усмехнулась, потому что, возможно, он был недалек от правды. В буквальном смысле. Приклеился к заднице. Я слегка поморщилась.

Я откинула локон с лица, сожалея, что сняла такие полезные заколки. «Ну…» - начала я, пытаясь отвлечься от обсуждения сексуальной жизни Элис, - «…и чем ты собираешься заниматься на каникулах?» - наконец спросила я, глядя как Эдвард с энтузиазмом поглощает «Альфредо».

Он нахмурился, пережевывая лапшу, и пожал плечами. «А ты?» - проглотив, спросил он, и стал наматывать на вилку новую порцию.

Я посмотрела вниз на iPod, а затем взглянула на него из-под ресниц, слегка моргнув ими, чувствуя себя при этом совершенно нелепо. «Элис возьмет меня с собой за покупками как-нибудь на неделе. А кроме этого, скорее всего, ничем», - слегка пожала плечами я, наблюдая за тем, как его глаза стали немного шире. Я боялась, что вела себя слишком очевидно, стреляя глазками, и со всеми  этими своими волосами, поэтому я быстро отвела взгляд к iPod`у, вероятнее всего, попутно краснея.

Он замолчал на некоторое время, а я удивленно вскинула брови, услышав просто ужасное исполнение песни «Милые маленькие лошадки» в плеере. Сначала я испугалась, что он нашел замену моей колыбельной, но потом вспомнила, какой он был уставший, когда я вернулась, поэтому я поняла, что она не сработала. Оно и понятно - песня звучала по-настоящему кошмарно. Я лениво задумалась над тем, кто же догадается такую жуть включать своему ребенку.

«Мы должны чем-нибудь заняться», - тихо сказал Эдвард с кровати. Я резко подняла голову вверх, откинув локоны с толстовки. Он уставился в контейнер с едой, ковыряясь вилкой в лапше и избегая моего взгляда. Естественно, я уставилась на него, открыв рот.

Я попыталась совладать со своим изумлением, стараясь не надеяться на слишком многое. «Чем, например?» - уклонилась я от прямого ответа, пытаясь не выдать голосом свои надежды.

Он нахмурился над своим «Альфредо» и провел рукой по волосам. «Бля, я не знаю…» - пробормотал он и, сделав паузу, со вздохом, выдал, - «Может, ты съездишь со мной в Порт-Анджелес…» - он намотал лапшу на вилку, - «… поможешь выбрать мне новые книги или еще какое-нибудь дерьмо?», - пожал он плечами, отправляя вилку в рот, гораздо быстрее, чем это было необходимо, и по-прежнему не поднимая на меня взгляда.

Я была в шоке. Эдвард и я никогда не были вместе на людях, и общались днем только один раз, за школой. «Да», - выпалила я. Мое лицо горело все сильнее, и голова начала кружиться. «Мне нравится эта идея», - я слегка улыбнулась iPod`у, пытаясь не выдать истинную степень своей радости. Я чувствовала, что была похожа сейчас на Элис, которая старалась вести себя безразлично по отношению к Джасперу. И я мысленно закатила глаза.

После нескольких минут молчания я бросила быстрый взгляд на Эдварда из-под ресниц и заметила, что он смотрел на меня в упор и продолжал жевать. Когда мы встретились взглядом, он с трудом сглотнул и кивнул, уставившись обратно в контейнер с «Альфредо».

Мы молчали, пока он доедал свой ужин. Эдвард по полной наслаждался своим «Альфредо», а я размышляла обо всех этих новых событиях, гадая, что именно они означают. Я старалась не придавать слишком большого значения всему этому. В случае облома, я не буду выглядеть слишком жалкой.

ЭДВАРД

Это были гребаные блестящие локоны. Она знала, как сильно они мне нравятся. В моем этюднике было три гребаные страницы с их рисунками. Кроме того, это были последние три страницы в нем. Она должна была знать об этом. И это могло означать только одно. Моя девочка старалась выглядеть красивой для меня. Это было так, черт побери, очевидно. И небольшой румянец только подтвердил мои мысли. Я легко мог списать ей гребаного восхитительного цыпленка «Альфредо». Она приготовила его только потому, что ее не было очень долго, и она знала, что я умирал от голода. Но только одна вещь могла объяснить гребаные блестящие локоны.

И она не только прихорашивалась для меня, но она еще и взглянула на меня из-под ресниц и похлопала ими с легкой улыбкой на губах. И это, бля, лишь подтвердило мои догадки. Бля, она флиртовала. Меня осенило... это было не впервые.

Было очевидно, что когда она в первый раз уложила волосы, она флиртовала со мной. Это означало, что в ту ночь перед отъездом в Феникс она поцеловала меня не для того, чтобы отвлечься от плохих мыслей. Она сделала это, потому что дело было во мне.

Пока я поглощал охренительно вкусного цыпленка «Альфредо» так, как будто от него зависела моя жизнь, я спрашивал самого себя, как давно на самом деле она испытывает ко мне эти чувства, и как много раз я облажался, не заметив этого.

Возможно, я мог заметить это, когда она спросила меня о рыжеватой блондинке и хотела узнать, считаю ли я ее хорошенькой. Мне было тяжело об этом думать, но это даже объясняло всю ситуацию со Стэнли. Ей пришлось слушать о том, как я трахал Стэнли.

Черт, она же ревновала. Даже в первом поцелуе теперь было больше смысла. На самом деле, она заманила меня в ловушку, чтобы я это сделал.

Это объясняло даже День Благодарения, когда она осталась, позволила мне обнять себя и смогла находиться максимально близко ко мне. Возможно, мне стоило даже проследить весь этот путь вплоть до беседки, когда я впервые попытался рассказать ей о Стэнли. И чем больше я отлистывал время назад, тем больше я себя чувствовал гребаным идиотом, потому что не увидел всего этого раньше.

Я чуть не подавился своей долбанной лапшой, когда до меня дошло. У моей девочки никогда не было выключателя для меня. А я только и занимался тем, что пытался держать свой в выключенном состоянии, ни хрена не понимая.

Из-за того, что я позволил моей девочке управлять мною, мне нужно было тоже сделать какой-то шаг ей навстречу. Она сделала так много маленьких шагов, что мне нужно было восполнить все до одного. К счастью, она оставила для меня лазейку, когда попыталась флиртовать. Было такое чувство, что я вел себя как идиот и тормоз. Мы уже спали в одной кровати каждую ночь. Мы уже целовались и зашли немного дальше. И только сейчас я пытался пригласить ее на какое-нибудь гребаное вроде-как-свидание. Сказать, что я был сбит столку, это было ни хрена не сказать.

Теперь передо мной развернулась целая дилемма, куда ее сводить. Я не мог сделать это в Форксе - как только мою задницу застукают, эта новость разлетится по городу в течение часа. Я не был готов ко всему этому дерьму. Я был все еще чертовски уверен в том, что Брэндон меня кастрирует за это. И не думаю, что Джасс смог бы ее удержать. Порт-Анджелес был моим единственным вариантом. Моей девочке нравились книги. А я, скорее всего, все равно проведу весь гребаный день, уставившись на ее долбанные блестящие локоны. Что-то подсказывало мне, что она обязательно уложит волосы.

Когда я предложил ей, я волновался, что увидел слишком много во всем этом. Я выпалил все как на духу и выглядел полнейшим идиотом. Но она сказала "да". И опять провернула эту штуку с глазами. Мое прозрение попало точно в цель.

Наконец, с охрененно восхитительным «Альфредо» было покончено, поэтому я отставил контейнер рядом с кроватью и быстро взглянул на Беллу на диване. Она уставилась на мой iPod и продолжала краснеть, черт побери. Я ухмыльнулся. Даже во всем этом румянце теперь было больше смысла.

"Спасибо. Это было охрененно вкусно", - искренне сказал я, располагаясь на кровати. Она наконец-то посмотрела на меня и улыбнулась, поэтому я вернул ей в ответ свою кривоватую улыбку - ту самую, которая, как я знал, ей нравилась. И точно так же, как и в прошлые оба раза, ее глаза вспыхнули, и она покраснела еще сильнее. Бля, все было слишком просто. Она быстро отвела взгляд назад к iPod`у.

Я очень хотел нарисовать блестящие гребаные локоны моей девочки и еще немного поговорить с ней, но я адски устал и мне надо было наверстать сон. "Устала?" - спросил я, не желая прерывать ее наслаждение музыкой. Она подняла свой взгляд на меня и кивнула, от чего ее завитки подпрыгнули, и я опять вытаращился на них. По правде говоря, мне чертовски не терпелось дотронуться до них руками.

Она достала наушники, положила iPod на диван и, поднявшись с него, схватила свою сумку. Она побрела с ней в ванную, а я все еще продолжал пялиться, открыв рот, на ее локоны, наблюдая за тем, как они подпрыгивали в такт каждому ее шагу. Бля, она была такой красивой.

Пока она была в ванной, я пытался рассчитать правильное время, чтобы сказать ей об этом. О том, какой чертовски красивой я ее считал. Белла ведь была девушкой, в конце концов. И я полагал, что им нравится слышать такое дерьмо время от времени. Это не будет неуместно. Фактически, если я был абсолютно уверен в своем прозрении, то я вполне мог зайти так далеко и сказать ей то, что ей чертовски понравится услышать... что-то вроде этого дерьма,.. но именно от меня.

Десять минут спустя моя девочка вышла из ванной в пижаме, окружив локонами свою белую футболку. Теперь ее руки не вызывали у меня непристойных мыслей. Даже они были красивыми. Она направилась к кровати, пока я пошел переодеваться в свою пижаму. Войдя в ванную и закрыв за собой дверь, я взглянул на маленькую синюю зубную щеку и задумался, имеет ли она тоже какое-то отношение ко всему моему прозрению. Но я рассудил, что это была всего лишь гребаная зубная щетка. Я определенно перестарался.

Я вышел из ванной, посмотрел на Беллу, которая ждала меня на кровати, забравшись под одеяло, решив не позволять моему прозрению сделать все это дерьмо для меня неловким. Я удобно устроился под одеялом и быстро выключил свет, чувствуя прежнее нетерпение и желая поскорее прикоснуться к ее волосам. Как только в комнате стало темно, я повернулся к моей девочке и обхватил ее руками. Не тратя время впустую, я запустил руки в ее мягкие шелковистые локоны и зарылся в них лицом еще до того, как она положила голову на мою грудь. Они всегда пахли так охренительно хорошо.

Я привычно вздохнул, спрятав лицо в волосах моей девочки. Но сегодня вечером я еще и заурчал от удовольствия, и просто охрененно крепко прижал ее к себе. Я знал, что ей это нравится. Я чувствовал, как он вздохнула мне в грудь. Ей тоже нравился мой запах.

Я почувствовал, как ее маленькие пальчики тихонько и ласково стали поглаживать мои волосы. Я позволил ей управлять ситуацией, и поскольку просто ни хрена не мог остановиться, поскольку она уже начала напевать мне и поскольку я боялся, что у меня не будет другого шанса, я переместил руку с ее талии и собрал ею все локоны с ее лица и тонкой шеи. Я поднял их вверх, чтобы еще глубже зарыться в них лицом. Я почувствовал, как она улыбнулась у меня на груди, и сильнее потерлась о нее носом, не прекращая петь, от чего я расплылся в улыбке прямо в ее завитки. Я собирался снова обнять ее, но вместо этого обхватил рукой ее лицо, прижатое к моей груди. Я нежно гладил ее мягкую щеку большим пальцем, вдыхая аромат цветов и печенья.

Момент казался подходящим. "Бля, ты такая красивая" - искренне выдохнул я в ее гребаные блестящие локоны, сильнее зарываясь носом в волосы у нее на макушке. Она перестала петь и медленно подняла вверх свою голову, отодвигая все свои волосы от моего лица, чтобы посмотреть мне в глаза. Чтобы видеть ее лицо, я тоже отклонился немного назад.

Это было похоже на один из тех странных молчаливых разговоров, которые всегда происходили между мной и Джассом. Большие карие глаза моей девочки смотрели прямо в мои. И по тому, как она смотрела на меня, как улыбалась мне, я мог сказать, что она была по-настоящему счастлива из-за того, что я считал ее красивой, даже если она сама не верила в это. А я просто продолжал поглаживать ее щеку большим пальцем и пытался сказать ей своим взглядом, насколько искренними были мои слова, и как это меня сбивало с толку.

Это было настоящей долбанной проблемой. Я был сбит с толку, смущен, растерян. Она была мне очень нужна, и я это понимал. И я чертовски ненавидел тот факт, что я не мог стать лучше для нее.

Я медленно закрыл глаза, не прекращая гладить ее нежную щеку. "Я такой идиот, Белла", - прошептал я. Черт, я и правда был идиотом. Я почувствовал, как ее маленькая ручка спустилась вниз и легла на мою щеку. Не спеша, я открыл глаза, встречаясь с ее пристальным взглядом.

У нее был обеспокоенный вид. Она беспокоилась обо мне. Мне захотелось фыркнуть на нее за эту нелепую сцену, потому что я признавал, что был идиотом.

Она медленно улыбнулась мне. "Все в порядке", - прошептала она и погладила мою щеку, повторяя мои движения. Я охренительно сильно надеялся на то, что так все и было. Потому что я нуждался в том, чтобы все было в порядке. Ради нас обоих. Но мне нужно было предупредить, просто чтобы она знала.

"Я настоящий профессионал, если нужно испортить все дерьмо", - прошептал я, пытаясь дать ей понять, что в конечном итоге все может так и закончится. Я всеми силами пытался показать ей, как охренительно меня это пугало. Я вздохнул и снова закрыл глаза, медленно покачав головой в ее ладони. "Но я правда хочу попробовать..." - прошептал я, сделав паузу и настойчивее погладил ее щеку, подтверждая свои мысли. Я действительно хотел этого. Мне нужно было знать, поэтому я добавил: "... Если ты тоже, черт побери, хочешь попробовать."

Я почувствовал, как она ласково погладила своим большим пальцем мою щеку. Это успокоило меня, но я по-прежнему жутко боялся любого ответа. Я открыл глаза. А моя девочка улыбалась. Потому что она тоже хотела попробовать. Я тяжело вздохнул и кивнул ей. Просто чтобы она поняла, что я постараюсь.

Она улыбнулась еще шире и провела пальцем по моим губам. А я прижался к нему легким поцелуем, просто потому, черт возьми, что он оказался прямо у моих губ.

Ее вздох окутал мое лицо. "И что это значит?" - тихо спросила она, глядя на меня своими большими карими глазами.

Я просто пожал плечами в ответ, потому что и сам не знал. "Нам нужно просто подождать и посмотреть, что будет", - выдохнул я, понимая, что мне нужно сделать последнюю за эту ночь оговорку, - "Попытайся слишком не давить на это дерьмо. Просто..." – я сделал паузу и глубоко вздохнул, немного покачав головой, - "... Просто путь все идет своим чередом", - пожал я плечами. Возможно, это и была полная чушь, а не ответ, но это все, что я мог предложить. Она кивнула мне и снова провела пальцем по моим губам, переводя на них взгляд. Она хотела поцеловать меня. Я знал, что, может быть, и не стоит этого делать, потому что опять могла случиться неловкая ситуация, как в прошлый раз, но я тоже хотел поцеловать ее. Поэтому я наклонился, глядя в ее закрывающиеся с трепетом глаза, и притянул ее лицо к своему, оставляя на ее губах нежный поцелуй. Она вздохнула и придвинулась ближе.

Я обхватил губами ее мягкую нижнюю губу и нежно поцеловал ее, пока она проделывала то же самое с моей верхней губой. Но я отстранился. Не потому, что мне так захотелось. Наоборот, потому что мне очень не хотелось этого делать. Я переместил свои губы вверх на ее лоб и оставил там ласковый поцелуй. Просто чтобы показать ей, что я заботился не только о себе. На тот гребаный случай, если она этого еще не знала.

Она вздохнула и снова прижалась лицом к моей груди, опять открывая мне доступ ко всем своим блестящим гребаным локонам. Я наконец-то отпустил ее щеку и еще раз собрал своей рукой все ее волосы, когда она начала поглаживать мои и петь колыбельную. Я полностью зарылся во все эти гребаные мягкие шелковистые локоны и быстро уснул, в надежде на то, что не испорчу все нахрен.