Я потянулась рукой вниз к своему колену и с презрением потеребила его, в то время как Элис наматывала большой локон моих волос на щипцы для завивки и болтала с Роуз, которая листала журнал на кровати.

Я очень даже была уверена в том, что она планировала нарядить меня в это столь же долго, сколько планировала и свою особенную ночь с Джаспером. Вообще-то, за день до этого она вытащила из шкафа кожаные штаны, но только для того, чтобы вынудить меня потратить на них свое право вето. Мне стоило уже тогда обратить внимание на этот большой мигающий красный знак. На это и еще на то, что в нынешнем году 14 февраля выпадало на воскресенье.

Несколько часов назад, когда я сообщила ей, что у нас с Эдвардом не было никаких особых планов на вечер, она показалось мне подозрительно спокойной. Естественно, это было полнейшим враньем. Я уже подготовила довольно обширное меню вместо обычного подарка, вспомнив, какой была его реакция после моей последней попытки вручить ему кое-что.

К сожалению, отсутствие планов на вечер с Эдвардом дало ей зеленый свет на то, чтобы выбрать этот наряд. У кофты темно-алого цвета был очень глубокий прямоугольный вырез. Стоило мне сделать лишь одно неверное движение, и край нелепого кружевного красного лифчика "push up", который она вынудила меня одеть, сразу стал бы виден. К ней она, конечно же, подобрала красную юбку с воланами длиною до колена. Я была убеждена в том, что сам Сатана смоделировал эту юбку из тончайшей ткани, которую "просто категорически невозможно было носить с леггинсами".

Хотя этот наряд все же был гораздо лучше того, что она изначально намеревалась на меня напялить. Я вовремя успела отказаться от ужасающе короткой розовой мини-юбки, которую она с энтузиазмом вытащила из шкафа. Она дулась на меня до тех пор, пока я, поморщившись, не объяснила ей причину моего отказа. Ее обиженный взгляд сменился на хмурый и извиняющийся, когда она поняла, что эта юбка выставит напоказ один из моих больших шрамов.

Я надеялась, что вся эта неловкая ситуация спасет меня от необходимости носить юбку в принципе. Но я очень ошибалась.

Мне пришлось слушать, как она и Роуз восторгались и ворковали о том, что я выгляжу в ней "восхитительно"; они даже заставили меня сдержанно покружиться в центре комнаты. Восхитительно. Ниже падать было просто некуда. Я начала чувствовать себя как одна из тех бедных собак на выставке - кому хозяева надевают пышные розовые пачки, и потом выставляют всем напоказ, глупо улыбаясь.

Я неловко передвинула голые ноги, поморщилась, увидев в зеркале туалетного столика свое декольте, и послала отражению Элис многозначительный сердитый взгляд.

День святого Валентина официально был объявлен моим самым нелюбимым праздником. И как только она ушла из дома в шесть, я сразу натянула свою обычную одежду. Моя толстовка еще никогда не казалась мне такой привлекательной.

Однако надо признать, что было приятно, проводя время с девочками, чувствовать себя нормальной для разнообразия еще с кем-то, кроме Эдварда. Слушать, как они сплетничают и болтают на женские темы при мне так, как будто я была одной из них, - это было новое освежающее чувство.

Элис накрутила очередной локон моих волос на плойку. "Так вот, когда, наконец, менеджера позвали к телефону, я обругала их кошмарный ассортимент и безмозглых продавцов" - усмехнулась она, обернувшись через плечо к Роуз, которая продолжала листать журнал на кровати. - "Естественно, после этого я получила костюм Принцессы Леи на два дня раньше и скидку в тридцать долларов", - тихонько хихикнула она, принимаясь за новую прядь.

От упоминания о костюме, который она надевала для Джаспера, мы с Роуз обе поежились одновременно. Это было его особой фантазией, и, чтобы добиться совершенства в каждой детали и удивить его, она потратила на заказ в Интернете несколько часов.

Теперь я больше никогда не буду смотреть «Возвращение джедая».

Роуз вздохнула и перелистнула страницу журнала, прислонившись к спинке кровати. "Вы слишком экстравагантны. Эм вполне доволен и после десяти минут на коленях", - ухмыльнулась она, глядя в журнал.

Элис закатил глаза отражению Роуз в зеркале и нахмурилась над локоном моих волос, который завился не так, как ей хотелось. "Не всем нам дано быть такими исключительно талантливыми в искусстве минета, Роуз", - смущенно пробормотала она, покачав головой, и снова принялась за мой локон.

Роуз усмехнулась. "Если бы я была настолько талантлива, тогда я бы укладывалась всего в пять минут", - повела она бровью, наконец-то выглянув из-за журнала, чтобы посмотреть на Элис. Они обе захихикали, и Элис отделила еще один локон моих волос, с глупой улыбкой на лице покачав головой.

Наши с Роуз взгляды встретились в зеркальном отражении. "Запоминай, Мэри Сью* ", - с намеком подмигнула она мне, и в ее голубых глазах зажегся озорной огонек. Я слегка покраснела и быстро перевела взгляд на свои колени. Я никогда не понимала, как они могли так просто и обыденно обсуждать подобные вещи. Сама я даже про поцелуй с Эдвардом не могла сказать, не став тут же одного цвета с моей юбкой.

Элис тихо рассмеялась надо мной, освобождая завитый локон из оков горячего железа. "Зачем, если она не занимается подобными делами?" - пробормотала она, поджав губы из-за моего строптивого локона.

Я посмотрела на ее отражение в зеркале со слегка оскорбленным видом. "Откуда тебе знать, что я не занимаюсь?" - спросила я, немного обиженная ее снисходительным тоном.

Она отвлеклась от моих волос и встретилась со мной взглядом в отражении. "Я думала, что вы с Эдвардом не занимаетесь сексом", - удивленно ответила она, широко распахнув глаза.

Я еле сдержалась, чтобы не поморщиться, и опять перевела глаза на колени. "Это не одно и то же", - пробормотала я, теребя тонкую прозрачную ткань моей юбки.

Элис усмехнулась и освободила локон волос. "Это все игра слов, Белла. Единственная причина, по которой ты берешь член в рот, состоит в том, что ты хочешь, чтобы он был кое-где еще", - сказала она несколько резко, небрежно наматывая следующий локон на щипцы для завивки.

Я услышала, как Роуз тихо рассмеялась на кровати, когда я подняла глаза и снова встретилась с Элис взглядом. "А что, если занимаемся?" - огрызнулась я на нее. Это было совсем не ее дело, но я устала от того, что она относилась ко мне, как к ребенку.

Элис освободила локон моих волос из плойки и прищурила на меня глаза. "Поверь мне - я знаю, что нет", - кратко ответила она, начиная злиться от того, что мы подняли тему, которую совсем не обязательно было обсуждать в присутствии кого-то третьего.

Я вытаращила на нее глаза. "Ты ждешь, что я буду девственницей вечно?" - спросила я недоверчивым тоном, крайне озадаченная ее реакцией.

Элис сердито посмотрела на зажатый в плойке локон, но не мне в глаза. "Если речь идет о том, что ты хочешь сделать это с Эдвардом Калленом, то да", - дерзко ответила она, в то время как Роуз с безразличным видом продолжала листать журнал.

Я была потрясена ее ответом, продолжая таращиться на нее в зеркало со слегка отвисшей челюстью. "Скажи мне, что я сейчас не слушаю лекцию о воздержании от Принцессы Вагины", - сболтнула я, не веря своим ушам. Роуз расхохоталась на кровати.

Элис выдернула плойку из моих волос и уперлась рукой в бедро. "Джаспер и я - это совсем другое дело", - вскинула она брови, глядя на мое отражение в зеркале.

"И как же ты пришла к такому выводу?" - насмешливо спросила я, потому что ее двойные стандарты начали распалять мое раздражение.

Она закатила глаза, отделила еще один локон моих волос и накрутила его на щипцы. "Во-первых, Джаспер - не конченый мудак", - сердито прощупала она локон, в то время как Роуз несогласно фыркнула с кровати.

Я вздохнула, мое лицо вытянулось, и плечи резко поникли. "Я думала, что вы с Эдвардом нашли общий язык", - сказала я печально. Я действительно прониклась мыслью, что они стали дружелюбнее относиться друг к другу.

Элис отрицательно покачала головой, освобождая завиток. "Только потому, что он обладает приличным музыкальным вкусом, я не собираюсь просто так сидеть и смотреть, как он портит мою кузину", - процедила она сквозь сжатые зубы, начиная наматывать на плойку очередной локон.

Я покачала головой, не обращая внимания на то, что щипцы для завивки сковывали мои движения. "Как же ты ошибаешься, Элис", - прошептала я, отчаянно пытаясь подавить в себе нарастающий гнев. Я видела, как она выпустила локон из плойки, и на смену злости на ее лице пришла обеспокоенность.

"Ладно", - вздохнула Элис, опустив щипцы для завивки и упершись руками в бока. "Ответь мне тогда на вопрос", - продолжила она серьезным тоном, - "Что он скажет, когда увидит твои шрамы?" - спокойно прошептала она, вглядываясь в мои глаза в зеркальном отражении.

Я с силой сжала в кулаки свои руки на коленях, а Роуз осторожно оторвала взгляд от журнала и посмотрела на разворачивающуюся у нее перед глазами сцену. "Ты совсем его не знаешь", - покачала я головой в ответ на ее инсинуацию. Я едва не сказала ей, что он уже видел мои шрамы, но решила, что это лишь еще больше разозлит ее.

Роуз выпрямилась на кровати и мрачно уставилась на меня, привлекая мое внимание. "Я знаю Эдварда лучше, чем мне хотелось бы", - спокойно сказала она с чуть ли не извиняющимся видом. "Он жестокий, грубый и эгоист", - закончила она язвительным тоном.

Я обернулась, хлестнув себя по лицу свежезавитыми локонами. "Вы знаете об Эдварде только то, что вы сами себе придумали ради собственного спокойствия", - выплюнула я слова в адрес сидящей на кровати с надменным и крайне раздражающим видом Роуз. Их выводы были лишь поверхностны. Они никогда не вникали в суть его действий и не интересовались мотивами его поведения.

Элис фыркнула, отвлекая мой разъяренный взгляд на себя. Она развернулась и отошла в сторону. "Прекрасно", - раздраженно всплеснула она руками, прежде чем обернуться ко мне с такой непривычной для нее ухмылкой на лице, - "Вот только когда Эдвард Каллен станет рассказывать всем подряд о том, что он сделал с чокнутой, живущей по соседству, не беги ко мне", - резко сказала она, опускаясь на кровать рядом с Роуз, которая озадаченно наблюдала за тем, как Элис вышла из себя.

Я побледнела и отшатнулась так, как будто она только что ударила меня. Она же скрестила руки на груди, ни капли не жалея о сказанном, и сердито смотрела на меня сквозь прищуренные веки. Одна часть меня хотела расплакаться, а другой хотелось подлететь к кровати и влепить пощечину по ее снисходительной крошечной физиономии.

Я сделала кое-что получше.

Я встала из-за туалетного столика, развернулась и направилась к двери, чувствуя, как тупая красная ткань уродливой прозрачной юбки трется о мою кожу. В дверном проеме я остановилась, сморгнув слезы гнева и боли, и развернулась лицом к ней и Роуз в сторону кровати.

Я посмотрела на них слегка затуманенным взглядом. Они сидели бок о бок и были воплощением того, что мне приходилось терпеть каждый день. Я проклинала себя за то, что решила, будто мы были с ними одинаковыми. Мне хотелось, чтобы они почувствовали себя ужасно.

Я собиралась сделать то, что было несправедливо по отношению к Эдварду. Но сделанное ими было гораздо хуже.

"Да, Эдвард облажался", - заявила я спокойным голосом, который звучал гораздо решительнее, чем я ожидала. Я проигнорировала то, что Элис кивнула и вскинула брови, соглашаясь со мной. "Но вы были бы в точно таком же положении, если бы в детстве на ваших глазах отец заживо сгорел при пожаре", - поспешно выпалила я, потому что эти слова, подобно огню, обжигали мое горло.

Наслаждаясь тем, как округлились их глаза, я злобно продолжала: "И вы бы облажались еще больше, если бы ваша мать после произошедшего отказалась от вас, как от какого-то мусора", - я прищурила глаза, когда мой голос задрожал от воспоминаний о картонном сердце.

Элис медленно опустила руки, и они с Роуз в шоке уставились на меня.

Я надеялась, что к тому моменту, как я готова была произнести очередную порцию слов, они уже чувствовали себя достаточно ужасно. "Но такие люди, как вы, еще хуже Эдварда, каким бы он ни был", - сказала я снова сквозь сжатые зубы, поскольку слезы вот-вот готовы были хлынуть из глаз, - "потому что вы слишком заняты тем, чтобы быть поверхностными истеричками, не замечая больше ничего вокруг", - продолжила я, быстро моргая и сдерживая слезы. Сквозь туман в моих глазах я уставилась на Элис с ухмылкой, которая была похожа на ее. "И он единственный человек в этом городе, который никогда не считал меня чокнутой", - злобно выплюнула я последнее слово в адрес Элис.

Я не стала дожидаться реакции, которой добивалась от них. Просто развернулась и вылетела из комнаты. Потому что как только последнее слово покинуло мой рот, я знала, что есть только один человек, который сможет стереть его горькое послевкусие.

Я сбежала вниз в холл, схватила свою толстовку с дивана в гостиной и, небрежно натянув ее, наконец-то дала волю слезам, стекавшим по моим щекам.

Раздраженно вытирая их, я скользнула босыми ногами в свои большие резиновые сапоги и, выскочив за дверь, громко хлопнув ею за собой. На секунду я застыла на крыльце, понимая, что не могу вскарабкаться по решетке днем и в юбке, раздуваемой холодным ветром. Я спустилась по ступенькам и решила просто войти в этот раз в их парадную дверь.

Я даже не потрудилась натянуть свой капюшон. Все мои завитки разлетались в стороны, когда я бежала по заднему двору в дом Калленов, хлюпая ногами по лужам, попадавшимся на моем пути в траве. Ветер растрепал все мои волосы и жалил мое заплаканное лицо и голые ноги холодом.

Я торопливо взбежала вверх по лестнице к их большой белой двери и, крепко сжав руку в кулак, громко забарабанила в нее, все еще пытаясь утереть все свои горькие слезы. Шансы на то, что дверь откроет Эдвард, были минимальные, поэтому я отступила назад, и, заламывая руки, стала нетерпеливо ждать, пока кто-нибудь не отзовется. И как раз в тот момент, когда я собиралась постучать снова, дверь открылась.

Из дверного проема на меня округлившимися от неожиданности глазами уставился Эммет, и я начала нервно оттягивать рукава своей толстовки.

"Эдвард", - задыхаясь, произнесла я в надежде на то, что других объяснений не потребуется, потому что к моему и без того растущему списку непреодолимых эмоций только что добавился страх.

Он нахмурил брови и на мгновение непонимающе уставился на меня, но в конечном итоге сообразил и кивнул. "Я пойду позову его", - спокойно ответил он, оглянувшись через плечо, прежде чем снова переключить внимание на меня. "Ты можешь пройти внутрь и подождать?" - неуверенно спросил он со встревоженным видом.

Я быстро кивнула, не оставляя рукава в покое, и почувствовала себя гораздо спокойнее, когда он просто исчез в холле, оставив для меня дверь широко распахнутой.

Я подождала пару секунд, прежде чем вошла внутрь, без колебаний тихо закрыла за собой дверь и прошла в холл. В доме Калленов было тихо, а я стояла неподалеку от входа в большую, светлую гостиную и, с тревогой ожидая Эдварда, оттягивала свои рукава.

Раньше я никогда не появлялась так внезапно, и я надеялась, что это его не расстроит. Я неловко переступила на голых ногах, наконец-то осознав, во что была одета. Посмотрев вниз на свои бледные ноги, в некоторых местах покрытые шрамами, я еще сильнее разволновалась. Казалось, прошла целая вечность.

Услышав звук шагов по лестнице, я подняла голову вверх и увидела, как Эдвард входит в гостиную. На нем была темная футболка и джинсы. Он недовольно провел рукой по растрепанным волосам и направился в холл, глядя себе под ноги. Когда его зеленые глаза наконец-то встретились с моими, они широко распахнулись, и Эдвард замер на месте, так и не дойдя до холла.

Я не стала ждать, когда он подойдет ко мне, сама сократив расстояние между нами. Пока он растерянно смотрел на меня, я подбежала к нему и в отчаянном порыве обвила руки вокруг его талии. Я спрятала лицо у него на груди и сделала глубокий вдох, крепко сжимая его в своих объятиях.

Спустя мгновение, он ответил, медленно обняв меня за плечи, и погладил мои завитые волосы, упираясь подбородком мне в макушку.

Он сделал глубокий вдох - очень похожий на мой, - а я сжала его в своих руках и крепко зажмурилась. "Что случилось?" - встревожено прошептал он, ласково поглаживая мои струящиеся по спине локоны.

Я замотала головой у него на груди, потому что от воспоминаний о ссоре слезы снова хлынули из глаз. Прежде чем мне удалось совладать с собой, из моей груди вырвался одинокий всхлип. Я сжала Эдварда еще сильнее, нуждаясь в его близости, помогающей облегчить всю ту горечь, которой меня отравило то ужасное слово.

Больше он меня ни о чем не спрашивал. Просто стоял вместе со мной рядом с холлом и держал в своих руках, пока я тихо плакала у него на груди почти целых десять минут. Я с жадностью вдыхала его запах, купаясь в его ласках, когда мы услышали тихий стук в парадную дверь позади нас.

Он поднял голову, когда дверь открылась у меня за спиной, но я не разомкнула рук, а лишь нежно уткнулась носом в его теплую грудь.

Он фыркнул, когда посмотрел на того, кто стоял в дверном проеме. "Бля, мне стоило бы догадаться, что это вы имеете отношение к этому дерьму", - сказал он резко, осторожно собирая все мои завитые волосы одной рукой.

Я услышала тихий вздох за спиной, пока Эдвард нежно гладил меня по волосам. "Белла?" - писклявый шепот предупредил меня о присутствующей там Элис. Я сжала зубы и крепче обняла его за талию. Я услышала точно такой же вздох за спиной еще раз. "Мне очень-очень жаль", - произнесла она извиняющимся тоном, в котором слышались нотки искреннего сожаления.

Я уже собиралась ответить ей, но почувствовала, как Эдвард глубоко вздохнул и крепче сжал мои волосы рукой.

"А ты что вытаращилась, Хейл?", - резко выпалил он в пространство у меня за спиной - туда, где, по моим предположениям, стояли Роуз и Элис.

Я поморщилась, понимая, что в тот момент они, скорее всего, таращились на Эдварда, после того как узнали правду о нем, и поэтому он чувствовал себя неуютно. "Я буду дома через минуту", - быстро пробормотала я в его плечо, желая только одного - чтобы они ушли еще до того, как их поведение вызовет у него подозрение.

В холле еще какое-то время стояла тишина, но потом я наконец услышала, как они направились к двери и бесшумно вышли на улицу.

Я вздохнула у Эдварда на груди и, ослабив хватку вокруг его талии, отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо с извиняющимся видом. "Прости, что я так вломилась сюда", - пробормотала я с сожалением, пока он осторожно наблюдал за мной.

Он закатил глаза и покачал головой. "Фигня. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь", - он вытащил одну руку из моих волос, нежно вытер большим пальцем остатки слез у меня на щеке и любящим взглядом посмотрел на меня сверху вниз.

Любовь в его глазах мгновенно стерла почти все остатки привкуса горечи, но прежде чем я могла вернуться домой, мне нужно было кое-что еще. Я поднялась на цыпочки и прижалась к нему губами. Я убрала руки с талии и крепко обняла его за шею, решительно набросившись на его губы.

Он хмыкнул и запустил руки в мои волосы, двигаясь своими губами в такт моим в нежном сладком поцелуе.

Я улыбнулась ему в губы, потому что эта мелочь помогла мне почувствовать себя как никогда хорошо. Улыбнувшись мне в ответ, он отстранился. Он осмотрелся по сторонам и глянул через плечо, прежде чем снова повернуться ко мне и одной рукой смахнуть волосы с моей шеи.

Мое дыхание сбилось, когда он наклонился к ней и оставил нежный поцелуй чуть ниже моего уха. "Между прочим..." – обдал он своим дыханием мою шею и провел по ней губами вверх, задевая мочку моего уха, - "ты охренительно сексуально выглядишь в этой юбке", - обольстительно прошептал он мне на ухо, сжимая все мои завитки одной своей ладонью.

Закрывая дрожащие веки, я подавила в себе стон, вызванный соблазняющим тоном его голоса. Сексуально. Не восхитительно или очаровательно. Я уже собиралась покрыть поцелуями его шею, как почувствовала, что он отстраняется. Открыв глаза, я встретилась с его тлеющим взглядом. Его губы медленно приняли форму ухмылки, и мы отпустили друг друга.

Я широко улыбнулась ему в ответ, прежде чем отправиться к выходу. Решив по пути, что из всех созданных самим Сатаной предметов одежды юбки были самым гениальным его изобретением.


Даже несмотря на то, что мне было не по себе из-за внезапного штурма дома Калленов, я с благодарностью чувствовала, что мне стало лучше, и угроза испортить нашу ночь моим ужасным настроением миновала.

Вернувшись домой, я отправилась прямиком в комнату Элис. На самом деле, мы обе переборщили, потому что волновались о двух совершенно разных людях. И это было главной причиной нашего спора. Элис просто-напросто переживала из-за меня, но она не знала Эдварда достаточно хорошо, чтобы доверять ему, в частности в случае с моей невинностью. Я решила, что, если бы оказалась на ее месте, то, скорее всего, моя реакция была бы точно такой же. Я задумалась о том, как бы она отреагировала, если бы узнала, что это я бесстыдно набрасывалась на него в течение последних двух месяцев.

Едва я показалась в дверном проеме, она резко подняла голову с плеча Роуз, с которой они вместе сидели на кровати. Мое лицо вытянулось, когда я поняла, что она плакала. Она шмыгнула носом и внимательно посмотрела на меня широко распахнутыми и полными раскаяния карими глазами.

Мои плечи поникли, я вздохнула и поплелась к кровати. Я плюхнулась рядом с ней и, не сказав ни слова, обняла ее.

Она развернулась ко мне и крепко обняла в ответ - ее маленькие руки едва не сломали мне ребра, когда она всхлипнула в мое плечо. "Мне так жаль, Белла. Я не хотела", - грустно извинилась она и обняла еще сильнее.

Я попыталась вздохнуть. "Все нормально", - прощая ее, еле проговорила я, поскольку она сжимала мое тело в своих объятиях чуть ли не до боли.

Она тихонько хлюпнула носом и немного ослабила свою хватку, но не отпустила меня.

Роуз вздохнула с обратной стороны кровати, привлекая мое внимание. Я взглянула на нее из-за плеча Элис. "Да", - заявила Роуз, неловко ковыряясь в своих длинных наманикюренных ногтях, - "Думаю, мне тоже жаль", - безразлично пожала она одним плечом, сосредоточенно уставившись на свои руки.

Я улыбнулась этой попытке Роуз извиниться и в ту же секунду тоже простила ее.

Это было очень похоже на обычный день нормальной девушки. Мальчики, сплетни, волосы и декольте, ссора, неуклюжие извинения и все такое прочее.

После этого мы побездельничали на кровати, облокотившись на ее спинку. Элис положила голову на мое плечо, а я склонила свою сверху. Роуз продолжала листать журнал, и какое-то время мы все трое молчали.

Элис дотянулась до моей ладони, покоившейся на симпатичной красной юбке, и схватила ее своей маленькой рукой. "Все это на самом деле случилось с ним?" - тихо прошептала она. Я уставилась на один из постеров на стене и лаконично кивнула в надежде на то, что она не станет копать глубже тему его прошлого. Я и без того чувствовала себя достаточно виноватой перед ним.

Она покачала головой у меня на плече, щекоча мое ухо своими колючими черными волосами. "Это так ужасно", - печально вздохнула она, погладив мою руку.

Я ни словом не обмолвилась о том, насколько действительно ужасно все это было. В мрачной атмосфере комнаты повисла душная тишина. Наверное, в тот момент мы все задумались о душевных травмах, полученных Эдвардом в детстве. Это был один из тех решающих моментов, когда настроение на весь день могло быть окончательно и бесповоротно испорчено и омрачено.

Боже, храни Розали.

Она раздраженно фыркнула и бросила журнал в другой конец комнаты. Элис и я потрясенно уставились на нее. "Вот почему я никогда не разговариваю с девочками о минете", - раздраженно сказала она, бросив на нас косой взгляд. "В конечном итоге, кто-нибудь обязательно убегает от меня весь в слезах", - с негодованием фыркнула она.

Мы вместе с Элис на секунду тупо уставились на нее. Но тут же прыснули от смеха над ее словами. Она закатила глаза и с победным видом откинулась на спинку кровати, довольная тем, что ей удалось развеять мрачную атмосферу.

Мы продолжили с того места, где остановились - Элис выгнала меня за туалетный столик и продолжила завивать мои волосы. Пытаясь дать Роуз шанс на еще одну, теперь уже удачную попытку, я смело подняла тему минета снова, уставившись в свои колени.

Элис усмехалась и качала головой, завивая мои локоны, а Роуз с энтузиазмом объясняла мне весь отвратительный процесс в подробностях. Наверное, я проявляла интерес больше, чем нужно. Но я была совершенно уверена в том, что никогда не смогу сделать с Эдвардом то, что она описывала. Прошла еще только неделя с тех пор, как он мог лапать меня без стоп-слова. А я все еще работала над тем, чтобы сделать что-то настолько смелое, как снять кофту, и тогда он снова смог бы коснуться моей кожи.

После того как Роуз самодовольно закончила описание в мучительных деталях техники своего языка и кое-каких других специфических особенностей, которые я даже просто в своем уме не могла воспроизвести, не став одного цвета с моей одеждой, оставаясь сидеть за туалетным столиком, я не проронила ни слова. Преисполненная благоговейного страха и более чем потрясенная я смотрела прямо на нее округлившимися глазами через отражение в зеркале.

Мы с Роуз были волне рады тому, что Элис просто усмехалась и качала головой над ее лекцией, продолжая колдовать над моими волосами. Она не возражала против того, чтобы я узнала все это и, конечно же, не казалась удивленной услышанными подробностями.

Никто из нас не сбежал весь в слезах.

Хотя должна признаться - порыв сделать что-то подобное все-таки был.


Эсми приехала домой в четыре и стала торопливо носиться по дому, пока Роуз, Элис и я с любопытством наблюдали за ней, сидя в гостиной. Каким-то образом им удалось уговорить меня на кино-марафон в честь Дня святого Валентина, пока мы ждали шести часов вечера, когда обе они собирались отправиться на встречу к своим вторым половинкам.

Они придумали самый классический план. Роуз ночевала у нас дома. Элис ночевала у нее. По крайней мере, так думали их родители.

Единственное объяснение, которое нам дала Эсми, наконец-то представ перед нами и пытаясь отдышаться, - это какая-то чрезвычайная ситуация в офисе, которая требовала ее безотлагательного присутствия. Она пообещала вернуться домой незадолго до полуночи.

Я заметила, что на ней был длинный плащ и серьги с бриллиантами, а ее волосы были идеально уложены. И пока мы уверяли ее, что сможем сами о себе позаботиться вечером, я задавалась вопросом, не случилась ли какая-то чрезвычайная ситуация и у доктора Каллена на работе.


Когда Элис и Роуз ушли в шесть, оставив меня одну в тихом доме, я с радостью начала готовить большой ужин ко Дню святого Валентина. Это был достаточно трудоемкий процесс, и мне потребовалось три часа, чтобы приготовить все от начала до конца, даже при том, что я кое-что в этот день подготовила заранее. Я нахмурила брови над кучей мисок и кастрюль, в которых готовились запеченный пирог с крицей, домашние макароны с сыром, которые очень понравились Эдварду в День благодарения, и банановый пудинг на десерт. Обычно я не делала десерт, когда носила Эдварду еду по ночам, но это был мой единственный подарок на День святого Валентина, поэтому я слегка экстравагантно и со всей страстью подошла к этой затее.

Но в девсять я все равно приготовила Двойные Ананасовые Валентинки, разработав успешную стратегию по размещению противней с печеньем в уже занятой духовке.

К десяти у меня образовалась целая гора заполненных едой контейнеров - я еле-еле застегнула рюкзак, в который их запихнула. Но я убрала все завитки, падавшие мне на лицо, и с триумфальной улыбкой все-таки застегнула молнию до конца.

Итак, я оставила красную юбку с воланами из тонкой ткани, сделав это только потому, что Эдвард считал ее сексуальной. В ней я чувствовала себя неуклюже, но это того стоило. Вполне возможно, что к юбке совсем не подходили мои укороченные ботинки и черная толстовка, но мне было все равно, когда я забросила рюкзак за плечи и надежно заперла дверь в свою спальню.

Я еще раз прошлась по дому, чтобы убедиться, что все выглядело так, как будто я легла спать, и, наконец, вышла через заднюю дверь. Мои завитые локоны снова развевал ветер, пока я осторожно пробиралась через темный задний двор и, наконец, начала карабкаться вверх по знакомой белой решетке к балкону Эдварда.

Переполненный рюкзак подпрыгнул у меня за спиной, когда я перелезла через перила и с победной ухмылкой тихо приземлилась на балкон. Я подняла кулак и тихо постучала.

Эдвард как всегда уже ждал меня. Он открыл дверь и показался на пороге ярко освещенной комнаты, вглядываясь в мои глаза с кривоватой улыбкой на лице, пока я входила внутрь. Никакой глубокой складки на лбу.

И снова я была благодарна за свое хорошее настроение, поворачиваясь к нему лицом, как только закрылась дверь. Потому что в тот момент, когда я в полной мере ощутила на себе прожигающий взгляд его зеленых глаз, я почувствовала себя дома. Наедине с Эдвардом в этой комнате. Без всяких морщин на лбу или горечи. Он притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы.

И как только я собралась запустить пальцы в его волосы и зарыться ими в них, он поднял свои руки к моим плечам и потянул вниз лямки рюкзака, отрываясь от моих губ.

Он вопросительно вскинул бровь. "Мы что, запасаемся на зиму, или еще какое дерьмо?" - спросил он, стягивая мой тяжелый и переполненный рюкзак со спины, - "Не то чтобы я возражал", - подмигнул он. Подмигнул.

Я закатила глаза, вырывая рюкзак из его хватки, и направилась к кровати. "Сегодня особый случай", - невозмутимо пожала я плечами, расстегивая молнию и доставая из рюкзака тонкое покрывало. Он с любопытством смотрел на меня, пока я раскладывала его на кровати, поджав губы, а потом стала выкладывать на него многочисленные контейнеры.

Его глаза становились все больше и больше - пропорционально количеству появлявшихся контейнеров. "Ты же понимаешь, что ни один человек не в состоянии съесть так много еды?" - пробормотал он, нахмурившись, глядя на кровать.

Я опять закатила глаза, достав при этом из рюкзака две баночки с содовой, и сбросила ботинки. "Да, но я сделала ужин на двоих", - ответила я с улыбкой и вручила ему содовую.

Понимание наконец-то отразилось в чертах его лица, и он кивнул мне с улыбкой. Я никогда раньше не ела с Эдвардом в его комнате. Обычно по вечерам я успевала поужинать с Элис и Эсми. Но сегодня все было по-другому.

Глаза Эдварда медленно пропутешествовали по моему телу сверху вниз к голым ногам и задержались там на секунду, прежде чем он быстро перевел свой взгляд на контейнеры на кровати и плюхнулся на краешек покрывала.

Я отвернулась от него, чтобы снять толстовку, немного беспокоясь о своем топе - стянув ее, я неуверенно мельком взглянула вниз на свою грудь. Было такое ощущение, что за последние четыре часа декольте стало просто до невозможности непристойного размера.

Я потянула ткань вверх, чтобы прикрыть красный лифчик, и услышала за спиной звук открывающейся банки. Начиная сожалеть о своем решении не переодеваться, я сделала глубокий успокоительный вдох. Медленно развернувшись к Эдварду, сидящему на кровати, я почувствовала, как вспыхнуло жаром мое лицо.

Когда я повернулась к нему лицом и бросила свою толстовку на край кровати, он держал баночку с содовой у своих губ. Его зеленые глаза стали шире и, в конечном счете, его взгляд остановился у меня на груди. Он медленно опустил руку с содовой, пока я, интенсивно краснея, забиралась к нему на кровать. Проследив глазами за моим декольте, он громко сглотнул.

Он быстро перевел взгляд на покрывало, пробежавшись свободной рукой по волосам, и, не глядя, отставил банку с содовой на тумбочку. Я уселась напротив него в такой позе, которая позволяла мне оставаться леди с учетом моей юбки, потянулась к контейнерам и, раскрыв их, распределила между нами.

Не сводя глаз со всех блюд, он с улыбкой и энтузиазмом взялся за вилку.

Я улыбнулась, когда он удовлетворенно хмыкнул, и сама принялась за ужин, слушая его довольные звуки. Запеченный пирог с курицей определенно стал фаворитом, и на вкус был просто восхитителен в сочетании с макаронами с сыром. Некоторое время мы ели молча.

Эдвард потянулся к тумбочке и взял свою содовую, наконец-то поднимая глаза и встречаясь со мной взглядом. Я улыбнулась ему. "Так..." - спокойно начал он, блуждая взглядом по моей шее. Вдруг он резко опустил глаза вниз на еду и слегка нахмурил брови, - "...Ты, эмммм... ходила куда-нибудь сегодня?" - спросил он, поднося содовую ко рту.

Я поджала губы и слегка наклонила голову. "Только сюда", - честно ответила я, отправляя вилку в рот. Он опустил содовую и поставил ее на место. Странное облегчение отразилось на его лице, когда он кивнул и продолжил есть.

---

* Мэри Сью - принятое в англоязычной среде (с недавних пор - и в русскоязычной) обозначение персонажа (в зависимости от пола), которого автор наделил чрезмерно гипертрофированными способностями. Она одновременно сочетает в себе все возможные достоинства в настолько гипертрофированных объёмах