Было время ланча, когда Джаспер рассказал о том, что этот придурок Ньютон сделал с Беллой вчера. Джаспер говорил о ней так, будто она была сумасшедшей, сбежавшей из психушки. Меня это взбесило.

"Клянусь, чувак, из-за таких, как она", - кивнул он в сторону Беллы, которая сидела в другом конце столовой рядом с Брендон и читала книгу, - "школы из маленьких городов попадают в сводки новостей на CNN, когда весь кампус с криками убегает от гребаных пуль". Он усмехнулся и покачал головой.

Мне потребовалось собрать все силы в кулак, чтобы не выплеснуть весь свой гнев на Джаспера. Кто он, черт возьми, был такой, чтобы нести такую дерьмовую чушь? Он даже не знал Беллу. Я впился взглядом в свой кусок отвратительной пиццы и медленно вдохнул, постепенно позволяя этим мыслям утихомирить мой гнев. Он не знает ее. Это позволило мне удержать на месте маску спокойствия и скуки, которую я обычно носил в школе.

Однако я принял меры - потому что есть еще целая куча дерьмища, способного разрушить мое самообладание. "Я не думаю, что Брендон понравилось бы, что ты говоришь такое дерьмо про ее кузину", - хитро сказал я, приподнимая бровь и используя против него его же слабость. Он тотчас же посмотрел вниз в свой поднос полным раскаяния взглядом. Бля, это так просто.

Пользуясь моментом, когда его голова была опущена, я посмотрел туда, где сидела Белла. Она выглядела так же, как и всегда, - черный капюшон на голове, читает и ест свое гребаное восхитительное печенье. У меня почти потекли слюни, когда я подумал о них. Крайне разочарованно и без особого энтузиазма я продолжил есть свою пиццу.

Вчера я волновался, что увижу Беллу в общественном месте после наших разговоров. Когда я подобрал Джаса по дороге в школу, я чуть не разболтал ему все. Но что-то заставило меня заткнуться и вместо этого спросить эту надоедливую задницу о том, как прошли выходные. Что-то внутри меня хотело сохранить мои ночные встречи с Белой только для меня одного. На самом деле, сохранить Беллу только для меня одного. Мою девочку.

Но не в странном собственническом и гребаном романтическом смысле. Я не позволял себе воспринимать Беллу таким образом. Иногда, конечно, я оступался, если она делала что-то милое вроде этого гребаного румянца на ее щеках, но я отгонял от себя подобные мысли, потому что не хотел облажаться из-за какого-то глупого дерьма вроде подростковых гормонов. Белла была для меня кем-то большим. Что-то вроде гребаного Родства Душ, и я хотел сохранить это между нами. Я рассказал ей о себе то, что не знал больше никто. Нам было комфортно друг с другом, и я не хотел это потерять. Пытаясь сохранить эту дружескую связь, я щелкнул выключателем, который мог заставить меня реагировать на нее таким образом. Конец истории. Пристроить свои яйца я мог и в другом месте.

Но все равно Белла была моей девочкой. Моей тайной. Я вздохнул от этой мысли. Когда я вчера увидел ее в школьном дворе, и она остановилась и улыбнулась мне, я, бля, запаниковал. Согласен... возможно, я слишком остро отреагировал из-за того, что все могут узнать наш секрет. Пытаясь не проявлять к ней никакого дружелюбия, я переборщил и, вероятно, задел ее чувства. Но она меня все-таки простила.

Хотя прошлой ночью все было иначе. Она вела себя странно. Так что я старался держаться непринужденно и надеялся, что не отпугнул ее тем, что так слажал накануне. Я только сейчас начал понимать, насколько зависим я стал от компании Беллы. И теперь, после того как Джаспер назвал последние события "Странной Случайной Истерикой Номер Четыре", я осознал еще один удивительный эффект, который на меня производила наша связь с Беллой. Потребовалась секунда, чтобы понять это, - я защищал ее. Джаспер реально взбесил меня тем, как он говорил о ней. Мне оставалось только надеяться на то, что мой комментарий о Брендон прекратит этот поток дерьма. Увы, даже я верил в его бессмертную любовь к этой маленькой эльфоподобной сучке.

Как только я приземлился на свое место за лабораторным столом, и Белла вошла в класс биологии, я снова начал чувствовать это желание защищать. Ньютон сидел через два стола впереди нас, уставившись на Беллу. Хотя назвать это так было бы приуменьшением. Он, бля, просто раздевал ее своими глазами, пуская слюни, словно золотистый ретривер на свиную отбивную.

Когда она села на свое место, я бросил на него злой пристальный взгляд, желая, чтобы он его заметил. Но этого не случилось. А я на протяжении всего урока пытался разобраться с этой... этой потребностью вздрючить Ньютона за то, что он вчера сделал с Беллой. И что он непременно сделал бы снова, будь у него такая возможность. Потому что Ньютон - кретин. Этот мудак никогда не понимал намеков... даже когда прямо перед его носом кто-то впадал в истерику. За час мой гнев только увеличился.

Когда наконец-то раздался звонок, я метнулся к двери, чтобы быть уверенным, что Ньютон выйдет из класса позже меня. Так и произошло. На носу у него все еще были видны последствия инцидента в ванной, и я позволил себе немного насладиться этим зрелищем. Я хотел избить эту гребаную морду.

Едва он встретился с моим пристальным взглядом, я криво улыбнулся ему, заманивая в свои сети дружественным видом. Майк всегда пытался заработать благосклонное отношение к себе с моей стороны и со стороны Джаспера. Он заглотнул наживку.

Еще как заглотнул.

"Эй, Каллен! Как дела, братан?" - спросил он, направляясь ко мне с таким важным видом, как будто он был спасителем всего человечества.

Меня мысленно передернуло. Но я сдержался и продолжил улыбаться, приводя свой план в действие.

"Я просто собирался выйти покурить, не хочешь присоединиться?" – небрежно спросил я, заранее зная, что Майк любит покурить травку и подумает, что я предлагаю ему забить косяк, а не сигарету. Его лицо засияло, и он последовал за мной в направлении двери, ведущей во двор, как полный придурок, которым он и был на самом деле. Я старался держать дистанцию между нами. Отчасти потому, что я кипел от злости на этого имбицила; отчасти потому, что я не хотел, чтобы кто-то увидел меня вместе с ним.

Больше никогда. Даже если мне это было бы нужно, чтобы выбить из него все дерьмо.

Как только мы вошли в густые заросли за парковкой, я повернулся к нему. "Почему ты продолжаешь доебываться до Беллы Свон?" - спросил я, наконец позволяя своему голосу наполниться гневом, который я испытывал.

Его взгляд тут же помутнел при упоминании о ней. "Твою мать, братан. Ты же видишь, как действуют на меня все эти женские штучки вроде скромности и стеснительности? Даже сумасшедшая не в силах укротить монстра", - заржал он и грубо схватил себя за пах.

Это была последняя капля.

Я подлетел к нему и схватил за шею, припечатывая затылоком к одному из покрытых мхом деревьев. Он выпучил глаза, начиная понимать серьезность ситуации. Я впился в него взглядом сквозь прищуренные веки, мое дыхание сбилось из-за выброса адреналина.

"Слушай, бля, внимательно, Ньютон", - прошипел я всего в дюйме от его лица. Я крепче сжал рукой его шею, подчеркивая свое требование. "Держись от нее подальше. Не прикасайся к ней, не смотри на нее и даже, бля, не смей думать о ней", - ядовито прошипел я.

Я знал Ньютона достаточно хорошо, чтобы увидеть, в каком он был ужасе от меня. В первые дни нашей учебы он видел, что я сделал с его лучшим другом Джошем. И сейчас Ньютон выглядел так, будто вот-вот навалит кучу прямо в штаны. Ну что за прелесть! А я даже еще ни разу не вмазал ему.

Но я не мог оставить этого засранца целым и невредимым, поэтому я занес кулак и двинул ему в живот так сильно, как мог, чтобы не нанести при этом никаких внутренних повреждений. Я отпустил его шею, когда он упал на колени, задыхаясь и придерживая рукой живот. Черт, он выглядел так жалко, дрожа всем телом и хватая ртом воздух.

Ну, и как ощущения, мудак?

Понимая, что мне надо было окончательно взять контроль в свои руки, я присел и наклонился поближе к его лицу. "Если кому-нибудь расскажешь об этом, тебе не жить. Понял?" - спокойно спросил я своим жутким голосом. Когда он боязливо потряс головой, я поднялся, громкими хлопками отряхивая свои руки. Удовлетворенный тем, что он больше никогда не прикоснется к моей девочке, я развернулся и, улыбаясь, оставил его в лесу задыхаться на влажной траве.

Выброс адреналина пришелся как раз кстати для моего состояния. Это сохранило меня бодрым на весь оставшийся день в школе и даже во время поездки домой. А это было своевременно, потому что Джаспер все никак не мог заткнуться, рассказывая о гребаных штанах Брендон, которые она сегодня одела. И это было невероятно скучное дерьмо.

"Так вот, она роняет свой карандаш, сечешь? И потом, бля, наклоняется за ним прямо перед моим столом", - стонал Джаспер.

Я закатил глаза. Что за маленькая грязная шлюшка, эта Брендон?! Но что бы я не говорил о ней, у девчонки есть мозги. Эти ее штаны теперь будут играть главную роль в каждой фантазии Джаспера. Было так смешно наблюдать за их тошнотворными брачными танцами. Смешно… и немного противно.

Джаспер торопливо выбрался из моей машины и рванул в дом. Наверное, в душ.

Я усмехнулся в тишине своего "Вольво" и отправился домой.

Поскольку у Эммета сегодня была тренировка, в доме стояла тишина, когда я приехал. К тому времени, как я добрался до своей комнаты, адреналин полностью выветрился из организма и, к сожалению, еще больше его истощил. Меня немного качнуло в сторону на лестнице, и мне пришлось схватиться за перила для опоры. Мои ноги и веки уже отяжелели, когда я преодолевал последнюю ступеньку.

"Вот дерьмо", - тихо пробормотал я, когда увидел свою кровать. Всем своим гребаным теплым и манящим видом она просила меня прилечь на нее и испортить мой отчасти хороший день. С тяжелым вздохом я завел свой будильник на два часа и уставился на подушки. Пожалуйста, хотя бы сегодня...

Как только я плюхнулся на матрас, мои глаза закрылись, и я погрузился в глубокий сон.

На сей раз это был огонь. Красный, горячий, тлеющий, расплывающийся и палящий. В действительности, я не мог винить огонь. Огонь нужно бояться и уважать. Если бы только я знал это тогда. Но вместо этого я сидел в углу гостиной и смотрел, как языки пламени пытались подобраться к коже моего отца, огонь окружил меня, я задыхался. Я даже чувствовал запах. Этот гребаный запах сожженной плоти, когда он кричал, чтобы я убегал, выбирался оттуда. Но я не мог оставить его одного. Поэтому я сидел там и с ужасом наблюдал, как он пытался ползти по горящему полу.

Я проснулся от визга своего будильника. Из моей груди вырвался крик отчаяния, и я накрыл ладонями свои заплаканные глаза, прежде чем наконец отключить его. Весь мокрый от пота, я лежал в своей кровати. Меня трясло, я кричал, плакал и тяжело дышал, чувствуя себя изгоем Судьбы.

Мне понадобилось больше времени, чем в последний раз, чтобы опомниться. Как же я устал делать это изо дня в день. Результат всегда был один и тот же. Я поднял футболку и пощупал шрамы на своем животе. Подарок проклятой ночи, разрушившей мою жизнь.

Наконец, я вылез из кровати и выглянул во внутренний двор, отчаянно нуждаясь в чем-то, что могло бы успокоить меня. Сейчас было почти шесть, так что Карлайл скоро будет дома. Я стоял, наслаждаясь ощущением прохладного ветра на моей липкой коже, и смотрел в сторону беседки. Днем она выглядела гораздо светлее, но сильнее манила к себе только по ночам, когда я знал, что кто-то ждет меня там. Воспоминаний о моей девочке было достаточно, чтобы я успокоился еще до того, как докурил сигарету.

С этими мыслями я взял свой iPod и стал закачивать в него только самые лучшие песни, которые смог найти. Не допущу, чтобы у моей девочки был плохой музыкальный вкус.