Эдварду понравился овощной суп. Очень понравился. Я сидела на его кожаном диване и завороженно наблюдала за тем, как он, все еще укутанный в одеяло, в центре своей большой кровати жадно ел из миски, над которой поднимался пар. Выглядело все так, как будто он ничего не ел в эти дни. От этой мысли я нахмурилась. Я еще раз осмотрела комнату со своего места, отметив целую груду бумажных носовых платков, вываливающихся из мусорной корзины возле кровати. Комната выглядела чуть более загроможденной, чем во время моего предыдущего появления здесь. Повсюду небрежно были разбросаны одежда, бумаги и книги. Я чувствовала себя до смешного назойливой, потому что я карабкалась в его комнату, даже не задумываясь о том, что это будет чрезмерным вмешательством в его личную жизнь.

Чувствуя себя жалкой из-за своего поведения, я решила сделать кое-что, что, скорее всего, вызовет у него только еще больше раздражения. "Прости, что я ввалилась сюда", - тихо извинилась я, - "Я просто очень волновалась, что ты заболел, вот и все".

Эдвард оторвался от миски с супом и, сузив налитые кровью глаза, посмотрел на меня. "Что я тебе говорил о подобном дерьме?", - прохрипел он, пытаясь выглядеть раздраженным и злым, но звук его голоса был слишком гнусавым для этого. Уголки моих губ дернулись в улыбке из-за того, что жесткий и грубый Эдвард Каллен звучал сейчас как двенадцатилетняя девочка. Он расслабил лицо и закатил глаза в ответ на мое веселье, снова ныряя в миску с супом. "Я ничего не имею против. Суп чертовски вкусный. К тому же, я не очень рад, что вчера ночью пришлось оставить тебя в полном одиночестве", - нахмурился он.

Я рассказала ему о том, как узнала, что он не придет, и осталась дома. Похоже, это его немного утешило. Поэтому я продолжила наблюдать, как он с жадностью поглощает суп, и никак не могла при этом избавиться от иррационального страха, что об Эдварде не заботятся должным образом.

"Карлайл никогда не варит тебе суп или что-то в этом роде?", - спросила я, проявляя, вероятно, излишнее любопытство в попытке подавить свое чувство непонятного беспокойства.

Эдвард фыркнул в свою ложку и пожал плечами. "Он принес мне немного еды из больницы, но она на вкус как задница". Я понимающе кивнула. У меня был большой опыт с больничной едой. "Карлайл дерьмовый повар. А я, наверное, единственный человек на планете, который может полностью угробить обычный гребаный тост", - хрипло усмехнулся он, после чего у него начался такой приступ кашля, от которого я вся съежилась.

Но я все же немного воспряла духом. У Эдварда не было никого, кто приготовил бы ему нормальную еду или принес бы ему суп, когда он был болен. До меня. Я слегка улыбнулась. К счастью, это было единственное, что я могла делать для Эдварда... это радовало. Когда он закончил с супом, я достала пакет с печеньями и бросила ему на кровать. Его глаза засияли при их виде, и это заставило меня улыбнуться. Он любил мое печенье.

Мы спокойно перешли к скорректированной версии нашего ежедневного "ритуала", сменив беседку на его комнату, где было намного удобнее. Он бросил мне iPod, предупредив, что загрузил в него новый альбом. Конечно, он мне понравился, и я с улыбкой покачивала головой в такт тяжелым барабанным ритмам музыки в легком техно-стиле.

До настоящего момента я до конца не понимала, как сильно мне не хватало нашей с Эдвардом ночи. Я сидела на черном кожаном диване и наблюдала за тем, как он удобно устроился на кровати, делал наброски и одновременно рассказывал мне о новом альбоме. Это был всего второй раз, когда я видела его без привычной кожаной куртки, но даже несмотря на свой несчастный вид, покрасневший нос и грубую щетину, он все равно был великолепен. Прядь волос упала ему на глаза, и мои пальцы все еще раздражающе подергивались от страстного желания убрать ее назад.

Так мы провели всю ночь. Я ни разу не сдвинулась со своего места на диване, все еще чувствуя себя неловко из-за того, что нарушила его личное пространство, а он рисовал и разговаривал со мной своим несчастным гнусавым голосом.

В какой-то момент я обратила внимание на будильник на прикроватном столике Эдварда и поняла, что прошло уже пять часов. Было удивительно, как быстро пролетало время, когда мы с ним так комфортно общались по ночам. Со вздохом я застегнула свой рюкзак и, поднимаясь с дивана, забросила его за плечо. Я натянула капюшон. Эдвард выглядел почти таким же разочарованным, как и я, когда оторвался от своего альбома и увидел, что я собралась уходить.

"Я должна уйти до того, как Эсми проснется, но... я вернусь завтра и принесу еще больше супа?", - нервно теребя рукава своей толстовки, сказала я, больше спрашивая, чем утверждая.

Он немного улыбнулся перед тем, как снова стал серьезным. "Я не знаю, как отнестись к этой идее". Видя явное разочарование, отразившееся на моем лице, он добавил: "Я имею в виду, что я никогда, бля, не прощу себе, если ты пострадаешь, поднимаясь сюда".

У меня почти закружилась голова от мысли о том, что Эдвард беспокоится о моей безопасности, но я не выдала себя и лишь закатила глаза в ответ на его заявление. "Ты не должен беспокоиться обо мне", - насмешливо сказала я, небрежно махнув рукой. "Ты бы видел меня - я почти профессионал", - гордо добавила я, заводя руки за спину и покачиваясь на пятках.

Эдвард мрачно усмехнулся, качая головой. "Ну, раз я и так уже благополучно развратил тебя своим преступным примером, я не возражаю." Я улыбнулась ему, радуясь тому, что он хотел моего возвращения, и направилась к балконной двери, как вдруг на меня что-то нашло.

"Эй", - сказала я, оборачиваясь к нему, - "А какой у Джаспера любимый цвет?", - спросила я с загадочной ухмылкой на лице. Эдвард вопросительно поднял брови, но я просто стояла и ждала, протянув руку к дверной ручке. "Зеленый", - медленно сказал он, прищуриваясь. Я кивнула, помахала рукой и развернулась.

"Спасибо, увидимся завтра!", - зловеще усмехнулась я, когда проскальзывала через дверь на балкон. К моему удивлению, я ловко спустилась вниз и с глухим звуком приземлилась на мягкую землю. Это и правда было захватывающим процессом - пробираться в темноте, делая что-то настолько... плохое. Я покачала головой самой себе и вернулась домой в приподнятом настроении, убедившись, что с Эдвардом все хорошо.

Эсми всю неделю намекала мне о Дне Благодарения. Сначала я ничего не понимала, но этим утром все стало на свои места.

"Итак", - небрежно начала Эсми, листая журнал по дизайну интерьера на диване рядом со мной, - "Ты хочешь что-нибудь приготовить на День Благодарения?" - спросила она. Я с энтузиазмом кивнула, когда она посмотрела на меня из-за своих коленей. У меня никогда не было возможности сделать что-то в таком масштабе. А праздник с Элис уж точно будет очень расточительным. У меня даже возникли кое-какие идеи новых рецептов.

"Это хорошо”, - рассеянно поддержала она, продолжая перелистывать страницы. "В прошлом году готовила я", - продолжила она скучающим тоном. Слишком скучающим. "Мы приглашали Калленов", - пожала она плечами. Естественно, звук этого имени полностью завладел моим вниманием.

"Правда?" Я спокойно размышляла, пытаясь представить себе, как Эдвард сидит за обеденным столом, который мы никогда не использовали, прямо напротив Элис и ненавидит каждую секунду этого момента.

"Да, это было довольно мило", - она улыбнулась, и в ее карих глазах проскользнула какая-то тоска.

"Хорошо..." - медленно сказала я, на самом деле не понимая, к чему она клонит.

Она продолжила листать журнал, прогоняя воспоминания о чем-то, что вызвало у нее улыбку. "Ты будешь очень против, если мы снова пригласим их?". Она осторожно посмотрела на меня. "Я не хочу, чтобы тебе было неприятно", - закончила она с серьезным взглядом, и я заметила морщинки в уголках ее глаз.

О-о-о. О-О-О! Она переживала, что в доме будут мужчины. "О, Эсми", - вздохнула я и, закрыв глаза, покачала головой - "Пожалуйста, не нужно менять праздничные традиции из-за меня", - взмолилась я шепотом.

Она взяла мою руку в свою и посмотрела на нее с сожалением. Как, опять? "Не говори чепухи, родная. Ты для меня намного важнее любой глупой традиции", - мило прошептала она. То, как она проявляла такую любовь ко мне, всегда вызвало у меня улыбку. Любовь вообще была редкостью в моей жизни.

"Все в порядке, Эсми. Они меня не побеспокоят", - сказала я с уверенной улыбкой. Я не позволю своим проблемам как-либо отразиться на Эсми. Она хотела, чтобы Каллены пришли на День Благодарения. Эдвард тоже мог прийти. И одного этого стимула было для меня достаточно. Она недоверчиво посмотрела на меня, поэтому я собрала весь энтузиазм, на который был способен мой уставший мозг, и добавила: "К тому же, подумай о том количестве еды, которое я смогу приготовить, если Эммет будет здесь", - я хихикнула, представляя, как он один поглощает сразу две индейки.

С протяжным вздохом она с любовью погладила мою руку и кивнула, возвращаясь к своему ленивому времяпрепровождению.

После обеда Элис подвергла меня своей любимой пытке развлечениями. Шопинг. Я бы ни за что не поехала, если бы с момента моего приезда в Форкс все еще не осталось несколько предметов первой необходимости, которые мне нужно было купить. Поэтому большую часть дня я провела в торговом центре Порт Анджелеса, еле передвигая по нему свои уставшие ноги. Меня снова начало покачивать и я понимала, что, к сожалению, мне придется немного поспать, когда мы вернемся домой. Хотя бы час или около того.

Я шла с поднятым капюшоном и опущенной вниз головой, избегая всех, кто оказывался поблизости, и молча благодарила Элис за то, что она выбрала самый немноголюдный день недели для покупок, как вдруг она остановилась перед магазином и слегка взвизгнула. Я прекрасно знала, что означает это звук. Он означал или идеальное пальто, или идеальный топик, или идеальные туфли на шпильках. Я посмотрела на витрину и увидела, что на этот раз дело было в идеальной юбке. Поэтому я сидела в примерочной вместе с ней, благодарная хотя бы за изоляцию от всех, когда она вышла из кабинки и задала мне вопрос, который я ждала весь день.

"Какой цвет лучше, Белла?" - спросила она, будучи одетой в вызывающе короткую юбку в складку и протягивая мне два одинаковых свитера. Я машинально усмехнулась, увидев зеленый.

"Зеленый. Определенно зеленый", - самодовольно ответила я, кивнув. Она была немного озадачена проявленным мною интересом к ее покупкам, потому что обычно я просто пожимала плечами в ответ на ее вопросы, но она бросила красный свитер на банкетку позади себя и одела зеленый. Мне пришлось приложить усилия, чтобы сжать губы и остановить смешки, которые хотели вырваться наружу, как только она надела этот свитер. Он был облегающим. Очень-очень облегающим. Она аккуратно сдавила обе чашечки своего бюстгальтера так, что они выглядывали из глубокого V-образного выреза. Я была уверена, что выражение лица Джаспера в тот момент, когда он увидит это, будет просто бесценно.

Довольная сделанным выбором, она добавила к нему еще и зеленые леггинсы, которые сочетались со свитером, отчего я заулыбалась еще шире. Но на выходе из примерочной я как вкопанная остановилась перед зеркалом, увидев в нем свое отражение. На мне как обычно были простые черные джинсы и черная толстовка с капюшоном. Они делали меня незаметной. Потребность, которая меня никогда раньше не напрягала. Но в первый раз за все это время я хотела, чтобы она исчезла. На этот раз я хотела быть такой, как Элис: наблюдая за тем, как она вертится перед зеркалом, пытается подобрать правильные вещи, чтобы ее заметил какой-то парень. И зная, что этот тщательно разработанный план и обновки сработают, и что Джаспер упадет в обморок, как только увидит ее. Знакомая горечь от понимания того факта, что я никогда не смогу быть такой, отравила мое настроение, вызывая непривычную для меня ревность к Элис из-за того, что она может вести себя как нормальный подросток, а я нет.

Горечь моего настроения не стала меньше, когда я оказалась под балконом Эдварда той же ночью. Я взяла с собой старую сумку из-под книг, которая доверху была заполнена горячим супом и печеньем. Правда, на этот раз я добавила еще и термос с горячим травяным чаем для больного горла Эдварда и непривычно большой запеченный сэндвич... просто на всякий случай, если одним супом он не наестся. Это все, что я могла сделать. Я не могла разодеться и произвести на него впечатление своим телом, или флиртовать с ним, но зато я могла приготовить ему вкусную еду. И если хотя бы так я смогу вытянуть из него улыбку, мне этого будет достаточно.

Так что я снова взобралась вверх по решетке - настолько тихо, насколько это было возможно. К счастью, я сегодня поспала полтора часа, поэтому меня больше не качало из стороны в сторону. Я отлично повторила все свои движения, как прошлой ночью, и благополучно оказалась на балконе ровно в полночь.

Когда Эдвард открыл свою дверь, он выглядел немного лучше, по сравнению с прошлой ночью. На голове у него все еще был бардак, и он по-прежнему не побрился, но его нос был уже розовым, а не красным. Глаза тоже были не такие красные, хотя под ними все еще проступали знакомые темные круги. Он встретил меня моей полуулыбкой и отступил, пропуская внутрь.

Как только дверь закрылась, я направилась к своему месту на диване и начала распаковывать сумку. Прежде чем вернуться назад в кожаные объятия дивана, я выложила каждый предмет на край кровати Эдварда, где, как я предполагала, он снова будет поглощать еду.

"Срань господня! Белла, ты что, всю кухню с собой притащила?" - усмехнулся он, плюхаясь в середину своей кровати и пробегаясь взглядом по всей еде. Гнусавость почти исчезла, но его голос все еще оставался хриплым.

Я закатила глаза, хотя на самом деле немного смутилась. "Мне нравится готовить по ночам, когда никто не мешает. Это отвлекает меня. Лучше принести все это тебе, чем дать испортиться", - я пожала плечами так, будто не смогла придумать ничего лучше, чем можно было занять себя в свободное время. Что на самом деле было истинной правдой.

Но Эдвард уже переключил свое внимание на суп и сэндвич, которые начал уплетать с необузданным энтузиазмом, что полностью уничтожило всю ту горечь, с которой я пыталась справиться днем. Он издавал довольные звуки, говорил мне, как вкусно все было приготовлено... и подчеркивал этот факт набором его фирменных красноречивых ругательств. А я просто наблюдала за ним с легкой улыбкой на губах, купаясь в удовольствии, которое мне доставляло его наслаждение чем-то, что было сделано для него мною. Получи, Стэнли!