Глава 6. Достойный уважения (ауттейк от лица Эдварда)

Мое настроение, которое и так в течение некоторого времени было отвратительным, очень сильно испортилось после короткой встречи, если ее можно так назвать, с таинственной девушкой накануне. После бессонной ночи я рассчитывал на хороший завтрак и долгую прогулку, чтобы улучшить настроение. Я уверен, что мои приятели и гости тоже испытывали подобные надежды относительно моего настроения и поведения. Моя угрюмость была заметна в течение всего вечера, я был довольно негостеприимным хозяином, и не мог заставить себя присоединиться к ночным играм и развлечениям. Вежливо терпеть бессмысленную болтовню гостей моего отца и самодовольные заигрывания их дочерей было выше моих возможностей, единственное, о чем я мог думать: таинственная девушка и ее навязчиво прекрасное лицо, которое навсегда запечатлелось в моей памяти.
Прислуга, - в очередной раз напомнил я себе, и это означало, что девушка не подходит для развлечений и заслуживает защиту, которую я должен обеспечить в отсутствие отца. Не то, чтобы я не был согласен с его приказами и убеждениями, но он подходил к этому слишком фанатично. Страстные речи Уилберфорса коснулись даже моих закаленных ушей, и я понял страсть своего отца: увидеть отмену рабства и установление основных прав трудящихся классов.
Но все же… я не мог выкинуть чертову девушку из своей головы.
Мои надежды отвлечься рухнули, как только я вошел в зал для завтрака. Когда я посмотрел вверх, то увидел, что предмет моей одержимости смиренно стоит у стены, глядя на мир глазами робкой молодой горничной, а не смелой женщины с дразнящим выражением на лице, которое так сильно захватило мое внимание накануне.
- Вы, - обвинительно выпалил я, мой тон и выражение лица были несколько озлоблены из-за мучительных размышлений и бессонницы, вызванных этой молодой девчонкой.
Глаза девушки расширились, и она отступила назад, при этом цвет ее щек стал румяным и вкусным на вид. Опустив глаза карего, глубокого, тепло-коричневого прекрасного коньяка, она покачнулась в реверансе. Застывший на месте, я стоял и ждал, когда она поднимет эти потрясающие глаза лани еще раз. К моему ужасу, она оказалась еще красивее, чем я до этого разглядел. Стоя сейчас в десяти метрах и без препятствия в виде окон, которые скрывали от меня нюансы, я поразился. Она по-прежнему имела одурманивающий эффект на мою персону в физическом… внутреннем… и эротическом плане.
- Заканчивай хмуриться на новую девушку, Эдвард, - слова Эмметта вернули меня к реальности как раз в тот момент, когда я чуть не кинулся к ней, как мотылек на пламя. – Она может быть красавицей, но ты же знаешь, что не можешь прикоснуться к ней. Прекрати свои мучения и садись кушать.
- Черт возьми, - пробормотал я, стыдясь своего поведения. – Тебе обязательно быть таким тупым?
В отчаянной попытке вернуть внутренне равновесие, я позволил втянуть себя в довольно фривольную шутку с моим, как всегда проницательным, братом. Конечно, он заметил мой интерес и чрезвычайную тягу к этой девушке. Я не слишком беспокоился из-за этого. В то время, пока он, Джаспер и я, очарованные ее видом, соблюдали правила неприкосновенности, девушка была в безопасности, и у меня была возможность избавиться от моего приступа необычной потери контроля.
К сожалению, не совсем оправившись от своего умопомешательства, я был удивлен своей просьбой, чтобы именно новая девушка поднесла мне кофе. Она выглядела настолько потрясенной, услышав мой приказ, и я нахмурился, взбешенный необъяснимым притяжением, которое я никак не мог проигнорировать. Когда она подошла неуверенной походкой и с грохотом поставила передо мной поднос, я понял, что ни за что не позволю ей, находясь рядом с моим лицом, - ну, или я переживал за нее в первую очередь, - наливать горячий напиток. Мысль о том, что ее гладкая, цвета сливок, кожа будет испорчена ожогом, была для меня неприемлемой.
- Думаю, что вы позволите мне самому налить, - тихо пробормотал я, пораженный своей реакцией на эту неизвестную девушку, которая выглядела чуть старше, чем ребенок. Ей, должно быть, не больше шестнадцати или семнадцати. – Я не хотел бы, чтобы мой костюм был испорчен с самом начале дня.
Ее глаза встретились с моими, и они мгновенно пленили меня цветом теплого шоколада. Глубоко вдохнув, я втянул ее сладкий запах в свои легкие – это единственное, что я могу позволить себе глубже, чем простое прикосновение к коже. Мысли и неожиданные образы ее, лежащей обнаженной подо мной, и ее волосы цвета красного дерева, раскиданные по шелковым белым простыням, вызвали во мне волну орущей похоти, как огонь, промчавшейся по венам. Она шагнула назад, но я задержал ее за руку на месте.
- О, я бы не сделала этого! Я имею в виду, что постаралась бы, - воскликнула она, и ее мягкие, молочного цвета щеки покрылись красным румянцем. – Ну, действительно будет лучше, если вы сами нальете. Я могу быть немного неуклюжей, особенно, когда нервничаю, поэтому вероятность попадания содержимого к вам на колени увеличивается, я могу капнуть мимо чашки… эм… Милорд, - нервно заикалась она, а я смотрел на нее, потрясенный ее невинно произнесенными словами.
Смех сорвался с моих губ, и эта удивительная вспышка юмора заменила похоть, с которой я боролся. Она была очаровательной, милой и довольно забавной… совершенно нечаянно я убедился в этом. Когда мой смех, наконец, ослаб, я с удовольствием отметил, что сквозь ее робость проступила застенчивая улыбка. Ее изысканное произношение и шелковистая гладкость кожи, которую я чувствовал под своей рукой, создали вокруг этой прекрасной девушки еще больший ореол таинственности.
Какова ее история, как она попала сюда и стала прислугой, как должны сложиться обстоятельства, чтобы она была повышена в звании?
Понимая, что мои поступки нарушают правила отца, я оставил свои вопросы без ответов – думаю, у меня еще будет время разобраться с этим. Я помог девушке налить горячий кофе в свою чашку. Я не был невежливым, но не мог отрицать, что сделал это потому, что это дало мне повод подольше прикасаться к ней.
Остаток завтрака проходил в соответствии с устоями , он походил на любой другой завтрак, велись все те же скучные разговоры, за исключением одного, касающегося моего знакомого Джеймса Хантера. Казалось, он попал в интересную ситуацию, но я был уверен, что он все решит так, как ему удобно. Все, что я мог сказать о Джеймсе: ему удавалось держаться на плаву благодаря сверхъестественному инстинкту самосохранения.
Несмотря на то, что я признавал бесплодность своего интереса, девушка заняла большую часть моего сознания. Не то, чтобы я собирался потакать своим желаниям, или попытаться заговорить с ней когда-нибудь еще, но меня задело то, что Барклай, одиозный человек, который имеет признание в кругу моего отца только из-за его связей при дворе, пробрался к девушке, и он не скрывал своих нереспектабельных намерений.
Моментально изменив направление, я обратился к нему, и его эго было польщено моим приглашением присоединиться к нашей прогулке. Потом мне оставалось лишь приказать отпустить девушку, чтобы защитить от дальнейших, нежелательных приставаний. Этот приказ будет иметь последствия, я оградил сам себя от удовольствия видеть ее лицо каждое утро, и часть меня хотела выть в бессильной ярости из-за этой утраты. Я бросил на нее последний взгляд, чтобы запомнить каждый аспект нежного овала ее лица и стройной фигуры, и вышел из комнаты.
Как сказал бы мой отец, поступать правильно – достойно уважения – не всегда просто.
_______________
От автора: Ооо… бедный Лолвард! Я хотела бы услышать, что вы думаете о ситуации, произошедшей во время завтрака.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-990-9