Глава 10.

Комната кружится. Ну, ладно... может быть, не комната. Возможно, это просто моя голова. И меня, вероятно, сейчас вырвет, если я пошевелюсь. Проклятая бутылка «Шардоне». И не маленькая "обычная"  бутылка. А чертовски большая гребаная бутылка, которую вы должны разделить с тремя другими людьми. Только вот не с кем было делиться. Если не считать мою собственную глупость.

Я такая жалкая.

Блядь.

Я не могу идти на работу. Нет ни одного шанса, что я покажусь сегодня на работе. И не только потому, что я пахну как бездомный, цепляющийся за пустую бутылку, завернутую в коричневый бумажный пакет. Это потому, что я не могу встретиться с ним. И если уж быть честной с самой собой, я думаю, что знала, что если я надерусь вчера вечером, то утром должна буду позвонить на работу и отпроситься.

Не то, что я пытаюсь выиграть «Сотрудник года» или что-либо подобное.

Неохотно - либо потому, что я нервничаю или потому, что боюсь, что если буду двигаться слишком быстро, то содержимое моего желудка опустошится на мое пуховое одеяло - я тянусь к тумбочке и беру телефон. Я набираю номер и жду, пока Джессика ответит. 

- Джессика, - квакаю я, жалея, что не прочистила горло перед вызовом. - Это Белла. Я заболела, и не смогу прийти на работу сегодня.

- Иисус, Белла. Ты говоришь ужасно.

- Да ... ммм ... наверно у меня пищевое отравление, - я надеюсь, что я звучу убедительно. - Я ... я не в состоянии сделать это сегодня. Могла бы ты передать Эд... я имею в виду... мистеру Мейсену, что меня не будет. Мы должны работать сегодня вместе.

- Конечно, - говорит она тоном, который звучит слишком весело для раннего утра. - Но он уже здесь, в твоем кабинете. Ты могла бы сама сказать ему. О, нет ... подожди. Он на самом деле выходит прямо сейчас.

Я сразу начинаю паниковать. Я не могу поговорить с ним сейчас. Уверена, что уже никогда не смогу снова заговорить с ним. На самом деле, мне, возможно, придется изменить свое имя и переехать в маленький городок в штате Айдахо, где никто не знает меня. Наверняка там есть программы защиты свидетелей для шлюх. Я должна погуглить это дерьмо.

- Нет... нет, нет, нет ... - Я заикаюсь как идиотка. - Все в порядке. Я не... Я не могу... мне нужно... нужно бежать в ванную.

Мне нужно бежать в ванную?

Черт. Могу ли я быть еще большей неудачницей?

Я стараюсь как можно быстрее завершить разговор. Я уверена, что слышу ее «Выздоравливай» и нажимаю отбой.

Со стоном я падаю на подушки. Я бы заплакала, если бы не была так чертовски обезвожена. Но полагаю, мне, вероятно, следует привыкнуть к этому. Я уверена, что в аду нет воды.

Нет, серьезно. К черту мою ублюдочную жизнь.

Лишь через два часа я могу вытащить свою задницу из постели. Я ковыляю в ванную, прежде чем бутылка вина в моем желудке вновь взбунтуется. Я хватаю свою зубную щетку и пасту, не позволяя себе смотреть в зеркало, а затем включаю душ и заползаю внутрь. Я чищу зубы, пока вода льется на меня. Горячая вода на теле ощущается как живительная влага, но каждый дюйм моей кожи болит. Интересно, как я справлялась с этим дерьмом, когда была моложе. Я напоминаю себе, что когда была моложе, страдала только от похмелья. Это ничто по сравнению с похмельем в сочетании с унижением и позором.

Когда я заканчиваю, я натягиваю штаны для йоги и майку и иду на диван. У меня есть ноутбук, и это хорошо. Мне наверное, следует провести остаток дня, отправляя мои резюме, так как нет никакой возможности, что я буду в состоянии продолжать работу. Не с ним. Не после всего, что произошло прошлым вечером.

Я не могу выкинуть его из головы весь чертов день. Ничего не отвлекает. Он как импульс в моей голове, который я не могу игнорировать. Когда я закрываю глаза, вижу его. И это отстой. Потому что даже сейчас, даже после всего, что случилось между нами, он по-прежнему самый красивый, самый сексуальный и удивительный человек, которого я когда-либо знала. И это больно, потому что теперь я знаю. Теперь, я знаю, что он не видит меня такой же. Он не мог даже говорить со мной прошлым вечером. Черт, он даже не мог смотреть на меня.

К пяти моя вечеринка жалости к себе достигает эпических размеров, и я голодна. Проблема в том, что у меня нет мотивации, чтобы встать с дивана. Мне приходит сообщение, и я понимаю, что даже не разговаривала с Элис сегодня. Она, наверное, думает, что я все еще работаю, так что я беру свой телефон, чтобы написать ответ, только номер телефона мне не известен.

Я открываю сообщение, и вижу три коротких слова.

И они останавливают мое долбаное сердце.

Нам надо поговорить.

Эдвард.

Я знаю, это он. То, что я не знаю, откуда у него мой номер. Я никогда не давала ему его, потому что он никогда не просил об этом. Ни разу.

Я быстро набираю ответ. Я держу палец на кнопке «отправить», но сомневаюсь как всегда. И я не уверена, я на самом деле нажала на кнопку, или моя рука  так дрожит, что случайно касается ее. Но оно отправляется... и я умираю.

Не думаю, что мы должны.

Его ответ почти мгновенный.

К черту это. Ты лжешь.

И теперь я зла. Или взволнована. Или чертовски зла и взволнована.

Пошел ты. Я не лгу.

Серьезно. Кем он себя, черт возьми, возомнил?

Ты можешь либо поговорить со мной сейчас или поговорить со мной позже. Но мы ПОГОВОРИМ.

А сейчас я так зла, что едва могу печатать. Но, так или иначе, мне это удается.

Ты, блядь, не владеешь мной, Эдвард Мейсен. И ты не можешь указывать мне, что делать.

Я так злюсь, что могу выбросить свой ​​телефон. Но он реально дорогой, и даже я не настолько глупа. Я чувствую небольшую вибрацию в руке, и смотрю вниз, читая еще одно сообщение.

Мы оба знаем, что ты любишь, когда я говорю тебе, что делать. Но это не главное. Позже.

Огромное спасибо моему замечательному редактору Танюше. Не забывайте отправлять ей спасибки))