БЕЛЛА

Как только он покинул комнату, я немного расслабилась. Я так и лежала, отвернувшись к стене и свернувшись клубочком, но плакать перестала. Понятия не имею, сколько можно выплакать слёз, ведь я плакала на протяжении этих нескольких дней, по-моему, вообще без перерыва. С такими успехами мне грозит полное обезвоживание.

Я задрожала, хотя не могу сказать то ли от пережитого потрясения, то ли потому что была одета в эту дурацкую юбку. Я никогда не носила юбки и единственный раз, когда надела, меня похитили. Закон мирового свинства. А точнее закон Беллы. Я хотела принарядиться для Джейкоба, ведь мы не виделись несколько месяцев, но в итоге застряла на каком-то заброшенном холодном складе, в тёмной комнатушке, где невыносимо сквозит. Полагаю, будь на мне нижнее бельё, всё было бы не настолько плохо.

Я сгорбилась под наплывом вспыхнувших образов, вспомнив, почему именно на мне нет нижнего белья. Я ещё никогда в жизни не была так напугана, как в тот момент, когда тот мужчина направился ко мне. Его челюсть была сжата, а в глазах полыхала ненависть. Даже многодневное пребывание в этой дыре не могло сравниться с тем ужасом, который я испытала, когда он подошёл ко мне. Он излучал опасность, и я неосознанно стала умолять его не трогать меня. Ему было приказано причинить мне боль, но по какой-то причине он не стал. Но от этого пережитый «опыт» приятней не стал. Я была уверена, что он изнасилует меня, пока он сам не сказал, что не будет.

Я вздрогнула, вспомнив, как он схватил меня за плечи и притянул к себе. Я сопротивлялась изо всех сил, но он и не думал останавливаться. Я словно била мраморную стену. Безрезультатно. Мои кулаки просто отскакивали от его груди, словно я даже не пыталась. В итоге я подключила ногти, стараясь поцарапать его. На одно маленькое мгновение я ощутила удовлетворение, увидев царапины на его лице. Но длился триумф недолго, он занёс руку и ударил меня, стукнул тыльной стороной ладони.

Я плакала и умоляла, но ничего не отразилось в этих холодных зелёных глазах. У него была миссия, которую он собирался исполнить, не смотря ни на что. Я продолжала царапаться, пока он не схватил меня за руки и не зажал их над головой. Когда он сорвал мои трусики и расстегнул штаны, на меня с оглушающим грохотом обрушилась реальность происходящего и того, что должно сейчас произойти. Я зажмурилась и молилась, чтобы всё поскорее закончилось. Я почувствовала тяжесть его тела, но не обратила внимания, что между нами по-прежнему остался тонкий слой ткани. До тех пор, пока он не дёрнул меня за волосы, заставляя закричать, и не сказал, что не собирается насиловать меня. Устав от предыдущей борьбы, я не двигалась.

- Кричи, твою мать! – сердито прошептал он, вновь дёрнув меня за волосы. – Сопротивляйся, дура, тебе же лучше!

Собрав весь страх и злость, накопленные за последние дни моего заточения, я вновь начала бороться. Я кричала и пыталась скинуть его. Во время всей этой возни, я вдруг поняла, что он возбуждается. Я чувствовала, как его плоть прижимается ко мне, и лишь тонкая ткань его трусов мешала проникновению. С нарастающей паникой я вдруг поняла, что ничто не остановит этого человека, если он решит передумать. Мои глаза распахнулись и наши взгляды встретились. Казалось, он также напуган сложившейся ситуацией, как и я, но он слегка качнул головой. А затем, наконец, он слёз с меня.

Я с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться от его касаний, когда он опустил мою юбку. И чтобы не пришлось смотреть на него, я отвернулась к стене. Плечи дрожали, поскольку я пыталась сдержать громкие рыдания. Я практически чувствовала его нерешительность, но всё чего мне хотелось, чтобы он ушёл и оставил меня в покое. Наконец, он вышел, и я судорожно выдохнула, утирая слёзы.

Конечно, меня на самом деле не изнасиловали, но что от этого изменилось? Я всё ещё прозябаю в вонючей бетонной комнатушке, и я пленница. Никто не знает, где я. Даже я сама не знаю, где нахожусь. Всё, что я помню, как вышла из своей квартиры и повернулась закрыть дверь. Растерянно я пыталась попасть ключом в замочную скважину, поскольку уже опаздывала в аэропорт, встречать Джейкоба. Я не заметила мужчин, направляющихся ко мне. Затем меня схватили за талию, закрыв рот ладонью. Я сделал глубокий вдох, чтобы позвать на помощь, но вдруг ощутила слабость и перед глазами всё поплыло. Похоже, в руке был пропитанный хлороформом платок. Я затрясла головой, пытаясь отклониться, но было уже поздно, почти сразу я провалилась в темноту.

Очнулась я уже здесь, в грязном воняющем плесенью помещении с влажными стенами, тусклой лампочкой и небольшой койкой. Слишком поспешно сев, я застонала и обхватила голову руками. Трясясь от холода и страха, я поднялась с кровати и подошла к двери. Я понимала, что бесполезно даже пытаться, но всё равно схватилась за ручку и подёргала. Я с трудом сдержалась, чтобы с криками не заколотить руками в дверь. Голова болела нещадно, не хотелось усугублять положение.

Неуверенно вернувшись к койке, я подтянула ноги к груди и горько заплакала. Если бы не похищение, меня бы ждал очень особенный день. День получения диплома. Джейкоб прилетал специально, чтобы отпраздновать, а затем мы все вместе уезжали на лето в Форкс. По крайней мере, я так думала. Будь проклят тот день, когда Чарли столкнулся со старым другом из колледжа.

-------

Чарли прилетел на неделю раньше, чтобы провести со мной больше времени. Пока мы ужинали в ресторане, он продолжал посматривать на пожилого мужчину за соседним столом. Он ужинал с красивой брюнеткой, и активно жестикулировал при разговоре. Он казался чем-то взволнованным, и я решила, что полицейский нюх Чарли подсказывает, что от этого мужчины стоит ждать неприятностей.

- Всё в порядке, пап? – спросила я, затаив дыхание, и бросила встревожённый взгляд на пару за соседним столом.

- А? О, да. Прости Беллз, по-моему, я знаю этого парня, - чуть нахмурившись, произнёс Чарли.

- Пап, мы на другом конце страны, - раздражённо возмутилась я. Чарли всегда казалось, что он видит знакомых, стоило ему приехать ко мне в Чикаго. – Я очень сомневаюсь, что ты его знаешь.

Я вновь взглянула на мужчину. Он был красив, выглядел ухоженным, с чёрными волосами и оливковой кожей. В дорогом костюме, сшитом на заказ, сомневаюсь, что такой можно найти в простом магазине. Я не могла себе представить, где бы мог Чарли, шериф небольшого городка штата Вашингтон, подружиться с этим загадочным незнакомцем.

- Да говорю тебе, кажется это мой бывший сосед по комнате из колледжа, - сказал Чарли. Теперь он смотрел искоса, словно пытался мысленно убрать из внешности мужчины лет тридцать.

- Пап, - сердито прошептала я. – Ты меня смущаешь!

Я прикрыла лицо рукой, пытаясь спрятаться от любопытных взглядов, которыми нас уже стали одаривать другие посетители ресторана. В этот момент, мужчина прекратил разговор со своей спутницей и взглянул прямо на нас. Нахмурившись, он склонил голову на бок. И я мысленно застонала, когда Чарли ему помахал. Лицо мужчины озарилось и, встав изо стола, он с лёгкой улыбкой приблизился к нам.

- Чарли? Чарли Свон? – приятным голосом спросил он. Выглянув из-за руки, я испытала лёгкое облегчение от того, что он не собирался обвинить Чарли в странном и неподобающем поведении.

- Элеазар! – отозвался Чарли, поднимаясь и протягивая ему руку. – Я так и думал, что это ты. Как раз говорил дочери, что ты мой сосед по комнате из колледжа.

Они радостно пожали друг другу руки.

- Твоя дочь! – воскликнул Элеазар, повернувшись ко мне и сверкнув белоснежной улыбкой. И я покраснела до корней волос. Он оказался очень привлекательным мужчиной, и мне с трудом верилось, что он ровесник моего отца. – Какая милая молодая девушка. Ты должен гордиться, - сказал он, пожав мою ладошку своими тёплыми руками. Я невольно захихикала, и едва не хлопнула ладонью по губам, но вовремя сдержалась. Он подмигнул мне, и я опять чуть не засмеялась.

- И как тебя зовут? – выжидающе посмотрел он.

- Белла, - смущённо отозвалась я.

- Белла! – восторженно повторил он. – Прекрасное имя для прекрасной девушки.

В этот момент к столику приблизилась спутница Элеазара.

- Всё в порядке, Киридо (пер: Querido – с испанского любимый, дорогой)? – спросила она, взяв его под руку.

- Да, дорогая, - с улыбкой ответил он. – Кармен, это мой старый друг из колледжа Чарли Свон и его дочь Белла. – А затем указал на женщину рядом с собой. – А это моя жена, Кармен.

Чарли протянул ей руку, и мы все обменялись любезностями. После нескольких неловких минут, пока мы все нерешительно стояли посреди ресторана, Элеазар приглашающим жестом указал на свой столик.

- Почему бы вам с Беллой не присоединиться к нам? – предложил он. – Я угощаю.

- Спасибо, Элеазар, но ты не обязан этого делать, - поднял руку Чарли.

- Пожалуйста, Чарли. Я настаиваю!

Чарли взглянул на меня, но я лишь качнула плечом, давая понять, что это его решение. Папа послал мне недовольный взгляд, словно пытался сказать «Спасибо за помощь, доча», и я попыталась скрыть улыбку. В итоге мы решили пересесть к Элеазару и Кармен. На самом деле было довольно весело, мужчины без устали воспоминали свои проделки в колледже, а мы с Кармен, не переставая, смеялись над их вопиющими рассказами.

Дискомфорт возник всего лишь раз, когда Чарли упомянул, что является шефом полиции в своём родном городе. Элеазар с Кармен обменялись странными взглядами, и клянусь, на мгновение мне показалось, что в её чертах промелькнул страх. Но затем всё вновь стало как прежде, и я забыла об этом. Однако значительно позже пришлось вновь вспомнить.

В конце ужина Элеазар отвёл Чарли в сторону, чтобы они смогли переговорить наедине. Я не слишком много расслышала, но Элеазар хотел попросить профессиональный совет по очень личному делу. Они обменялись номерами, для удобства Чарли записал мой номер, и они договорились встретиться на следующий день. Попрощавшись, мы разошлись в разные стороны.

По моим подсчётам с тёх пор прошло дней пять. Для меня по-прежнему оставалось загадкой, что же тогда произошло. В ночь встречи с Элеазаром Чарли не вернулся домой. Он позвонил мне в шесть утра и сказал, что случилось что-то очень плохое, но он всё объяснит мне позже. Он хотел, чтобы в то утро я встретила Джейкоба в аэропорту, а затем чтобы мы вместе приехали в полицейский участок.

Это был мой последний разговор с отцом. Я могла лишь гадать, что это как-то связанно с той ночью, когда он должен был встретиться с Элеазаром, но не вернулся домой. Похитители ничего не говорили мне. Они лишь заходили время от времени, приносили еду и меняли жутко воняющее ведро, в которое мне приходилось опорожняться. Никто из них не говорил со мной и даже не смотрел на меня, пока я сидела, испуганно забившись в угол.

К тому времени, как появился он, я уже отчаялась выяснить, что происходит. Я не получила ответов, а вопросов стало только больше. Почему они держат меня здесь? Я нужна им живой? Мне всё это казалось бессмысленным, а неизвестность пугала ещё сильнее. Уверена, если в ближайшее время не получу хоть какие-то ответы, то сойду с ума. Дыхание участилось, и я поняла, что у меня начинается приступ паники. Опустив голову между коленей, я попыталась дышать глубже.

Затем сделала то, что делала всё время на протяжении этих пяти дней, чтобы сохранить рассудок, подумала о Джейкобе. Мне сразу же стало легче. Я закрыла глаза, вспоминая наши прогулки по Ла Пуш, мы как обычно смеялись и шутили. Я легла на кровать и забилась в угол, представляя, что Джейкоб сейчас со мной. Из глаз вновь заструились слёзы. Интересно, где он сейчас?

- Прости меня, - грустно прошептала я ему.

Первые четыре года я училась в университете в Сиэтле, поэтому мы с Джейком часто виделись, но затем выяснилось, что меня приняли в Чикагский Университет на педагогический факультет, я очень обрадовалась и решила переехать. Последние два года внесли раздор в наши отношения, и мы уже были не настолько близки. Мы всё ещё любили друг друга, но временами я задумывалась настоящая ли это любовь, или может мы просто обманываем себя и боимся рискнуть, связав свои жизни с кем-то ещё. Это лето должно было стать решающим в наших отношениях. Мы хотели проверить, сможем ли вернуть всё на круги своя. А теперь я даже не уверена, увижу ли его ещё когда-нибудь.

Что он подумал, когда я не появилась в аэропорту, чтобы встретить его? Поехал ли к моей квартире, когда не дождался? Наверное, он жутко разозлился на меня. Скорее всего, он решил, что я забыла о его приезде. Сможет ли Чарли с ним связаться? Я лишь надеялась, что они в безопасности и вместе, о чём и молилась Богу.

Возможно, мне стоило помолиться и за себя, но на данный момент я была более чем уверена, что не выберусь живой. Мои похитители не слишком-то стремились скрывать свою внешность. Я смотрела фильмы и понимала, что это дурной знак. Если они меня освободят, я смогу прийти в ближайший полицейским участок и описать внешность трёх мужчин. Я смогу опознать их при возможности. Я смогу описать их в малейших деталях. А это значит, что я уже мертва.

Эта мысль должна была испугать меня до смерти, но к моему огромному удивлению ничего подобного я не испытывала. Я пережила всю эту гамму эмоций ещё в первый день заточения. Можно сказать, пережила пять стадий мысленных мук.

Сперва, было отрицание. Но оно продлилось недолго. Потребовалось пару раз ударить себя и ущипнуть за руку, чтобы окончательно убедиться, что это не просто дурной сон.

Затем на смену пришла злость. Почему я? Что, чёрт возьми, я такого сделала, что заслужила это? Разве я не была хорошей девочкой? Я не жила разгульной жизнью. Я не курила, не принимала наркотики, я даже почти не пила. Я хорошо училась, родители мной гордились! Ладно, я занималась сексом до свадьбы, так подайте на меня в суд, но это[? Я что действительно заслужила это? Серьёзно? СЕРЬЁЗНО? Злость длилась довольно долго, пока я мерила комнату шагами, словно лев в клетке.

Далее пришёл черёд переговоров. Пожалуйста, Боже. Спаси меня. Я обещаю, что больше никогда не буду вести себя плохо. Я сделаю всё, что хочешь. Уйду в монастырь. Я стану чёртовой матерью Терезой. Прошу тебя.

Депрессия оказалась самым длинным и худшим периодом. Я лежала на вонючей койке, практически в коматозном состоянии, пока слёзы заливали лицо. Нос забился до такой степени, что я могла дышать только ртом. Я размышляла о своей жизни, вспоминая обо всех людях, которых любила и которых больше никогда не увижу. Но больше всего я думала о Чарли, о своей матери Рене и о Джейкобе. Ещё я вспоминала своих школьных друзей и однокурсников, Майка, Анжелу, Бена. Я чувствовала, что задыхаюсь, словно грудь прижали чем-то невыносимо тяжёлым. Я думала о том, что не успела сделать в жизни. Думала о человеке, за которого никогда не выйду замуж, и о детях, которые у меня так и не родятся. Я спала. И мои беспокойные сны неизменно сопровождались кошмарами.

И, наконец, пришло смирение. Когда мужчина пришёл, я поняла, что больше не могу отрицать случившееся. Я не выберусь из этой вонючей комнаты живой. Никто не поможет мне. Всё, что мне остаётся – выживать, и надеяться, что возможно, у меня появиться шанс сбежать. Хотя я не понимала, как такое может произойти. Я не смогу справиться с двумя мужчинами, особенно вооружёнными. Я лишь надеялась, что когда придёт время умирать, я буду смелой, и это произойдёт быстро.

Вот такая вовсе не радужная глава и мысли Беллы. Как видите она не тешит себя напрасными надеждами и понимает, что скорее всего в живых её не оставят.
Спасибо всем огромное за комментарии к прошлой главе!

Источник: http://robsten.ru/forum/19-336-2