Do we get what we deserve?
Правда ли, что мы получаем по заслугам?
We get what we deserve
Мы получаем то, что заслужили.
Way down we go...
Мы идём ко дну...

Way Down We Go - Kaleo

Эдвард зло посмотрел на дисплей телефона и уже хотел отшвырнуть его куда подальше, но вовремя вспомнил стоимость айфона и решил повременить с этим. Он звонил матери уже пятый раз, но после нескольких гудков включался автоответчик, сообщающий, что абонент не может сейчас подойти. Если он сейчас до нее не дозвониться, то ему придется либо разрешить отцу осмотреть его руку, либо поехать в одной машине с ним, Эллен и Гвен на прием к доктору Каллену. Ни один из вариантов ему не подходил.
Следом за Ириной пришел отец Гаррета. Мистер Смит, работающий адвокатом в Портленде, был человеком спокойным и неконфликтным, умел выслушать человека и признать свое поражение, если тот был не прав. И как у такого человека мог вырасти такой неконтролируемый сын?
Мистер Смит с жалостью посмотрел на Кейт, когда выслушал всю ситуацию, а потом посмотрел на своего сына.
— Поехали в больницу, Гаррет, — спокойно сказал он, сложив руки на груди. — Но после больницы нас ждет серьезный разговор, — однако даже на этих словах его лицо оставалось спокойным и нечитаемым. Незнающий человек мог бы сказать, что мистер Смит ни капельки не зол, но лицо Гаррета вдруг вытянулось и побледнело.
— Но ведь это же они… — что-то бормотал Гаррет, указывая на Питера и Эдварда, которые продолжали сидеть на противоположной стороне.
Мистер Смит усмехнулся.
— В следующий раз, когда решишь оскорбить девушку, будь готов к тому, что кто-то обязательно вступится за нее, — объяснял Гаррету отец. — И что это будет болезненно для тебя во всех смыслах.
Отец Гаррета отошел к Кейт и что-то начал шептать ей, к сожалению, со своего места Эдвард ничего не услышал.
Кейт понимающе улыбнулась, когда мистер Смит перестал говорить.
— Не беспокойтесь, это не ваша вина, — ответила уже громче блондинка.
ХХХ
— Как ты думаешь, они знают? — тихо поинтересовался у Эдварда Питер, указывая на Гвен и ее мать, когда они шли к парковке. Эдвард так и не дозвонился до миссис Мейсен, а мама Питера была в командировке в Сиэтле, поэтому доктор Мейсен предложил подвести Питера до дома. Будет неловко этим двоим и Гвен сидеть в одной машине, но ребята подумали, что переживут одну поездку.
В конце концов, не устроят же они еще одну драку, да еще и в машине?
Ну, будем надеяться, что нет.
— Миссис Фостер – вполне возможно, — предполагал Эдвард, смотря на спины своего отца и Гвен с ее матерью, что шли впереди них. — Если бы знала Гвен, то она бы уже давно всем растрепала, даже если бы ее мамаша запретила ей.
По очевидным причинам Эдвард не любил Эллен Фостер, но Мейсен знал, что плохим человеком она не была в отличие от своей дочери. Да и его щепетильный и придирчивый отец никогда бы не связался с плохой женщиной. В этом Эдвард ни на секунду не сомневается.
— Поверить не могу, что я действительно сделал это, — неожиданно сменил тему Питер, удовлетворенно улыбаясь. — Знаешь, я мечтал врезать ему уже несколько лет. Да и Кейт не заслужила к себе такого отношения.
Эдвард понимающе кивнул.
— Так ужасно, когда ты встречаешься столько лет с одним человеком, делишь с ним одну постель, знаешь все его особенности и слабости, — задумчиво говорил Мейсен, не зная, поймет ли его Мюррей. — А потом в один момент вы решаете разойтись, а годы совместной жизни волшебным образом резко испаряются, оставляя за собой только пыль из разочарований и сожалений, добавляя ко всему этому еще и оскорбления.
— Это ты сейчас говоришь про Кейт и Гаррета или про своих родителей? — полюбопытствовал у него Мюррей.
Да, Питер понял. Слишком буквально.
— Не знаю, — честно ответил Эдвард. — Но в одном я уверен точно: Гаррет ведет себя как скотина.
— Не могу поверить, что они так долго встречались, — фыркнул Питер.
Мейсен усмехнулся, вспоминая один очень милый момент, когда они сидели в кабинете директора до прихода родителей.
Эдвард неожиданно даже для самого себя выпалил:
— Тебе нравится Кейт. — И это был не вопрос. — Я помню, как ты сюсюкался с ней в кабинете и расчесывал ей волосы! — это звучало немного абсурдно, но Мейсен был уверен, что прав.
А этого Питер точно не ожидал.
— Ч-чего? — заикаясь, спросил он.
— Она тебе действительно нравится! — воскликнул Эдвард, изумленный, что попал в точку.
— Нет… — пытался оправдываться Мюррей.
— И как давно? — не отставал от него Эдвард.
Питер смутился. Он и сам толком не мог ничего понять, задаваясь этим же вопросом последнее… в общем, довольно таки долгое время.
— Я… это, в общем… — что-то мямлил Питер, а потом вздохнул. — Да, давно, — решил ничего не утаивать он. В конце концов, Питер очень многое знал про Эдварда, так почему же теперь он сам не может довериться ему?
В этот момент они вышли на улицу вслед за Фостерами и доктором Мейсеном. На улице моросил мелкий дождь, поэтому ребята натянули капюшоны. Миссис Фостер достала зонтик, укрывая под ним себя и дочь, а доктор Мейсен решил дотерпеть до машины.
Когда они втроем устроились на заднем сиденье машины, то Гвен выглядела жутко недовольной, Питер смущенно уставился в окно, а Эдвард лыбился как идиот.
— Эдвард.
Если бы Кейт нравился Питер, и они бы начали встречаться, то это было бы просто замечательно! Ведь Кейт, такая прекрасная снаружи и внутри, заслуживает кого-то намного лучше Гаррета, а Питер был бы внимателен к ней и…
— Эдвард!
— Да что? — огрызнулся младший Мейсен, услышав голос своего отца.
Доктор Мейсен немного опешил из-за такой агрессии. Всего секунду назад его сын чему-то улыбался, а сейчас выглядит до безумия злым.
Мысленно доктор Мейсен отметил, что надо будет  поинтересоваться у доктора Грина про резкую смену настроения. Им столько предстоит обсудить, хоть на бумаге по пунктам это расписывай.
Длинный же выйдет у него список.
— Как твоя рука? — поинтересовался Энтони.
А Эдвард совсем забыл про руку, которая болела.
— А… да, рука, — вспомнил Эдвард. Он немного пошевелил кистью и поморщился, когда почувствовал неприятную боль. Поскорее бы доктор Каллен осмотрел ее. — Немного болит, — признался он. Врать не имело смысла, у него на лице все написано.
Доктор Мейсен кивнул и отвернулся, заводя мотор.
Этот день будет долгим.
ХХХ
— Она не сломана, — заключил доктор Каллен, осматривая руку, которая успела опухнуть. — Но в гипсе придется походить недели две или три.
Тем не менее, Эдвард был рад, что это не перелом, иначе надолго ему пришлось бы забыть об уроках на рояле. А Мейсен не уверен, что сможет снова заставить себя сесть за рояль через два-три месяца, когда кисть полностью восстановится.
Доктор Каллен задумчиво смотрел на снимок кисти.
— Как же ты умудрился ее сломать? — поинтересовался он. — Не пойми меня неправильно, но до тебя я осматривал Гаррета. Нос ему сломал Питер, а ты поставил ему синяк на челюсти. Ударил ты, конечно, неплохо, но от такого удара нельзя так повредить кисть. Только если челюсть не железная, а она у Гаррета не железная, уж поверь мне, — попытался пошутить доктор Каллен.
Доктор Каллен внимательно осмотрел Эдварда, который сидел на кушетке. Интересно, а он уже догадался? Если бы его отцу обо всем не рассказал бы доктор Грин, то, Эдвард уверен, тот сразу бы обо всем понял, если бы просто столкнулся с сыном, например, в супермаркете. Не надо быть высококвалифицированным хирургом, чтобы понять, что с этим парнем явно что-то не так.
— Вы же сами знаете, почему, док, — не стал ходить вокруг да около Эдвард. В конце концов, Карлайл выглядел как человек, которому можно доверить не только тайну своего тела, но и жизнь.
Доктор кивнул.
— Да… ты только что подтвердил мои подозрения, — сказал доктор Каллен. — Будь с твоим телом все в порядке, такого не произошло бы с твоей рукой, да и… знаешь, по городу уже начинают ходить слухи.
— В Форксе не бывает секретов, — уныло говорит Эдвард, наблюдая за Карлайлом, который подготавливает рабочее место, чтобы нанести на руку гипс.
Док по-доброму усмехнулся.
— Наверное, тебе виднее, — весело сказал Карлайл, чем-то в этот момент напоминая свою среднюю дочь, Элис. — Пока ты ходил на рентген, доктор Грин смог дозвониться до твоей матери, — сообщил ему доктор Каллен, а Эдвард почувствовал облегчение, что ему не придется ехать еще и домой со своим отцом. — Она уже на пути сюда.
— Отлично, — выдохнул Мейсен. — Мне не придется идти домой пешком или ехать с отцом.
Не умеешь ты вовремя заткнуться, Эдвард.
— Тебе не кажется, что ты чересчур жесток с ним? — поинтересовался доктор Каллен, а парень удивленно взглянул на него. — Да, это не мое дело, Эдвард, но я работаю каждый день с твоим отцом, и вижу, как печалит его твоя отстраненность.
— Чувство вины и какие-то жалкие извинения – недостаточно, чтобы быть прощенным, — задумчиво пробормотал Эдвард. Как бы странно это ни звучало, но ему, в отличие от других, становится легко общаться с Калленами. Они не такие ужасные, как о них говорят. По крайней мере, доктор и его младшие дочери – точно. — Просто… я пока не готов простить его.
Доктор Каллен понимающе кивнул.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Просто помни, Эдвард, что у тебя один отец, а вы оба не вечны.
— Как будто что-то в этом мире вечно, — недовольно буркнул Мейсен.
Карлайл рассмеялся. Ох уж эти шутки для избранных.
— Ты не поверишь, но… ладно, мне надо поставить тебе гипс. Иди сюда, — позвал его доктор Каллен.
ХХХ
Лиз было ужасно неловко, когда она впервые за несколько недель увидела своего бывшего мужа. Ее волосы были растрёпаны, на лице ни грамма косметики, а одета она была в полицейскую форму.
И надо же было именно в таком виде встретить бывшего мужа!
— Давно не видел тебя, Бет, — улыбнулся ей Энтони, а у Элизабет от этой улыбки ноги подкосились, будто ей снова шестнадцать.
Черт, ей надо взять себя в руки.
— Привет, Тони, — устало вздохнула она.
Когда миссис Мейсен мчалась в больницу, она была уверена, что застанет здесь сцену бешенства Эдварда, который столкнулся со своим отцом, но его даже не было в холле.
— А где…?
— Он на осмотре у Карлайла, — объяснил мужчина.
Элизабет усмехнулась. Конечно, ее сын предпочтет отдать безопасность за свою жизнь в руки незнакомого человека, чем собственного отца. И как бы женщина не относилась к бывшему мужу теперь, ей это совсем не нравилось. Да, Тони перестал быть для нее мужем, но он не переставал быть отцом для Эдварда. Сын же был уверен в другом, а спорить с ним было бесполезно.
— Как он отреагировал, когда увидел тебя? — полюбопытствовала Лиз, садясь на лавочку рядом с мужчиной.
— Крайне агрессивно, — невесело усмехаясь, ответил Энтони.
— Да, я этого от него и ожидала.
— Наш сын болен, Бет, — неожиданно для них обоих произнес доктор Мейсен. 
Элизабет изумленно взглянула на него.
Она много раз слышала, как о болезни Эдварда говорил доктор Грин, как сам Эдвард, не стесняясь в выражениях, говорил о своем сотоянии. В конце концов, она сама много раз говорила об этом вслух, и все ее мысли были забиты только его состоянием, но слышать эти слова от Тони было…
Невыносимо страшно и странно.
— Наш сын больше не хочет жить, — поправила его Элизабет, содрогаясь только от одной мысли о таком исходе событий.
Слово «анорексия» больше не ассоциировалась у Лиз просто с болезнью. Теперь она понимала, что это жестокий и мучительный способ самоубийства. Это такой способ упасть в гущу темноты до самого дна, чтобы потом можно было пробить это самое дно.
И это было страшнее всего.
— Я прекрасно понимаю, что в этом есть моя вина, но… — Энтони не успел договорить, но женщина уже знала, что он хочет сказать. Она чересчур хорошо смогла узнать за годы совместной жизни этого мужчину.
— Ты не хотел для него такого, я знаю, — ответила за него миссис Мейсен. — И я понимаю, почему ты не стал искать контактов с ним, когда он решил оборвать все связи с тобой. Ты хотел дать ему времени, чтобы он разобрался в себе.
— Я думал, что поступаю правильно, — тихо сказал доктор Мейсен.
Лиз почувствовала, как по щеке покатилась одинокая слеза. Женщина быстро стерла ее рукой, чтобы Энтони не заметил.
— Но теперь у тебя есть еще один шанс, чтобы поступить правильно, — повернулась к нему Элизабет.
Зеленые глаза столкнулись со взглядом голубых глаз, и на несколько крошечных секунд Лиз почувствовала то родство с бывшим мужем. Ей показалось, что она снова самая счастливая женщина на свете, у которой есть любящая семья.
Теперь от той любящей семьи остались привычные «миссис Мейсен» и сын, которому требовалась помощь.
— Здравствуйте, — услышали со стороны входа спокойное приветствие родители Эдварда. Там, как ни в чем не бывало, стояла Белла Каллен. — А… мой отец там с Эдвардом? — поинтересовалась девушка.
Мейсены кивнули.
— Тогда… я забегу быстро к нему, мне отдать кое-что надо, — пробормотала Каллен, будто спрашивала разрешение.
Открыв дверь, Белла быстро юркнула в кабинет, оставляя Мейсенов сидеть в растерянности.
И была еще одна деталь, на которую они не могли не обратить внимания.
— Это же…? — начал Энтони, который заметил это еще вчера, когда наткнулся на детей около школы.
— Да, — ответила Элизабет, понимая бывшего мужа без слов. — А я последние несколько дней задавалась вопросом, почему он ходит в старой куртке, — усмехнулась женщина.
Внезапно напряженная атмосфера между Энтони и Элизабет сменилась на более легкую и даже веселую.
— Может быть, все не так плохо, как мы думаем, — весело предположил доктор Мейсен.
Лиз скептически на него посмотрела.
— Это была Белла Каллен. Мне кажется, все намного хуже, чем есть на самом деле.
И они оба засмеялись.
ХХХ
— Telling my whole life with her words…* — пропел Эдвард, когда доктор решил разбавить между ними нависшую тишину и включил радио. Он попал на какое-то очень старое радио. Наверное, самостоятельно Мейсен не смог бы поймать в наше время эту волну. — Я люблю, конечно, Fugees и Фрэнка Синатру, однако у Роберты Флак эта песня получилась… душевнее?
— Я удивлен, что ты знаешь такую старую песню, — заметил Карлайл, а Эдвард не удержался и закатил глаза. — И кто такой Фрэнк Синатра.
Почему-то нынешние взрослые были уверены, что музыку прошлого столетия сегодняшняя молодежь слушать не будет, отдавая предпочтение Никки Минаж или Леди Гаге. Эдварду всегда хотелось на это сказать, что он любит слушать Битлз или Элвиса Пресли, а потом не прочь включить ту же самую Леди Гагу с Ники Минаж.
Эдварду нравились все жанры хорошей музыки любого столетия. И он был уверен, что не один такой.
— Я окончил музыкальную школу, — просто ответил Эдвард, будто это многое объясняло.
— Все, готово, — объявил Карлайл.
Эдвард взглянул на свою загипсованную руку, которая теперь чувствовалась в три раза тяжелее.
— Ого, — сказал Эдвард, разглядывая белый гипс на его руке. — Да с этой штукой я могу кого-нибудь убить.
Доктор Каллен хохотнул.
— Не думаю, что ты сможешь кого-то убить гипсом, — не согласился с ним Карлайл. — Но если ты хорошо замахнёшься, то точно кого-то вырубишь. 
Эдвард подумал о том, что теперь ему точно необходимо расслабиться. И это не тот случай, когда он может прийти к Даяне на парочку хороших фильмов и почувствовать себя хорошо. Сейчас ему нужно что-то такое, что поможет ему забыть обо всех проблемах на некоторое время. А к какому методу обычно прибегают подростки, которых замучила жизнь?
Мейсен вспомнил про вечеринку в Олимпии, которую устраивает Марко.
Полный особняк сумасшедших подростков и куча выпивки. Идеально.
Быстро приняв решение по поводу планов на пятницу, Эдвард мысленно поставил в обязательный список дел пункт «Позвонить Питеру», чтобы договориться с ним о вечеринке.
Интересно, как много в своем состоянии он сможет выпить… Если бы Лиз узнала о мыслях сына, то точно рассердилась бы, потому что выпивке о думать может, а о еде – нет.
— Карлайл! — дверь резко открылась, и в кабинет вошла Белла Каллен, чем ну очень удивила Эдвард.
Мейсен бросил взгляд на часы, что висели в кабинете Карлайла. Хм, сейчас только закончился третий урок, а Белла здесь. Что за…?
— Белла, — спокойно произнес доктор Каллен, будто его младшая дочь каждый день врывается к нему в кабинет, когда должна быть в школе.
Странно это все.
Каллены сами по себе были людьми очень странными, но это уже выходило за рамки всех странностей, которые у Мейсена ассоциировались с этой семейкой.
— Я привезла тебе бумаги, которые ты так просил, — ответила Белла, протягивая отцу зеленую папку.
Вся эта сцена выглядела весьма правдоподобно, однако Эдвард не мог не уловить нотки фальши в их голосах.
— О, конечно. Спасибо тебе большое, — спохватился забрать папку с документами доктор. Карлайл посмотрел сначала на свою дочь, а потом на Эдварда, который спокойно сидел на кушетке. — Мне надо срочно отдать их кое-кому. Побудьте пока здесь, — Карлайл чему-то усмехнулся, а Белла раздраженно на него посмотрела.
Стоило Карлайлу выйти из кабинета, в помещении повисла тишина, нарушаемая тихим голосом Роберты Флак.

А потом она посмотрела сквозь меня,
Как будто меня не было,
А она продолжала петь

— Я слышала про драку, — начала Белла.
Эдвард усмехнулся.
— Я уверен, уже все знают об этом, — сказал он.
— Ты такой безрассудный, — отчитала его Белла, выглядя чересчур серьезной для семнадцатилетней девушки. Но давайте посмотрим правде в глаза, Белла никогда ни вела себя, ни говорила как обычная семнадцатилетка.
— Я просто чувствовал, что обязан это сделать, — попытался объяснить Эдвард, правда, не зная, насколько сильно интересно это слушать Белле Каллен. — Гаррет так ужасно поступил с Кейт, что я просто… понял, что должен защитить ее.
— Кейт, она… твоя девушка? — осторожно спросила Белла.
Эдвард удивленно посмотрел на нее, Белла же оставалась спокойной и невозмутимой.
Как бесчувственная скала, пронеслось в голове у Эдварда. Он в который раз задался вопросом, что же творится у нее в голове.
— Нет, — поспешно ответил Эдвард. — Боже, нет. С чего ты взяла?
Белла пожала плечами.
— Я понятия не имею, что там творится в ваших личных жизнях, — пыталась объяснить девушка. — Просто… вы часто ходите вместе в последнее время. Да и она, я слышала, рассталась с этим Гарретом.
— Встречаться с Кейт – это как встречаться с сестрой, с который ты очень близок с самого детства, — привел пример Эдвард.
Эдвард взглянул на Беллу и подумал, что это его шанс. Он как-то не особо надеялся, но, возможно, удача повернется ему.
Если она согласится, то никакой вечеринки в пятницу.
— Что ты делаешь в пятницу? — просто спросил Мейсен, набравшись мужества. — На этой недели намечается хорошая погода.
Хотя тут пока нечему гордиться, он только спросил про планы на пятницу, а про свидание ничего не сказал.
 — Хорошая погода, да… — лениво протянула Белла. — Именно поэтому завтра мы всей семьей отправляемся в поход до воскресенья, — сообщила Каллен, а Эдвард даже как-то не расстроился тому, что у Беллы уже были планы. В конце концов, стоит в Форксе солнышку ненадолго выглянуть из-за туч, как Каллены пропадают из города. — А у тебя?
— Что?
— Какие планы на выходные?
— Я… — Эдвард задумался над тем, говорить сказать правду или соврать. Но, в конце концов, он решил, что нет ничего лучше правды. — Планирую пойти на типичную подростковую вечеринку.
— Собираешься напиться? — скептически поинтересовалась Белла.
— Я пока еще не уверен, — признался Мейсен.
За секунду, как Карлайл вернулся в кабинет, Белла настоятельно попросила:
— Пожалуйста, не ввязывайся в неприятности, — сказала девушка. — А то, я смотрю, в последнее время у тебя это отлично получается.
ХХХ
Оставив Беллу наедине со своим отцом, Эдвард вышел в коридор, где на скамейке сидели его родители, о чем-то тихо переговариваясь.
— Мам, — позвал ее Эдвард.
Та, услышав голос сына, подскочила со своего места и кинулась Эдварду на шею.
— Как же ты напугал меня, Эдвард Энтони Мейсен! — строго отчитала она парня, хотя он мог слышать еле заметную дрожь в ее голосе.
Ох уж эта его хрупкая мама, которая всегда старается оставаться сильной.
— Прости, — устало сказал Эдвард, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации. В конце концов, извинения – самые лучшие слова в данный момент. — Серьезно, извини. Я не хотел пугать тебя, мам.
Эдвард наткнулся на своего отца, который тоже подскочил с места, но не кинулся обнимать его, за что Эдвард был очень благодарен. У него не было ни сил, ни желаний спорить с ним.
— Я рада, что вы с Питером заступились за Кейт, но, пожалуйста, в следующий раз попытайтесь решить проблему словами, а не кулаками. Или, на крайний случай, обратитесь к учителю, — давала наставления Элизабет.
Эдвард закатил глаза.
Господи, его мама говорит так, будто сама не была подростком.
— Мы можем просто поехать домой? — с надеждой попросил Эдвард. Была еще только первая половина дня, но Эдвард уже чувствовал себя не в рабочем состоянии. Да и рука нещадно побаливала. 
Элизабет резко отпустила сына и отошла на один шаг назад. Краем глаза Эдвард заметил, как отец наоборот подошел поближе.
Кажется, неприятному разговору быть.
— Нам надо кое-что тебе сказать, — осторожно сказала Лиз, а Мейсен уже чувствовал, как зарождается раздражение у него в груди.
И это ненавязчивое «нам»…
— Доктор Грин записал тебя, меня и твоего отца на семейную терапию в следующую среду, — объясняла Элизабет мягким голосом, надеясь, что Эдвард не выйдет из себя. Однако тот выглядел так, будто ему плевать на все происходящее. Глаза Эдварда так и говорили о том, чтобы его просто отвезли домой и уложили спать. — Пожалуйста, милый, давай сделаем это. Если все пройдет очень плохо, этого больше не повториться, — пообещала миссис Мейсен.
Эдвард безразличным взглядом смотрел на нее несколько долгих секунд, а потом выдал короткое:
— Нет.
В этот момент где-то позади Элизабет звонко разбились ее надежды на благоприятный исход этого разговора.
— Но, Эдвард…
— Мам, не надо, — попросил Эдвард, больше всего на свете мечтая оказаться сейчас в своей комнате.
— Эдвард, — вмешался в разговор доктор Мейсен. А Эдвард уже весь напрягся, стоило ему услышать его голос. — Я понимаю, что ты зол на меня, но я прошу тебя дать мне шанс все исправить. Мы просто попробуем. У доктора Грина ты сможешь высказать все, что ты думаешь обо мне, а я попытаюсь это исправить. Я признаю, что твоя анорексия – моя вина, и я хочу помочь тебе, — сейчас слова Энтони звучали настолько искренне, что парень почти поверил ему.
Краем глаза Эдвард заметил блондинистую макушку, что пряталась за углом. Его отец не кричал, но говорил достаточно громко, чтобы из-за угла можно было расслышать.
— Я… ладно, давай попробуем, — сдался все-таки Эдвард, не в силах спорить. Тем более, над ним нависла новая проблема. — Мне надо отойти в туалет, — сказал Эдвард, игнорируя улыбку отца.
Гвен Фостер, которая в это время должна была находиться с матерью на первом этаже, далеко не убежала. Да она и не планировала, ей наоборот было только на руку, что Эдвард ее заметил.
— Гвени, мама не учила тебя, что подслушивать не хорошо? — поинтересовался у нее парень, когда нашел ее на лестнице.
Фостер проигнорировала вопрос.
— Так вот, что за хрень с тобой происходит, — изумленно сказал блондинка, истерически засмеявшись. — Ты бросил футбол, перестал ходить на физкультуру и общаться с друзьями, потому что болен анорексией! Кто бы мог подумать, что сам Эдвард Мейсен, лучший квотербек последних лет в городе, умирает от женской болезни, — пыталась задеть его Гвен.
Но Эдварда интересовало только одно:
— И теперь ты всем расскажешь? — настороженно поинтересовался у нее Эдвард.
Гвен на секунду задумалась, хотя Мейсен уже знал ответ.
Тут и гадать нечего, потому что он имеет дело с самой Гвен Фостер, которая найдет везде выгоду и ради нее пойдет по головам.
— Да, — просто ответила Фостер. Эдвард старался не выдавать своего беспокойства, однако сердце стучало как бешеное. — Прости, Эдвард, но это будет хорошим уроком для Кейт, что со мной шутки плохи. Вы ведь лучшие друзья, и она наверняка знает о твоей болезни. А представь, каково ей будет, когда она узнает, что все узнали о твоем секрете именно из-за нее.
Да, это действительно идеальная месть, особенно для Кейт, с неохотой подумал Эдвард.
— Хорошо, — спокойно ответил на это Эдвард. — Сделай это. Ты не сможешь причинить боль Кейт, если твоя затея не доставит переживаний мне. А, поверь мне, я даже виду не подам, что мне как-то плохо, даже если все будет в тысячу раз хуже.
Конечно, будет нелегко, но он сделает это ради Кейт.
— Мы это еще посмотрим, — гаденько улыбнулась Гвен и зашагала вниз по лестнице, оставляя Эдварда наедине с его демонами.
После такого он просто обязан напиться.
Непроизвольно рука потянулась к телефону, чтобы набрать номер Питера.

*Fugees - Killing Me Softly. Эдвард слушает эту песню в исполнении Roberta Flack

От автора: на форуме под спойлером я подготовила небольшое пояснение от себя и немного спойлеров к будущим главам. Если вам интересно, то заходите в гости и, если у вас есть какие-то мысли по поводу главы или моих пояснений на форуме, то оставляйте комментарии
PS. Обратите внимания, насколько Эдвард наблюдателен и как тяжело ему "читать" Беллу