I see in blue, I see in blue, I see in blue
Я вижу мир в синих красках,
Oh, when you see everything in red
Хотя для тебя всё видится в красном цвете,
There is nothing that I wouldn't do for you, do for you, do for you
Ради тебя я готова на всё,
Oh, cause you got inside my head
Потому что ты в моих мыслях.

Be the One - Dua Lipa

— Эдвард! — громко крикнула Даяна, когда на парковке увидела своего друга. Она на несколько секунд остановилась, чтобы отдышаться, а потом снова побежала к третьему корпусу, около которого стоял Мейсен.

Это случилось в воскресенье днем, когда солнышко немного выглянуло из-за туч и когда на парковке красовалось всего три-четыре машины от силы. Однако Даяна и Эдвард не заметили ни машину Кейт, ни серебристый вольво Беллы Каллен.

Эдвард помахал ей.

— Хей.

— Прости, что опоздала, — ответила она. — Мне очень жаль, но тебе придется подождать еще немного, потому что я хочу в туалет!

Мейсен объяснил младшей Денали, где находится туалет, и девушка быстро забежала в пустое здание и рванула вверх по лестнице. Было немного страшно бегать по пустым коридорам школы, но в этот момент, охваченная весьма важной потребностью, блондинка не заостряла особого внимания на это.

Когда Даяна справилась со своими нуждами, она собиралась уже выйти из кабинки, как резко захлопнула ее. Она прикрыла рот рукой, чтобы ее дыхания вообще не было слышно, села на крышку унитаза и приподняла ноги, чтобы совсем быть незаметной.

— Если тебе так интересно, то я здесь по одной причине – региональные, — уже более четко услышала блондинка голос своей сестры, Кейт, когда за ней хлопнула дверь в уборную. — Да, я не могу появляться в школе даже не тренировках группы поддержки, но я капитан команды, поэтому тренер разрешила по-тихому мне прийти.

Это были всего лишь ее сестры, но почему-то в последнее время Даяна шугалась их как огня и старалась лишний раз не пересекаться с ними. Особенно с Таней.

— А Гвен? — поинтересовалась Таня.

Вероятнее всего, они остановились около зеркал и поправляли сейчас макияж.

— Нахуй Гвен, — выругалась Кейт, хотя чаще всего старалась не использовать нецензурную лексику в своей речи. — Еще немного и я добьюсь того, чтобы выгнать ее из команды.

— Ты же понимаешь, что не можешь так поступить? — спросила у нее Таня. Через щель Даяна видела, как Таня наклонилась к зеркалу, чтобы накрасить губы красной помадой. Кейт же, одетая в любимую черлидерскую форму, красила ресницы. — Ты не можешь выгнать ее из команды, потому что она чем-то тебе не угодила.

— А я сделаю так, чтобы она не угодила всем. Тренеру в том числе, — почти пообещала блондинка, а Таня закатила глаза. — Ладно, не будем обо мне. Почему в выходной торчишь в школе ты?

Таня вздохнула настолько обреченно, будто Кейт надавала на больное.

— Я председатель студенческого совета, если ты забыла, — напомнила ей Таня, будто это многое объяснило для Кейт. — Скоро этот долбанный Хэллоуин, и школьной вечеринкой занимаюсь я.

— Почему ты? — нахмурилась Кейт. — Это же обязанности Томаса.

 — Вот именно! — воскликнула Таня, начиная злиться. — Он у нас президент, а не я, черт возьми! Но у него, видите ли, возникли какие-то неотложные дела, поэтому он все это свесил на мои плечи. Что с ним, что с Себастьяном твориться что-то странное в последнее время!

— С Себастьяном? — с недоумением переспросила Кейт.

Тут, кажется, Даяна вообще дышать перестала.

— С ним все начиналось так хорошо, а сейчас… — пожаловалась Таня. — Он постоянно куда-то пропадает, а последнее пару дней вообще на связь не выходит. Он начинает вести себя хуже, чем Эдвард, честное слово.

— Давай только не будем про Эдварда, — деликатно попросила Кейт.

— А почему нет? — Кажется, Таня ушла в разнос. Она действительно собиралась проехаться по всем знакомым парням, не оставив на них живого места. — Я поняла, когда он попросил у меня перерыв в отношениях. Это нормально, я думаю. Но теперь он игнорирует и избегает меня, даже когда у меня есть парень! Парень, который что-то скрывает от меня!

— Эдвард сейчас переживает не самое лучшее время, — мягко произнесла Кейт, проигнорировав слова про Себастьяна, а Даяна надеялась, что через несколько минут она узнает всю правду от Эдварда. Если, конечно, эти двое сегодня наговорятся и уйдут из уборной.

— Ага, я заметила. Рядом с Беллой Каллен.

— Это… — пыталась объясниться Кейт, но тут, видимо, даже у нее аргументов не было. — Агрх, тут даже я не знаю, что происходит! И, честно говоря, мне совсем это не нравится. По нему видно, что он влюблен. Влюблен, как дурак, который не видит истины, — распылилась Кейт. — Даже если они начнут встречаться, это наверняка закончится его разбитым сердцем!

— Почему ты так переживаешь за его чувства? — поинтересовалась Таня, но Даяна слышала ее уже не так хорошо. Девушки начали выходить из уборной.

— Ты многого не знаешь. — Это было последнее, что услышала Даяна.

Как только она поняла, что ее сестры отошли довольно далеко от уборной, она выбежала из кабинки. Оперившись на одну из раковин, Даяна тяжело задышала, чувствуя неприятный ком в горле. В этот момент ей было даже хуже, чем в ночь пятницы, которую она очень плохо помнит.

Однако один момент она навсегда запомнит.

И когда к глазам уже подступили слезы, дверь одной из кабинок щелкнула.

— Ты в порядке? — услышала Даяна красивый и незнакомый ей голос, хотя предполагала, кто это мог быть.

Подняв голову, она поняла, что не ошиблась.

Перед ней стояла та самая Розали Хейл, самая красивая девушка, которую она когда-либо видела. Ее темные, как смоль, глаза смотрели на Даяну с сожалением и беспокойством, отчего блондинке стало еще хуже.

— Я… да, все нормально, — все-таки ответила Даяна. Она разогнулась и подошла к раковине поближе. Плеснув немного холодной воды себе на лицо, ей стало легче, однако на душе все еще чувствовался этот неприятный и тяжелый камень.

— А твои сестры не очень то жалуют мою, — произнесла Розали, доставая ярко красную помаду из маленькой сумочки. Стоя впервые в жизни так близко к Розали, Денали смогла получше разглядеть ее лицо. В этот момент блондинка поняла, что восхищается ее красотой больше прежнего, потому что кроме красной помады на лице не было ни грамма косметики. 

— Извини их, — произнесла Даяна, с трудом оторвав взгляд от лица Розали.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале и поняла, что даже с косметикой ей не стать хотя бы на долю такой же красивой, как Розали.

Вряд ли кто-то вроде Эдварда Мейсена или Себастьяна Фалахи посмотрит на нее так же, как люди смотрят на Розали.

— Это все из-за Эдварда, — оправдывала своих сестер Денали. — Просто они… очень беспокоятся за него. Ведь никто из нас действительно не уверен, что твоя сестра не просто играется с ним.

Розали хмыкнула, доставая из сумки огромную черную шляпу, кожаные перчатки и круглые солнцезащитные очки. Даяне эти атрибуты показались весьма странными, но потом она вспомнила о редком явлении в своем родном городе – солнце, которое впервые за несколько недель выбралось из-за унылых туч. По всей видимости, Розали Хейл не особо любит солнце. Или она просто не хочет испортить свою аристократично белую кожу, которая придает ей и остальным Калленам некую изюминку?

— Тебе или твоим сестрам беспокоиться не стоит. Волноваться нужно нам, — задумчиво ответила блондинка, а потом поняла, что сболтнула лишнего.

Розали изящно развернулась и быстро покинула уборную, оставляя после себя лишь приятный запах лаванды и меда.

Даяна некоторое время стояла в недоумении.

Для нее это было действительно странное утро. А если откровенно, то вся последняя неделя для нее была чересчур странной.

И Эдвард был таким странным.

— Леди Ди, — раздраженно бросил Эдвард, видимо, зовя девушку уже не первый раз. — О чем таком задумалась то?

— Что? — растеряно спросила она.

— Что будешь заказывать?

Денали огляделась по сторонам и поняла, что они сейчас в той самой единственной кофейне. Утром в воскресенье здесь практически никого не было, но часа через два сюда наверняка потянется народ и свободного столика будет не найти.

— Я… а да, сейчас! — спохватилась Денали и потянулась за кошельком, чтобы посмотреть, на что ей хватит денег. Однако кошелька в сумке не оказалось. — Черт… кажется, я забыла дома кошелек.

И именно в этот момент блондинка проклинала все на свете. Ей сквозь землю хотелось провалиться из-за своей рассеянности и невнимательности.

— Давай я оплачу, — предложил Эдвард. — Что ты хочешь?

— Айс латте и морковный чизкейк, — просто ответила Даяна. — Спасибо, Эдвард.
Мейсен улыбнулся ей.

— Без проблем, — ответил он и подошел к кассе. — Один айс латте, морковный чизкейк и капучино без сахара.

— Ты больше ничего не будешь? — удивилась Денали.

— Не хочу, — спокойно ответил Эдвард, забирая заказ. Мейсен занял их привычное место около окна. — Так что там у тебя случилось? — Как бы невзначай поинтересовался парень, отпивая немного кофе.

Даяне такое начало не понравилось.

— Нет уж, — прищурив глаза, не согласилась она. — Ты ходишь такой странный дольше меня, поэтому ты первый начинаешь. — Конечно, Даяна понимала, что это слабая отговорка, но начинать первой она точно не хотела.

Как и Эдвард. Он надеялся, что Денали начнет рассказывать о своих проблемах, а потом они медленно и плавно перейдут к его затруднительному положению. Проще говоря, он изо всех сил хотел оттянуть этот момент.

Для него говорить об этом было все еще тяжело.

— Я не хочу начинать первым, — признался Мейсен, нервно потирая шею.

Даяна сначала тяжело вздохнула, а потом яркая лампочка «засветилась» у нее над головой, принося неплохую идею.

Да, глупую и детскую, но в их случае действительно неплохую.

— Давай скажем о наших проблемах одновременно, — предложила девушка. Вся эта ситуация была такая идиотская, но Даяна не могла начать говорить в силу возраста и отсутствия опыта, а у Эдварда был банальный страх.

Что ж, подумал Эдвард, это лучше, чем еще час спорить о том, кто начнет первым.

— Давай, — согласился Эдвард.

— На три, — скомандовала Даяна, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы сказать об этом четко и громко (благо в кафе никого не было). — Один.

— Два… — неуверенно продолжил парень.

— Три.

И они выпалили одновременно:

— У меня «нервная анорексия».

— Я влюблена в Себастьяна Фалахи.

На секунду между ними повисла гробовая тишина, а потом посыпался шквал вопросов:

— Подожди, что у тебя!?

— В кого ты влюблена!?

ХХХ

Эдвард ничего не говорил Кейт про шантаж Гвен Фостер. С одной стороны, он понимал, что рано или поздно она узнает, однако ему хотелось отдалить этот момент как можно дальше от себя и от Кейт.

Но такое расположение дел зависело только от самой Гвен Фостер, которая продолжала молчать.

Утром в четверг, в его первый учебный день после наказания, что-то внутри Эдварда буквально кричало, что этот день будет сегодня. Что именно сегодня, когда Гвен тоже впервые придет на занятия, она перестанет молчать. Ну, оно и понятно, потому что какое веселье будет для этой белобрысой сучки, если она все это время просидит дома? Лучше же немного подождать с такой «прекрасной» новостью, чтобы потом видеть эти шокированные и презирающие лица, понимать, что это твоих рук дела.

С этими мыслями и неприятным комом в груди, Эдвард садился в машину Питера, который любезно предложил его подвезти. 

Даже Мюррей, которому Эдвард рассказал о Гвен, выглядел мрачнее тучи. По всей видимости, он тоже подозревал, что сегодня что-то будет.

Так оно и случилось.

ХХХ

Эдвард пришел в столовую одним из первых. Он кинул рюкзак на стол, который за эти месяцы прочно закрепился за ним, и сел. Мейсен достал книгу из рюкзака и вытащил ярко-красное яблоко. Если книгу он открыл и попытался погрузиться в нее с головой, чтобы забыть о проблемах, которые обрушились на его голову, то к яблоку он даже не притронулся, оставив его в покое где-то в сторонке.

Постепенно столовая начала заполняться взволнованными студентами, у которых была только одна тема сегодня: третьекурсник Эдвард Мейсен и его здоровье. Краем глаза он заметил Гвен Фостер, которая, самодовольно улыбаясь, вошла в столовую с королевской грацией в своей коротенькой черлидерской юбочке. Краем глаза он замечал на себе долгие взгляды и ехидные улыбки.

Эдвард вздохнул, пытаясь не обращать внимания на это.

Да, проходить через это тяжело. Но он с этим справиться, как и с любым другим дерьмом в его жизни.

— Эй, Мейсен, — услышал он около себя чей-то голос. Это оказался тот самый Дениэл, который просил тогда его на пляже не ходить одному в лес. Боковым зрением Мейсен увидел за соседним столиком других хихикающих и наблюдающих за ними футболистов, но их Эдвард едва ли знал. Наверное, это были первокурсники, потому что «старичков» среди них не было. — Каково это болеть пидорской болезнью? Ты теперь из «этих»? — издевательски поинтересовался он, противно смеясь.

Эдвард хотел ответить, что для Дениэла, для этого мелкого молокососа, у него найдется достаточно силы даже с «пидорской» болезнью. Особенно теперь, когда правая рука в гипсе.

Однако кое-кто еще присоединился к их «милому разговору».

— Эй, Дени, что ты имеешь против «этих»? — усмехаясь, поинтересовался парень азиатской внешности. Он с силой хлопнул первокурсника по плечу, отчего тот поморщился, но ничего не сказал. Хорошо, что Дениэл прекрасно понимал, с кем лучше не спорить и не дерзить. — Что ты имеешь против меня? — спросил он.

Первокурсник округлил глаза. Многие первокурсники или просто новички в команде боялись этого с виду милого и дружелюбного парня. Все знали, что если как-то задеть этого парня или его друзей, то можно с легкостью быть выкинутым из футбольной команды или стать просто изгоем. Конечно, это было неправильно, но азиат был уверен, что «клин клином вышибают».

Тактика была аморальная, но она работала весьма неплохо.

— Марко… — почти прошептал Дэни, а Эдвард прикрыл лицо рукой, пытаясь спрятать улыбку.

Увидев страх на лице парнишки, лицо азиата стало предельно серьезным.

— Еще раз я услышу, как ты в негативном ключе говоришь про мою ориентацию или подстегиваешь Эдварда, я натяну твои яйца на школьный флаг быстрее, чем ты успеешь произнести «тачдаун», — угрожающе прошептал ему Марко. — Все понял? А теперь свали к своим тупым дружкам.

Дамы и господа, вы только что стали свидетелями уникального учения толерантности от того самого Марко Дюваля, отпрыска богатых родителей и со-капитана футбольной команды.

Довольно улыбаясь, когда испуганный первокурсник убежал к другому столу, азиат присел рядом с Эдвардом, ставя свой поднос с едой на столешницу.

— Что ты здесь делаешь? — наконец, поинтересовался Эдвард.

— Пытаюсь не бросить друга в беде и… обедаю, — невозмутимо ответил Марко, откусывая свой сэндвич. Эдвард скептически посмотрел на него, а Дюваль закатил глаза. — Да, я знаю, что за последние месяцы был хреновым другом, прости. Просто… в эти месяцы столько всего произошло: ты ушел из футбола, и мне пришлось вытягивать всю команду (не в обиду Питеру, но из него просто ужасный стратег), родители настояли на том, чтобы я начал изучать их бизнес, а еще я расстался с тем парнем, потому что…

— Он принимал наркотики, — закончил за него Эдвард, твердо уверенный в своих словах.

— Он не… — хотел было опровергнуть Дюваль, но поймав  еще один скептический взгляд Мейсена, тяжело вздохнул и кивнул. — Да, ты прав, он был наркоманом. Надеюсь, ты счастлив, что попал в яблочко.

— Марко, меня очень печалит, что в последнее время у тебя так плохо с парнями, а вот Мюррей наверняка скажет что-то типа «ну я же говорил». О да, именно он будет счастлив, когда узнает.

Марко закатил глаза. Дюваль и Мюррей были хорошими друзьями, но их дружба строилась на безобидных шуточках друг над другом. Чаще всего это был просто стеб.

— Тот парень был, на самом деле, не таким уж плохим, — оправдывался Марко.

— Марко, милый, он был даже хуже, чем наш бесполезный президент студенческого совета, — усмехнулся Эдвард.

— Томас хороший парень, — зачем-то защитил его Марко, хотя раньше сам не особо жаловал его.

— Томас полнейший ублюдок, который скинул организацию Хэллоуина на Таню, а сам свалил, сказав, что у него дела, — зло сказала Кейт, которая появилась перед парнями неожиданно, ставя поднос с едой на стол с таким грохотом, что он заглушил омерзительные разговоры в столовой про Эдварда. Кейт села и скрестила руки на груди.

Сначала Марко, а теперь… Кейт.

— А ты что здесь забыла? — решился поинтересоваться Эдвард.

— Мы поняли, что не должны бросать друзей в беде, — за спиной раздался чересчур знакомый голос, который он не слышал так близко уже очень долгое время. Сначала он напрягся, страшась услышать обвинения в свой адрес, однако девушка сегодня была благосклонна к нему. Что ж, она всегда была понимающей и всепрощающей. — Даже если они игнорируют тебя почти девять месяцев.

Таня Денали тепло улыбнулась ему, и в груди у Эдварда от этой улыбки засветилось давно забытое тепло. Это было именно то теплое чувство, которое приятно иногда вспомнить с улыбкой на лице, но вернуть уже не хочется, потому что всем будет лучше, если это тепло будет у кого-нибудь другого. У кого-нибудь, кто Себастьян Фалахи, который сел за стол Эдварда рядом с Таней.

Но, возможно, Эдвард не очень то хотел, чтобы Таня встречалась с ним. Да, никто из нас не идеален, а Фалахи особенно, но с ним не следовало встречаться хотя бы потому, что…

— Я просто… все это время он был таким милым и дружелюбным по отношению ко мне, приносил мне всякие сладости, разговаривал со мной о фильмах, музыке и аниме. Иногда мне казалось, что он проводит со мной больше времени, чем с Таней. Мне с ним интересно, и он понимает меня. А когда мы ездили в Ла-Пуш… все было настолько прекрасно, ты даже не представляешь. Я чувствовала себя такой свободной и желанной, особенно в тот момент, когда мы остались одни в лесу, и Себастьян поцеловал меня. Это был мой первый поцелуй.

— Я не…

— Эдвард, забей, — устало попросила его Таня. — Еще вчера я действительно была на тебя зла, но сейчас я все понимаю. Наверное, я бы поступила также, окажись я на твоем месте, — успокаивающе улыбнулась Денали.

— Так! Что я пропустил? — выкрикнул Питер, подбегая к их столику.

— Мяч на тренировке ты пропустил, придурок, — ядовито выплюнул Марко.

Мюррей закатил глаза.

— Ох, женушка моя, только не начинай. Обсудим это дома, любимая, — гаденько улыбаясь, проговорил Питер, зная, как разозлит это Марко.

— Я, конечно, наслышан о чрезмерной дружелюбности у вас, футболистов, но я не думал, что вы настолько дружелюбны, — вставил свое Себастьян Фалахи.

Питер и Марко засмеялись.

— Ох, Себ, ты многого о нас не знаешь, — пошутил Марко, пошло двигая бровями.

И, наверное, именно этот момент запомнится Эдварду навсегда. За этим столиком сидели люди, которые создавали атмосферу дружелюбия и спокойствия, несмотря на хаос вокруг них. Их разговоры, их улыбки и смех успокаивали Эдварда, тем самым давая надежду на то, что все будет хорошо. 

Эти люди здесь и сейчас создавали тот самый идеальный момент, который с улыбкой можно будет вспоминать после всего этого ужаса.

Самые идеальные моменты происходят не в самое идеальное время.

Главное – успеть прожить и прочувствовать этот момент.

ХХХ

Все было не настолько плохо, как думал Эдвард. Было намного легче при такой «команде поддержки» не замечать осуждающий шепот за спиной, постоянные взгляды на себе и звонки отца, который вместо того, чтобы пойти в тот четверг на семейную терапию, уехал на какую-то очень важную конференцию в Сиэтл.

Из-за отца Эдвард расстроен не был и даже не злился на него. Наверное, все-таки к лучшему то, что доктор Мейсен вынужден был уехать из города. Последнее, чего бы хотел Эдвард – это посетить семейную терапию со своим отцом, разбирая ошибки прошлого и выясняя причины всех проблем.

Привычное место на трибунах, где он обычно прогуливает уроки, занять не получилось, потому что как только он сел на лавочку, взгляды учеников, которые занимались физкультурой, были направлены на него. Да даже учитель без стыда пялилась на него.

Как же это стремно.

Поэтому он решил прогуляться у опушки леса, которая находилась за забором старшей школы. Да, не самый умный вариант, но и Эдвард не называл себя мозговитым.

Здесь было так спокойно и тихо, самое оно после шумного и безумного дня.

Эдвард сошел с тропинки и отправился куда-то вглубь. Парень даже представления не имел, куда и зачем он идет, но что-то за гранью его понимания тянуло Мейсена в ту сторону. Что-то похожее на отчаяние и тоску.

Он резко остановился, взглянув на затянутое тучами серое небо.

Эх, а ведь еще три дня назад светило солнце.

Ноги от слабости в теле задрожали, и Эдвард плюхнулся в новых джинсах прямо на холодную и мокрую траву. Голова кружилась, а сил идти или стоять больше не было.
Мейсен не мог понять, о чем думает. Мысли спутались и разбежались, улавливая лишь несколько фраз.

Каллены…

Вампиры…

Нервная анорексия…

Осуждение окружающих…

Всего этого было так много, что для слабого организма было тяжело сосредоточиться на чем-то одном.

И в этот момент деревья буквально поплыли перед глазами, а веки медленно стали закрываться.

А в другой момент перед ним стоит Белла Каллен, которая буквально выросла из-под земли, подставляя какую-то белую вату под нос Эдварду. Запах от ваты исходил просто отвратительный и довольно-таки отрезвительный. Парень только потом понял, что это был нашатырный спирт.

— Эдвард, — испуганно проговорила Белла, смотря на него своими черными  глазами. — Эдвард, ты в порядке?

Как… как она здесь оказалась? Когда Эдвард сел на траву, он был на сто процентов уверен, что в лесу один. Если бы Белла шла где-то рядом или даже на расстоянии, он бы в любом случае заметил ее.

— Что ты здесь делаешь? — это было первое, что он сказал, после своего неудавшегося обморока. Что крутилось на языке, то и спросил, проще говоря.

Каллен с облегчением вздохнула, когда поняла, что успела. Она села на траву рядом с парнем, не жалея свои белые и, наверняка, очень дорогие джинсы.

— Ты меня здорово напугал, — сказала она.

— Я… что произошло? — поинтересовался Эдвард, пытаясь прийти в себя.

— Думаю, ты чуть не упал в голодный обморок, — предположила Белла.

Ну конечно, она знала. Да, Каллены были довольно таки нелюдимой семейкой и никогда не вмешивались в какие-то школьные скандалы, однако наверняка даже они уже слышали сплетни про Эдварда.

Она знает, и от этого Мейсену стало как-то не по себе.

— Мне надо идти, — сказал он, пытаясь встать, однако сильная и холодная рука Беллы остановила его, резко схватив за плечо и потянув вниз. Она была настолько холодная, что какое-то странное ощущение прошлось по всему телу. Это можно было бы назвать стаей мурашек, но Мейсен охарактеризовал бы это как «приятное электричество».

— Тебе нужно прийти в себя, — мягко посоветовала Каллен, убирая свою руку, а странное ощущение исчезло также резко, как и появилось. Эдвард слегка тряхнул головой, пытаясь отогнать идиотские мысли.

Возможно, Белла права.

Эдвард посмотрел ей в глаза и замер на некоторое время, даже дышать перестал. Было в ее глазах что-то не только опасное и холодное, но и что-то очень завораживающее и привлекающее внимание.

Эти темные глаза, которые Эдвард может сравнить только с черной дырой, действительно могут засосать.

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но тебе надо хоть что-то поесть, — сказала Белла, буквально гипнотизируя Мейсена. Под взглядом этих черных глаз он готов съесть этот огромный Биг Мак из Макдоналдса.

И, конечно, он послушался ее. Белле Каллен тяжело отказать.

— Ты права, — согласился он и потянулся к рюкзаку, доставая то самое яблоко, которое не съел за ленчем, а за ним и складной нож, который всегда и везде таскал с собой. — Это… немного неловко. Я перед тобой почти упал в голодный обморок, — пробормотал парень, ножиком отрезая кусочек яблока и закидывая себе в рот. Было немного неудобно резать ножом, когда у тебя одна рука загипсована. 

— Тебе нечего стыдиться, Эдвард, — не согласилась Каллен, наблюдая за дрожащими руками Эдварда, которые держали яблоко и нож. — Такое может произойти с каждым человеком.

— Возможно. Ладно, я не хочу сейчас говорить об этом, — морщась, сказал Эдвард, закидывая еще один кусочек себе в рот. Раньше он никогда не резал яблоко на кусочки, но сейчас он понял, что так он будет меньше жевать. — В школе и без нас уже обмусолили мою болезнь, поэтому… как прошли твои «мини каникулы»? Ты же с семьей вернулась в город только два дня назад?

Было немного страшно сидеть одним в лесу, где тебя в любую минуту может сожрать какой-нибудь заблудившийся медведь. Однако он был с Беллой, с сильной и бесстрашной Беллой, которая, по словам Джейкоба, сама может, кого угодно сожрать.

О да, Мейсен, шутка очень смешная и уместная.

Каллен пожала плечами, как бы намекая, что ничего интересного не было.

— Я с Эмметтом несколько раз ездила на его джипе в горы, — задумчиво сказала Белла. — А ты? У тебя ведь «каникулы» начались раньше, чем у меня.

Конечно, она и про драку и про отстранение знала.

Когда-нибудь в Форксе свои постыдные поступки можно будет скрыть от девушки, которая тебе нравится. Да, когда ад замерзнет.

— В пятницу мы устроили небольшие посиделки в Ла-Пуш, — поделился Эдвард.

— Резервация? — переспросила Белла, а выражение лица у нее стало каким-то презрительным. 

Возможно, запрет для Калленов на приближение к территории Первого пляжа был не такой уж и выдумкой. Вот насчет «вампиров» Эдвард все равно сомневался.

Кто в двадцать первом веке будет верить в такую чушь?

Что будет, если Эдвард расскажет Каллен ту байку, что говорят детям из Ла-Пуш про ее семью?

Мейсен решил, что ради любопытства он просто обязан попробовать.

— Ага, было весело. Особенно в тот момент, когда я встретил Джейкоба Блэка и начал умолять его рассказать мне легенды Ла-Пуш, — рассказывал Эдвард, продолжая отрезать кусочки яблока. — Знаешь, одна из них начиналась просто абсурдно: «Есть легенда, что мы произошли от волков», — захихикал Мейсен, пытаясь показать собеседнице, что он не верит в эти истории.

Однако его планам не суждено было сбыться. В этот момент загипсованная рука Эдварда дрогнула, и его любимый вкладной нож соскользнул с яблока, плавно и ровно разрезая тонкую кожу Эдварда на большом пальце здоровой руки.

— Ауч, — зашипел Эдвард.

Приложив окровавленный палец к губам, Эдвард повернулся к Белле и… испуганно замер, потому что она выглядела безумной и дикой. Те самые черные глаза были наполнены диким голодом, а тяжело вздохнув, она сглотнула, будто увидела сочный поджаристый стейк, к которому не разрешали прикасаться.

Она выглядела так, будто сейчас наброситься на него.

— Белла… — испуганно прошептал он, надеясь, что она так неудачно шутит. Набравшись мужества, он потянул к ней свою руку, до конца неуверенный, что конкретно он собирается сделать.

Своими безумными глазами она посмотрела на его протянутую руку и… убежала. И ладно бы, если просто убежала. Так она сорвалась с места с такой скоростью, будто получила силу Барри Аллена. Секунду назад она сидела перед ним, а в другую…

Перепуганный Эдвард посмотрел в ту сторону, куда со скоростью света буквально улетела девушка, и понял, что верит в легенды Джейкоба.

Вампиры существуют.