Эдвард Каллен всегда был одним из тех немногих, кто получив в дар вечность, сумел не растерять свои добрые качества и человечность. Хотя, похоже, он сам так давно не считал. Около ста лет своей новой жизни он скучал в одиночестве, наблюдая за любовью, которую испытывали другие члены семьи друг к другу, а потом, наконец, и сам познал сей огонь, разгорающийся в сердце. На беду, вампиру встретилась всего лишь человеческая девушка, с которой, не отбирая у нее нормальной жизни, он не мог всецело отдаться сладостному чувству и соединить сердца. По крайней мере, он так считал.
Немало боли парню принесло решение оставить Беллу во имя любви, дать ей возможность жить спокойной и нормальной жизнью, без мифических существ и персонажей фильмов ужасов. Он хотел, чтобы она, как то и подразумевалось для каждой человеческой девушки, однажды вышла замуж, родила детей, потом бы воспитывала внуков, возможно, даже правнуков и... как это ни больно, однажды бы ее не стало.
Разбивая свои чувства о камни реальности, Эдвард лгал сквозь сомкнутые зубы, причиняя и себе, и ей все новую боль. Согревало его лишь осознание того, что поступает он правильно, что человеческое сердце, столь изменчивое, быстро вычеркнет подлеца из списка тех, ради кого оно бьется, что девушка вскоре найдет ему замену и будет счастлива в нормальных отношениях. Это ли была самая страшная минута его жизни?
Оказалось, что нет. Куда больней было вернуться, вернуться и узнать, что все пошло именно так, как он подразумевал, что Белла замужем за кем-то теплым и мягким, что она ждет ребенка и счастливо гладит свой едва показавшийся животик. Это ли окончательно растоптало сердце Эдварда?
Как вышло, снова нет. Он оказался достаточно сильным, чтобы пережить и это... Последним ударом, контрольным выстрелом оказался приезд парня в Форкс на Восьмидесятилетие любимой.
Он стоял перед гранитной плитой и смотрел на лицо улыбающейся девушки, погребенной, как гласила надпись, здесь много лет назад. Что-то тяжелое потянуло к земле и ноги подогнулись, опустив вампира на колени прямо на влажную землю. Сердце, болевшее все эти годы сжалось с такой силой, что не выдержало и рассыпалось на миллионы осколков, больно впивающихся в каждую клеточку тела. Ее не было... Ее давно не было... Бессмысленно, бесполезно он существовал столько лет, без нужды тратил силы и время, давил в себе порыв приехать и вымаливать на коленях прощение, напроситься в друзья...
- Прости, - тихо прошептал он, стоя на коленях и заглядывая в глаза ее изображению.
Она была все такой же, какой он ее запомнил. Ни на день не постарела с того самого дня, когда он видел ее пять лет спустя расставание, и Эдварду было не важно, так ли хорошо она выглядела в тот кошмарный год или родные решили взять не новую фотографию... Ее не было, это единственное, что сейчас трогало, ее не было...
Эдвард не знал как избавиться от этого тяжелого, гнетущего чувства, пожирающего все изнутри. Теперь ему не просто было одиноко, теперь ему казалось, что кто-то безжалостно вырвал сердце из груди и оставил его умирать, не зная о том, что смерть оказалась медленной и мучительной. Он горел в огне собственных чувств, утопал в своей же боли и молил небо, чтобы один единственный раз в жизни ему позволили заплакать. Но судьба оказалась жестока, она отобрала у него эту возможность еще полтора века назад и не собиралась возвращать. Даже сейчас.
Эдвард сетовал и на то, что никто из членов семьи не сказал ему об ужасной трагедии, хотя и догадывался почему. И все же, было такое ощущение, словно его предали...
- Ты тоже знаешь бабушку? - раздался за спиной тоненький детский голосок.
Эдвард обернулся и встретился с парой шоколадных глаз, ее глаз. Что-то внутри встрепенулось от сладкого чувства ностальгии и снова сменилось на невыносимую тоску. В малыше так явно прослеживали ее черты, что не оставалось сомнений — ребенок очень близкий родственник Беллы Свон.
- Знал, - вздохнул Эдвард, улыбаясь мальчику. Собственно, несмотря на то, что вампир прекрасно знал о том, что в малыше течет кровь оборотня и отчетливо ощущал ее запах, он не мог не улыбнуться такому чудесному созданию. Его детское личико сразу располагало к себе любого, устоять перед его чарами было абсолютно невозможно. К тому же, чувствовались и ее чары...
- Меня Майк зовут, а тебя?
- Эдвард, - снова улыбнулся вампир.
- Здорово! Моего папу тоже так зовут!
Вот это да! В голове не укладывалось! Оказывается, Белла вовсе не испытывала ненависти к своему первому бойфренду и назвала одного из сыновей его именем. Эдвард закрыл глаза от удовольствия и снова улыбнулся. Теперь уже тем теплым чувствам, которые испытывал к своей любимой, улыбнулся своей любви, которую уже успел подарить и чудо-ребенку, стоящему прямо перед ним. Поразительно, как всего несколько месяцев счастья рядом с ней круто изменили вампира... И он был навеки Белле за это обязан.
- Правда? Твоего папу так зовут? - Эдвард посмотрел с благодарностью на фотографию любимой и снова повернулся к Майку. Расспрашивать его о бабушке смысла не было, судя по надписям на могильной плите она умерла задолго до того, как родился малыш, так что он уж точно ничего не расскажет. Да и что Эдвард хотел узнать? Никакие новости не изменили бы того, что она умерла молодой, никакой рассказ не спас бы его от разрывающей сердце боли и страшного огня, беспощадно разрушающего все, что он столько лет пытался собрать по крупицам...
Майк лишь кивнул в ответ на вопрос и широко улыбнулся.
- А ты знаешь дока? Ты, кажется, такой же, как он! Хороший, я имею в виду. У тебя ведь тоже глаза не красные... Представляешь, он пообещал научить меня лечить! Только папа не разрешает...
Эдвард вздрогнул. Упоминание о «таком же» докторе сильно задело его, но попытка проникнуть в сознание Майка и прочитать его мысли не увенчалась успехом. Они были слишком далекими, слишком тихими, недоступными для его дара. Вампир снова и снова натыкался на слишком знакомый барьер, хотя и не такой крепкий. Все, что ему было доступно — это размытые образы, практически неподдающиеся узнаванию лица.
- Майк, а как зовут этого доктора? - Эдвард проглотил подступивший к горлу ком.
- Доктор Каллен, кажется, не помню, а что?
Вампир обхватил себя руками и осел вниз. Его отец здесь был или даже, судя по рассказам ребенка, сейчас находится в этом городке? Значит он точно знает, что любимой давно нет, но даже не счел нужным сообщить... Эдвард не виделся с семьей уже лет двадцать, практически ничего о них не слышал, оборвал все связи из-за кошмарного, гнетущего ощущения одиночества, из-за нежелания кого-то видеть, кроме любимого лица, которое, увы, он мог теперь только воскрешать в собственной памяти.
- И давно ты его видел?
- Пару дней назад, - охотно ответил Майк. - Меня бабушка забирала из больницы и... ой! - Майк закрыл рот рукой.
- Бабушка? - Эдвард готов был поклясться, что мог потрогать внезапно взявшуюся из ниоткуда надежду.
Глупо. Ведь ребенок мог оказаться и правнуком Беллы...
Да нет же!
Только Белла могла назвать сына Эдвардом...
Не успел вампир собраться с силами, чтобы задать свой главный вопрос, который бы расставил все по своим местам, раз и навсегда разъяснил бы все непонятное, как услышал громкий истошный вопль и бешеный стук сердца.
- Эдвард, иди сюда скорей, - закричала женщина и, схватив Майка, поспешила спрятать его у себя за спиной.
«Хладный», - только и мог разобрать вампир в ее мыслях среди гнева и жуткого страха за сына и себя.
- Я не... - попробовал Эдвард что-то сказать, но женщина только еще больше начинала трястись.
К тому же перед ней вырос мужчина с темными волосами и смоляными глазами, которого сильно трясло. Еще мгновение, и на месте мужчины стоял огромный бронзовый волк, готовый растерзать вампира и разорвать своими острыми зубами на мелкие кусочки.
Каллен поднял руки, чтобы показать, что он вовсе не собирался никого трогать, но оборотня такой жест не волновал, он рычал и скалился, медленно приближаясь к своему противнику.
Прочитать мысли волка у вампира, конечно же, не вышло. Барьер, на который он натыкался, был намного сильней того, что был у малышка Майки, который, к слову, вырывался из рук матери и кричал что-то вроде: «Папа, не надо!». Впрочем, Эдварда Каллена вовсе не волновало, о чем сейчас думает нападающий. Намерения его были ясны, как белый день, и Эдвард вовсе не собирался оказывать сопротивление. Любимой давно нет на этом свете, а значит и ему нечего здесь задерживаться... Желание последовать за Беллой как можно скорей было самым сильным на тот момент, и вампир просто закрыл глаза, предоставив сыну любимой возможность выполнить свою работу...
В тот момент Эдвард позволил себе сделать то, чего не мог из-за страшной боли, все эти годы — представить ее лицо, воскресить в памяти каждую его черточку, каждое сказанное ей «люблю», каждый осторожный поцелуй, посылающий легкие электрические импульсы по всему телу, расплавляющий лед и сжигающий сладким пламенем любви...
- Эдвард, остановись! - послышался вдруг ее голос.
Каллен не был уверен, могут ли возникать у вампиров галлюцинации, но внезапно вместе со словами услышал еще и сбивчивое дыхание, знакомый стук родного сердца, который нельзя ни с чем спутать, а запах мокрой псины вдруг отступил на второй план, позволяя прорваться ноткам цветочного аромата любимой, жарким огнем опаляющим горло.
- Эдвард! - снова прокричал ее голос. - Эдвард!
«Поразительно», - думал вампир. - «Удивительно. Я даже не почувствовал ничего».
- Прошу, Эдвард, остановись, - умоляюще повторяла Белла. - Он тоже Каллен! Ты нарушаешь договор!
Все стихло. Больше не раздавался рык разъяренного волка, не было слышно чьих-то шагов... Даже дыхание все перехватили... Чьи-то мысли, сквозь которые видно было, как оборотень, готовый к нападению, застыл на месте и злобно смотрит на «хладного», кто-то с тревогой наблюдал за происходящим и боялся за него, за вампира, а кто-то пытался заглянуть в будущее, но видел только пустоту... Эдвард был слишком ошарашен, чтобы открыть глаза и проверить догадку, увидев свою семью. Он все еще слышал пять сердцебиений, среди которых без труда узнавал одно единственное, он все еще чувствовал ее запах...
Наконец-то он это сделал...
- Белла... - сорвалось с его губ любимое имя, стоило лишь увидеть ее лицо, молодое и прекрасное, как прежде. - Белла, это ты?
Поверить в увиденное, как и понять, было невозможно. Все было слишком сложно даже для столь совершенного мозга, как у вампира. Эдвард до сих пор не мог понять, умер он или еще жив, но, кажется, ему это было уже не важно. Оборотень перевоплотился в человека и, схватив из рук жены какую-то тряпку и обмотав ее вокруг себя, встал и загородил собой свою семью.
Каллен же не сводил взгляда с любимой. Его не волновало ничего из того, что происходило вокруг, важно было только то, что Белла стоит всего в каких-то нескольких метрах от него, бок о бок с Джейкобом... И оба были молоды и в полном расцвете сил...
- Это невозможно, - прошептал вампир.
- Этого не может быть, - практически одновременно вымолвила Белла и потеряла сознание.
Крепкие смуглые руки Джейка подхватили ее хрупкое тело, Карлайл, стоящий позади и не сводивший взгляда с сына, подбежал и начал щупать пульс, а Эдвард продолжал стоять в недоумении и наблюдать за любимой...
Первым к решительным действиям перешел Блэк младший. Заявив, что матери нужен отдых, он выхватил ее из рук отца и понес туда, где оставил машину. Анабель, испугавшись оставаться наедине с таким количеством вампиров быстренько побежала следом, утащив за руку малыша Майки, а Джейк, извинившись перед Калленами, пошел следом, предложив Карлайлу проследовать в резервацию, дабы убедиться, что с Беллой не случилось ничего серьезного. Потом Джейк мысленно обратился к Эдварду, сказав, что хочет поговорить, просил не уезжать, и, скрипя сердцем, помчался за своей семьей.
Эдвард Каллен глядел вслед удаляющимся оборотням, вслед отдаляющейся фигурки Беллы, смотрел, как ту уносят от него туда, куда путь любому вампиру заказан... и мечтал расплакаться.
На языке вертелось слишком много вопросов, и он даже не знал с чего начать.
- Элис... - тихо обратился он к сестре.
- Вспомнил значит о моем существовании, - разозлилась та. - Много же тебе на это времени понадобилось!
- Элис, - укоризненно посмотрела Эсми. - Эдвард, сынок, пойдем в дом, мы тебе все расскажем там. Знаю, это удивительно, мы сами были в шоке...
- Пойдем, - вздохнул вампир и поднялся с земли, кинув последний взгляд на удаляющихся людей.
В конце концов, теперь Белла его видела, и, может быть, захочет поговорить... К тому же, он обещал Джейкобу не исчезать... Что тот хочет, Эдвард не знал. Показать ли новые сцены их семейного с Беллой счастья, чтобы окончательно растоптать вампира, или, может, сжалиться и поведать, отчего же любимая осталась такой же цветущей и прекрасной...
В любом случае, оставалось только ждать и уповать на чудо...

Источник: http://robsten.ru/forum/20-610-1