- Смит, – назвал я первую пришедшую на ум фамилию.
Мне не в первый раз приходилось лгать по поводу своего имени или фамилии, но почему-то этот оказался особенно болезненным. Совесть сильно кольнула, и я дал себе клятвенное обещание, что постараюсь лгать как можно меньше, хотя и не знал, какую фамилию назвать. Я больше не имел права называть себя Калленом. Не после того, как плюнул в лицо Карлайлу за все, что он для меня сделал. Но и Мейсоном язык не поворачивался назваться. Отец вряд ли гордился бы мной, если бы знал, что я натворил.
- Мистер Смит, – повторила женщина. – Чем обязана вашему визиту?
Я постарался как можно аккуратнее начать разговор.
- Я бы хотел, чтобы моя кузина училась в вашем колледже. Понимаете, она всю жизнь мечтала попасть именно в Дартмут, но...
- Пусть пишет заявление, эссе, и, возможно, со следующего года она станет нашей студенткой, – невозмутимо ответила завуч.
- Мисс, - я глянул на табличку на столе. - Локвей, понимаете, она уже начинает обучение в другом колледже, и...
Я улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
«О, Боже! Лекси, держи себя в руках, он слишком молод для тебя!»
- Простите, сэр, - женщина вдруг часто задышала. - Но набор уже давно закончен. Она может поступить на следующий год на общих основаниях.
- Вряд ли она захочет потерять год и пытаться, закончив первый курс в другом месте... – Расстроенно пробормотал я.
«Какой же он милашка! А эта промокшая от дождя футболка так обтягивает его тело, ммм...»
- Мистер Смит, я не понимаю, что вы от меня хотите.
- Чтобы вы зачислили Изабеллу на факультет литературы, – я постарался улыбнуться еще раз, поняв, какое это производит впечатление. – С этого года. Взамен предлагаю вам кое-какую спонсорскую помощь. Вам ведь необходимы новые препараты для биологического и медицинского факультетов, реактивы на химию и... Вы могли бы оборудовать колледж по последнему слову техники!
- Вы что? – возмутилась Лекси Локвей. – Предлагаете мне взятку? Да я... да вы! Убирайтесь немедленно!
- Простите, – постарался снова улыбнуться я. – Прошу вас, может, можно что-то сделать?
«Слишком молод, слишком, молод...» - Повторяла как мантру мисс Локвей.
Я постарался улыбнуться еще шире, и она задышала совсем часто. Странно, обычно люди инстинктивно сжимаются в страхе и выполняют любую мою просьбу, лишь стоит сверкнуть зубами, а тут женщина словно невзначай расстегнула верхнюю пуговицу блузки и начала обдувать себя самодельным веером из каких-то документов.
- Давайте посмотрим по базе, - смилостивилась завуч. - Может, ваша кузина пыталась к нам поступить, это облегчит дело.
«Может, он согласится со мной поужинать? Ох, Лекси, у тебя ребенок маленький и муж, о чем ты думаешь?»
Я позволил себе чуть глубже копнуть ее мысли. Этой женщине не было еще и тридцати, но она занимала в колледже высокий пост. Дома ее ждал любящий муж и маленький сынок, маленькое счастье и чудо, которого Лекси ждала целых пять лет. И вот теперь заявляюсь я и рушу ее маленький человеческий мир. Она готова изменить любимому мужу с едва знакомым пареньком и пойти на преступление, взять мои деньги, чтобы, наконец-то, перекрасить стены детской.
Мне казалось, я сгорю заживо. Я нес разрушение всему, к чему только прикасался, независимо, хотел того или нет. Сначала без труда растоптал то, что Карлайл так долго и упорно выстраивал для себя, для всех нас, одним поступком перечеркнув его веру в то, что вампиры и люди могут сосуществовать в шатком мире, потом несчастный владелец "вольво", теперь же эта женщина. Не говоря о том, что я натворил с Беллой, чуть не прервав ее бесценную жизнь. Я не имею никакого права даже находиться рядом, от этого будет только хуже!
Меня начали одолевать жуткие сомнения. Правильно ли я поступаю, что вот так беспардонно лезу в ее хрупкую жизнь и пытаюсь в ней что-то изменить. Может, это опять принесет только боль и очередное пепелище? Белла, наверное, уже смирилась, что будет жить с отцом, родным человеком, и это, должно быть, намного приятней комнаты в общежитии, но... Я вспомнил ее расстроенное лицо и тон в машине. Тогда даже я не мог гарантировать, что она выживет, но эта складочка на лбу, эта интонация... Она хотела учиться в месте получше захудалого колледжа, куда езды от Форкса полчаса. Черт подери, она хотела, и это единственное, что я могу ей дать, пусть, даже, немного поиграв с законом.
- Назовите имя вашей кузины, сэр, – попросила Лекси.
- Изабелла Мари Свон, – надо будет сказать Элис спасибо за копии документов, неизвестно откуда оказавшиеся в конверте.
Ее пальчики активно защелкали по клавиатуре. В базе данных значилось это имя, и мисс Локвей стала изучать причину, по которой Белла к ним не попала.
«Странно, очень странно, – она потерла подбородок. – Эссе вполне приличное, школьный аттестат неплох. Почему мы ее не взяли?»
- Ну, что там? – нетерпеливо спросил я.
- Она пробовала к нам поступить, но не набрала нужное количество баллов.
- И? – надавил я.
Теперь настала очередь Лекси терзаться сомнениями. Люди тоже небезгрешны и могут нарушать некоторые неписанные правила и законы.
«Не та ли это несчастная девушка", - подумала она, - "на место которой мы взяли дочку профессора Пейнтенберга?»
Я чуть было не застонал. Невезучести Беллы не было предела. За что небо с ней так? Где ее ангел-хранитель, где это бессовестное существо, призванное оберегать столь хрупкую человеческую жизнь? Как же она дожила до стольких лет с таким невезением?
- Боюсь, что факультет переполнен, сэр. Если сейчас появится новая ученица, возникнут вопросы и... – она задумалась. – Все, что могу вам предложить, это оформить перевод после Рождественских каникул. Наверняка кто-нибудь не вернется к учебе после первого семестра.
- Буду очень благодарен, – снова сверкнул зубами я и посмотрел на себя через призму ее зрения. Общение с Беллой сделало меня другим. Даже не поняв еще, что случилось, я так не хотел ее напугать, что с моего лица исчезло все, что могло бы напомнить о рвущемся наружу монстре. Гадкий, подлый самообман! Несмотря на красивый фантик, я был и остаюсь чудовищем, теперь еще более опасным, чем когда-либо.
Лекси защелкала пальчиками по клавиатуре и попросила:
- Назовите адрес, по которому выслать письмо о зачислении. Мы пришлем его к Рождеству.
- Спасибо, – облегченно выдохнул я и, дав необходимую информацию, перешел к самому сложному. – Как вас отблагодарить?
Мисс Локвей начала грызть карандаш, а потом заинтересовалась своим маникюром. Маленькие человеческие слабости боролись со здравым смыслом. Последний победил.
- Понимаете, мистер Смит, произошло недоразумение, и я, честно говоря, не понимаю, почему ваша кузина до сих пор не у нас. У нее неплохие данные и... В общем благодарю Вас, вы только что восстановили справедливость своим приездом.
Я удовлетворенно засмеялся. Получается, я только что выполнил роль того самого ангела-хранителя Беллы, который не смог уберечь ее даже от такой мелкой неприятности. Чудовище, которого ему стоит не подпускать на расстоянии несколько миль, возвращает в ее хрупкую жизнь шаткое подобие опеки. Уродливой гарпией судьба пыталась забрать у этой девушки все до последнего, даже жизнь! Нужно будет взять обещание с Элис, что когда меня не станет... К горлу подкатил ком.
Я еще мог понять, почему судьба так издевается надо мной, наказывая за прошлые грехи, но Белле-то за что все это?
- Спасибо, – снова прошептал я и вышел.
В Дартмуте был конец рабочего дня, и Лекси спешила домой к своей семье. Опустошенная, уставшая и немного пристыженная, она хотела скорей забыться в любимых объятиях и прижать своего ребенка к груди. Счастливая! Девушка могла быть уверена в своем будущем и своей любви! Мне даже не пришлось следить за ней. Домашний адрес был единственной целью этой женщины, и я рванул вперед, чтобы оставить в почтовом ящике свое "спасибо".
***
Форкс встретил меня багровым закатом, уносящим солнце из города на неизвестный срок. Здесь оно было слишком редким гостем, чтобы можно было хотя бы представить, когда местные жители смогут снова его увидеть.
Мне не терпелось войти в дом Карлайла и поговорить обо всем, попросить прощения и попрощаться, чтобы... снова уйти. Я хотел скорее разыскать Элис и взять с нее обещание позаботиться о Белле, защитить от опасностей, в которых есть только моя вина. В конце концов, я должен был сказать спасибо ей за поддержку, чтобы после моей... моего ухода хотя бы она не считала меня неблагодарным чудовищем.
Я остановил машину у дома Калленов, но он встретил меня непривычной тишиной и темнотой. Обитали разошлись по своим делам. Вечный день или вечная ночь. Время суток для нас не имеет значения. Взвыв от боли, я хотел отправить к дому Беллы и немного понаблюдать за ней, но решил, что девушка, возможно, еще не спит, а наблюдать за сном и шпионить - вещи разные.
Сидеть и ждать, однако, сил не было и ноги сами унесли меня в лес, на небольшую полянку.
- Я знала, что ты, рано или поздно, сюда придешь, – с дерева спрыгнула Розали. – Ты стал такой рассеянный, даже не заметил моего присутствия, моих мыслей.
- Ты умело научилась их скрывать, – вздохнул я, приготовившись то ли к очередному нападению, то ли к злобной тираде.
- Даже в твоем даре можно найти брешь, – улыбнулась блондинка и запрыгнула на ближайшую ветку. – Ты прости за то, что набросилась на тебя, когда ты приехал... Думаю, я немного не так расценила твое поведение и...
- Не буду отрицать, что заслужил такой прием, – холодно ответил я и улегся на землю в надежде, что Розали уйдет.
Однако, она даже не пыталась освободить меня от своего присутствия. Вместо этого, она устроилась поудобней на ветке и стала смотреть на темнеющее небо.
- После твоего ухода я часто здесь бываю, Эдвард. Пытаюсь понять, что заставило тебя так поступить. И, знаешь... я, кажется, поняла.
- Неужели? – я приподнял одну бровь кверху, все еще не доверяя ее дружескому настрою.
- Эта жизнь слишком погана, – печально ответила она. – Честно, я наверное ненавижу ее больше, чем ты, и если бы не Эммет, давно бы свихнулась. Наверное, я тоже ушла бы, если бы не он. Он для меня солнце, мой якорь...
Было странно слышать из ее уст такие откровения, еще более странно, как то, что впервые с дня своего обращения она не визжала и не шипела на меня, она со мной говорила, кажется, о нашей общей боли.
- Ты знаешь мою историю, Эдвард, ты должен понять, что даже Эммет никогда не заменит того, чего я лишилась. Смерть всегда казалась мне намного более счастливым концом...
- Карлайл хотел как лучше, – вздохнул я. – Мне жаль, что Ройс оказался таким подлецом, Роуз.
«И жаль, что именно из-за меня Карлайл решил обратить тебя», - добавил мысленно.
- Знаю, – прошептала она. – Когда ты приехал с Беллой, я думала, что она что-то вроде твоего ручного зверька, игрушки. Мне казалось, что ты поиграешь с ней и бросишь, как когда-то...
Ей стало тяжело говорить. И, несмотря на то, что плакать в этом теле было невозможно, из груди Розали вырвался всхлип, к горлу подкатил ком, и она обхватила голову руками, дав мне дослушать остаток фразы в своих мыслях. Она испугалась за Беллу, думала, что я собираюсь поиграть с чужой жизнью, а потом, когда надоест, насладиться сладкой ароматной кровью. Сил не хватало признаться, что скорей всего так оно и было бы, не влюбись я в эту девушку.
- Ты же знаешь, что это не так... – еле выдавил я. По крайней мере в дом Калленов я уж точно заявился с совершенно другими намерениями.
- Знаю, – кивнула она.
- И теперь из-за меня она в опасности, – я потер переносицу.
Розали пожала плечами, мысленно не соглашаясь со мной. По ее мнению во всех бедах была виновата судьба, а вовсе не я, с чем мне безумно хотелось согласиться.
На редкость звездное небо внезапно осветил серебристый месяц, и наша кожа слегка засияла в лунном свете. Мы долго сидели молча, обдумывали сказанное на этом месте, скорбели об утратах и том, чего никогда не получим. У каждого из нас в жизни была мечта, настолько заветная и сокровенная, насколько и несбыточная.
- Я был у... дома, там пусто, где все? – прервал я звенящую уже второй час тишину.
- Карлайл на дежурстве, Элис с Джаспером занимаются чемоданом Беллы, там какие-то проблемы из-за того, что она не полетела, а Эммет с Эсми поехали в магазин за... - она внезапно осеклась и заблокировала мысли. – В общем, у всех свои дела.
Еще минут двадцать мы просидели молча, пока я, наконец, не собрался и не задал главный, волнующий меня все это время вопрос.
- Расскажи, как это было, – я закусил губы. – Я сильно их ранил? Они сильно меня возненавидели?
- Ты хотя бы в одной голове нашел ненависть? – усмехнулась Розали. – Кроме моей, конечно же.
- Нет, – вздохнул я. – И все-таки?
В голове Розали пронеслись воспоминания, переплетаясь с моими, они складывали в одно целое, создавая единую картину происходящего в те злополучные дни. Я как будто снова пережил каждую секунду того дня, пропустил через себя каждое мгновение и то омерзительное решение, поняв и переосмыслив все ошибки. Именно на этой поляне я лежал в одиночестве после очередной ссоры с сестрой. Она была еще совсем молодым вампиром. В этой ипостаси ей было около трех лет. Тогда мы собирались переезжать из Ротчестера в Форкс, и приехали всего на несколько дней, чтобы закончить последние приготовления перед тем, как начать перетаскивать вещи. Роуз оказалась в этом доме впервые, я же бывал и раньше, и сестре не понравилось, что мне досталась комната просторней и светлей, чем ей. Мы сцепились, как кошка с собакой, в результате чего она отправила в камин все мои любимые книги.
- Читаешь слюнявые романы, словно девчонка, – шипела она.
Наверное, все закончилось бы еще хуже, если бы нас не прервали Карлайл и Эсми, в который раз за три года заставив помириться и пожать друг другу руки. Розали фыркнула и унеслась в лес, а я остался ошарашенный стоять у камина.
Отец с матерью удалились в соседнюю комнату, и Эсми с небывалой нежностью принялась успокаивать Карлайла, так сильно переживавшего из-за того, что его дети ссорятся.
- Мальчик мой, - приговаривал он, - если бы я только знал, кто ему нужен. Я думал, что Розали будет достаточно хороша для него, что он, наконец, перестанет быть одиноким.
- Время придет, – вздохнула Эсми. – Одиночество обязательно закончится...
Я больше не мог слушать. Оказалось, что я был никчемным читателем чужих мыслей, да еще и к тому же неблагодарной тварью. Три года мне понадобилось, чтобы выяснить для чего Карлайл спас Розали, не говоря уже о том, что за всеми своими эгоистическими мыслями я не видел этого совершенно необоснованного чувства вины за то, что у него появилась Эсми.
Не в силах больше что-либо понять, я выскочил из дома и понесся в противоположную от следа Розали сторону. Ноги принесли меня в небольшой городишко, где я стал прогуливаться по темным улочкам и думать об открывшейся мне правде. Только сейчас до меня стало доходить, что Карлайл знал Эсми намного дольше, чем меня. Ей было шестнадцать, когда ему впервые пришлось оказать помощь девушке со сломанной ногой. И обратил он ее лишь потому, что узнал в несчастной, спрыгнувшей со скалы женщине ту самую, понравившуюся десять лет назад девушку.
Наверное, это было сродни подростковому максимализму, детской ревности или еще чему-то, но я потерял контроль над собственными эмоциями и разозлился непонятно на что. Любовь Карлайла и Эсми всегда была чем-то вроде недосягаемого идеала. Его трепет и ее нежность не могли сравниться ни с чем, что описывалось в книгах. Я пропускал через себя оба их чувства, и страстно желал испытать что-то хоть отдаленно напоминающее подобное.
- Эдвард! – меня окрикнул сзади знакомый голос, и я увидел семейство Тани.
- Ирина, Кейт, Таня! Елиазар! Кармен! Что вы тут делаете?
- Карлайл звонил сообщить, что вы переезжаете. Мы хотели глянуть на ваше новое жилище, чтобы купить подарок к новоселью, – ответила Кейт.
- Это мило, – ухмыльнулся я, все еще разозленный на весь мир.
- Может, свернем куда, посидим? – подмигнул Елиазар.
Мы зашли в какой-то затхлый ресторанчик. Темное помещение с громкой музыкой было как раз тем, что необходимо шестерым вампирам для разговора о жизни. Никто не мог нас разглядеть и, уж тем более, услышать. Мы быстро обменялись новостями и поделились последними сплетнями, ловко орудуя вилками в тарелках. Ни у одного человека бы не возникло подозрений! Потом вдруг Таня, Ирина и Кейт вышли «на охоту» знакомиться с мужчинами, а я остался в компании Елиазара, нежно державшего руку Кармен. Опять эта любовь и нежность, переполнявшая их сердца!
Слово за слово, и мы разговорились с Елиазаром о его прошлой жизни с Вольтури, о владыках и законах, о жизни там, с ними. Я задавал ему много вопросов, как мне казалось, только из любопытства, даже не воспринимая тот факт, что моему собеседнику тема нравилась все меньше и меньше. Я же, как губка, впитывал новые знания, наслаивая их на те, что мне дал Карлайл.
Мы распрощались уже за полночь, и я пообещал, что не расскажу семье о случайной встрече. Голову не покидали Вольтури и... Таня. Ее мерзкие, местами пошлые мысли обо мне вселяли ненависть и отвращение, дополнявшие уже испытанную ревность к чужим чувствам, душили и ослепляли. Я был как будто пьян, когда услышал, как где-то за углом какой-то гадкий тип пытается обесчестить девушку, так неудачно решившую скосить путь. Мои мышцы и инстинкты оказались быстрее меня. Девушка была спасена, насильник убит. Глаза мои впервые стали ярко-красными, совсем как у новорожденного вампира. Внутри проснулся монстр, требующий сладкой человеческой крови, которую он раньше не знал.
Сначала я разволновался и отправился на ту самую полянку, где любил грустить в часы одиночества, провел несколько часов в раздумьях, а потом собрался и пошел домой. Чтобы уйти.
- Ты что это натворил? – встретила меня в дверях уже остывшая Розали.
Они с Эсми разбирали коробку с мелочью, которую успели перевести.
- Тебе можно убивать, а мне нет? – гордо поднял я голову, уколов сестру в самое больное место. – Ройс был ничуть не хуже этого подонка.
Мама ахнула, увидев мои глаза, и выпустила из рук любимую вазу. Та разбилась бы, если бы не ловкая рука Карлайла, подхватившего тонкий хрусталь в нескольких сантиметрах от пола.
- Кто? – был его единственный вопрос.
Я как с цепи сорвался.
- Какая разница! Он не заслужил жить!
- Каждая жизнь бесценна, - попытался меня вразумить Карлайл. – Эдвард, мы не можем... если мы будем так... если ты... Мы не можем оставаться долго на одном месте, если будут погибать люди. Мы и так слишком быстро покидаем Ротчестер.
- Значит, из-за нее можно, а...
- Мы простили Розали, Эдвард, но мы не можем...
- Значит, Розали вы простили, а меня нет? – разозлился я и повернулся к выходу.
- Сынок, погоди! – протянула руку Эсми. Я ранил ее, но мне было плевать.
- Не тронь меня! Вы мне никто, я ухожу!
- А как же... тут коробка с твоими вещами, – если бы она могла, то заплакала.
- Выкинь их! – прорычал я.
- Я не могу, – всхлипнула женщина. – Там ведь... там ведь вещи твоей матери.
Меня как будто подменили! Я взял коробку и высыпал все ее содержимое в мусорное ведро. Не выпала только маленькая бархатная коробочка с фамильным обручальным кольцом. Каким-то непонятным образом она очутилась в моей руке. Несколько секунд я сверлил взглядом переливающиеся бриллианты, а потом под пристальным взглядом недоумевающей семьи швырнул его со всей силы поверх горы «хлама».
Дверь хлопнула, больше в эту семью я не возвращался. До того самого момента, как встретил Беллу.
Карлайл и Эсми были сильно подавлены, сестра ликовала, но недолго. Переезд в Форкс отложили. В тот же год Розали нашла Эммета, которого едва не убил медведь, и принесла домой. Превозмогая боль в горле, она принесла умирающего парня Карлайлу, боясь, что сама не сможет, но отец...
- Мы очень долго спорили, – тихо сказала Розали. – Он не хотел его обращать. Говорил: "Посмотри, что я натворил! Эдвард ушел, ты несчастна... Поступить так с этим парнем равносильно тому, что я сделал с тобой!"
- А ты? – ужаснулся я.
- Во мне проснулся эгоизм, – она хихикнула. – Если он вообще когда-то спал в те дни, и я сказала, что если Карлайл этого не сделает, то я сама. Что убийство будет на его совести.
- И он поддался?
- Да, – вздохнула сестра. – Я, конечно же, блефовала. Не знаю, но с самого первого момента, когда я увидела лицо Эммета, мир стал другим. Я просто не могла позволить ему умереть.
Я понимал, о чем она говорит. Белла, сама того не подозревая, начала менять меня с самых первых секунд нашего знакомства. Монстр, не поняв почему, сел на прочную цепь и загнал себя в угол.
- Ты поэтому накинулась на меня? – наконец спросил я.
- Да, прости. Сиюминутный порыв, – вздохнула Розали. – Все ведь все равно хорошо закончилось. Эммет со мной, и он доволен. И мы, когда переехали-таки через пару лет в Форкс, заняли твою комнату, – она засмеялась. – А в этот раз Элис не дала.
- Почему?
- Мы привыкли к ее чудачествам, раз говорит, значит, знает наверняка, – улыбнулась Розали. – Недавно она буквально силой заставила нас снова переехать сюда, перестроить дом, потом не позволила занять лучшую комнату, сказала, что она единственная, где солнце по утрам не светит в окно и можно насладиться тишиной.
- Да уж... – вздохнул я.
На небо стали медленно наплывать тучи, заслоняя звезды, последние источники света. Полил дождь. Обычный форкский климат.
- Эммет, наверное, заждался, – Розали спрыгнула с ветки. – Ты идешь?
- Куда? – ошарашенно спросил я.
- Домой.
- Я... я немного тут посижу.
Роуз ушла, оставив мне ворох мыслей. Даже тех, что она тщательно скрывала. Наше временное перемирие было чем-то вроде переговоров. Она не хотела быть причиной очередного раздора между мной и семьей, тем более, Эсми была крайне недовольна ее поведением... Но больше всего убивало ее тщеславие. Она, все-таки, как и подобает нам всем, ни капельки не изменилась. Разве что любовь к Эммету сделала ее чуточку более терпимой... Но она была слепа, не видела дальше своего носа. Ей было абсолютно не понять, почему ее красоту смогла затмить чья-то другая, почему Белла в тысячу раз лучше. Ей казалось, раз уж я не нашел, кому отдать свое сердце после встречи с Розали, значит, не найду никогда. Она заблуждалась, и от этого ей было больно. Вот глупая блондинка!
Хорошенько обдумав слова Розали, я отправился в сторону дома Беллы. Мне бы стоило немного поохотиться перед приближением к этой девушке, но, почему-то, я не мог. Сладкий аромат крови Беллы, витавший в машине, пропитал насквозь и мою одежду. И пока я был голоден, я мог это отчетливо чувствовать и дышать ею.
Окно в ее комнату, к моему ужасу, было гостеприимно распахнуто, а сама девушка сжалась в комочек в самом центре кровати. Я подобрал с пола скомканное одеяло и осторожно накрыл им свое сокровище. Ее лицо мгновенно расслабилось, а тело выпрямилось. Уголки губ тронула блаженная улыбка, и она прошептала мое имя.
Взлететь мне помешал разве, что потолок. Я был готов кричать и смеяться от счастья, петь и плясать, если бы это помогло сделать мир лучше. Может природа и не позволяет мне такую противоестественную вещь, как быть вместе с Беллой, но смотреть и оберегать-то никто не запрещает! Семьдесят лет мной управляли демоны, пока в жизни не появился кареглазый ангелок, мой спасательный круг, моя опора. И все, что я теперь мог сделать – это позаботиться о ней.
Каждый день я кружил вокруг дома Свонов, а затем и вокруг города, проверяя нет ли следов незваных гостей. Меня всколыхнул бы любой новый запах, любой невегетарианец, но не было даже обещавших визит бывших подельников. По ночам же я неизменно был в комнате Беллы. Она безмятежно спала, не подозревая даже, что ее мечта осуществится к Рождеству, что вызывало у меня довольную улыбку. Жаль, я не смогу увидеть ее лица, когда придет письмо. Забывая все проблемы и невзгоды, я просто расслаблялся и позволял себе быть счастливым. Казалось, меня не беспокоил даже гипс на тонкой ручке.
Я представлял, как Белла проснется и шепнет мое имя, представлял, что она сможет меня обнять или даже поцеловать, заставляя свое сердце наполняться все новой и новой любовью, а потом с рассветом, разбиваться. Я уходил каждое утро на рассвете с одной только мыслью, что вернусь в эту комнату вновь с наступлением ночи. И ничто не могло меня вразумить.
Каждый новый день был тяжелее предыдущего. Мой голод усиливался, но я по-прежнему ничего не предпринимал. По ночам моя одежда все сильнее пропитывалась бесподобным ароматом, и днем это был мой единственный оазис счастья. Я словно застыл во времени, проживая одни и те же сутки снова и снова. Днем - патруль территории, вечером - сон, ее сон. Днем - мучительное ожидание, вечером - мучительная жажда. Я забыл обо всем остальном, глупо решив, что время, таким образом, остановится на месте, и плохого никогда ничего не случится. Меня не волновало больше ничто: Лоран с Джеймсом и Викторией, Вольтури и их угрожающее наказание. Я сам наказывал себя, каждой новой ночью, занимая пост наблюдателя все дальше и дальше от Беллы.
По хорошему, мне следовало бы не медлить, поговорить с семьей, с Элис. В конце концов, она общается с Беллой каждый день и не может не чувствовать моего запаха, а Розали видела меня в тот вечер на поляне. Но время шло, меня никто не трогал, а я, почему-то, не спешил никого увидеть, хотя и понимал, что каждая минута может стать последней, а промедление может плохо обернуться для Беллы, не говоря уже о том, что каждую ночь я итак подвергал эту девушку опасности.
Однажды все-таки Элис не выдержала и встретила меня, выпрыгивающего из окна второго этажа.
- У нее сегодня День рождения, – скрестила она руки на груди.
- Знаю, – вздохнул я. – Ты оставляла мне копии документов...
- Может, хватит валять дурака и выйти из тени? – наседала Элис.
- Она же меня, наверное, ненавидит, – простонал я.
- Никогда не узнаешь, пока не поговоришь, – пожала плечами девушка. – Белла спрашивала о тебе. – Она вздохнула. – Я солгала.
- Элис, прошу... – я почувствовал, как снова возвращается та боль, что терзала меня, когда я ушел в лес и раскидал деревья
- Как хочешь! – на удивление быстро пожала плечами девушка и повернулась к лесу. Она хотела успеть вернуться домой за машиной, чтобы забрать Беллу в колледж.
- Подожди, – вдруг опомнился я и задал не тот вопрос, что должен бы был. – Как ее рука?
- У нее спроси, – ей не удалось скрыть, что Карлайл будет осматривать ее сегодня. – Что-нибудь еще?
- Да...
- У меня нет времени. Вечером в колледже будут танцы, приходи, там поговорим, – выпалила Элис и скрылась, не позволив мне покопаться в своей голове, а я снова отправился патрулировать территорию.
***
В колледже было многолюдно. Собрался почти весь первый курс, чтобы хорошенько повеселиться и потанцевать всласть. На парковке блестели взятые у родителей «крутые тачки», вокруг которых роились совсем еще зеленые мальчишки, обсуждая те или иные модели.
Я мог бы спокойно выйти из своего укрытия. Меня бы тут точно никто не узнал, а Белла с Элис еще не приехали. Но промокшая не один раз одежда, в которой я валялся на земле, явно не вписывалась в описание того, что называлось мужским смокингом. Не мешало бы переодеться, но это бы означало больше не чувствовать ее запаха сегодня.
На парковку подъехал "порше", из которого выпорхнула Элис в довольно-таки скромном платье и помогла выбраться Белле.
Это был удар ниже пояса! Темные кудри обрамляли ее и без того прекрасное личико, покрытое легким вечерним макияжем. Тонкая лебединая шея была украшена сапфировой подвеской, а тело - обтянуто тонким синим шелком. Словно вторая кожа он идеально облегал ее точеную фигурку, открывая хрупкие плечи и спину.
- Она великолепна, – прошептал я, зная, что Элис меня услышит.
«Так подойди и скажи ей об этом!»
Белла выбралась из машины и стала неуверенно переступать на высоких каблуках. Раз шажок, два - она споткнулась, но Элис вовремя подставила руку. Три, четыре, пять... нога подвернулась.
- Неужели нельзя было обойтись без таких туфлей? – спросила Белла у подруги.
Элис поджала губы и повела ее дальше. Хотя со стороны все выглядело будто идут просто две очень хорошие подруги.
Кто сказал, что я смогу держаться на расстоянии, когда рядом ступает такая неземная красота? Я выбрался из укрытия и перебрался к окну, наблюдая за студентами. Директор устроил какой-то дурацкий конкурс, и Элис буквально вытолкала Беллу на сцену. Та покрутилась, показав себя, после мерзкого вида девицы, обтянутой в безвкусную дешевую тряпку. Интересно, кто-нибудь кроме меня заметил, как Белла споткнулась и ловко выкрутилась? Я прислушался к чужим мыслям, но все были слишком поражены красотой конкурсанток и их преображением.
Я завороженно наблюдал за каждым движением Беллы, слушал каждый ее ответ во втором конкурсе, мечтая подойти и прижать к себе ее хрупкое тело, назвать умницей и подарить свою нежность.
- Спасибо, девушки, вы показали нам свои великолепные знания, – сказал ведущий конкурса, вероятно, сам директор. – Теперь пришла пора подсчитать итоги голосования по первым двум турам. А вас ждет, третий, заключительный раунд. Но он будет еще не скоро. В конце вечера. Так что отдыхайте и набирайтесь сил.
С грустью я подумал о том, что третий конкурс – танцы, и, скорей всего, кто-то другой, не я, прижмет эту девушку к своему сердцу, даже не представляя, насколько она ценное сокровище.
Я стал озираться в поисках Элис. Вечер был в самом разгаре, не мешало бы поговорить, но, почему-то, этого вездесущего вечного двигателя нигде не было. Тогда я принялся сканировать мысли окружающих, в надежде, что кто-то ее видел, но девчонка исчезла практически в начале второго конкурса. Странно! "Порше"-то все еще стоял на стоянке. Я уж было разозлился и хотел врезать кулаком по стволу ближайшего дерева, как в мою голову ворвались чужие грязные мысли.
Его глаза сильно искажали ее лицо, смешивая образ с теми девушками, что легко поддались ему когда-то.
- Это женская раздевалка, – пискнула Белла, и по щеке ее скатилась слеза.
- Выгони меня.
Он протянул свою грязную руку к тонкому шелку и со всей силы дернул ткань. Теперь плечо девушки было полностью обнажено.
- Майк, пожалуйста, я собиралась домой, – хрипела Белла.
- Не так быстро, милочка.
Это был тот самый момент, когда мне захотелось выругаться неприличными словами. Где, черт возьми, Элис? Неужели она не видит, что вытворяет это мерзкое человеческое отродье? Меня словно с места сдуло, и я ринулся внутрь спортивного зала, где проходили танцы. Народ шарахался от меня и моего грязного вида, кто-то даже зажал нос, но мне было плевать. Где-то вдалеке послышались возгласы и требования позвать охрану, но я методично шел к сцене. К счастью, Элис додумалась не обливать Беллу флаконом духов, что во многом облегчило ситуацию. Я без труда поймал ароматный след, подавив приступ практически невыносимой жажды, и направился ко входу в женскую раздевалку.
Платье Беллы было почти совсем порвано, оно держалось теперь на честном слове и могло вот-вот упасть. Глаза ее были плотно сомкнуты, и с губ сорвалось тихое: «Пожалуйста!». Мое тело содрогнулось от боли, когда из-под тонких век брызнули слезы, а из груди один за другим стали вырываться болезненные всхлипы.
Мысленно я успел раз десять прокрутить в голове, как убить скотину по имени Майк Ньютон. Я был готов впиться в его шею хоть сейчас или швырнуть его об стену, лишь бы только эти руки больше никогда не трогали Беллу.
Остановили меня ее рыдания, давшие понять, что эта девушка заслуживает лучшего ангела-хранителя, чем убийцу-вампира.
- Убери от нее свои грязные руки, – процедил я, растрачивая воздух в легких, стараясь успокоить самого себя. Моя воля была собрана в кулак вместе с воротом его рубахи, и я оттащил подлеца от любимой. - Или тебя не учили обращаться с девушками?
Источник: http://robsten.ru/forum/20-609-1
0
