Я вынужден тебя забыть, потому что не могу без тебя.
(Ишхан Геворгян)

Она стояла и смотрела на меня своими бездонными глазами, полными сострадания и непонятной тоски, а я, как болван, нес какую-то чепуху и не мог остановиться. И, как будто назло, с языка сорвалось именно то, о чем я поклялся при ней не говорить никогда. Я сказал, что люблю ее, кажется, именно это...
Тысячи эмоций пронеслись по ее лицу. И это все, чем я мог довольствоваться, не имея возможности заглянуть в единственный недоступный для меня мозг. Что она думает об этом? Как восприняла? Ведь она никогда не реагировала так, как обычно это делают люди! С самого начала ее поведение было немного странным, не говоря уже о реакциях. И только бодрое сердечко каждый раз выдавало ее страх передо мной, разрываясь от неимоверно частых сокращений. Такое ощущение, что мне противопоказано быть рядом, находиться в поле ее зрения, одно только это опасно для такой хрупкой вещи, как человеческое здоровье.
Я невольно ухмыльнулся своим мыслям, продолжая наблюдать за Беллой. Ведь ей и правда опасно находиться рядом, из-за запаха, от которого раздуваются ноздри и просыпается монстр, от которого сводит все внутри и опаляет горло, от которого теряется рассудок и хочется одного – крови. Я чудовище и всегда им был, поэтому то, что я должен сделать, будет к лучшему. Так, я хотя бы оставлю Беллу в покое, перестану отравлять ей жизнь, а уж свою боль я как-нибудь переживу.
Я наблюдал, как она неожиданно просияла и заулыбалась, а потом вдруг обмякла и блеск ее глаз слегка потускнел.
- Так что же ты обещал Вольтури? – выдавила по одному слову она.
Тяжелый вздох вернул меня к реальности, опалив горло очередным ведром лавы. Настоящий ад, ничто иное. Жар, огонь и невозможность осуществления такой, на первый взгляд, простой мечты. Она же рядом, только протяни руку, но пальцы все равно будут хватать воздух. Я знал, за что наказан, и считал это вполне заслуженным. Судьба недурно поступила, сделав со мной именно это. И теперь эту боль я понесу сквозь года.
- Пойдем присядем, – мне пришлось вспомнить о ее человечности.
Разговор, скорей всего, предстоит долгий и тяжелый, а значит ей лучше сесть. Ведь человек не может, как мы, долго стоять, не испытывая никакого дискомфорта...
С тяжелым каменным, (а с каким же еще?) сердцем я терпеливо дошел до дивана и сел на противоположный конец от Беллы. Ни к чему пугать эту девушку еще больше, ее сердце и так сходит с ума.
- Даже не знаю, с чего начать... – сказал я после того, как она окинула меня взглядом полным ожидания.
- Начни с начала, – пропел ее нежный голосок, и она уютно устроилась в диванных подушках, подтянув колени к животу.
С начала? Рассказать ей о том, как я предал семью и ушел хлопнув дверью? Сказать, как добровольно стал еще большим монстром из-за какой-то прихоти? Открыть ей и то, что я мог бы почти сразу вернуться, но передумал? Нет, никогда. И пусть без этих истоков ей будет не понять и половины моих поступков, я не хочу, чтобы она знала...
Но язык был быстрее мозга. Казалось, он жил своей жизнью! Не поняв сразу, что творю, я стал рассказывать ей историю своего падения с самого начала.
- Ох, Белла, - я постарался произнести ее имя как можно мягче, наслаждаясь прекрасной мелодией этих четырех звуков, - Карлайл уже рассказывал тебе, как я стал таким? - я провел рукой, показывая себя.
- Он спас тебя от испанки, - завораживающе прошептали мягкие розовые губы.
Я бы отдал бы все на свете, лишь бы только иметь возможность хоть раз прикоснуться к ним, лишь бы только они могли быть чуть ближе ко мне, шептать мне слова любви, целовать МЕНЯ. Что-то больно сжалось внизу живота и я невольно подтянул ноги к себе, имитируя позу Беллы, чтобы смягчить этот спазм.
- Ты хорошо слушала, - порадовался я, - но Карлайл не сказал тебе, как я стал жить в новом теле. Белла, я был и остаюсь ужасным чудовищем, которое... Все говорят, что первые пару лет пережить тяжело из-за того, что жажда особо сильна и трудно сконцентрироваться на чем-либо кроме крови, но...
Что может быть хуже того, что я переживаю сейчас? Люди врут, Белла, бессовестно врут. Я не знал, как сказать ей об этом...
- Но что? – она чуть-чуть подалась вперед, сокращая ненавистное расстояние между нами на несколько сантиметров.
- Я справился, смог хотя бы немного обуздать свою жажду и жить как мой создатель. Мы были с ним настоящей семьей. Отец и сын, странствующие по свету. Я учился у него кое-чему, перенимал мудрость, накопленную веками, узнавал новое о мире, читал... Я много читал, и, наверное, зря. Каждую свободную минуту в моих руках была книга. Из книг же я и узнал о многом, чего мне не суждено было испытать человеком.
К горлу стал подкатывать ком. Говорить становилось все тяжелее и тяжелее. Каждое слово теперь давалось с трудом, отбирая последние капли самообладания. А Белла... сидела и слушала с широко распахнутыми глазами, заинтересованная...
- Любовь, – тихо шепнула она. – Ты так и не познал любовь. Карлайл говорил что-то об этом.
- Да, – облегченно вздохнул я, услышав понимание в ее голосе. – В моей новой жизни наступил, если можно так сказать, подростковый период, и мне захотелось большего. Захотелось, - продолжал я, чувствуя все большее отвращение к себе, - не только читать об этом, но и испытать...
Я вспомнил, каково это было... Вечные скитания по лесу с мыслями о только что прочитанном романе. Я проклинал каждого автора, когда натыкался в парке на очередную парочку, прогуливающуюся рядом. Их мысли были заполнены лишь друг другом и предстоящей свадьбой, после которой все преграды рухнут...
- И в это время у Карлайла появилась Эсми? – Белла как будто чувствовала, как сложно мне становилось говорить, и пыталась помочь, поддержать.
Черт возьми, за что она так со мной? За что затягивает в эту бездну еще больше? Я ведь только хочу объяснить ей... Я хочу, чтобы она поняла, что со мной ей нечего бояться. Может, это успокоит ее сердечко хотя бы чуть-чуть?
- Ты права, – тихо ответил я, опустив взгляд на колени.
Я был не в силах больше выдерживать ее сострадание и понимание. Я не заслуживал его, как и того, что хотя бы нахожусь с ней в одном помещении...
- И тогда ты ушел? – продолжила с интересом Белла.
- Поначалу я очень радовался за отца. Весь его мир переменился, озарился солнцем и светом. Он впервые стал забывать о том, кем является, стал счастливым...
- И все это ты узнал только из его мыслей?
- Да, – улыбнулся я, осмелившись поднять взгляд.
Белла слегка нахмурилась, отчего ее личико показалось мне немного забавным, а потом придвинулась еще ближе, на этот раз усевшись на колени почти передо мной.
- Неужели тебе, - она намеренно выделила это слово, - было так сложно найти кого-то?
Ее слова, как и раньше, били в самую точку. Как меткий стрелок, она без труда попадала в самую сердцевину яблочка. Интуитивно... Видела очевидное, но не понимала сути.
- Были девушки, Белла, – я грустно усмехнулся, вспомнив грязные мысли каждой. – Самой запоминающейся, пожалуй, была Таня с Аляски. Ее отчаянное желание заполучить меня переходило все границы. Но вот здесь, - я показал рукой на то место, где у человека бьется сердце, - ничего не менялось.
Помню, порой мне казалось, что я вообще не способен любить. Отвращение от мыслей каждой отталкивало настолько, что гасило все мои чувства на корню. Им не нужен был я, и они никогда бы не относились бы ко мне также как Эсми к Карлайлу в те дни.
Робким движением руки Белла накрыла мою ладонь, все еще лежащую на груди, своей горячей ручкой. По телу тут же побежали тысячи разрядов молний, как будто сам Зевс только что продемонстрировал свою мощь.
- Просто время еще не пришло, – тихо сказала она.
Не в силах сопротивляться желанию, я накрыл второй рукой ее маленькую ладошку. Будто маленький теплый клубочек, генерирующий электрический ток, сейчас был в моих руках...
Ее сердце немедленно отреагировало, споткнувшись, а потом стало наверстывать упущенное. Я снова проклял себя за неосторожность, за свою сущность, за прошлое... Ведь если я буду ее так пугать, то не смогу провести даже оставшиеся несколько часов рядом...
Нехотя я опустил руки, освободив маленькую ладошку, и сразу же обрадовался тому, что стук такого значимого для меня сердца стал более редким, нормальным.
- Рассказывай, что было дальше, – требовательно произнесла Белла, снова удобно устроившись на диване, на это раз очень близко ко мне.
Я усмехнулся позабавившему меня тону и продолжил.
- А дальше и рассказывать нечего... – мое настроение вмиг испортилось. – Дальше я отвергал всех подряд, потому что не видел в них того, что искал, потому что знал их мысли и понимал, что они никогда не будут ко мне ничего испытывать. И тогда мне показалось, - в горле снова застрял ком, - что из-за своего проклятого дара я так и останусь один. Я понял, что мне не суждено полюбить только потому, что слишком много обо всех знаю.
- И ты ушел? – снова заинтересованно спросила она.
- Да, - как бы я не хотел сейчас сказать обратное, я не мог, - последней каплей стала новообращенная Розали. Карлайл думал, что делает это для меня, но... Мы возненавидели друг друга с самого первого дня, и наши отношения становились только хуже... – я больше не мог говорить из-за отвращения к самому себе, разрастающегося в геометрической прогрессии.
- Так значит это только потому, что ты не можешь слышать мои мысли? – смущенно и слишком тихо спросила Белла.
Ее щеки тотчас налились румянцем, а аромат заполнил мои легкие до отказа. Было ощущение, что кто-то раскаленной кочергой возит по моему горлу, бесцеремонно прислоняя ее все к новым и новым нетронутым участкам.
- Нет, что ты! – я вдруг осознал каким же идиотом являюсь. Это ж надо было рассказать так, чтобы она все неправильно поняла! – Позволь объяснить.
Мои руки невольно снова потянулись к ней, но я остановился на полпути, вспомнив какую реакцию вызываю. К моему удивлению, она сама робко протянула свои ладошки к моим и взялась за них. Маленькое сердечко тут же споткнулось и побежало вперед, в поисках равновесия, а щеки еще сильнее залились румянцем. Мои руки... это чувство было не объяснить, но я не мог больше бороться с собой и выпускать ее.
- Это был совершенно другой мир, - продолжил я свой рассказ. - В нем не было любви или дружбы. Не было понятий доверия и взаимопомощи. Каждый был за себя. Никому не раскрываешь своих мыслей, взамен не получаешь предательства. А если раскрыл, то, будь уверен, секретов у тебя больше нет. Эти правила одновременно просты и сложны для существования, но таких, как я, они устраивали... – меня передернуло от собственных слов. – У меня был шанс вернуться, я хотел, почти сразу, но в тот проклятый день на моем пути встал Лоран с дурацким предложением захватить власть. Он предлагал помочь им придумать план, который бы мы разрабатывали много лет, а потом разделить власть.
- И ты согласился? – тихо прошептала она, поднимая свой взгляд на меня.
- Да, - завороженно ответил я, а потом попытался продолжить, - но вспомни, что я говорил. В том мире нельзя никому доверять. Меня вдруг ослепила идея служить Вольтури. Многие об этом мечтают. И в голове сразу же созрел план. Сделать все так, чтобы подставить эту троицу, моих мнимых друзей и прослыть героем у Аро. Тогда бы он взял меня... – меня снова передернуло.
Все показалось настолько мерзким и противным, что я до сих пор не понимал как Белла может все еще находится рядом. Другой бы человек давно убежал... Да что там, другой бы человек не стал бы даже слушать... Но Белла особенная, и наверное, этим все объяснялось.
- Мы жили, притворяясь друзьями, - продолжил я нести подробности своей мерзкой жизни, не понимая почему я не могу заткнуться, - ходили на охоту по очереди, приводили друг другу людей.
Белла немного улыбнулась, чем полностью сбила меня с толку.
- Они тобой были недовольны, не так ли? – спросила она.
Я непонимающе посмотрел на нее, и она пояснила.
- Я слышала, как они обсуждали, что ты постоянно приводишь только алкоголиков, убийц и.. что-то в этом духе. Ведь именно поэтому они решили меня тебе отдать?
Я не понимал, как она могла так спокойно об этом говорить. Во время всей фразы нежный голосок не дрогнул, а сердечко билось ровно, как будто мы обсуждали приготовление индюшки ко Дню Благодарения, а не ее собственную несостоявшуюся погибель.
- Да... ты права, – еле выдавил я. – Им не нравилось то, что приносил я, и поэтому Лоран решил научить меня... тобой. Обычно я отказывался от их предложений. Уж лучше похожу голодный, чем загублю своими руками невинную жизнь.
И зачем было ей это говорить? Все равно она видит во мне только монстра, ужасное чудовище, которое по нелепой случайности сохранило ее жизнь.
Белла освободила одну ладошку и протянула ко мне, прикасаясь рукой к моему плечу.
- Я знала, что ты не такой... – тихо прошептала она. – Ты такой же, как твоя семья.
Волна нежности захватила меня, и я, опять не подумав, взял ее ручку и прикоснулся к ней губами. Раскаленная кочерга снова воткнулась в мое горло, но это было ничем по сравнению с той ненавистью, которую я испытал к себе, снова почувствовав как ее сердце в испуге утроило количество ударов.
Казалось бы, пора остановиться, но мой язык снова начал нести все то, что было в голове. Мне хотелось открыться перед Беллой, хотелось, чтобы она знала обо мне все. Эгоистичное желание! Оно никак не могло сочетаться с тем, что лучше для нее.
- Все изменилось в тот день, – говорил я. – Лоран принес тебя и начал мне угрожать. Я понял, что отказываться нельзя, опасно, да и что-то внутри меня начинало бунтовать, стоило мне представить их зубы... – я так и не договорил. - Тогда я решил подождать, пока... мои глаза почернеют, чтобы не... – я не смог сказать этого вслух.
И что вообще я должен был сказать? Чтобы не губить тебя зря? Не убивать, пока я сыт? Я помню, как чуть было не потерял контроль, когда почувствовал одно только приближение Лорана и команды с охоты. Запах Беллы сбил меня с толку и подкосил прямо на месте. Я был готов сорваться с места и броситься, впиться зубами в артерию на тонкой шее, лишь бы только эта сладкая кровь не досталась другому вампиру.
И только мое любопытство спасло девушку, только ее тишина останавливала меня позже, когда причин медлить больше не было. А между тем, могло бы произойти нечто трагичное...
- Ты бы видела ужас в своих глазах... – прошептал я осипшим голосом. – Твое сердце, до сих пор реагирующее на каждое мое движение. Я ведь даже не могу прикоснуться к тебе, чтобы не напугать... А выражение твоего лица, твои глаза в ту минуту... эти воспоминания будут преследовать меня, где бы я ни находился...
- Я не боюсь тебя, – тихо ответила Белла и в доказательство придвинулась еще ближе. Теперь мы сидели вплотную. Лицом к лицу. Она была спокойна, лишь только щеки горели красным огнем, а сердце снова...
Я вскочил с места, не в силах больше выносить этого.
- Белла, ты не должна этого делать. Я знаю, что заслужил... Я знал это с самой первой минуты, когда признался себе в этом... Я не понимал, что происходит, что ты делаешь со мной, почему привычная жизнь стала вдруг такой далекой и захотелось увидеть семью. Я не понимал, что хочу снова быть с ними, а когда осознал, то понял одно – это любовь. Я гонялся за ней больше десяти лет, но получил лишь тогда, когда решил, что закрыл для нее все двери.
Белла встала и подошла ко мне. Какая же она упрямая! Ее теплая ладонь легла на это раз на мою щеку, и она тихо произнесла:
- Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею, – кажется, это были слова ее любимого Шекспира.
- Ты права. Но права оказалась и судьба, придумав мне такое гениальное наказание.
- Какое? – спросила она.
- Любовью. Я наказан любовью, Белла.
Она убрала руку и немного порозовела. Ее глаза опустились в пол, полностью скрыв от меня все, что происходит в ее голове.
- Любить меня – это наказание? – еле разборчиво спросила она.
- И да, и нет, – пояснил я, и меня словно прорвало. – Нет, потому что одно только ощущение прекрасно, а да... Да, потому что все, чем я могу довольствоваться, это стоять рядом с тобой и смотреть, но даже это скоро прекратится, ведь я должен уйти. Да, потому что одно мое прикосновение заставляет твое сердце трепыхаться в испуге, и я не знаю, что с этим поделать. Я ненавижу себя и все свое прошлое, но не могу этого изменить...
- Оно не от испуга так бьется, – прошептала Белла и потянула меня обратно к дивану. – И тебе не за что себя винить, Эдвард. Мне почему-то кажется, что сама судьба заставила тебя тогда согласиться на сделку с Лораном. Только для того, что бы ты был там и смог меня спасти.
Ее руки держали мои, а сердце продолжало колотиться в бешеном ритме.
- Знаешь, - продолжала она, - пару лет назад я собиралась переехать к отцу. Тогда мама только вышла замуж, и мне не хотелось, чтобы она из-за меня не могла ездить с Филом, но... Я не прожила и недели, как вернулась обратно. Как будто чего-то не хватало...
Я не понимал, к чему она говорит все это, но что-то в груди кольнуло и затеплилось - лучик надежды, взявшийся из ниоткуда, начал согревать меня изнутри.
- Это ж надо оказаться такой невезучей, – только и смог выговорить я. – Попасть в аэропорт именно тогда, когда вампир ведет там охоту.
- Считай меня сумасшедшей, - сказала Белла, и ее щеки стали пунцовыми, - но я рада тому, что произошло.
- Ты сумасшедшая. – усмехнулся я.
Белла придвинулась еще чуть ближе и снова взяла мои руки. Сразу стало легко и спокойно...
- Ты можешь расслабиться, – попробовала пошутить она, но ее голос странно задрожал. – Ты не наказан.
- Белла... – попытался я прервать ее, но она еще больше покрылась краской, и я остановился.
- Тебя волнует... – робко произнесла она и запнулась.
- Что ты меня боишься. Одного этого достаточно, чтобы...
- Я же сказала, что не боюсь тебя, – нахмурилась она, чем напомнила мне маленького рассерженного тигренка. – Ты слышал мое сердце во время разговора с Вольтури? Отличалось от реакции на тебя?
- Да, – сконфуженно произнес я, не понимая к чему она клонит.
- Так вот, то был страх! – рассердилась в конец Белла, и краска с ее щек начала потихоньку сходить.
Теперь я уж точно ничего не понимал. Если то страх, то что тогда означает...
- Тогда почему я не могу к тебе прикоснуться без этого? – я осторожно протянул руку к самой ее щеке. Та вмиг порозовела и обожгла меня горячей волной, а сердце выдало уже привычную реакцию. Но на этот раз я не отдернул руки и не испугался.
Белла накрыла мою ладонь своей и подтянулась ближе. Ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от меня. Щеки налились красным румянцем, а губы... Мягкие, нежные, шелковые... оказались всего в паре сантиметров от моих. Мне стоило немалых усилий, чтобы только не поддаться искушению и не запечатлеть на них поцелуй.
- Ты никуда не годишься без своего дара, – двинулись ее губы и заставили меня потерять рассудок. Из последних сил я держался, пытался отвести взгляд, но тщетно. Каплей, переполнившей чашу, стали ее следующие слова. – Поцелуй меня...
Она произнесла это на выдохе, обдавая меня волной горячего ароматного воздуха. Еле слышно, тихим шелестом ее слова ворвались в мой мозг и перевернули там все. Все вокруг потеряло свой смысл и исчезло. В голове была всего лишь одна мысль: девушка, которую я люблю, просит меня о поцелуе.
Я знал, что это может быть слишком опасно. Я знал, что могу потерять контроль и потом тысячу раз об этом пожалеть. Я знал, что она этого не хочет на самом деле. Я даже знал, что не должен этого делать, но воли больше не осталось. Желание оказалось намного сильнее. Словно магнитом меня потянуло к ней, и наши губы встретились. Лед и пламя...
Раскаленная кочерга на этот раз воткнулась в уже расцарапанную рану в горле и стала вонзаться все глубже и глубже, беспощадно прожигая все преграды на своем пути. Зверь внутри меня ликовал и рвался наружу, но я удерживал его... из последних сил.
Это было больно, обжигающе, опасно, волшебно и незабываемо. Я был готов гореть вечность ради одного этого момента. Я был готов отплатить за него сполна, выполнить обещанное Аро, умереть, отдать себя на растерзание судьбе.
Мягкие и нежные, ее губы стали еще горячее. Подстраиваясь под мои и меняя свою форму, они легко и непринужденно двигались, разжигая все сильнее и сильнее пожар в моем горле, одаряя меня самым волшебным в мире ощущением.
Мне казалось, что я лечу, что все вокруг меняется, становится светлым и радужным, что счастье переполняет меня, пропитывает каждую клеточку моего тела.
Ее руки взметнулись наверх и вцепились в мои волосы, прижимая нас еще ближе друг к другу. Я был благодарен ей и судьбе лишь за один только этот момент. Мне хотелось, чтобы он длился вечно, чтобы этот сладкий миг никогда не заканчивался, но жажда стала окружать меня, сокращая радиус, словно удав. И в момент, когда жжение в горле стало совсем невыносимым, а разум стал отключаться, когда все мысли перемешались, и голова заполнилась блаженным ощущением и желанием продолжения, когда мне еще хватило сил понять, что дальше делать это слишком опасно, я с большим усилием над собой оторвался от губ Беллы и настойчиво оттолкнул ее своими руками.
- Я люблю тебя, – сказал я, поправляя шелковистые волосы и ожидая пока ее дыхание выровняется, а сердце успокоится.
- А я люблю тебя, – тихо прошептала она и покраснела.
Мой желудок сразу же сжался, в животе откуда ни возьмись появились бабочки и защекотали. На спине выросли крылья, и все вокруг засияло. Казалось, я сейчас взлечу высоко над землей, прямо к пушистым облакам и буду купаться в их нежной и мягкой вате, даря миру свою радость и счастье.
- Вот, видишь, – Белла уже отдышалась и теперь широко улыбалась. – Ты не наказан. Мы можем быть вместе, если ты хо...
- Ох, Белла... – я упал с неба, провалился сквозь слои облаков, ставшие вдруг такими некрепкими, и разбился о скалы. – Боюсь, что для меня уже слишком поздно. Я не заслуживаю тебя и...
Карие глазки опустились в пол и скрыли от меня ее чувства. Хрупкие руки стали нервно теребить края кофточки, и я почувствовал, что сильно расстроил свою любимую девушку. Все внутри перевернулось и скрутилось. Но что я мог поделать? Она не понимает что просит, она не понимает кто я, она не понимает, что чувствует сама. Так или иначе, я все равно должен буду уйти.
- Ты такой... – Белла смущенно проговорила. – Знаешь, у меня такое ощущение, что если бы ты вернулся тогда к Карлайлу или вовсе бы не уходил, если бы даже я осталась тогда с Чарли, то мы бы все равно с тобой встретились... – она сделала паузу, а потом засмеялась. – И ты бы все равно нашел тысячу причин по которым не можешь быть со мной.
Я невольно улыбнулся и подумал о представленных ей возможностях. Наверное она права, но мне этого никогда не узнать. Я нашел лишь одно существенное различие с обрисованной ситуацией.
- Тогда бы Аро не узнал про тебя, и не стал бы требовать выполнения законов.
Белла вздрогнула.
- Так что он от тебя хочет? Эдвард, ты можешь выполнить его требование и обратить меня. Тогда мы будем вместе, и тебе не придется...
- Нет, – я оборвал ее на полуслове.
Одна только мысль была противна. Я не мог поступить с ней столь эгоистично! Отобрать душу и жизнь лишь только ради собственной прихоти и незабвенного желания? Я бы точно себе этого никогда не простил. И она мне тоже.
- Ты не знаешь, о чем просишь, – пояснил я.
- А о чем просит Аро? – в очередной раз требовательно спросила она.
И как я ни пытался увести ее от этого разговора, как ни старался изменить тему, дальнейшие попытки были бесполезны. Она упряма и добъется своего. В конце концов, Элис расскажет.
- Аро нужен я, – я начал объяснять. – Одним только прикосновением он может прочитать все мысли, которые были у кого либо в голове... кроме твоих, – я улыбнулся, вспомнив сконфуженность Вольтури. – Ему настолько приглянулся мой талант, что он готов пойти против правил, лишь бы заполучить меня. Ради этого он даже пошел на компромисс. Ну а я... для тебя я сделаю все, что угодно.
Я грустно ухмыльнулся судьбе, так невовремя посылающей мне то, что я когда-то просил. Казалось, что меня наказывают моими же желаниями. Хотел любви – получи долю страданий из-за хрупкой человеческой девушки. Я и подумать не мог, что такое возможно. Вампир и человек... Разве это слыхано? Я хотел служить Вольтури, заниматься престижным делом, и вот тебе, получай, когда желание полностью отпало...
Хорошо, что Аро не настолько глуп, чтобы требовать Беллу. Ведь только из любопытства он позволил оставить ее в покое, пока. Его сбили видения Элис, в которых она неизменно видит Беллу членом нашей семьи. И, боюсь, Аро не отступится и будет пытаться получить и...
- Не делай этого, – прошептала Белла и по ее щеке покатилась слезинка. – Останься со мной.
- Белла! - я взял ее лицо между своих ладоней и снова возненавидел себя. Часть меня хотела, чтобы то, что я сейчас скажу, оказалось правдой, но часть, самая эгоистичная, вопила и кричала, желая моей ошибки. – Это наваждение. Я хищник, идеальный, продуманный. Моя неестественная красота делает свое дело и манит тебя. Но лишь стоит мне исчезнуть, как все встанет на свои места. Не пройдет и недели, а ты уже забудешь кто такой Эдвард Каллен. Время залечит все раны. Время вылечит эту любовь.
Сердце больно сжалось, стало нечем дышать. Я не знал, как выживу у Аро теперь, со знанием того, что имел шанс быть с ней. Я не знал где найти сил, чтобы уйти, но знал, что должен. Отчаяние и тоска, грусть и боль, - все это поселилось во мне, разъедая каменную плоть. Я горел заживо и замерзал без ее прикосновений в этот момент.
Не знаю, что было бы со мной, если бы внезапная волна облегчения вдруг не накрыла меня с головой, приглушив безысходность и тоску. И осознание того, что я должен забыть о Белле лишь ради нее самой, грело меня и давало сил жить.
- Спасибо, Джаспер, – еле слышно прошептал я, когда понял, как сильно помог мне брат.
Семья, отнесшаяся к моему решению с пониманием, давшая мне шанс проститься с Беллой, возвращалась домой. Первым вошел Карлайл. Он ободрил меня своим взглядом и мысленно произнес: «Я горжусь тобой, сынок». Следом шла Эсми, которая грустила о том, что второй раз теряет такого непутевого сына, как я. Розали лишь гордо прошла мимо и удалилась в свою комнату, за ней следом улетел Эммет, мысленно извинившись за них обоих. Джаспер уже работал над настроением Беллы, а Элис сканировала будущее.
«Я все равно вижу ее с тобой», – упрямо думала она. – «Не знаю, как такое возможно в сложившейся ситуации, но будущее слишком четкое и ясное».
Ее слова поселили во мне надежду, но выхода я все равно не видел. Я должен уехать, к сожалению, должен.
Эсми уже успела сходить к себе в комнату наверх и теперь направлялась ко мне сжимая две коробочки. Из одной она достала кольцо моей матери, которое я, уходя, швырнул в мусорное ведро. Воспоминания нахлынули на меня, заставляя возненавидеть себя еще больше, но Джаспер вовремя взялся за мое настроение.
Эсми сняла с себя золотую цепочку и продела через кольцо. Молча она подошла и одела мне его на шею. «Знаю, ты тогда накричал на нас и попросил все выкинуть, но я сохранила две вещицы. Наша любовь всегда будет с тобой, а кольцо Элизабет будет напоминать тебе об этом в Италии», – сказала она.
- Спасибо, – хрипло ответил я. – Ты самая лучшая мать на свете.
И с этими словами я получил в свои руки вторую коробочку. Я уже знал, что в ней, и знал, что хочу с этим сделать. Элис, предвидевшая будущее, протягивала мне небольшой кожаный шнурок.
- А ты самая лучшая в мире сестра, – улыбнулся я этой коротышке.
Всего за несколько дней, она стала моей самой большой поддержкой и опорой. С первых минут, она поняла, что я чувствую к Белле, с первых минут она говорила, что я не смогу быть далеко. И не ошиблась. Скитания не помогли, и ноги сами привели меня Форкс обратно.
Я открыл коробочку и достал оттуда маленькое переливающееся сердечко. Как и мое, оно было каменным и холодным, сверкало на ярком солнце... Ловким движением руки, я одел кулончик на шнурок и протянул Белле.
- Мое сердце всегда будет с тобой. Обещай, что снимешь его только тогда, когда перестанешь меня любить.
И опять меня словно молнией поразило, разбило на две части. Одна требовала, чтоб Белла выкинула этот кулон сейчас же, а вторая хотела, чтобы она его никогда не снимала.
- Обещаю, – слезинка упала с румяной щеки.
Белла позволила одеть себе на шею украшение и сразу же убрала сердечко под кофту. Ее ладошка осторожно прижала выступающую часть на одежде, ту, где скрывался мой подарок.
- Сердце к сердцу, – прошептала она и снова уронила слезинку.
- Пожалуйста, не плачь, – попросил я, вытирая теплую щеку. – Я был уверен, что рискую только своим сердцем.
- Останься, – попросила Белла еще раз, но я уже знал, что должен сделать.
«Она любит тебя», - сказал мне Джаспер, - «и ты делаешь ей больно». Я знал, но что я мог поделать? Ее боль мимолетна и пройдет лишь только я скроюсь из вида. Моя же боль вечна и не закончится даже лет через пятьдесят-шестьдесят, когда я потребую у Аро платить за службу и лишить меня жизни.
- Береги себя, – еле выдавил я, взглянув в шоколадный омут последний раз. Там была боль, но Белла не позволила мне разглядеть еще что-то. Желая сдержать слезы, она опустила веки, скрыв от меня свои последние мысли. Я наклонился, прикоснулся губами к ее лбу... и ушел прочь.


Источник: http://robsten.ru/forum/20-609-1