Стоял один из тех редких солнечных дней, когда облака не смели показаться из-за горизонта, а солнце озаряло голубое небо своим сиянием. Люди в этой части штата обычно радовались таким дням и, снимая с себя свитера и куртки, ловили ласковые лучи. Такие как я, наоборот, сидели дома взаперти или уходили туда, где человеческий глаз не увидит мерзкого сияния белой кожи. Был в этом мире только один единственный человек, которому я мог не бояться показать себя в свете небесного светила, моя Белла. Но она живет в милях отсюда, и вряд ли я когда-нибудь посмею показаться вновь на её глаза.
Белла, увы не моя Белла.
Я лежал на маленькой полянке в лесу и смотрел в небо. До встречи с ней, с моей жизнью, смыслом моего существования, так лежать под солнцем и думать о чем-то, было обычным занятием. Но теперь в голове только горечь воспоминаний. Когда-то, кажется, что уже тысячу лет назад, мы с ней пришли на похожую полянку в Форксе, где она впервые увидела почему я не хожу в школу в ясные дни. Я лежал в той же самой позе на траве, а она играла с моей сверкающей рукой. А потом я впервые показал ей как передвигаются по лесу, такие как мы, а потом… потом был наш первый поцелуй. Никогда не забуду теплого и нежного шелка её губ. Теперь же остались только воспоминания и крышка от лимонада в кармане, сохраненная мной, как символ нашего первого разговора.
Грудь сдавило. Эта боль стала почти неизменным спутником моей жалкой жизни с тех пор, как мне пришлось оставить Беллу. Впервые невыносимое ощущение поразила меня, когда я понял, что должен сделать это, дать ей шанс жить нормальной, счастливой, самое главное человеческой, жизнью. Жизнью, в которой нет, и никогда не было, места для меня.
Больно было и когда я осознал, что натворил – разрушил жизнь человеческой девушке, так эгоистично позволив ей влюбиться в себя, подвергая ее постоянной опасности, о которой она и понятия не имела.
Больно и сейчас, потому что я безумно люблю ее, люблю настолько сильно, что смог победить свой эгоизм и оставить ее. Единственное правильное решение. Тут же в память услужливо подсунула воспоминания о нашем последнем разговоре в лесу, недалеко от домика Чарли. Её лицо. Её глаза, наполненные влажными слезами. Она поверила, поверила в эту глупую ложь. Я знаю, что сделал ей больно, так бессовестно наврав, но память человека быстро стирает ненужные воспоминания. Она возможно уже меня забыла, сказала «да» какому-нибудь Майку Ньютону и счастлива. У нее когда-нибудь будет муж, будут дети – нормальная человеческая жизнь, а я останусь смутным кошмаром юношеских лет. Боль. Мои глаза были сухими, но я знаю точно, что будь я человеком, я бы сейчас плакал. Неправда, будь я человеком, я бы сейчас был счастлив с Беллой. Мы могли бы мечтать как вместе состаримся и будем нянчить внуков. И снова ложь. Будь я человеком, я бы сейчас покоился на глубине двух метров под землей, и не было бы никакой боли, ничего бы не было.
Я повернулся набок, подтянул колени к груди и закрыл глаза. На меня смотрели ее шоколадные глаза, идеальная память вампира без проблем воспроизводила каждую черту знакомого лица, каждую линию, каждую деталь. Губы, к которым я больше не могу прикоснуться, румянец на щеках, которого мне больше не увидеть, складочка в виде буквы V на лбу когда Белла хмурится. Белла, Белла, Белла…
Эта агония не кончится никогда, от нее не убежать и не отвлечься. Это боль. Я знаю, что терпеть мне не долго. По нашим меркам человеческий век короток, а я не собираюсь задерживаться в этом мире после того, как сердце моей любимой остановится.
В кармане завибрировал телефон. Это Элис.
- Эдвард, привет, как ты? – спросила она звонким голосом.
Я знал, за этим голосом скрывается боль и мне было очень жаль, что все так вышло из-за меня. Элис тоже любит Беллу, по своему. Они стали хорошими подругами в последнее время, а я даже не позволил им попрощаться. Полный разрыв. Так лучше, сказал я.
- Привет, Элис… - интересно когда в моем голосе последний раз были хоть какие-то краски.
- Ты давно не заезжал к нам, Карлайл и Эсме очень скучают!
Я знаю. Знаю, что причиняю им боль. Я всем вокруг её причиняю! Боль стала моей женой, сестрой и матерью, разрушая все, к чему я прикасаюсь. И поэтому не могу находится дома с семьей. Их мысли сводят меня с ума. Джаспер винит себя в произошедшем, Розали понять не может почему мне не успокоиться, Эсме сожалеет о том, что у меня не вышло с Беллой, она ведь была так рада, когда моя жизнь изменилась. Карлайл… он одобрял мой выбор, но в его мыслях четко читалось, что на моем месте, он бы позволил обратить Беллу, так как та сама этого хотела. Хотела ли? Она не знала, о чем просила. Она бы возненавидела эту жи… это существование без души, в каменной оболочке.
- Элис, я заеду скоро…
- Эдвард, у меня было видение, что ты снова живешь с нами.
- Нет, я не передумал, я не…
- Оно очень четкое, как и то, что ты собрался в Форкс.
Так вот откуда столько радости в голосе! Надеется снова увидеть свою подругу.
- Элис, я туда тоже не поеду!
- Эдвард, я смотрела в ее буд...
- Перестань копаться в ее будущем! – отчеканил я, выставляя ударение в каждом слове.
- А вдруг она...
- Нет! Она обещала! – сказал я зло и отсоединился.
Признаться честно, я пару раз допускал мысль о том, чтобы вернуться, только посмотреть на нее одним глазом, на расстоянии, не приближаясь и не показываясь, только убедиться, что она счастлива и снова уйти. Уйти… Я знал, что не смогу. Знал, что я не настолько силен. Я даже не уверен, что мне хватит силы продолжать сидеть вдали от нее, вдали БЕЗ нее. Видимо я дал слабину, что тут же отразилось в видениях Элис.
В Форкс мне возвращаться нельзя и потому, что это убьет меня. Я увижу как она счастлива и боль станет в тысячу раз хуже, а я не смогу даже ничего с этим поделать. Но что мне век агонии если я могу хоть раз увидеть её снова? Готов ли я заплатить такую цену лишь за мимолетный взгляд на бледное личико, обрамленное темными густыми волосами? А на выразительные карие глаза? Этот вопрос я задаю себе на протяжении всех семи месяцев разлуки. Конечно могу. И что меня теперь остановит? С тех пор как я потерял Викторию, отправившись в Южную Америку по ложному следу, у меня нет никакой причины отказать себе в этом.
Не то чтобы я ждал от Виктории опасности. Скорей я хотел перестраховаться, защитив Беллу. Как никак Виктория принимала участие в играх Джеймса. И даже то, что она исчезла сразу после его неудачи, не давало полной уверенности, что она не вернется продолжить его дело.
Солнце тем временем уходило за горизонт, я встал и побежал по лесу. До меня доносился запах стаи оленей, но охота давно перестала меня интересовать. Нижайший инстинкт. Утоление жажды никогда не заменит мне того, что я так недавно приобрел и навсегда утратил.
Я бежал всю ночь, но скорость больше не приносила удовольствия. Она была частью того, что я ненавидел теперь в себе всем своим застывшим сердцем. Слова Элис не давали мне покоя, а вместе с мыслью о том, что я могу одним глазком увидеть Беллу, просто разбирали меня на куски. «Правильное» и «неправильное» боролись во мне, пока я не понял, что они с каждым днем все меньше значат для меня. Я сел на землю и стал думать о том, что не смогу оставаться незамеченным, что приду в ее комнату и просто упаду на колени, моля простить меня. Больше нет сил держаться вдали от нее, больше нет. Надеюсь, она меня простит. Надеюсь, она меня никогда не простит.
Решено, еду прямо сейчас! Нет, это неправильно, подожду до завтра и если все еще не смогу отказаться от этой идеи, то так и поступлю. А что мне день? За день ничего не изменится, подожду до следующей недели. Нет, сегодня! А что если, я увижу ее с кем-то другим? Найду ли я в себе силы отступить?
Всю дорогу до своей лачуги я размышлял о том, ехать мне или не ехать. Хотя спустя милю я понял, что моя поездка - вопрос решенный, все дело только во времени. На сколько еще мне хватит сил держаться подальше от нее?
Следующие несколько недель я провел в постоянной внутренней борьбе, неподвижно сидя в углу своего жилища. Мои руки обхватили голени, голова уткнулась носом в колени, мысли были с Беллой, там же был и весь я. Казалось, что я оставил в её комнате какую-то очень важную часть себя в тот день, когда спрятал под половицей фотографию, диск и билеты. Наверное, я поступил по-детски, пообещав ей жизнь без напоминаний, но хотелось оставить хоть какую-то часть себя с ней. Возможно, она когда-нибудь найдет эти вещи и улыбнется, вспомнив меня, в то время как сердце её будет принадлежать другому. Моё же навсегда останется с ней. Боль.
Сколько еще я смогу сдерживать себя от поездки к ней? Позвонить и спросить у Элис? Спросить как отреагирует Белла на мое появление? Захочет ли она вообще меня видеть теперь, когда я так поступил с ней, столько наговорил...
Конечно Элис будет рада, узнав что я хочу вернуться в Форкс. Вернуться? Не съездить, посмотреть на Беллу, вернуться! «Правильное» перестало что-то значить для меня. Я хочу остаться с ней пока ее сердце не остановится, а потом последую за ней. Только бы она мне позволила. О, Белла! Я буду молить на коленях.
Раздумья прервал знакомый голос. Мысли моей сестры. За то время, что я живу в этой глуши, я настолько отвык слышать чей-то разум, что приезд Розали стал для меня сюрпризом. Неожиданным было и то, что она явно что-то тщательно от меня скрывала.
- Роуз, привет, как ты меня нашла? – спросил я, когда она поморщившись переступила порог моего жилища.
- Пришлось пару дней повыслеживать тебя, – усмехнулась сестра. – Тебе бы поохотиться, да переодеться, – добавила она, быстро кинув оценивающий взгляд на меня.
- Роуз, я хотел бы поговорить с Элис о… - я остановился, потому что на долю секунды в ее мыслях промелькнула тревога.
- Эдвард, возвращайся домой. В этом, – она провела рукой по комнате. - Больше нет смысла.
-Роуз, что случилось? Где Элис? – нервно спросил я, почувствовал неладное. – Что ты скрываешь?
-Элис в Форксе. – тихо ответила сестра.
-Что? – я аж вскочил.
И тут она сделала ошибку. Её мысли выдали мне причину поездки Элис в Форкс. У моей сестры было видение – Белла, моя Белла, прыгнула со скалы. Её больше нет. Элис решила съездить утешить Чарли, потерявшего единственную дочь.
Глупец. Я думал, что все это время мне было больно. Та боль, что преследовала меня последние семь месяцев ничто по сравнению с той, что я испытывал сейчас. Сердце, ледяное и каменное, безжизненно застывшее в груди, разбилось. Разбилось навсегда. Окончательно и бесповоротно. Ничто теперь не поможет его собрать, ничто не вернет его на место. Никогда. Ну почему я не поддался соблазну и не поехал в Форкс на неделю раньше? Почему, в конце концов, меня не оказалось на той скале, чтобы сказать ей «Не делай этого!», остановить её, поймать ее хотя бы. Белла, Белла, Белла! Никогда я уже не увижу твое лицо, теперь уж точно никогда.
Впервые за всю свою жизнь я ощущал себя таким беспомощным. Грудь сдавило тугим ремнем. Почему она это сделала? Неужели она так и не оправилась от разлуки за семь месяцев. Это так не похоже на человека, так не похоже…
Выходит в её смерти виноват я? Но ведь она мне обещала!
Все еще не веря словам Розали, я достал из кармана телефон и набрал знакомый номер.
- Дом семьи Свон, – ответил раздраженный голос парня. Почему-то он мне не понравился.
- Могу я поговорить с Чарли Своном? – спросил я.
Ну что я ему скажу? Привет, это Эдвард Каллен, помните меня? А ваша дочь случайно не мертва?
- Он не может сейчас подойти, – ответил все тот же теперь уже дрожащий от злости голос.
Все внутри меня сжалось. Ремень, стянувший грудь, врезался в ребра.
- А где он?
- Он на похоронах, – голос дрожал еще больше.
Не в силах больше сказать ни слова, я отсоединился. Пластик на мобильнике треснул от давления пальцев, и телефон разлетелся на куски. Вот и подтвердились слова Роуз. Беллы больше нет. Какая-то часть меня не хотела верить, все еще надеясь, что где-то в Форксе по улицам ходит восемнадцатилетняя девушка, Изабелла Мари Свон, любовь всей моей жизни, смысл всего моего существования. Глупые надежды. Мир без Беллы стал пустым, утратил свои краски. Все вокруг стало черно-белым, безжизненным. Мне больше нечего здесь делать. Я отправляюсь в Италию, пусть со мной расправятся Вольтури. Уж я добьюсь от них желаемого. Но сначала я должен посетить Её могилу и, упав на колени, попросить прощения.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-607-1