POV Эдвард

Не желая признавать поражение, мы провели в пещере еще несколько часов, перечитывая послание ведьмы в поисках каких-нибудь зацепок. Мы обшарили все полки и щели в надежде, что туда закатилось что-то важное, осмотрели полуистлевшую одежду и разобрали шкатулку на составные части. Увы, это были тщетные усилия отчаявшихся существ, не желающих смириться с выбором, навязанным ведьмами.

Атмосфера между нами становилась все мрачнее и тяжелее, повисая в затхлом воздухе как вернувший с того света демон, победоносно наблюдающий за нашими мучениями. Частично закрытый от моего дара Джаспер сейчас источал такой силы эмоции, что я слышал его мысли почти отчетливо: это была крайняя степень безнадежности. От решительности ничего не осталось, он испытывал только боль – и мы все в полной мере испытывали ее вместе с ним.

- Ну, хватит, - Элис хотела положить руку ему на плечо, но передумала и отдернула ее. - Все не настолько плохо.

- Хуже некуда, - пробормотал Джаспер, окатив всех мощной волной гнева. Но теперь он хотя бы злился не на меня. Объектом его ненависти были ведьмы. Мы стали жертвами не их мести, но их… небрежности, глупой ошибки. Это было чертовски обидно осознавать, тем более что ни исправить вред, ни высказать врагу в лицо свое отношение было уже невозможно.

- Мы живы и мы вместе, - напомнила ему Элис, а Белла, опустившись на груду камней, приложила руку к груди и поморщилась – ей, человеку, гораздо сложнее было справляться с даром Джаспера, чем вампирам. Присев рядом, я обнял ее и погладил по плечу, выразительно посмотрев при этом на брата.

Он бросил на меня колкий взгляд, раздумывая над обращением Беллы с неприятием и безысходностью. Даже он уже понимал, что без этого не обойтись. Если мы променяем решение о самоубийстве на более приемлемый компромисс, нужно будет решить, как защитить мою жену от неминуемой смерти.

- Зато теперь мы знаем точно, что нашего спасения не существует, хоть это записи нам поведали, - заметил я осторожно, не желая задеть чувства брата. Когда-нибудь нам придется это обсудить, не будем же мы вечно молчать, игнорируя горькую правду.

- Почему же, я могу пойти и стереть к чертям собачьим весь их колдовской род до последней твари! – огрызнулся брат, и я вздрогнул, читая решительность его намерения.

- Ты в самом деле считаешь, что полное истребление ведьм поможет нам снять проклятие? – переспросил я недоверчиво.

- А разве нет?! – посмотрел он на меня с вызовом, но я чувствовал, что в его ожесточенном сердце теснится больше бессилия и боли, чем истинного желания возмездия. Ему всего лишь нужно было выпустить пар. Найти новый объект, на который он мог возложить ответственность за наши страдания. Он больше не мог винить меня. Глядя мне в глаза, он осознавал, что я – тот же самый семнадцатилетний идеалист, стремящийся всего лишь спасти возлюбленную. Не истинное зло, принесшее в нашу семью смерть и вечные муки, а такая же жертва коварства ведьмы, как он сам и наши женщины.

- Эти девочки ни в чем не виноваты! – бросилась Белла защищать наших врагов; мне пришлось удержать ее от порыва вскочить – я бы не подпустил ее сейчас к Джасперу ближе двух метров. – Они пострадали не меньше!

- Не мы посеяли это зло… - покачал Джаспер головой, но Элис не позволила ему развить тупиковую тему.

- Белла права, и письмо тому подтверждение – потомки ведьм несли свое бремя из поколения в поколение. Не их вина, что какая-то из предшественниц превратно истолковала послание – все будущие новорожденные девочки, как и мы, расплачивались за ее ошибку.

- Это меня не утешает, - пробормотал Джаспер; от его недавней ярости почти не осталось следа, я чувствовал лишь исходящие волны усиливающегося поражения. – Нашей вины в том, что случилось с ведьмами, тоже нет. И дом, и эти земли Жоффруа получил законно: их даровал ему король за верную службу. Мы с Эдвардом вовсе ничьих владений не захватывали, мы родились здесь. Но виновными ведьмы все же нас посчитали. Как и наших возлюбленных, не имеющих никакого отношения к этой вражде. Без всяких сомнений и шансов на спасение.

- И кто же начал эту вражду, брат? - размышлял я. – Именно наши предки вышвырнули ведьм из их замков, резали их родню, лишали наследия. Именно Жоффруа пришел с армией Вильгельма на чужие земли и отнял их у законных владельцев. Не мы лично, но наша семья, наш род, как и семьи других завоевателей, несет ответственность за последствия. Ведьмы возненавидели нас и захотели мести не на пустом месте.

Джаспер воззрился на меня с выражением крайнего удивления:

- Все так, но это была война, Эдвард. И саксы ее проиграли. Как до того проиграли кельты, когда предки англосаксов явились на остров и захватили его. Наш предок осадил замок не столько ради развлечения или наживы, первым делом он выполнял приказ своего короля. Потом и кровью наших солдат завоеваны все эти земли. И замки, и их владельцы были обречены сдаться или умереть. Убить врага во время войны было честью, а не преступлением. Хозяева защищали свои дома с оружием в руках, у наших предков не было иного способа подавить сопротивление, чем уничтожение, в противном случае легко можно было затем словить нож в спину.

- Враги имели право защищаться, - мрачно спорил я. – Будь мы на их месте, поступали бы так же. Ведьмы, обладая достаточной силой, о которой мы не имели представления, мстили за свое поражение так, как умели. Не мечом, но словом, не менее опасным – своим колдовством. Их мужья и сыновья погибли, а женщин наши предки недооценили.

- Тогда я не вижу причин, по которым должен их пожалеть, - фыркнул брат. – Твоими словами, ведьмы – те же солдаты. Были же те, кто поступил умнее - та же леди Ровена. Наши предки допустили ошибку, оставив остальных в живых. Это был враг, оставленный в тылу! За что и поплатились...

Я нахмурился, не желая признать, что брат прав. Долгое время я ломал голову над тем, чем мы заслужили наши страдания, и считал виноватым только себя – свой поступок, спровоцировавший последствия. Во время нашей знаменательной встречи, когда брат пригвоздил меня к камню мечом, он считал так же. Я никогда не рассматривал наше положение с точки зрения вины ведьм, верил, что все случившееся – просто недоразумение.

Только теперь, изучив древние свитки и покаянное письмо в пещере, я узнал истинные причины появления нашего проклятия и понял, что кара настигла бы нас в любом случае – пошел бы я к ведьме или нет. Колдуньи настойчиво сводили род врага в могилу, и то, что магия Ровены защищала нашу семью несколько поколений, не значило, что так будет всегда. Джаспер был прав в том, что мы родились на этой земле и полноправно считали ее своей родиной, и лично не участвовали в той старой войне, но для ведьм мы все еще оставались потомками злейших врагов, не важно, обагрены наши руки кровью ведьм или нет. Униженные женщины оказались неспособны на обыкновенное прощение, будучи бесконечно далеки от христианских заповедей.

- Жоффруа не был жесток, - продолжал доказывать свою правоту Джаспер. - По сравнению со многими он вел себя вполне милостиво, даже женился на дочери хозяина замка, тем самым защитив ее от худшей участи. Она стала полноценной владелицей в доме и смогла защитить своих детей, неся мир и процветание многим. И что же мы получили взамен? Проклятие, которое сделало нас монстрами и обрекло на вечные страдания. При этом другие семьи, как выяснила Белла, поплатились всего лишь жизнью. В нашем случае исход оказался куда мрачнее: ведьма очернила наши души, сделала нас убийцами и лишила шанса на какое-либо искупление, на возможность счастья.

- Наш предок женился на дочери Эсмеральды не по любви, - напомнил я. – Он взял ее силой, а мать убил на ее глазах.

- Насколько знаю я, Эсмеральда первой напала на Жоффруа, - пожал плечами Джаспер. - А потом прокляла собственную дочь, и ее это не смутило совершенно. Ровене пришлось долго защищать нашу семью от мести своих же родственников. Она была умной женщиной и выбрала правильно, отлично понимая, что месть - путь в никуда. Да, ее родичи имели право злиться и мстить, соглашусь. Но не стоит выставлять невинными овечками тех, чьи руки в крови.

- Как и нашей семьи, - возразил я упрямо. – Война не отменяет вины нашего рода в появлении этой вражды.

- Ты винишь во всем только нашу семью? - вопросом на вопрос ответил брат. – И в пещеру эту нас не ведьма отослала, превратив в чудовищ, мы пришли сюда сами?

- Нет, - тут же воскликнула Элис, которой совсем не нравилась идея вины детей, ответственных за грехи отцов. – Эдвард имеет в виду, что не виновата ни одна из сторон! И мы, и ведьмы – жертвы наших прародителей, поддавшихся алчности или жажде мести. Нужно было искать спасение по горячим следам: когда вы были только обращены, найти ведьму и… примириться с ней – вот что могло избавить от проклятия! А сейчас уже поздно.

- Ты же сама понимаешь, что это нереальный вариант событий? - повернулся к жене Джаспер. - Если бы я тогда встретил ведьму, точно не стал бы просить прощения... Она обманом завлекла меня сюда, обещая спасти души моих близких. Думаю, встреча с ней Эдварда тоже вряд ли оказалась бы дружелюбной.

Брат присел на неудобный кособокий сталагмит. Пещера погрузилась в мрачное молчание. Каждый понимал, что смысла в таких разговорах немного, к тому же они лишь усиливали разногласия между нами.

- Тогда, раз мы не можем ничего исправить, - поддержала подругу Белла, - нам следует…

- Что, сдаться?! – яростно воскликнул Джаспер, вскочив с такой силой, что раскрошил расположенный под ним камень. Пещера заполнилась звуком рассыпавшихся осколков, а Белла, прижавшись ко мне, съежилась.

- Да! – бесстрашно закончила она из своего укрытия, упрямо поджав губы.

- Другого выхода нет, - согласилась с ней Элис, не давая Джасперу шанса на возражения. – Подумай сам! Мы не можем переродиться «чистыми и непорочными», наши души прокляты по определению. Мы все родимся заново, но снова будем несчастливы, даже если забудем прошлое и не поймем причины! Если же чудо случится, и мы просто умрем, то разве наши души попадут в рай? После всего, что мы сделали за эти столетия?

- Разве ты убила кого-то? – потрясенно уставился Джаспер на Элис.

- Насколько я помню, нет, но я занималась колдовством, - пожала она плечами. - Я всегда была ясновидящей и зарабатывала на этом неплохие деньги. Я не слишком хорошо в этом разбираюсь, но, насколько мне известно, предсказывание будущего тоже далеко не богоугодное дело.

Джаспер раздраженно молчал, тяжело дыша. Не подбирал аргументы для спора, не собирался настаивать на прежде выбранном пути, - у него не было никаких соображений, что делать дальше. Крошево сталагмита продолжало оседать вокруг него, слегка сотрясая пол и создавая легкую пыльную завесу. Белла чихнула, прикрыв рот рукой; на ее распущенные каштановые волосы упала струйка сухой глины откуда-то сверху. В то же мгновение Элис резко выпрямилась с бледным лицом.

- А вот это – паршиво, - глухо прокомментировала она надвигающееся будущее. В ее голове возникли образы расширяющихся трещин и падающих камней, и я застыл в немом ужасе, наблюдая страшную картину катастрофы в ее видении. Джаспер ли был тому причиной, или мы сами, раскопавшие утес и тем самым повредившие его основы, или судьба и без нас нашла бы способ добраться до моей смертной девушки, но медленно нарастающий в стенах гул означал только одно: своды вскоре обрушатся, а выжить в руинах могут только вампиры.

- Бегите, - голос Элис прозвучал не громче шелеста травы, когда я подхватил ничего не понимающую Беллу на руки и метнулся к проходу. За моей спиной затрещали и стали расслаиваться стены, обрушился ломающийся под тяжестью веса свод, погребая нас в старом склепе вместе с мучительницами-ведьмами, но я боролся как мог, пытаясь спасти Беллу от преследующего ее злого рока.

Увы, проклятие решило больше не ограничиваться мелочами, нас ждал пренеприятный сюрприз: узкий лаз превратился в заваленную мусором разломанную щель, в которую уже не смог бы протиснуться даже ребенок. Сквозь густую сыплющуюся взвесь уже и я, вампир, с трудом видел стены, Белла же и вовсе оказалась беспомощно слепой. Пространство густо заполнилось пылью, загрязняя воздух.

В ужасе я осознал, что у меня осталось не больше минуты прежде, чем Белла задохнется: кашляя и содрогаясь в моих руках, она непроизвольно вырывалась, как утопающий, стремящийся на поверхность воды. Пришлось придумывать план на ходу. Даже если он не сработает, я должен был сражаться, чтобы не позволить судьбе выкинуть нас на новый круг проклятия, в котором мне придется ждать, пока Белла родится и вырастет, ища ее по всему свету. Я даже укусить ее сейчас не мог! Из-за отсутствия чистого воздуха ее сердце остановится прежде, чем яд подействует! Мы оказались в смертельной для человека ловушке.

Я бросил отчаянный взгляд наверх, но нагромождение камней выглядело непреодолимым монолитом. Тогда я обратил взор на щель – единственный имеющийся выход. Оставив Беллу в обрушающемся проходе, спрятав ее под самым безопасным выступом, я врезался в лаз со всей своей могучей вампирской силой, проделывая новый проход с помощью рук и плеч. Эта цель казалась невыполнимой: сколько бы я ни отталкивал камни прочь, на меня сыпались новые, и Белла не смогла бы пробраться в образовавшуюся дыру. Чем больше я рыл и расталкивал, порой уже видя благословенный свет, тем меньше оставалось опоры у нависающего утеса, и он, в конце концов, начал оседать, грозя окончательно отрезать путь к спасению и отнять мою стремительно исчезающую надежду.

Словно падший ангел, вернувшийся из самой преисподней, рядом со мной возник Джаспер, толкая камни вверх и помогая мне собственными плечами. Упершись руками и головой в рушащийся утес, а ногами в то, что с трудом можно было назвать надежной поверхностью, как атлант он поднял громадину камня, на несколько коротких мгновений обеспечивая более-менее свободный проход для двух человек.

- Скорее, - прохрипел он, и я бросился в обратную сторону, где Элис передала мне с рук на руки безвольное тело Беллы. Подумать об ее смерти я не успел – ее сердце билось, хотя и неидеально: слишком быстро и неровно. В мгновение ока я оказался на рушащемся берегу, балансируя на неустойчивых, не имеющих опоры, движущихся к морю валунах, не собирающихся так просто отпускать свою жертву.

Этот апокалипсис когда-нибудь закончится?! Я попытался вспрыгнуть на утес, но камни не позволяли сделать уверенный толчок, проваливаясь под моими ногами. Не имей я хрупкой ноши, я бы легко выбрался с помощью нескольких сильных прыжков. Но на моих руках находилась потерявшая сознание Белла, и я не мог совершать резких движений без риска сломать ей шею. Неуклонно и безнадежно я скатывался по склону вниз, увязая ногами в жерновах камней, а Элис и Джаспер остались погребенными под скалой где-то в глубинах пещеры.

Возможно, мне следовало не бороться против каменного течения, а дать ему увлечь себя с обрыва. В воде у меня было гораздо больше шансов защитить любимую – камни тонут медленнее, чем летят, и я сумею оттолкнуть их все. Но я понимал, что для человека попадание в ледяную воду зимой означает не менее верную смерть, чем отсутствие воздуха или удар куском гранита по голове.

В последнее мгновение, когда мои ноги потеряли опору и я стал одним из камней, притяжением увлекаемых в разверзнувшуюся пропасть, над моей головой возник Джаспер. Молниеносно выставив руку, он схватил то, что успел – Беллу за воротник пальто.

Что я должен был сделать? Если бы я продолжал хвататься за хрупкое тело девушки, то сам бы ее погубил – мой вес ткань могла не выдержать, а тонкая шея могла надломиться от рывка. Доверить свою женщину брату, которому за столько столетий я разучился доверять? Отдать монстру, лишь месяц назад отказавшемуся от человеческой крови, самое драгоценное, что у меня имелось, и понадеяться на его сомнительную осторожность?

Да, именно так я должен был поступить. Джаспер – мой брат, и он сделает все, чтобы не причинить мне боль. Он позаботится о моей жене с тем же рвением, что и о своей. Мы семья. Что бы между нами ни произошло, оно шло от любви, а не от ненависти, даже если иногда казалось иначе. В последний момент я, не колеблясь, разжал пальцы, доверяя брату свою судьбу, свою жизнь, свое сердце… свою ранимую человеческую девушку.

Вампиры могучие и одаренные создания, но чего они не умеют, так это летать. Утратив опору под ногами, я мог лишь падать, вместе с сотнями других таких же мертвых кусков камня. Но это только до соприкосновения с водой.

Прошло не больше десяти секунд прежде, чем я выбрался на берег и вскарабкался по утесу левее места обрушения, глядя на обвал, продолжающий сползать, накрывающий узкую полоску песчаного берега и вспенивающий волны. Но даже этих десяти секунд могло быть достаточно, чтобы спасти чью-то жизнь.

Белла лежала на голой земле, покрытой инеем. Лежала без движения. Элис и Джаспер в рваной одежде, покрытые пылью и грязью, беспомощно склонились над ней.

- Белла! – вскричал я, и брат с Элис отступили, освобождая мне пространство для работы. Белла лежала бездыханная, и нитевидный пульс свидетельствовал о том, что жизнь покидает ее прямо сейчас.

Немедля я приступил к реанимации, едва ли слыша бормотание Элис за спиной, спокойно объясняющей Джасперу мои действия. Меня накрыло облегчение, когда я рассмотрел в видении Элис будущее Беллы: не было никаких сомнений, что в этот раз я сумею спасти ее. Но расслабляться не стоило – видения Элис зависели от решений, я должен был действовать по плану, а не надеяться на авось.

Четыре нажатия на грудь и четыре вдоха – осторожных и не слишком глубоких, ведь мой объем легких был больше, чем у Беллы. Где-то на пятой попытке тело девушки содрогнулась и она стала приходить в сознание, пытаясь дышать самостоятельно. Я помог ей сесть, чтобы она смогла откашлять попавшую в дыхательные пути пыль, после чего она осоловело, мокрыми от слез глазами оглядела всю нашу ободранную компанию.

- Почему ты мокрый? – требовательно обратилась она ко мне, заставив всех с облегчением улыбнуться. – Холодно, - тут же добавила, обхватывая себя руками – я закапал ее водой со своей одежды и волос.

Я бы хотел быть тем, кто отдаст ей свою куртку, но это теперь стало невозможно – на промозглом зимнем ветру она уже превратилась в лед. К счастью, Элис предвидела мою просьбу и тут же сняла свою куртку, передав ее моей девушке.

- Ты в порядке, - прошептал я с облегчением, когда она поднялась на ноги и колебалась между желанием прижаться ко мне и не делать этого, потому что я выглядел как ледовая скульптура и был не только нелепым, но и промерзшим – холоднее обычного.

- А что произошло?

Мы не спеша отправились к машине, подстраиваясь под медленный шаг Беллы, желающей идти самостоятельно. Я хотел отнести ее на руках, но она запретила мне, заявив, чтобы я не нянчился с ней как с ребенком. Прошло восемь столетий, но ее упрямство не только не исчезло, но и стало, похоже, сильнее!

Элис кратко рассказала ей о случившемся – о разрушении пещеры и клинической смерти. Белла с уважением посмотрела на Джаспера, который спас ее… дважды. Если бы не он, не знаю, что бы я делал. Только благодаря тому, что он действовал решительно, Белла еще была жива. Я потерял бы ее сегодня, один бы я не справился!

- Спасибо, - искренне произнес я, испытывая подавляющее чувство благодарности, которое сейчас перекрывало все остальные эмоции. Я не мог подобрать слов. Джаспер спас не только Беллу – он спас меня. От очередной мучительной потери, нового витка боли и страданий. Надолго ли? Скорее всего, нет, и судьба очень скоро попытается снова, но сейчас я пребывал в безграничном облегчении, что беду удалось отложить.

- Прости меня, - хрипло начал Джаспер, направление его мыслей меня озадачило и смутило. Никак не ожидал, что наша встреча спустя восемьсот лет, гарантированно обязанная закончиться сражением и убийством одного из нас, приведет к чему-то хорошему, победив ненависть.

Девушки брели впереди: Элис нежно обнимала Беллу, помогая не спотыкаться на неровной поверхности, и у нас с братом появилась редкая возможность поговорить.

- Прости за то… - набрав полную грудь воздуха, Джаспер с усилием продолжил. Это было похоже на исповедь: - За то, что так в тебе ошибался. Я думал, ты стал чудовищем и тебя уже не вернуть. Я столько лет думал лишь об убийстве, игнорируя признаки твоей разумности. Мне до сих пор сложно поверить, что мое представление о тебе было настолько… далеким от истины.

- Все в порядке, - возразил я, нахмурившись. – Ведьма обманула не только меня, она и тебе влила в уши ложь. Ты просто делал то, что должен, что казалось правильным. Это нормально.

- Нет, - покачал брат головой, и на меня полилась волнами его больше не сдерживаемая вина. – Я не должен был верить этой рыжей стерве так безоговорочно. Она мне никто, а ты мой брат, моя семья! Я обязан был сначала выслушать тебя, и только потом делать выводы. А вместо этого я поддался самым примитивным инстинктам – обиде, гневу, жажде справедливости – как оказалось впоследствии, извращенной.

- Это было оправданно, ведь я напал на тебя в замке! – прошептал я, с ужасом вспоминая то туманное, покрытое кровавой пеленой событие, когда я себя почти не осознавал. Словно я смотрел на страшную картину со стороны, словно это случилось не со мной, а с кем-то другим. Но оставило в моей душе незаживающий мучительный след.

- Ты себя не контролировал, - упрямо сдвинул брови Джаспер, не желая меня больше за тот злополучный вечер корить. – Ведьма стравила нас сознательно – она знала, что так будет, когда послала тебя в замок! Она хотела, чтобы ты убил всех своих родных, тем самым прекратив ненавистный этим женщинам род, да еще и обрек себя на вечные страдания. Ты был ее орудием, не понимая ее истинных намерений. Юным, доверчивым, да еще и влюбленным мальчишкой. Да что говорить, ведь я им не был, но тоже ей поверил! Она сказала – только так я спасу твою душу, и я, наивный дурак, согласился, что твой разум уже не спасти!

Девочки оглянулись на нас, и Джаспер понизил голос, беря под контроль всколыхнувшиеся чувства.

- Прости, - повторил брат с невыносимой ненавистью к себе за то, что был таким слепым глупцом. – Ты спас больше жизней, чем погубил – ты стал врачом, Эдвард, это больше, чем я даже могу себе представить. Ты больше ни разу не допустил ошибки, кроме тех первых часов после превращения, когда не понимал, что с тобой происходит. Ты, несмотря на свой возраст и неопытность, сам нашел способ не убивать людей, а я… - Он поднял затравленный взор. Невольно мы остановились, глядя друг на друга. – Я сбился со счета, скольких людей убил. Сотни. Тысячи. За эти восемьсот лет я стал настоящим чудовищем, не ты!

- И ты меня прости, - вклинился я, тоже испытывая острое чувство вины и желание облегчить душу. Сколько продолжительных лет я казнил себя за свой эгоистичный поступок? Да, я сделал бы это снова ради спасения Беллы, но я должен был быть умнее и осмотрительнее и не подвергать опасности своих родных! Я был виновен в их смерти, я погубил их собственными руками! – Это было мое решение и моя ошибка – я начал этот восьмисотлетний ад. Не стоит меня оправдывать, брат. Я виноват гораздо больше тебя, и я не прекращал помнить об этом ни на мгновение этой бессмертной вечности. Камень на сердце останется со мной навсегда: за смерть Элис и матери, за обреченных заново рождаться девочек, которые вообще не имели отношения к грехам наших предков! За то, что тебе пришлось пожертвовать собственной жизнью, чтобы пойти за мной. За трусость, неспособность встретиться с тобой лицом к лицу.

- Да уж, ты меня заставил побегать за тобой, - криво усмехнулся брат, и напряжение постепенно стало спадать, словно отпущенная тетива, медленно возвращающаяся в свое естественное первоначальное положение.

- Я не хотел, чтобы мы дрались, - виновато ухмыльнулся я, тоже пытаясь обратить в шутку ситуацию, столь долго являющуюся для нас камнем преткновения.

- Так ты сможешь простить? – посерьезнел Джаспер, глядя мне в глаза прямо и без скрытых мотивов.

Я чувствовал его боль, как отражение моей, и не колебался ни мгновения.

- Я никогда не злился на тебя, брат.

- Я тоже больше не злюсь на тебя, - признал он с некоторым удивлением. В нем не осталось ни следа прежней ненависти, он вновь смотрел на меня глазами старшего брата, видел во мне близкого члена семьи, а вовсе не монстра. И был поражен тому, с какой неистовостью верил в свое заблуждение в течение стольких лет.

Единственное, о чем он сейчас не думал и не мог думать – это о тупике, в который мы зашли. О проклятии, которое останется с нами до конца вечности и которое мы так и не сможем победить. О смирении, которого в брате пока не было и в помине, и которое ему только предстояло обрести. Во многом благодаря Элис, с которой он не намеревался больше расставаться.

Мы нагнали девочек у джипа. Белла уже забралась внутрь и включила обогрев, протягивая к теплому воздуху окоченевшие руки. Элис, закрыв дверцу, не спешила садиться. Вместо этого она встала рядом с Джаспером, и выглядело это так, будто она собирается уйти. В ее взгляде и мыслях читалось… прощание. Я смотрел на нее потрясенно.

- Здесь наши пути разойдутся, - догадался я, для этого не требовалось телепатии, все было очевидно и так.

- Мне нужно побыть одному, - лицо Джаспера помрачнело и осунулось, приобретя суровое выражение. – Ты должен меня понять: мне требуется время, чтобы обдумать все произошедшее и решить, как к этому относиться. Мой прежний устойчивый мир разрушен, в моей голове хаос. Для всех будет безопаснее, если я окажусь далеко, когда случится взрыв. Я должен упорядочить свой сломанный внутренний мир, выстроить фундамент существования заново, и лучше всего делать это в тихом и безлюдном месте.

Кто, как ни брат, мог лучше других понять брата? Я знал, что несмотря на подобие примирения, Джаспер еще далеко не в ладу с самим собой. И понимал, что он не сможет оставаться свидетелем наших с Беллой осложненных ее человечностью взаимоотношений. Он предоставлял мне выбор: обратить Беллу или оберегать ее, оставив человеком. Я должен был принять решение без него. Без его осуждения или одобрения. Он больше не считал меня юнцом, неспособным сделать правильный выбор самостоятельно. Теперь он доверял моему мнению.

- Столько, сколько потребуется.

Маленькая ручка Элис скользнула в его ладонь, и он, не оборачиваясь, сжал ее.

- Мы найдем тебя, - улыбнулась Элис, отвечая на мой невысказанный вопрос, - когда будем готовы.

- Конечно, - с легкой грустинкой улыбнулся я, раскрывая объятия, чтобы душевно попрощаться с сестрой, уходящей в неизвестность под руку с новообретенным мужем.

- Поезжайте кружным путем, - прошептала она мне на ухо, по-детски мило повиснув на моей шее. В ее голове вспыхнула целая фантасмагория видений, каждое из которых заканчивалось опасным происшествием с участием Беллы. Я постарался сохранить невозмутимое выражение лица, но мое сердце неумолимо сковал страх.

- Жаль, что тебя не будет, чтобы предостеречь.

- Значит, пора завести спутниковый телефон, - намекнула сестра, что будет приглядывать за Беллой – главное, чтобы я при этом всегда оставался на связи. Напоследок она играючи щелкнула меня по носу: - Не скучай.

Я взглянул на Джаспера, терпеливо ожидающего, когда Элис закончит с проявлением чувств, и протянул ему руку. Слегка поколебавшись, он принял ее. И затем, мучительно вздохнув, дернул меня к себе и заключил в крепкие братские объятия. Вся сила его эмоций обрушилась на меня, как будто мне было мало своих. С той же мощью, растроганный до самого сердца, я ответил ему мысленным потоком радости, что мы покончили с разногласиями и снова стали братьями. Я был счастлив, хотя чувство примирения и было слегка омрачено горечью необходимого расставания.

Они исчезли в вечерней мгле, словно два призрака на дороге. Белла, греющаяся в машине, не могла ни слышать наш разговор, ни видеть, как наши друзья уходили. Она удивленно завертела головой, когда я залез в джип один.

- Мы выяснили, что могли. Они ушли своим путем, - буднично сообщил я, стараясь не показать страха перед грядущим, над котором сгущались черные тучи. Моя хрупкая возлюбленная могла погибнуть в любой момент, для этого необязательно было даже выезжать на шоссе – короткое замыкание в машине, падающий метеорит, внезапная остановка сердца, - тысячи причин могли привести к внезапной кончине. И все же язык мой не поворачивался предложить Белле немедленное обращение – не после того, что она пережила в прошлый раз. Она должна захотеть этого сама, это будет ее решение. Я сделаю все, что она попросит.

Но пока что она молчала об этом…

- Куда дальше? – решительно пристегнула Белла ремень безопасности, демонстрируя готовность отправиться со мной хоть на край света.

Я улыбнулся, но радость была омрачена нервным напряжением. Любое задуманное нами путешествие может окончиться бедой.

- Есть у меня одна идея… - Я думал о максимально безопасных местах, в которых смог бы прожить с Беллой сколько угодно времени, прежде чем она разделит со мной вечность, превратившись в почти неуязвимое существо.

К сожалению, идеальных мест не существовало: на необитаемых островах водились змеи и мог начаться шторм, на Северном Полюсе бродили медведи и лютовал холод. Даже бункер не спас бы мою жену, ведь оставались еще сотни опасных, неизлечимых человеческих болезней, отнимающих жизнь мгновенно.

Я подавил в себе ростки желания положить Беллу в больницу на полное обследование – она бы это не одобрила. Но все же я думал об этом… о том, что мы будем делать… Думал непрестанно.

- Надеюсь, это что-то более теплое и солнечное, - пробормотала моя беззащитная перед злобной судьбой девушка, продолжая греть руки в потоке воздуха из кондиционера.

В моей голове тут же выстроились новые идеи, но для всех их них требовался самолет. Падение с огромной высоты, во время которого люди погибают через полторы минуты из-за перепада давления… нет, это не то, чего бы мне хотелось.

- Вернемся пока в отель, - хрипло пробормотал я и завел мотор.

С величайшей осторожностью вырулив на шоссе, я повернул в противоположную от города сторону. Белла удивленно повертела головой, но ничего мне не сказала: на ее лице отразилось понимание. Видение Элис было непререкаемым: на том пути нас бы ждала очередная авария, которой мы едва избежали утром.

Мы ехали в тишине. К счастью, чтение мыслей остальных людей, кроме Беллы, Элис и Джаспера, не представляло проблемы, так что я заранее мог слышать, что нас ждет впереди. Я обладал хорошей реакцией и скоростью, со мной у Беллы будет больше шансов выжить, если что-то случится…

- Чего притихла? – нарушил гнетущее молчание я, когда мы сделали разворот и отправились в Хейл-Хилл объездной дорогой. – Чем-то расстроена?

- Я правда сегодня умерла? – прошелестела она подавленно, и мое сердце упало.

- Да, - прошептал я. Мне не хотелось размышлять об этом, воспоминание причиняло боль и подкрепляло негаснущий страх. Сегодня я едва не потерял Беллу навсегда. Проклятие едва не добилось желаемого. – Ты не дышала около двух минут. Я реанимировал тебя, находясь в ужасе. Если бы в твои легкие попало чуть больше пыли, я не смог бы ничего сделать…

- Ясно, - все, что сказала Белла, и вновь впала в мрачную задумчивость, заставляя меня гадать, что это значит. Она была напугана? Злилась? Испытывала безразличие к случившемуся?!

- Я хочу знать, о чем ты думаешь! – сердито буркнул я, ненавидя судьбу, сделавшую разум Беллы закрытым – единственный из всех разумов на земле. По злой иронии, именно мысли жены я хотел прочитать сильнее других.

Белла вздохнула, глядя вдаль через боковое стекло нашего джипа, плетущегося, словно улитка, за вереницей других неторопливых автомобилей. Я пропускал всех водителей, стремящихся нас обогнать, уступал дорогу груженым фурам, следя за окружением с максимальным вниманием. Ни на секунду не мог расслабиться. Теперь мне придется жить так всегда.

- Прямо сейчас я раздваиваюсь между желанием попросить тебя обратить меня, съехав на первую же безлюдную дорогу, и еще немного побыть человеком, продлив наш прекрасный медовый месяц в каком-нибудь теплом уединенном месте.

Что ж, она озвучила ровно то, о чем думал я сам. Я испытал огромное облегчение от осознания, что она не против стать вампиром! В глубине души я боялся отрицательного ответа.

- Медовый месяц имеет все шансы закончиться трагически и раньше времени, - выдавил я сквозь зубы, ненавидя проклятие всей душой.

- Поверь, я это сегодня поняла, - передернув плечами, Белла плотнее закуталась в куртку Элис, словно это была броня. – Когда пещера стала рушиться, я вдруг поняла, что вы не шутили, и проклятие существует! Знаешь, я прожила до двадцати четырех лет, изучая мифы, но никогда не верила в реальное существование мистических существ! Ваше появление шокировало меня, заставило изменить мнение, но все же одно дело – человек со сверхъестественными способностями. Его можно увидеть, потрогать, изучить. И совсем иное дело – колдовство, которое невозможно даже почувствовать. Я думала, вы все преувеличиваете. И только когда камни стали падать прямо на меня, преследуя, сколько бы я от них ни уклонялась, я осознала, что все по-настоящему. Теперь я верю, - голос стал грубее от страха, - но от этого не легче.

- Что же мешает попросить меня обратить тебя сейчас? – Мы уже подъехали к старому замку, и я с некоторым облегчением стал парковаться, мысленно обдумывая, насколько сильно разозлится Белла, если я попрошу ее оставаться в номере и не подходить к электрическим приборам ближе метра.

- Боль, - призналась Белла голосом, полным неподдельного ужаса, и мое сердце сжалось от сожалений. – Я ее помню. Это было ужасно. Настолько ужасно, что до сих пор снится мне в кошмарах, хотя это было когда?.. Несколько моих воплощений назад?..

- Прошло больше трехсот лет, - выдавил я с содроганием. Выходит, Белла запомнила огонь превращения, хотя рождалась заново не меньше шести раз. И она пронесла это травмирующее воспоминание сквозь время, притом что почти забыла прошлую жизнь и меня… Я не мог заставлять ее переживать эту боль снова.

Мы поднялись в номер, который был оплачен еще на два дня – мы не знали, сколько времени нам потребуется на поиск пещеры. Тихая, теплая и уютная гостиничная комната выглядела мирной, и я чуть-чуть расслабился.

Пока Белла принимала горячий душ, я заказал ужин в номер, планируя больше никогда не спускаться в ресторан, который оказался тем еще опасным местечком, дважды угрожающим моей возлюбленной. Как обеспечить ее сохранность в этом ужасном мире регулярных покушений? Беда могла подстерегать на любом шагу, таиться в самых безобидных вещах. Мне предстояло сражаться с непобедимым врагом, выпрыгивающим внезапно из темноты, и я не чувствовал в себе достаточной силы и уверенности.

Моя красавица-жена появилась в полотенце, завязанным подмышками, а другим вытирая влажные волосы. Прекрасная, изящная и такая беззащитная. На ее бледных щеках сиял румянец после горячей воды, а я, хоть и скинул с себя порванную мокрую одежду, после купания в море был соленым и грязным. Я нуждался в мытье, но боялся оставить Беллу одну. Пока меня нет, она может подвергнуть свою жизнь риску, а я не услышу этого из-за того, что ее мысли закрыты.

Я тяжко вздохнул, когда Аннабель присела на мои колени и положила голову на мое плечо, задумчиво и расслабленно глядя в пустоту. Она выглядела такой беспечной. В то время как моя голова буквально разрывалась от беспокойства и напряжения.

- Я решила, - ровно произнесла жена, приподняв уголки губ.

- Да? – я застыл, готовый к любому повороту событий. Хотя и надеялся, что страх подтолкнет Беллу к более разумному решению. В конце концов, бессмертие и неуязвимость стоят того, чтобы перетерпеть боль.

- Я хочу еще немного побыть человеком, - она вздохнула, почувствовав мое мгновенное перенапряжение, и ласково погладила меня пальчиками по ключице, извиняясь за отказ. – Я еще не насладилась нашим медовым месяцем, и я не готова прямо сейчас к таким кардинальным переменам. У меня есть работа, я должна вначале подать заявление об увольнении. У меня есть друзья, с которыми стоит еще раз увидеться. Я не хочу просто исчезнуть, оставив всех недоумевать, почему разорвала контакты и внезапно уехала. Я хочу попрощаться со всеми по-человечески, даже если в промедлении есть риск. Ты меня понимаешь?

- Да, конечно, - хрипло признал я, стараясь придать голосу твердости. – Ты права.

- И, положа руку на сердце, я еще не готова… мне нужно время, чтобы принять неизбежность боли. Теперь я знаю, что мне предстоит, и это пугает меня до чертиков, прости.

- Не извиняйся, - ласково шепнул я, убирая прядь мокрых волос жене за ухо. Отбросив панику, а точнее, задвинув ее в самый глубокий ящик, чтобы ни в чем, даже в малейшей степени, не применять давления и не принуждать Беллу изменить решение только потому, что я желаю поторопиться, я улыбнулся и оставил аккуратный поцелуй на сладких, как лепестки розы, губах. – Обещаю, у нас будет медовый месяц! Мы его заслужили, верно?

Она кивнула, и я продолжил, переведя дух.

- Ты позволишь мне распланировать безопасный маршрут? Будешь слушаться, если я попрошу тебя что-то сделать или, наоборот, не делать? Если скажу, чтобы ты оставалась на месте, ты будешь ждать?

Белла засмеялась над невинным выражением моего лица. Похоже, она знала меня лучше, чем я думал.

- Да, да, - покивала она насмешливо, дразнящее шлепнув меня ладошкой, - никаких самолетов и других опасных видов транспорта. Нам остается только что-то близлежащее… Европа? Говорят, на Кипре не бывает ураганов и штормов, и добраться туда можно поездом…

- Это ради твоей же безопасности, - смутился я, но Белла не выглядела сердитой или обиженной. Моя чрезмерная опека ее, к моему облегчению, не расстроила, а развеселила.

- Ну, разумеется! – почти без сарказма хихикнула она, очень стараясь не показывать пренебрежительного отношения к своей жизни, висящей на волоске. Поднявшись, она повесила одно из полотенец на спинку кресла и выставила указательный палец. – Это значит, мне нельзя пользоваться феном? А пульт от телевизора можно взять?

Я закатил глаза.

- Чем тогда займемся? – моя игривая жена скинула и второе полотенце, голышом пройдя мимо меня и упав навзничь на кровать. Тут же приняв по-кошачьи чувственную позу, посмотрела на меня многозначительно и призывно похлопала ладошкой по покрывалу. – Себя ты, надеюсь, опасностью не считаешь?

- Ну, это как сказать, - пробормотал я, смущенный ее напористостью. К современным нравам мне еще придется привыкнуть, по сравнению с Беллой я был теперь неопытным юнцом. Но я, не колеблясь, заключил любимую в объятия, жалея лишь о том, что не догадался заглянуть к Белле в душ.

- И слышать ничего не хочу, - невнятно пробормотала она мне в губы, целуя с такой настойчивостью, что я испугался, как бы она не порезалась о зубы и не инициировала обращение сама, без моего участия. – Давай забудем о проблемах хотя бы на время, - прикосновения ее обжигающего рта стали еще более страстными и требовательными, не оставляя мне шансов притормозить. – Мы все-таки молодожены!

- Да, ты права, - прошептал я, опрокидывая жену на спину и перехватывая инициативу, пока она не поранила себя в своем человечном рвении. – Мы можем позволить себе настоящий медовый месяц без забот, мы его заслужили. И мы со всем справимся.

Я был решителен и зол, произнося эти слова как молитву, как заклинание. Хотел в них верить. И прямо сейчас не собирался разрешать проклятию отравить самые прекрасные дни моей супружеской жизни, которые никогда больше не повторятся, поэтому отбросил тяжкие думы на потом и занялся тем, чем и положено заниматься всем влюбленным после свадьбы – позволил себе просто быть счастливым, даря счастье и удовольствие любимой женщине.

От авторов: Это последняя глава, но не конец истории. Нас ждет еще довольно объемный Эпилог, который находится уже в процессе написания, и в котором мы узнаем, справились ли братья и их жены с проклятием.

Как и всегда, мы будем очень рады вашим комментариям здесь, под статьей, и на Форуме.