Она долго стояла перед огромным зеркалом и устало себя разглядывала. Отражение отвечало внимательным взглядом темных, почти черных глаз, в которых не осталось и намека на красный цвет. Под глазами пролегли глубокие тени. Сколько она уже не охотилась? Давно... Последний раз с Эдвардом. Жажда неумолимо ее преследовала, разъедая словно серная кислота, но она боялась, что когда придет насыщение, воспоминания об Эдварде, поглотят ее целиком, навалится тоска и безразличие, и желание бороться исчезнет, растворится в боли об утраченной любви. Она не знала на сколько ее еще хватит, но пока остаются силы, она будет держаться. Жажда стала ее опиумом, стимулом, тонусом и балансом, жажда удерживала ее на краю пропасти, не давала сдаться и сорваться вниз.
Белла сделала шаг назад и отвернулась от своего отражения. Притворив за собой дверь, она вышла из комнаты. Сантьяго догнал ее почти у самого выхода. В последнее время, она не могла и шагу ступить без него, он не давал практически ни минуты свободного времени, за исключением, когда она выходила в город, в этих прогулках он никогда не сопровождал ее, а она никогда не настаивала. Белла могла выходить в любое время дня, не боясь солнечного света, его это останавливало, возможно и не только это, но она ждала, ждала, когда они окажутся наедине подальше от Вольтури, от их десятков пар наблюдательных глаз.
Он знал о ней практически все, она ничего не скрывала, кроме одного, той последней решающей карты, которая покажет выиграл ты или проиграл. Жизнь напоминала турнир в покер. И сегодня снова была раздача.
- Уходишь? - промурлыкал он, преграждая ей путь.
Она замерла.
- Да.
- Не против, если составлю компанию?
Белла чуть слышно выдохнула. Наконец-то. Значит, сегодня все решится. Каким бы не был исход, события сдвинутся с мертвой точки.
- Не против, но я не слишком веселая компания, - предупредила она. - Она помолчала, потом сочла нужным добавить, - Да и делать со мной особо нечего.
- Думаю, мы придумаем, чем заняться, - усмехнулся он. - Я знаю не далеко одно место, тебе должно там понравиться.
Белла пожала плечами.
- Проверим.

Это был небольшой ресторан на самой окраине города, располагавшийся на возвышении, так, что из многочисленных окон открывался великолепный вид на ночные огни Вольтеры с одной стороны и на цепи горных вершин с другой..
Смеркалось. Лучи закатного солнца медленно уходили за горизонт, обволакивая на прощание мягкой розовой дымкой зеленые предгорья.
Ресторан пустовал и только одна пара кружилась под медленный ритм музыки.
Они привлекали внимание. Мужчина был жгучим брюнетом, той классической красоты , которая заставляет томно вздыхать все женское население при одном его появлении. Она была ему под стать, с шоколадными длинными волосами, выточенными искусным скульптором чертами лица, гибкая, знойная, как тропический шторм.
В них не было ничего кричащего, ни в одежде, ни в поведении, казалось, они забыли об окружающем мире, и он их совершенно не интересует.
Безупречно красивые, они проплывали по залу, слегка покачиваясь в мерцающем свете свечей и отблесках заката.
Их движения были плавными и ритмичными, так словно музыка подстраивалась и струилась только для них.
Такого танца не увидишь на соревнованиях или на конкурсах, он был насквозь пропитан нежной простотой и страстной чувственности.
Они не выглядели ни любовниками, ни друзьями, но могли бы, если бы....
Если бы ни чуть заметное напряжение в ее спине, которую она излишне прямо держала, словно отстраняясь, если бы не легкая скованность движений.
Мужчина властно держал ее за талию одной рукой, другой сжимал ее ладонь. Иногда он наклонялся к ней ближе, касаясь губами волос и шептал что-то на ухо. Она улыбалась, но каждый раз от его прикосновений, словно замирала. Он целовал ее шею, она королевским жестом позволяла, он уверенно управлял ей, кружил, она будто марионетка следовала за ним, полностью отдаваясь его власти.
Когда музыка стихла, мужчина галантно поцеловал девушке руку и, продолжая обнимать за талию, повел к выходу.