Огненное марево заката разливалось ярким пятном на западе, взрывалось алыми всполохами у горизонта, окрашивая воздух в розовый оттенок. Но с каждой минутой уступало лазурному небу все больше пространства, пятясь от вспыхивающих звезд, теряя краски, блекло.

Упругое, словно резиновое, бетонное покрытие взлетной полосы будто извивалось, когда по нему, набирая скорость, плавно скользили самолеты. Они горделиво мигали габаритными огнями, задирали огромные тупые носы, чтобы через секунду взмыть в небо. Легко разрезая крыльями потоки воздуха, оставляя позади себя города, страны, устремлялись по своим маршрутам.

В то же время из неба, выпуская шасси, пребывали другие. Разрывая пространство протяжным ревом, осторожно приземлялись на посадочную полосу и тормозили, оставляя за собой клубы черного дыма. Блестящие фюзеляжи переливались в огнях прожекторов, демонстрируя на круглых боках логотипы авиакомпаний.

Последний золотой луч заходящего солнца на мгновение вырвался из-за темной полоски леса у кромки поля, пробежал по гладкой серебряной обшивке самолета, сверкнул в черных иллюминаторах и потух.

Яростные порывы ветра разносили тревожные крики птиц и утробное урчание мощных двигателей.

Белла устроилась в VIP-зале, ожидая пока объявят ее рейс, старалась сосредоточиться лишь на монотонном голосе диктора и не обращать внимания на творившийся вокруг нее гам. Закинув ногу на ногу, она достала из кармана сотовый телефон, и прежде, чем набрать номер, долго смотрела на матовый экран, в нерешительности водя большим пальцем по кнопкам, и только потом быстро выбрала нужный телефон из списка контактов.

Из динамиков полилась пронзительная тишина, затем раздался сухой щелчок, и зазвучали длинные гудки.

- Привет, Саид, - ровно, с умеренной долей радушия, поздоровалась она, и, не дожидаясь ответного приветствия, тут же перешла к делу.– У меня для тебя новости.

- Рад слышать, - коротко, усмехнулся он. – Никогда не сомневался, что ты умеешь удивлять. Порадуй.

Белла набрала в легкие воздуха и откинулась на спинку дивана. Ее взгляд безотчетно скользил по пассажирам. Кто-то читал газеты, кто-то ни на секунду не отвлекаясь, работал на ноутбуке, кто-то нервно ходил вдоль огромных, выходящих на летное поле, окон. Мужчины, женщины, дети. Жизнь текла своим чередом. Пахло крепким, свежезаваренным кофе и резким апельсиновым освежителем. Хлоркой и кровью. Табаком и парфюмерией. Авиационным топливом и наркотиками.

- Джаспера Хейла не будет. И Элис тоже.

Пауза и язвительный смешок. Что-то должно быть в жизни постоянным – хотя бы презрительные мужские смешки в ее сторону. Сколько раз ей приходилось слышать их в свой адрес и не сосчитать. Настолько часто, что она научилась почти с тем же безразличием пропускать через нос поток воздуха и усмехаться в ответ.

- Объяснись, - от его голоса моментально повеяло холодом, интонации перестали быть мягкими и ласковыми.

- Джаспера и Элис не будет, - терпеливо повторила она, запнулась и быстро выговорила. – Вместо них я предлагаю себя.

Сказала и замолчала, ожидая ответной реакции. Удивительно, как это просто. Просто предложить, протянуть на ладонях саму себя и равнодушно ждать решения. Она всегда ошибочно думала, что подобные действия требуют более глубоких эмоциональных переживаний. Но нет, это произошло так же легко, как и все остальное. За каждым маломальским взлетом всегда следует падение. Не было радости и ликования от успехов, нет и разочарования от неудач.

- Я слышал у тебя проблемы?

- Все правильно слышал, - подтвердила Белла. - Моего клана больше нет. Я не смогу выполнить свою часть договора.

- Прими мои соболезнования, Самара, - он помолчал с минуту, обдумывая только что произнесенную ей фразу. – Или это неуместно в данной ситуации? Как вышло так, что с тобой настолько неуважительно обошлись? И, главное, кто это сделал?

Игра. Тонкая, умная, изящная. Способ потянуть время, насладиться моментом ее поражения. Создать видимость беспокойства, предложить защиту. Господи, она знала все наперед. Все правила наизусть.

- Саид, не делай вид, что тебе это интересно. Сейчас речь не о том, кто это сделал, а о том, согласен ли ты принять мое предложение.

- Надо полагать, что крайняя нужда заставила тебя его сделать?

- Уверенна, что если ты захочешь, то и сам все узнаешь. Без моей помощи, - она провела по материалу своих брюк, смахивая невидимую пылинку, переложила телефон в другую руку. Нервно, чуть растеряно. Но голос продолжал звучать спокойно и холодно.

- Я поинтересуюсь, - язвительно сообщил он, и у нее не осталось сомнений, что так оно и будет. Будь она на его месте, то непременно выяснила бы все детали, которые впоследствии можно было бы использовать в своих интересах. Сколько бы веков не прошло, а методы воздействия на слабые стороны всегда останутся одними и теми же. - Это хорошее предложение и, конечно, я его принимаю. Несмотря на то, что ты немного меня разочаровала. Яркие звезды на небе зажигаются так же быстро, как и гаснут.

- Обойдемся без лирики, Саид, - поморщилась она. – У меня будет к тебе просьба.

- Приезжай, и мы все обсудим.

Она отключилась, вынула из телефона аккумулятор и выбросила все в мусорное ведро. Когда объявили посадку на ее рейс, девушка встала и, одев солнечные очки, направилась к нужному терминалу.

Прежде, чем подняться по трапу, она остановилась и обернулась, окинув беглым взглядом город и страну, которую она покидала, наверное, уже навсегда. Не к месту пришло воспоминание, как она так же когда-то уезжала из Форкса, тоже думала, что навсегда. Почти угадала. Хорошая привычка не оглядываться, не возвращаться к тому, что было или чего не было. Перешагнуть и следовать дальше. Секунду смотрела вдаль, затем легко преодолела несколько ступеней вверх и, остановившись возле стюардессы, отдала посадочный талон.

- Приятного полета, - не прекращая улыбаться, произнесла девушка. – Ваше место…

Она не услышала ее слов, на мгновение замерла, и вдруг резко развернулась. Ее взгляд безотчетно скользил по окружающему пространству взлетной полосы, задерживался секунду, другую на одном из пассажиров и тут же переходил к следующему.

- Я сейчас подойду, – нетерпеливо бросила она, уже спускаясь вниз по трапу.

Она не знала, что он приедет, не ожидала его увидеть. Но почувствовав его взгляд, не удержалась. Хотела бы, но не смогла. Проталкиваясь сквозь толпу, задевая плечами поднимающихся навстречу пассажиров, она бежала назад. Чтобы преодолеть несколько метров, оказаться к нему лицом к лицу, чтобы почувствовать себя в его объятиях, чтобы прижаться к его плечу и тихо произнести:

- Черт.

Не было слов. Простых слов. Теперь они уже все равно ничего не изменят, не объяснят, не исправят. Она это понимала, он это понимал.

Эдвард подхватил ее за талию и молча обнял. Бережно, осторожно коснулся поцелуем виска. Она закрыла глаза, ощущая тепло его губ на своей коже. Долго стояла, сцепив на его шее руки, и не могла пошевелиться.

Ей надо было испытывать нечто большее, чем простое сожаление. Ей надо было испытывать злость, ненависть, раздражение. За все, что он сделал, за каждое его слово, произнесенное тем вечером, за каждый поступок, что он совершил чуть ранее. За свое унижение, за гибель Влада, но вместо этого она чувствовала только тошнотворное сожаление.

Ей не надо было оборачиваться, не надо было бросаться к нему, необходимо было всего лишь сделать шаг и зайти в салон самолета.

Он бы не стал ее останавливать, как никогда этого не делал.

Перешагнуть и следовать дальше. Оставить за спиной все, что было и чего не было.
Эдвард был единственный на кого эта схема не действовала. Через все остальное она легко могла переступить.

- Как ты здесь оказался? – глухо выговорила она, не поднимая головы.

- Элис, - он прижал ее к себе сильнее, зарываясь лицом в волосы. Вдохнул аромат.

- Элис…. – слова бессильно слетели с ее губ. – Она либо слишком умная. Либо полная дура.

Конечно, умная. В этом Белла даже не сомневалась. В свое время недооценила, пренебрежительно отнеслась к ее дару, зато теперь, наконец, поняла, насколько он значим и важен. Великолепно разыгранная партия, где все участники идеально сыграли отведенные им роли, даже этого не подозревая. Элис знала, что, она поедет в Саудовскую Аравию, чтобы Калленов оставили в покое, поэтому ничего и не сказала о договоре. Испугалась, что Белла не выиграет, если открыто выступит против Саида, что не простит предательства, что все равно ее достанет, но только не в том случае, если она сама отправится вместо них. Избавиться от всех проблем сразу, да еще и получить защиту. Конечно же, она умная.

Белла откинула голову назад, заправила выбившуюся прядь за ухо и слабо улыбнулась.

- Мне пора, - она кивнула в сторону самолета. – Мой рейс.

Повисла пауза. Долгая, бездонная пауза до отказа забитая надломленным молчанием. Казалось, еще чуть-чуть, еще секунда, она уйдет, а между ними навсегда останется пропасть, в которой растворятся так и не сказанные слова. Как сувенир, как прощальный подарок на память об их последней встрече. Горсть тишины.

Он не отпускал, крепко держа девушку за талию.

- Не улетай, - ему было нелегко произнести эти слова, ей нелегко их услышать. Они застыли в воздухе, растворились в многоголосом шуме аэропорта. - Ты можешь ненавидеть меня, но останься. Мы что-нибудь придумаем.

Он успел поймать ее руки, когда она поспешила их убрать с его плеч. Так стремительно, словно обожглась. Эдвард притянул ее ладонь и поцеловал нежную кожу запястья. Она с удивлением проследила за этим жестом, так не вязавшимся ни с Эдвардом, ни с тем, что между ними было.

- Мне следовало бы послать тебя к черту, - устало заметила она, высвобождаясь из его объятий. – За то представление, что ты вчера устроил. Ничего мы не придумаем.

Эдвард упрямо стоял напротив нее, не отводя пронзительного взгляда, не отпуская руки.

- Только скажи, что ты хочешь остаться…

- Не хочу и не могу, - решительно прервала она его и опустила глаза на бетонное покрытие полосы. Туда, где между неровными стыками плит пробивалось несколько тонких и безжизненных травинок. В этот раз ей давалось все слишком тяжело, и лимит безразличия будто бы исчерпался, осталась только усталость. Холодная, острая усталость, которая полосовала изнутри.

Она бы дорого заплатила, чтобы только не слышать от него этих слов. «Только скажи, что ты хочешь остаться…» Только скажи. Все далеко «не только».

Он смотрел на нее, на ту, которая была когда то так близко, а сейчас несоизмеримо далеко. Которая то и дело ускользала, оставляя за собой послевкусие разочарования, заставляла делать ошибки и сама же этих ошибок не прощала. Все, что было с ней связано, не терпело проступков и промахов. И даже спустя много лет она умела причинить боль, казалось бы давным-давно забытую.

- Я сейчас развернусь и уйду, и ты тоже уходи.

Эдвард отвернулся и посмотрел на черную полоску леса на горизонте. Кивнул.

- Хорошо.

- В другую сторону. Навсегда.

- Значит, нет? – не поворачиваясь, спросил он.

- У тебя дочь, - напомнила она. – Я видела ее, она славная и милая. Ты должен подумать о ней. Прежде всего, о ней.

- Я это делал все то время, пока тебя не было. Она и твоя дочь.

- Нет, - Белла нерешительно накрыла его ладонь другой рукой и несильно сжала. – И это было одно из самых верных моих решений.

Из неба, как огромная стальная птица, приземлился сияющий аэробус, на мгновение, заглушая ревом двигателей все остальные звуки.

- Уходи, Эдвард, - вновь повторила она, чуть повысив голос. – Это конец.

- Обещай, - он подхватил ее за талию и с силой прижал к себе. Она не сопротивлялась, послушно прильнула к нему всем телом. Совершенно не свойственным ей, но таким желанным и почти привычным жестом, обняла, спрятав лицо у него на плече. – Обещай, что больше никогда не вернешься. Что не заставишь больше просить тебя остаться и сожалеть о каждой проведенной минуте рядом с тобой. Неправильно проведенной, ведь все могло быть по-другому.

Она коротко выдохнула и коснулась его губ легким, невесомым поцелуем.

- Могло. Обещаю. Никогда.

И только, когда она решительным шагом поднималась по трапу, до нее долетели его слова, брошенные напоследок. Слова, которые заставили ее резко замереть на месте, как от удара в солнечное сплетение и сделать судорожный короткий вдох.

- Беда в том, что вампиры любят только один раз, - донесся его тихий голос. Бархатный, ласкающий слух, пропитанный глухим отчаянием. От интонаций, которого захотелось крепко стиснуть зубы, чтобы не завыть.

Она пару раз моргнула, чтобы остановить головокружительное растворение мира перед глазами и провела рукой по растрепанным волосам.

- Знаю, - бросила она через плечо, не в силах повернуться, но будучи уверенной, что он услышал. – Это действительно плохо.

Уже в салоне, когда самолет неспешно начал свой разбег, Белла удобно устроилась в кресле и закрыла глаза. На ее губах появилась слабая, едва заметная улыбка, с какой она сотни раз встречала свои победы, и которую ей удалось сохранить для своего последнего поражения. За которой она прятала свои чувства, будто отгораживалась от окружающего мира, одним простым движением губ.

Плохая дочь, бросившая отца.

Плохая сестра, оставившая своего брата.

Плохая любовница, не сумевшая сохранить чувства.

Плохая мать, забывшая своего ребенка.

Плохой друг, не способный защитить в трудную минуту.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-984-14#577925