Она лежала вытянувшись на кровати, и смотрела в потолок. Папины глаза, мамины волосы, по крайней мере, она сама так утверждала, ей же в свое время об этом говорил отец. Как же было на самом деле, и действительно ли Белла хоть чем-то напоминала свою мать – никто не знал. Рене ушла из ее жизни, когда девушка была совсем маленькой, оставив в напоминание о себе лишь смутный силуэт и несколько крупиц коротких и ярких, как вспышка воспоминаний. Ушла из жизни родной дочери, чтобы ворваться в чью-то чужую и там дарить свою любовь и улыбки. Ушла тихо, воровато, одним весенним утром, собрав вещи, украдкой прикрыв за собой дверь.

Белла не понимала, почему она так сделала, спрашивала отца каждый Божий день, когда вернется мама, винила себя, думая, что была недостаточно хорошей дочерью, а когда подросла, решила, что нет ничего, что могло бы удержать человека рядом. Нет того единственного, решающего фактора, который бы гарантировал уверенность, что ничего не изменится. Даже любовь родителя к ребенку. Обо всем остальном и говорить бесполезно, если уж родственная связь рассыпается как пепел на ветру, то нет смысла искать надежную опору в других людях.

Это была весна, ранняя, бурная, яркая. Она вступала в свои права властно, настойчиво, окутывая голые деревья в серо-зеленую дымку, грела в редких лучах черную землю, пропитывала влажный воздух запахом ультрафиолета и прелой листвы.

Белла вышла из здания школы и замерла на секунду на крыльце, где скопились такие же, как она десятилетние школьники, одуревшие от тепла, весны и скорого приближения каникул. Она улыбнулась и осмотрелась по сторонам. И тут заметила патрульную машину отца. Он никогда не забирал ее из школы, слишком много у него всегда было дел, поэтому этот факт ее насторожил. Не настолько, чтобы заподозрить что-то не ладное. Белла сбежала по ступеням и направилась к отцу. Чарли вышел из машины и распахнул навстречу дочери приветливые объятия.

- Пап? – она быстро обняла его и внимательно на него посмотрела. – Что ты тут делаешь?
Чарли ласково погладил ее по голове.

- Погода отличная, как на счет прогуляться в парк?

Белла звонко рассмеялась, радуясь такой перспективе, забросила свой рюкзак в машину отца и вытянулась по стойке смирно.

- Здорово! Я готова!

Они оставили машину у школы, а сами размеренным шагом пошли в сторону городского парка. Белла шла рядом с отцом, крепко держа его за руку и всем своим видом, показывая, как она им гордится. В парке Белла до головокружения каталась на каруселях, с удовольствием уплетала мороженое и без перерыва рассказывала о своей школьной жизни.

Когда они свернули с широкой шумной аллеи на извилистую тропинку, за ними увязался маленький щенок. Он был грязным и худым, и постоянно пытался ухватиться острыми зубами за ее штанину. Она присела рядом, погладила собаку по мохнатой голове, и вытащив из ход-дога сосиску протянула на раскрытой ладони животному.

- Давай, возьмем его домой, - она умоляюще посмотрела на отца. – Он такой хороший, я его помою, мы купим ошейник, и у нас будет собака.

Чарли смущенно откашлялся и взял дочь за руку. На тот момент он уже знал, что у Камиллы, женщины, которую он полюбил, аллергия на животных. Он знал, а вот Белла пока нет, пока она даже не знала о существовании Камиллы, но для этого он ее сюда и позвал, чтобы все рассказать. О том, что они собираются пожениться, и о том, что возможно, вскоре она переедет в их дом, и станет для Беллы матерью.

- Нет, милая, в другой раз, - пробормотал он.
- Ну, пожалуйста!
- Нет.

Белла бросила грустный взгляд на щенка, еще раз провела по жесткой шерстке, будто прощаясь, поднялась на ноги и послушно пошла за отцом. А через десять минут, сидя на скамейке, Чарли начал не простой для них обоих разговор.

- Белла, милая, нам нужно серьезно поговорить.

Девочка напряглась, пытаясь вспомнить, в чем могла провиниться за последнее время. В школе проблем не было, училась она хорошо и усердно, никаких провинностей, наказаний и даже замечаний от учителей не получала. Вот если только тот нелепый случай неделю назад с разбитым окном в кабинете директора… Она не успела закончить свою мысль, как Чарли продолжил:

- Ты помнишь маму?

Девочка отрицательно помотала головой. Она сидела на высокой скамейке, ноги не доставали до земли, и она, уставившись на носки своих туфель, быстро шевелила ступнями.

Чарли глубоко вздохнул, так и не дождавшись помощи от дочери.

- Белла, мне было очень грустно, когда она ушла,- он устало провел ладонью по лбу, собираясь с мыслями. – Но так случилось, что я встретил другую женщину, полюбил и хочу, чтобы она жила вместе с нами.

Белла молчала, не поднимая головы и ни на секунду не отвлекалась от своего занятия.

- Она тебе понравится, ее зовут Камилла, она хорошая, добрая и веселая, я уверен, что вы с ней сможете подружиться, - его голос становился все тише, теряя былую уверенность.

Она вдруг замерла и посмотрела на отца.

- Хорошо, - без интереса протянула девочка. – Ты нашел замену, я рада.

- Нет, не совсем так, - пробормотал Чарли. – Не замену. Камилла хотела бы с тобой познакомиться, думаю, вы сможете найти общий язык.

Чарли ошибался, думая, что все сможет наладиться, ошибалась Белла, надеясь, что неприятное чувство в груди, появившееся при его словах, исчезнет, и она сумеет принять мачеху. Детская теория о том, что рано или поздно дорогие люди исчезают из ее жизни, набирала обороты, и каждый день находила себе подтверждение. Пришло время и для Чарли, она это поняла чуть позже, но не менее достоверно, чем уход Рене.

Белла перевернулась на живот и взглянула на Эдварда, который сидел в кресле и, сложив в замок руки, смотрел прямо перед собой. На его лице не отражалось ни единой эмоции, и только уголок его рта иногда подрагивал, подтверждая, что вампир недоволен.

Тонкие стенки в гостиничном номере обеспечивали прекрасную слышимость. В соседнем номере уже второй час подряд не прекращались истеричные женские рыдания. Они то стихали, то снова набирали силу, настолько истошные, что хотелось повеситься от заключенной в них безнадежности.

- Ну, сколько можно? – Белла обхватила руками голову и спрятала лицо, от чего ее голос прозвучал глухо. – Что у нее случилось, что ей никак не заткнуться?

- Ее бросил парень, они встречались много лет, - бесстрастно озвучил Эдвард причину печали неизвестной соседки.

- Ради Бога, иди и успокой ее, - не поднимая головы, произнесла она. – Ты же это умеешь, бархатный голос, загадочная улыбка и она забудет все свои печали.

- Люблю тебя за то, что твои слова всегда двойственны. Если тебя она нервирует, иди и сама успокаивай, а у меня нет настроения, - насмешливо протянул Эдвард, вздернув бровь.

Она снова перевернулась на спину и, запрокинув голову назад, посмотрела на него в перевернутом виде.

- Ты их всегда убиваешь, после проведенной совместной ночи? - безразлично уточнила девушка.

- Всегда.

Белла резко поднялась и села на кровати, скрестив ноги.

- Ну, что же, тогда ей сегодня повезло, что приду я.

Накинув на плечи рубашку, она прихватила из бара бутылку виски, и быстро вышла из номера. Минуту, постояв перед дверью, Белла уверенно в нее постучала. Ей открыли не сразу, а казалось, как минимум через четверть часа, но девушка настойчиво стояла, упершись рукой в дверной косяк и ждала. Когда на пороге появилась молодая заплаканная женщина и, утирая слезы ладонями, тихо спросила «Что вы хотели?», Белла, молча зашла внутрь, достала два бокала, села на диван и размеренно выговорила:

- Что случилось?

Она вернулась только под утро, чуть пьяная и уставшая. Эдварда не было. Не раздеваясь, легла спать, а проснулась уже в середине дня от настойчивого стука в дверь.

Полиция.

Оказалось, что женщина после ее ухода покончила жизнь самоубийством, наглотавшись каких-то таблеток. Белла пыталась вспомнить ее имя, но так и не смогла, а ведь она точно знала, что та его называла. За то в ее памяти хорошо отложилась фамилия, пришедшего полицейского. Клаус Фреберманн. Он был средних лет, высокий, с темными растрепанными волосами и цепким взглядом карих глаз. Говорил тихо, но уверенно, постоянно что-то записывал в маленьком блокноте и, не переставая следил за каждым ее движением. Задавал вопросы, утверждал, что это простые формальности исключительно для подтверждения факта самоубийства. Она отвечала честно, ничего не скрывая. Да, заходила. Да, сидели вместе. Да, когда уходила, она была в относительном порядке, если глубокую депрессию вообще можно так назвать.

Где-то в середине их беседы появился Эдвард, он замер, так и не войдя в номер, моментально оценивая обстановку. Полицейский с интересом на него посмотрел и тут же отвернулся. Задал и ему несколько вопросов, поднялся, поблагодарил за оказанную помощь, попросил расписаться и как бы, между прочим, заметил:

- Конечно это не мое дело, но я просто обязан уточнить, кем вы друг другу приходитесь?

Белла усмехнулась, ни на секунду не потеряв самообладания.

- Это мой брат, - она подошла к Эдварду и положила руку ему на плечо. – Мы вместе путешествуем по Америке по Национальным паркам, это его подарок на мое совершеннолетие.

Клаус улыбнулся.

- Не очень то вы похожи.

- У нас отцы разные, - ровно выговорила она. – Всего хорошего. Если, что обращайтесь.

Когда они остались одни, Эдвард медленно подошел к окну и насмешливо поинтересовался:

- Ну, что, сестренка, твоих рук дело?

Белла закурила, приблизилась к нему, остановилась рядом так, что их плечи соприкоснулись, и внимательно посмотрела в окно.

- Нет, - чуть помедлив, ответила она. Ее пустой, безразличный взгляд бегло скользил по небольшому пространству перед гостиницей, где скопились несколько патрульных машин и скорая помощь. Блики от сигнальных огней падали ей на лицо, подсвечивая абсолютно спокойные черты. – Но, видимо, ночь со мной, тоже не может кончиться чем-то хорошим.

- Что ты ей сказала? – его голос ровный, тихий, без ярко выраженных интонаций. Так говорят о погоде на следующую неделю или о таких же подобных мелочах. Без интереса, с примесью повседневности и отсутствием каких-либо сожалений.

- Правду.

- И в чем твоя правда?

- Нет таких средств, которые помогли бы навсегда привязать человека, поэтому не стоит из-за этого переживать.

- Очень тонкий подход, - усмехнулся Эдвард.

- Да, психологом мне не быть, - пожала плечами девушка, докуривая сигарету.

- Надо уезжать отсюда, - спустя минуту произнес он.

- Согласна.

Между ними повисла тишина. Такая тишина, между минутами которой, каждый решает, что ему делать дальше. Тишина не давила, не требовала заполнить неловкую паузу хоть каким-нибудь звуком. Она примиряла, давала возможность в полной мере ощутить некую незримую связь между вампиром и простым человеком. Не прочную связь, не вечную, с оговорками и условностями, и все-таки существующую, и на данный момент неоспоримую.

Они долго еще стояли у окна, думая каждый о своем. Совсем рядом, и в то же время несоизмеримо далеко. Привычный и давно принятый порядок. И даже, когда Эдвард притянул ее за плечи и слегка обнял, в этом не было ничего необычного. Жест, который лишь подчеркнул их отношения, жест, который не нес в себе ничего, кроме подтверждения их сотрудничества. Она не отстранилась, не отодвинулась, продолжая безучастно смотреть вдаль, за тонкое стекло, где жил своей жизнью мир, за границами, которого существовали они. Каждый по своему, но все-таки вместе.

Источник: http://robsten.ru/forum/20-984-2#569689