POV Лилу
До моего одиннадцатого дня рождения оставалось всего несколько дней. Город уже весь сиял праздничными рождественскими огнями, на площадях и в скверах стояли елки, Санта Клаусы в красных куртках звонили в свои колокольчики. В Сиэтле приближение Рождества чувствовалось иначе, чем в маленьком Форксе. Одетый в сияющую мишуру и наполненный предпраздничной суетой, он создавал впечатление той самой «голливудской улыбки». Экзальтированной, напускной, неискренней. Под этой маской праздника город прятал свое истинное лицо – безразличное, холодное, бездушное. Я чувствовала это кожей.
Вставив в уши наушники плеера, неспешно, в такт музыке Дебюсси, я перемещалась по квартире, собирая вещи. Начались рождественские каникулы, которые я обещала провести дома. Джен и Крис уехали днем раньше. Я же должна была отправиться утром, так как еще не знала результатов последнего теста по анатомии. Этот кошмарный сон всех первокурсников медицинских факультетов попортил и мне немало нервных клеток. Вот и сегодня я мучилась в неведении: уеду ли домой с чистой совестью или все праздники мне придется корпеть над учебниками.
Моё решение стать человеком оставалось неизменным. До своего дня рождения, который я задумала встретить в новой ипостаси, я успела сделать себе пять инъекций и чувствовала перемены в своем теле. Совершенно исчезла жажда, мне стало проще и даже приятнее есть человеческую пищу. Правда, я стала быстрее уставать, мои физические возможности тоже стали снижаться. Но к счастью, произошедшие со мной изменения не коснулись памяти, поэтому учеба давалась мне гораздо легче, чем моим сокурсникам.
Ввести шестую, решающую дозу, я пока не решалась. И дело было не в том, что я сомневалась в правильности своего выбора. Я боялась только одного – что не нужна Мартину. Что вся эта любовь по Сети – для него всего лишь игра.
Мы с Мартином общались каждый день. Теперь это была не только переписка в социальной сети, но и телефонные звонки, болтовня по «Скайпу». Я рассказывала ему об учебе и новых знакомствах, об экзаменах и планах на Рождество, о своих сомнениях и даже страхах. Он поддерживал и успокаивал меня. Как-то он спросил, чего я боюсь больше всего. Я написала: «Остаться одной». «Ты не будешь одна», - загадочно ответил Мартин.
Сквозь переливы «Лунного света» я услышала телефонный звонок. Звонила миссис Стоун, дежурный администратор, и попросила меня прийти в офис. Сердце мое упало. Значит, тест я не сдала. Наскоро накинув куртку, натянув шапку и намотав на шею шарф, я, не теряя времени, отправилась в кампус.
В лифте стоял запах хвои, а на полу лежало несколько еловых иголок. Пока лифт отсчитывал этажи, я предавалась невеселым раздумьям о том, что вместо беззаботных развлечений с братишкой, Соулом, Сэтом и моими подружками мне теперь придется провести все каникулы, не выходя из комнаты.
Сэт, кстати, частенько навещал нас в Сиэтле, приезжая с моим братом. Перед отъездом у нас состоялся трудный разговор. Я попросила его оставить надежды на мою взаимность и не портить нашей дружбы. Он вздыхал, мялся, а потом, грустно улыбнувшись, сказал:
- Знаешь, а ты права. Заводить отношения с девушкой, папаша которой имеет прямой доступ к твоим мыслям – смертельно опасный номер. К тому же я не Джейкоб Блэк, великий альфа, потомок Эфраима. Простому волку вроде меня такая принцесса, умница и красавица не пара. И не только потому, что я знаю тебя с пеленок. Твоему отцу как раз это не помешало. Главное «но» заложено в моей волчьей сущности. Твои родители – они обречены были быть вместе. А мы – нет. Запечатление. Будь оно трижды проклято! Я так мечтал…
Я хотела возразить, но он не дал, крепко сжав мою руку. Просто отвернулся, скорее всего, чтобы скрыть слезы, и ушел. Я долго не могла прийти в себя. Сэт мечтал запечатлеться на мне? Повторить судьбу моего отца?
После этого разговора в наших отношениях возникла какая-то неловкость. И когда он зачастил к нам, я напряглась, подумав, что он снова взялся за старое. Но с удивлением и радостью заметила, что Сэт и моя подруга Дженнифер все чаще стремятся уединиться. Парень постоянно касался ее, держал ее руку в своей, а Джен краснела и хихикала. Однажды я застала их целующимися на кухне. На сердце у меня потеплело от радости за Сэта, которого я всегда любила как брата, хотя порой у меня пробегали мурашки от мелькавшей в темных глазах оборотня тоски, когда он украдкой смотрел на меня.
Крис отчаянно строила глазки моему брату, влюбленная в него до безумия. Ох уж этот магнетизм оборотней! Он просто лишал девушек разума. Лето пытался держаться, не поддаться на отчаянный флирт, ужимки и всяческие женские хитрости. Но мне казалось, что потихоньку он начинает сдаваться. Особенно после того, как в резервацию приехала миссия «Красного Креста» и молодая смуглая медсестра-итальянка сразила наповал его дружка Соула. Это было первое запечатление в стае после моего отца.
Вся эта атмосфера романтического безумия угнетала меня. Объятия, поцелуи, страстный шепот на ушко и нежные взгляды… Сразу же перед глазами всплывало знакомое лицо с голубыми глазами. От накатившей тоски сердце стискивало, словно холодной жесткой рукой.
Моя «Феррари» осталась в Форксе. Мама не позволила мне взять дорогую машину в Сиэтл, опасаясь зависти сокурсников. Поэтому мне досталось старенькое «вольво» моего дедушки Эдварда, пылившееся в дальнем углу гаража Калленов. Эдвард все пытался от него избавиться, но Белла не дала, сказав, что эта машина для нее слишком много значит. Теперь этот раритет был моим.
С серого неба, затянутого тучами, неспешно падали крупные белые хлопья, пушистые и какие-то по-домашнему уютные. Смахнув с крыши и лобового стекла машины снег, я подышала на замерзшие пальцы и открыла дверцу. Отец полностью перебрал движок, поэтому автомобиль послушно завелся, даже несмотря на довольно холодную погоду.
Я плавно вырулила со стоянки и не спеша поехала по не слишком оживленным улицам к кампусу. Переживания по поводу несданного теста отступили куда-то на второй план, в груди ворочалась странная тревога, сердце почему-то екало, словно я поднималась на скоростном лифте. Будто что-то важное должно было случиться сегодня.
Поставив машину на полупустую стоянку перед офисом администрации, я хлопнула дверцей, нажала кнопку на брелоке и, услышав мелодичный отклик сигнализации, взбежала по ступенькам, стягивая на ходу шапку и отряхивая снег.
Я открыла дверь офиса, и мне в лицо мягко ударила волна горячего воздуха от тепловой пушки, развевая волосы, рассыпавшиеся по плечам. Застыв на месте, я не могла поверить своим ощущениям... Этот теплый поток пах земляничным мылом, клубничной жвачкой и бензином. У меня закружилась голова, окутанная, наполненная этим чудесным, ни с чем не сравнимым запахом. Я будто во сне сделала шаг вперед.
Сквозь пелену, застилающую глаза, и шум в ушах я слышала голос миссис Стоун.
- Мисс Блэк, вот этот молодой человек хотел вас видеть. Я не знала вашего адреса… он просил не говорить его имя… Вы знаете его?
Я кивала ей и улыбалась. Улыбка расплывалась по моему лицу, как капля туши по белой скатерти – неотвратимо и безостановочно. Я не понимала, почему вижу так нечетко, пока не почувствовала, что щеки стали мокрыми.
Голубые глаза, те, что снились мне так часто, смешная шапочка и куртка в нелепую полоску. Белые вихры, по-детски пухлые губы. Они шевелятся, и я слышу свое имя.
- Мартин, - выдыхаю я в ответ.
Он идет мне навстречу, и я тоже делаю несколько шагов. Протягиваю руку, тянусь к его щеке – мне нужно прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что он мне не снится. Теплая… Он берет мою руку и целует ладонь.
- Ну вот мы и встретились. Какая ты…
- Какая? – шепчу я, всхлипывая от счастья.
- Удивительная. Как в моих снах. Точно такая…
***
Мы ехали по улицам Сиэтла, и я через силу заставляла себя смотреть на дорогу. Я боялась, что как только отведу от него взгляд, он исчезнет, растает, как призрак.
В лифте он все держал мою руку, а я гладила его кончиками пальцев по щеке.
Едва дождалась, пока лифт откроет двери, и с третьего раза попала ключом в замок.
Сгорая от стыда, я умирала от желания прикоснуться к его губам. Таяла от его запаха. Задыхалась от невозможного счастья просто быть рядом. И видела в его глазах такое же желание.
Мы сидели на кухне друг напротив друга. Завороженно смотрела, как он, обжигаясь, пьет чай, и все еще не могла во все это поверить.
Нам столько нужно было друг другу сказать. Но мы молчали, боясь разрушить рождественское волшебство этого момента.
Мартин поставил кружку на стол. Протянул руку, накрыл мою ладонь своей. Удивилась, почему от наших соприкоснувшихся рук не посыпались искры. По жилам словно пустили электрический разряд.
Наши пальцы сплелись в жаркой интимной ласке. Мы одновременно встали, и Мартин осторожно, несмело притянул меня к себе. Его ладони ласково, едва касаясь, провели по спине, и кожа запылала, словно от ожога. Голова кружилась все сильнее, каждая моя клетка пропитывалась его запахом и таяла, таяла, таяла, как снежинка на его губах. Они пахли клубникой и были такими мягкими.
Легкие горели, оставшись без воздуха, но я не могла прервать этот поцелуй. Слишком долго я мечтала о нем. Слишком долго…
Мартин, осмелев от моей податливости и ошалев от желания, стягивал с меня одежду, я чувствовала, как дрожат его пальцы.
Теплый полумрак спальни – и между нами только наша кожа, которая словно раскалена. Каждый миллиметр моего тела вспыхивает под его губами, ладонями, пальцами…
- Лилу, - хриплый голос, от которого я вибрирую, - ты уверена?
- Глупый, какой ты глупый. Я твоя. Твоя… Давно уже… Всегда была твоей! Только твоей! - по щекам отчего-то текут слезы.
Отдаюсь ему вся, без остатка, раскрываюсь перед ним. Только бы сердце выдержало… Он во мне, я в нем – мы одно целое. И я знаю: ничто в мире не способно нас разлучить!
Влажные простыни, на губах – запах клубничной жвачки, его тела, нашей любви. Сладкий и горький. Счастье и боль.
В ванной смотрю на свое отражение и не верю. Я словно вижу другую себя. С мягким хлопком открывается термоконтейнер. Укол в вену. Последний.
***
POV Ренесми
Я проснулась ночью от тревожной трели телефона. Сердце ухнуло вниз, начав падать куда-то в пустоту.
- Несси! – голос Элис звенел напряженной до предела струной. – Что-то произошло… Я не понимаю, я ее вижу… Лилу…
- Элис, милая, что значит «вижу»?!
- Я вижу ее будущее, будто она просто человек. Как видела Беллу…
- Это невозможно, Элис! Ты не можешь видеть…
И тут меня поразила страшная догадка. Сердце упало, разбиваясь на части…
***
POV Лилу
Утром позвонила мама.
- Что ты наделала, Лилу?! – от боли и отчаяния в ее голосе я задохнулась.
- Мам? – я не была уверена точно, но догадывалась, о чем она.
- Сыворотка… Сколько ты сделала себе уколов?
Отпираться не было смысла.
- Как ты узнала, мам? – я сползла по стене, ощущая голой спиной ее холод сквозь тонкую ткань простыни, в которую завернулась.
- Элис… она начала тебя видеть. Сколько?
- Шесть.
- Зачем?! Зачем? - мама плачет. Скриплю зубами от невыносимой боли в сердце.
- Мама, я должна была… Ты поймешь. Должна понять! Так надо…
- Этот мальчик… Из-за него?
Молчу. Она знает. Вспомнит.
- Он… с тобой?
Элис… Теперь я под колпаком. Грустно улыбнулась.
- Да, мам. Мы вместе. А что видела Элис?
Даже по телефону я чувствовала, как мама улыбается сквозь слезы.
- Все будет хорошо, малышка. Все будет хорошо.
***
Всем нам рано или поздно приходится платить. Расплачиваться по своим долгам. И плата всегда адекватна долгу. Любовь за ненависть. Жизнь за смерть. Смертность за бессмертие. Если тебе дано многое, судьба спросит с тебя не меньше. Но если ты знаешь, ради чего эти жертвы, все остальное неважно. Вся наша жизнь – бесконечный путь вперед. И если ты сделал ошибку – вернись к истоку. Сделай сто шагов назад. И тебе откроется новый путь. Путь, в конце которого возможно счастье.
КОНЕЦ
Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.
ФОРУМ
Источник: http://robsten.ru/forum/20-2971-1
