Белла

Я чувствовала себя очень странно. Вокруг была полная темнота и тишина. И самое странное — я не ощущала собственное тело. Его будто не существовало…

Мысли проносились какими-то рывками, и ни за одну не получалось ухватиться. Когда я пыталась сосредоточиться, все они разбегались от меня, будто косяк напуганной рыбы от тюленя. Это состояние начинало пугать…

Вдруг что-то поменялось. Теперь мысли, вместо того, чтобы разбегаться, постепенно начали вяло и тягуче течь. Теперь мне уже не нужно было пытаться их ловить, но ясности в ситуацию это не внесло, так как процесс мышления давался с огромным трудом…

А затем думать о чём-либо вообще стало невозможно, потому что ко мне медленно стало возвращаться ощущение тела. Лучше бы не возвращалось! Кажется, так хреново я себя не чувствовала никогда… всё тело ломило и кололо, причём кололо не снаружи, а внутри. Особенно тяжело было голове — она ныла просто невыносимо. А ещё почему-то сильно саднила шея, причём — только с левой стороны.

Это было как-то совершенно не правильно… у меня в жизни, конечно, было много разных проблем, но собственное здоровье в их число не входило никогда. В детстве, правда, было довольно много неприятностей, связанных с унаследованной от папы физиологией, но плохо мне было больше психологически, чем физически. Ну, ещё перед тем годом, что я прожила в Аризоне, у меня было недомогание… но это была общая слабость и инертность, ни о какой боли даже речи не шло!

Я попыталась пошевелиться… и поняла, что зря — тело мгновенно взорвалось такой болью, что я не смогла сдержать стон. После этого я решила, что двигаться — не самая лучшая идея в данный момент. Боль стала медленно отступать, пока не стала такой, как в начале. Немного привыкнув к ней, я всё же начала пытаться вспомнить причину настолько плохого самочувствия. Сознание чуть прояснилось, мысли стали ворочаться охотней, но всё равно непривычно медленно.

События, предшествовавшие этому состоянию, не желали находиться в памяти. Тогда я решила пойти окольным путём. Итак. Утро, которое я встретила в приподнятом настроении, так как каждая секунда приближала меня к встрече с Джеймсом… Мой вампир везёт меня в школу… Мы на уроках, я стараюсь учиться, но из-за Его присутствия это несколько затруднительно… Конец последнего урока, мы идём на парковку, вампир приглашает меня прогуляться в лес… Джеймс предлагает стать его девушкой, я с удовольствием соглашаюсь… Нам приходиться расстаться, так как ему нужно на охоту, а мне — в горы, на солнце… Я греюсь в тёплых лучах, моё тело буквально пьёт их… Чувствую чьё-то чужое присутствие…

И вот тут я всё вспомнила окончательно. Огромный вампир в чёрном плаще Вольтури. Его вопрос о родстве с моим отцом, последующее нападение. Наша драка, которую я не восприняла в серьёз. Его хватка на моих плечах и зубы в моём горле… боль, затем темнота…

Панический страх завладел мной, и я невольно дёрнулась. Однако боль, последовавшая за этим, заставила вновь замереть, одновременно возвращая способность мыслить. Вампир пил мою кровь, но я до сих пор жива, тем не менее. Это объясняет боль в теле, её причина — значительная потеря крови. Поэтому же и шея саднит — там рана. Хоть это выяснилось…

Следующий вопрос — собственно, где я сейчас? До этого все мои чувства притупляла боль. Я попыталась прислушаться к ним. Первое, что поняла — лежу на животе, на чём-то твёрдом и холодном. Сильного неудобства от этого я не испытывала — прохлада была скорее даже приятной, слегка утоляя боль, хотя твёрдость всё же доставляла некоторый дискомфорт. Однако по сравнению с моим самочувствием это было мелочью.

Затем я напрягла слух. Вокруг было тихо, но сзади доносился лёгкий шум ветра в листьях деревьев. Именно в листьях, а не в хвое, потому что это был шелест, а не гул. Похоже, я довольно далеко от родных лесов Форкса…

Пока я об этом раздумывала, почувствовала, что боль чуть уменьшилась. Немного поразмыслив, я решилась и разлепила глаза. Всё плыло, будто я была под водой, в которую вылили чернила. Понять что-либо было нереально. Прошло, по меньшей мере, минут пять, пока я, наконец, смогла сфокусировать взгляд. Метрах в пяти от меня была неровная каменная стена. Она уходила вверх под небольшим углом в мою сторону. Боковым зрением я прошлась вверх. Противоположная стена смыкалась на высоте примерно десяти метров с той, к которой я была повёрнута, образуя подобие вида двускатной крыши изнутри. Кое-где они были покрыты мхом. Похоже, я в природной пещере. Неяркий свет шёл откуда же, откуда звуки. Там выход, ясно.

Между тем, боль стала ещё немного меньше. Меня посетила вялая мысль, что неплохо бы попробовать перевернутся на спину. Я чуть-чуть напрягла мышцы, ожидая всплеска боли, но тело лишь несильно отозвалось ей. И тут только я поняла, что мне мешает двигаться не одно самочувствие. Пошевелившись чуть сильней, поняла, что руки стянуты за спиной и примотаны к туловищу, а ноги спутаны между собой. Хм… этот здоровяк меня связал? От этой мысли даже стало слегка весело… до того момента, пока я не попробовала напрячься ещё раз, чтобы порвать путы. От сильного напряжения тело снова пронзило болью, заставляя замереть. Чёрт! Я не могу их разорвать, мне слишком плохо!

Захотелось заплакать… день же так хорошо начался! Мы с Джеймсом даже «официально» стали парой! И вдруг — я в плену у одного из Вольтури! И неизвестно, что он задумал… кстати, а где он, собственно?

Немного выгнувшись в спине, я с большим трудом повернула голову слева на право… и встретилась с парой немигающих красных глаз. Взгляд вампира был пронизывающим, от него хотелось спрятаться. При этом особых эмоций они не выражали, по крайней мере, я не могла их понять. Зато прекрасно разобрала свои. Это был страх. Такой, от которого противно крутило живот, который мешал здраво мыслить. Впервые я по-настоящему кого-то боялась. Я, наконец, осознала весь ужас своего положения — ослабевшая и связанная, совершенно беспомощная, в плену у вампира, клан которого считает моего отца своим врагом… захотелось завыть!

Губы похитителя скривились в улыбке. Нехорошей такой, хищной… похожей на улыбку Джеймса в балетной студии, до того, как я напала на него. Он явно понял, что я его боюсь. Эта его ухмылка вдруг подействовала на меня, как ведро жидкого азота. Вспомнились слова папы. Он говорил, что страх — инстинкт, а инстинктам нельзя позволять брать верх над разумом. Разум — то, отличает нас от животных. У них нет выбора, следовать инстинктам или нет. А нам разум даёт этот самый выбор. Я медленно вдохнула и выдохнула, успокаивая сердцебиение. Страх всё ещё оставался, но, вместо липкого ужаса, приобрел характер опасений. Я удовлетворением заметила, как улыбка угасла на лице здоровяка, а в глазах промелькнул намёк на удивление. Затем его лицо приняло изначальное равнодушно-следящее выражение.

Я отвернулась от вампира и, когда никакой видимой реакции с его стороны на это не последовало, стала думать. Что мы имеем? Меня схватил и спрятал неизвестно где один из Вольтури, и, похоже, пока мы никуда не собираемся. Зачем? Так, он не напал на меня сразу, а только после того, как я подтвердила своё родство с папой. Вероятно, я сейчас заложник. Как я знаю, папу хотят убить… я мысленно усмехнулась — со мной или без меня, у них это не получится. Как он вообще догадался? Хм… Джейн что-то говорила о специфике наших с отцом запахов. Логично предположить, что мой запах вампира и привлёк. Что я могу предпринять? На первый взгляд, ничего. Боль немного уменьшилась, но не пропала, и я чувствовала жуткую слабость. Попасть бы на солнце… солнце! Уверена, мой похититель понятия не имеет, как мы с отцом питаемся. А что, если попросить его вынести меня на свежий воздух? Судя по свету на стенах, сейчас день. Всё же, если он до сих пор меня не убил, значит, пока я нужна живая. Может, проявит хоть немного заботы обо мне, а?

Я снова повернула голову в его сторону и обратилась к здоровяку как можно более жалостливо: — Слушай, мне очень фигово… может, хоть вынесешь меня отсюда свежим воздухом подышать? Пожалуйста…

Вампир посмотрел на меня несколько секунд, затем прищурился: — Не так уж тебе и плохо. Я отлично слышу твой пульс и дыхание. Лежи тихо. А будешь и дальше надоедать, имей ввиду — у меня женщин давненько не было, а тут ты под рукой, — его глаза недобро сверкнули. Я вся похолодела. Лучше действительно мне помолчать. Он явно не шутит, а быть изнасилованной как-то совсем не хочется…

Я снова отвернулась. Похоже, сейчас я действительно не могу ничего, кроме как ждать. Либо того, что чёртова слабость пройдёт, и я смогу разорвать путы и сбежать, либо того, что папа, в конце концов, разберётся с Вольтури и придёт за мной. Но как он найдёт меня?.. Тут я вспомнила про Деметрия. Говорилось, что он может определить местоположение кого-либо, где бы тот ни находился. Меня он, может, и не видит, но своего соклановца точно найдёт! Если только мой похититель не решит вдруг разделаться со мной раньше… Ну почему я такая идиотка? Зачем мне обязательно надо было с ним драться? А если уж начала, то какого чёрта это надо было превращать в развлечение? Доигралась…

Прошло некоторое время, пока я поняла, что лучше мне не становится. Я всё так же чувствовала себя абсолютно обессиленной, а тело отзывалось болью при движениях. Видимо, организм израсходовал последний запас энергии на то, чтобы вывести себя из критического состояния… однако для того, чтобы прийти в норму, мне нужно питание извне. Но где его взять? Если бы мой тюремщик решил, что мне становиться хуже… хм…

Я стала стараться дышать несколько неровно и с небольшим хрипом. Постепенно усиливая и то и другое. Ритм сердца от такого дыхания тоже становился несколько неравномерным.

Неуверенна, сколько это продолжалось, прежде чем я услышала едва заметный вздох и лёгкие шаги в свою сторону. Ледяная рука бесцеремонно схватила мои связанные запястья, и подняла с каменного пола, словно я не живое существо, а чемодан. А через мгновение движения я уже лежала на траве, недалеко от входа в пещеру. На спине. Учитывая, что руки были спутаны сзади, положение было несколько неудобным… но на это я не обратила никакого внимания, ведь на меня светило Солнце, уже начавшее клониться к горизонту!

Его лучи ласкали открытые участки моей кожи, и от этих мест по всему телу начало разливаться тепло. Я чуть не застонала от удовольствия. Оно было настолько острым, особенно при моём теперешнем истощении, которого со мной еще ни разу в жизни не бывало, что я напрочь забыла, где и с кем сейчас нахожусь. И совершила ошибку…

На меня внезапно накатило непреодолимое желание потянуться, и я подчинилась ему, совершенно позабыв о своих стальных путах. На солнце я пробыла всего ничего, и до полного восстановления было далеко, так что моё движение их не порвало, но они тихо заскрипели от напряжения…

То, что произошло дальше, иначе, как кошмаром, назвать было нельзя. Первое, что я почувствовала — мощный пинок в бок, секундное чувство полёта, удар спиной обо что-то твёрдое и падение лицом вниз на что-то не менее твёрдое. Через мгновение тело отозвалось болью, но уже не внутренней, а в местах ударов. Я простонала сквозь стиснутые зубы.

Затем меня резко перевернули на спину, и надо мной нависло перекошенное от ярости лицо вампира.

— Чёртово отродье! — прорычал он. — Сбежать вздумала? Ну уж нет! И за эту попытку ты заплатишь!

После этого на меня посыпались удары. Не думаю, что он хоть немного сдерживался. Некоторые были настолько сильными, что каменный пол подо мной крошился, Вольтури практически вбивал меня в него. Пару раз сквозь боль до моего слуха доходил негромкий хруст, а за ним следовала ещё более сильная боль. На втором таком хрусте у меня уже не осталось сил сдерживаться, и я закричала в голос.

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем это прекратилось. Я попыталась открыть глаза, но от боли и слёз всё плыло.

— Это ещё не всё, милая! — донеслось до меня словно издалека, было трудно что-то расслышать сквозь гул в ушах. — Теперь перекусим!

Несмотря на пелену боли, разум сразу понял, что этот подонок имел ввиду. «Нет, только не снова!» — пронеслась в голове отчаянная мысль, так как сил произнести это вслух не было. Сразу за этим я опять почувствовала, как зубы вампира болезненно входят в ещё не зажившую рану на шее. Затем темнота навалилась на меня. Я была ей даже рада…