Джеймс

Со свадьбы Эдварда с Викторией пролетело полтора года. За это время успело произойти много разнообразных событий, и некоторые из них стоят упоминания.
 
Итак, начать можно с поездки в Вольтерру, которая произошла примерно через две недели после торжества Калленов. Прямо скажу — я, как и, наверняка, подавляющее большинство вампиров, не особо-то горел желанием посещать резиденцию королевского клана. Я, разумеется, их не боялся — у меня для этого не было ни малейшего повода, я всегда соблюдал правила, даже во время самых увлекательных своих игр. Но всё равно от мыслей об этой поездке было… слегка не по себе. Однако один момент был весьма забавным: учитывая, что наш инопланетянин теперь всерьёз и надолго с Джейн, а я — с его дочерью… то я косвенно являлся почти что родственником новой королеве вампиров! Когда я поделился этой мыслью с Беллой, мы вдвоём долго потешались над абсурдом моего умозаключения. Скорее всего, меня и Джейн будет связывать только то, что наши любимые — отец и дочь. Вероятно, оно и к лучшему…

Во время нашего прибытия была глубокая ночь — мы с Беллой специально так рассчитали, она настояла. Хотя я бы вполне мог просто одеться так, чтобы полностью закрыть кожу.

От самой Вольтерры веяло… стариной. Это слово наиболее точно передаёт ощущение от неё. Я бывал много где, а главное, в разные времена, и мне было с чем сравнивать. Этот не слишком большой город ощущался, как всякие так называемые «исторические районы» (причём, наиболее древние из них), только состоял из этих самых исторических районов весь. Вероятно, об этом заботились настоящие хозяева города.

Бывший шериф встретил нас на площади перед входом в ратушу, которая являлась, так сказать, «верхушкой айсберга» логова Вольтури. Уж с какой бурной радостью Изабелла влетела в его объятия — любо-дорого было посмотреть. Было крайне приятно наблюдать за положительными эмоциями любимого существа. Мне же Чарли просто пожал руку и кивнул, едва заметно, но приветливо, насколько я мог судить, улыбнувшись.

Подземные уровни палаццо деи-Приори производили странное впечатление. Широкие коридоры, огромные залы — и везде мрамор, гранит и прочите виды камня, с кучей декоративных элементов ручной, но очень качественной работы. Цветовая гамма была чёрной и белой, кое-где висели красные гобелены с золотым гербом клана Вольтури. Но странным было не это, а количество и размеры жизненного пространства. Полагаю, пустующих комнат тут было просто не меряно. С другой стороны… не так уж и странно, если подумать. Вряд ли Вольтури жили дружной семьёй, как Каллены, а огромный замок позволял им иметь достаточно личного пространства, чтобы не мешать друг другу лишний раз. Да и элита клана — те, у кого были сильные дары — жили в отдельном крыле, где площади на личность было ещё больше.

Кое-где встречающиеся стражи косились на нас, но молчали. На любимую — понятно почему. На меня — вероятно, из-за жёлтых глаз.

В тронном зале нас встретила уже знакомая тройка. Их приветствие было довольно радушным. Не берусь судить, насколько они были искренни — за тысячу лет можно научиться сыграть что угодно. А вот моя девочка была самой непосредственностью. Взяла да и… обняла Джейн. Та, кажется, была слегка шокирована этим. Заметив её реакцию, Белла смутилась.

— Извини, — чуть-чуть покраснев, начала она, — я просто очень благодарна тебе за то, что ты помогла меня спасать. Знаю, это было не ради меня, но всё равно спасибо. За это, и ещё за то, что делаешь папу счастливым.

— Да ничего… — кажется, Джейн тоже была смущена. — Я просто к такому не привычна. И тебе не за что меня благодарить — я не могла не помочь. А на счёт Джора, — она посмотрела на бывшего шерифа, — это, скорее, он делает счастливой меня. Я лишь надеюсь, что и обратное тоже верно.

— Верно, поверь, — Изабелла с улыбкой посмотрела на отца, тот тоже улыбнулся, как мне показалось, им обоим.

— Эй! — притворно возмущённо воскликнул Деметрий. — Я ведь тоже во всём этом участвовал! И Алек! — последний на эту реплику только глаза закатил.

— Ой! — снова слегка покраснела Белла. — Я и вам обоим благодарна!

— А объятий я, значит, не заслужил? — прищурился он, заставив меня слегка напрячься.

— Ну… если хочешь, то пожалуйста, — моя девочка мгновенно оказалась возле него и обхватила руками за талию. Тот прижал её за плечи к себе… и с насмешливой улыбкой подмигнул мне! Тут я уже напрягся сильней…

Кажется, Изабелла это почувствовала. Однако вместо того, чтобы отпустить Деметрия, она… сжала его сильней. Намного сильней. Так, что тот враз потерял всю свою насмешливость и тихо охнул. Я даже уловил тихое потрескивание.

— Ну у тебя и хватка… — немного вымучено улыбнулся он, когда Изабелла разжала объятия и отошла на пару шагов. — Будто новообращённый обнял!

Любимая только криво ухмыльнулась. Затем посмотрела на Алека. Тот только снова закатил глаза и махнул рукой — мол, я в этих играх не участвую.

Деметрий вызвался провести для Беллы экскурсию по замку. Я пошёл с ними, поскольку протестов никто не высказал. Вольтури всё показывал, рассказывал, отвечал на вопросы моей девочки… и всё время с ней флиртовал. Я чувствовал, что это было в некотором роде провокацией, но не вёлся, хоть это и раздражало. Причина была проста — любимая на это совершенно не реагировала. Я чувствовал исходящий от неё запах веселья и забавы, но ничего более. Какую цель преследовал Деметрий, было для меня загадкой… хотя в моей голове сформировалось одно предположение. Наши дары были не схожи по принципу, но сходны по действию — и его дар, тут даже спорить не буду, был куда круче моего. Однако же, он облажался там, где я преуспел — с Беллой и Феликсом. А вампиры, тем более Вольтури — существа гордые. Вот он и пытался вот так своеобразно отомстить мне… Хотя, возможно, я ошибался, и он всегда так вёл себя со всеми девушками, либо ему было банально скучно, что совсем не удивительно для тысячелетнего вампира. Вообще говоря, думаю, Лоран прав на счёт диеты — отказ от человеческой крови снижает агрессивность. Карлайл тоже говорит подобное. Просто раньше я бы точно настучал по этой наглой физиономии… а сейчас ничего, терпел.

— А это всё построили вампиры или люди? — Изабелла развела руками, как бы показывая, что «всё».

— Тысячи людей-рабов под руководством вампиров! — рассмеялся Деметрий. — А если серьёзно, то, насколько я знаю, всё здесь было построено и, что я знаю точно, поддерживается в надлежащем виде исключительно вампирами, — а я сначала и не понял, что первая фраза была шуткой. Мне казалось, что с этих бы сталось заставить людей на себя впахивать — вон, сидит же в холле секретарша-человечка… — Люди для этого слишком… низкоэффективны, в их труде для нас никогда не было смысла.

— А та девушка в холле вам тогда на кой? — поинтересовалась моя девочка, пришедшая, очевидно, к сходным с моими выводам.

— Да это развлечение у Аро такое было — держать людишек для «подай-принеси» в замке. Когда-то было забавно, но лично мне уже давно наскучило, — хмыкнул он. — Эта Дженна — последний человек, живущий здесь. Со своими обязанностями уже четвёртый год справляется — рекордсменка! Джейн подумывает её обратить — да пусть себе дальше своей работой занимается, когда освоится.

— Ясно, — коротко ответила любимая, от неё пахнуло задумчивостью.

В общем, мы гостили в Вольтерре дней десять. Деметрий, видимо, поняв, что ни я, ни моя девочка не реагируем, перестал делать ей намёки через пару дней. Изабелла общалась с отцом… и ещё с Джейн. Любимая хотела узнать её получше. Та, насколько мне показалось, сначала не знала, как на это реагировать, но впоследствии, как со мной поделилась Белла, они нашли общий язык. Более-менее. Всё же, они любили одного… разумного: просто одна — как отца, а другая — как мужчину.

Я же обзавёлся довольно любопытным знакомым…

— Скажи, ты вампир? — спросил меня он, когда мы впервые встретились в одном из многочисленных коридоров. Я тогда возвращался с охоты. Он был чуть выше и шире меня, выглядел примерно на тридцать, волосы — серые, короткие. Одет был в простую современную одежду — синие свободные джинсы да тёмно-зелёную футболку, однако на шее висел кулон Вольтури. Интересно. Я думал, что для них носить не чёрное — дурной тон…

— Да, — пожал я плечами. Странный вопрос…

— Почему же у тебя такие глаза? — он выглядел искренне удивлённым. — Я думал, что у всех вампиров они красные… — наверное, он здесь недавно, да и вообще молод. Карлайл Каллен со своей диетой был довольно известен — даже я, не зная его имени, достаточно давно слышал о клане эдаких вампиров-пацифистов, питающихся животными. Мне это тогда показалось каким-то анекдотом… ирония судьбы в том, что теперь я — часть этого «анекдота».

— Ты тоже можешь себе такие заиметь… если откажешься от человеческой крови, — усмехнулся я.

— Как это… «откажешься»? — вытаращился на меня он. — Но разве жажда не будет нарастать, пока рассудок напрочь не отрубится?

— Для поддержания сил подходит кровь любых млекопитающих, — я поверить не мог, что растолковываю кому-то основы «вегетарианства»… — Правда, она насыщает гораздо хуже людской, и её нужно намного больше, так что чем крупнее животное, тем лучше. Если с месяц питаться только ей — глаза станут жёлтыми.

— То-то от тебя так странно пахнет… меня это сначала сбило с толку. Ну, и глаза эти… — он протянул мне руку. — Якуб.

— Джеймс, — ответил я на рукопожатие.

— Я и представить не мог, что мы, даже теоретически, можем обходиться без крови людей… Это очень неожиданно. И много таких… воздерживающихся вампиров? — спросил Якуб.

— Помимо себя, я знаю ещё два клана — Каллены и Денали, — ответил я. — В первом состоит восемь вампиров, во втором — шестеро. Может, есть ещё… но это маловероятно.

— Понимаю, — кивнул он, — все вампиры, которых я знал до этого, не испытывали ни малейших угрызений совести из-за убийств людей, — он на секунду замолчал. — Могу я поинтересоваться, что сподвигло тебя перейти на животных?

Я задумался. С одной стороны, откровенничать с едва знакомым вампиром не было особого желания. С другой… ну, он ничего такого не спрашивает. В общих чертах можно и ответить.

— Скажем так… я нашёл ту, ради которой готов пойти и не на такое, — проговорил я.

— О… я тебя отлично понимаю, — медленно кивнул Якуб.

Мы как-то незаметно разговорились. Я рассказал ему немного о своём знакомстве с Изабеллой (ибо о наличии у Чарли дочери в королевском клане всё равно знали все), о моём переходе на «вегетарианство», о самой диете, так как Якуба она не на шутку заинтересовала. Он мне поведал свою историю. То, что он питался исключительно преступниками, показалось мне забавным — Эдвард мне рассказывал, что около десяти лет жил подобным образом. Правда, в отличие от телепата, мой новый знакомый не имел никаких моральных дилемм по поводу убийств, если выбранная им жертва того заслуживала. Просто потому, что он этим занимался и в человеческой жизни. Он служил в правоохранительных органах, и не раз убивал (хотя чаще, конечно, нет, но теперь другие способы были ему недоступны, и убивал он только самых опасных для человеческого общества). Причём служба в... «милиции» (так у Якуба на родине, в Польше, называлась полиция) была для него не просто работой, а делом всей жизни, призванием. Так что после перерождения он просто продолжил заниматься тем, что считал правильным. На этой почве разругался со своим создателем и покинул его.

А уж его любовь к человечке выглядела для меня совсем сюрреалистично. Просто я, даже отказавшись от крови людей, всё равно оставался в некотором роде мизантропом по отношению к ним. А вот Якуб — нет. Он был чем-то похож на Карлайла. Но если последний был врачом, для которого жизнь любого священна, то первый — защитником правопорядка, для которого есть невиновные и виновные. Я удивился — что он, с таким мировоззрением, делает среди Вольтури? И тогда он рассказал о своём даре, а также о сделке, которую заключил с Джейн: сто лет службы за безболезненное обращение своей возлюбленной. При его рассказе о способности заставлять говорить правду я напрягся, но Якуб заверил меня, что я бы понял, если бы он ею воспользовался. А вот то, что новая королева пощадила и его, и, главное, человечку, меня очень удивило. Я, конечно, не знал Джейн хорошо, однако её репутация говорила о том, что милосердие явно не было выразительной чертой её характера. Так что, вполне возможно, любовь изменила её, как это произошло со мной.

Когда я кратко рассказал о новом знакомом Белле, она тут же изъявила желание с ним пообщаться. Что ж… пообщались они на славу. Моя девочка, со свойственным ей любопытством, помимо всего прочего, предложила проверить, сработает ли на ней дар Якуба. Не сработал — на вопрос о своём имени любимая легко соврала, назвавшись Гермионой Грейнжер. Это заставило меня расхохотаться — вот уж на кого Изабелла не походила, так это на нелюдимую заучку…

С Сандрой, подругой Якуба, мы тоже имели знакомство. Новорожденная вампирша была удивительно спокойной, однако держалась с нами настороженно и была совсем неразговорчивой. Ну, собственно, нет — так нет.

Ближе к отъезду у меня, Беллы и Чарли-Джорджа было что-то вроде семейного совещания. На нём мы пришли к нескольким решениям. Самым главным было то, что первоначальное желание отца Изабеллы забрать её с собой в Италию было, мягко говоря, нерациональным. На самом деле, ей куда безопаснее было держаться подальше от Вольтерры. Так шанс того, что её личность кто-то случайный может связать с бывшим шерифом, сильно снижался. Любимая ещё сказала, что жить здесь будет проблематично для меня — из-за солнечной погоды, но лично я был готов терпеть некоторые трудности, если бы это было необходимо. Тем не менее, в целом, мы решили, что Белла будет нацеливаться на какое-нибудь высшее учебное заведение в Америке.
 
Через некоторое время после нашего возвращения в Форкс я заметил, что моя девочка стала задумчивой и порой раздражённой. При этом она пыталась решить, куда бы ей поступить. Но, видимо, не могла. Когда я предложил ей поделиться своими переживаниями со мной, она рассказала, что те заведения, в которые она может поступить, её по тем или иным причинам не устраивают. Те же, что её привлекают — дороговаты. А главное, она разрывается между несколькими профессиями, которые хотела бы освоить.

— Моя милая Изабелла, — широко улыбнулся я на это, — вопрос цены — не вопрос! Я могу оплатить тебе любое высшее образование! И даже далеко не одно!

Любимая с полминуты на меня смотрела с задумчивым видом. Мы сидели в её комнате на кровати.

— Даже боюсь спросить, откуда у тебя деньги… — наконец нейтральным тоном сказала она.

Я совершенно несдержанно заржал. Минуту спустя, отсмеявшись и взяв себя в руки, заговорил: — Могу представить, что ты себе вообразила, учитывая мои рассказы о себе… Не поверишь, но мой денежный резерв заработан совершенно честным трудом!

— Это каким же? — чуть недоверчивым тоном спросила Белла.

— Уверен, ты слышала о «золотой лихорадке».

Бровки моей девочки взметнулись вверх: — Ты копал себе золото в те времена? Серьёзно?

— Более чем, — кивнул я. — Через несколько лет после того, как я стал вампиром, ко мне пришло понимание, что даже вампиру нужны деньги. Не так, чтобы много, но нужны. Без них среди людей появляться практически нереально. Нужны и документы, и одежда, ещё кое-чего по мелочи… Можно, конечно, пользоваться одеждой жертв и забирать их деньги — я так порой и делал. Однако я был слишком горд, чтобы от этого зависеть. Мне хотелось всегда иметь запас, который можно было бы использовать при необходимости… или если просто чего-то захочется. И тогда как раз началась «золотая лихорадка». Я подался в северные штаты. В отличие от людей, мне были совершенно не важны климатические условия и прочие опасные для них обстоятельства. А ещё у меня было огромное преимущество… в виде моего нюха.

— Ты что, золото… вынюхивал? — настроение Изабеллы при этом было удивлённо-весёлым.

— Ну да! — ухмыльнулся я. — Находить действительно богатые им места было не такой уж сложной задачей… гораздо дольше и нудней было его добывать. Но и это я мог делать куда быстрее человека. В итоге — у меня есть несколько тонн золотишка, которое в данный момент находится в швейцарском банке, официально доставшегося мне в наследство от предприимчивых предков.

— Что ж, даже если так… — протянула любимая, — я не могу взять этих денег.

— Почему? — искренне изумился я.

— Это будет выглядеть так… будто я сижу на твоей шее! — выпалила Белла, покраснев.

— Ох, моя девочка, ну это же смешно! — весело сказал я. — Я свой запас и за тысячу лет не потрачу! Тем более, это ведь не какие-то бесполезные шмотки-побрякушки — отказываться от оплаты твоего образования даже думать не смей! Что я за мужчина, если не оплачу учёбу любимой женщины?

— Я подумаю над этим, ладно? — смущённо отвела взгляд Изабелла.

— Хорошо, подумай над своим положительным ответом! — усмехнулся я. Любимая в притворном возмущении толкнула меня кулаком в плечо. — А вот драться не надо! Ты ведь не хочешь разнести эту уютную обитель? — она на это прыснула. — Так, ладно. Теперь о профессиях. Во-первых, сообщаю, что чтобы ты ни выбрала, я буду учиться тому же. Просто потому, что особых предпочтений у меня нет. Ведь против моего общества на занятиях, я полагаю, ты ничего не имеешь?.. — полувопросительно-полуутвердительно сказал я.

— Конечно, не имею, — улыбнулась моя девочка. — А что во-вторых?

— А во-вторых… — протянул я. — Какая нужда спешить с решением?

— В смысле? — нахмурилась она. — Чтобы поступить в этом году, мне нужно решить в ближайшее время…

— Вот именно — в этом году, — акцентировал я. — Куда спешить-то? За год решишь точно, чего тебе хочется, подготовишься, как следует… к тому же, у меня есть идея, чем заняться в этот год, — закинул я наживку.

— Мне такое и в голову не приходило, но… может, ты и прав. А какая идея? — чуть склонив голову набок, поинтересовалась она. Клюнула!

— Попутешествовать! — улыбнулся я, сделав широкий жест рукой. — Есть несколько мест, которые я бы хотел посетить вместе с тобой. На самом деле их много, однако у меня есть несколько первоочерёдных. И ещё… помнишь, ты мне говорила, что любишь порой подолгу гулять одна в лесу? — я медленно приблизил своё лицо к её. Она кивнула. — У меня тогда проскочила мысль: нетронутые человеком африканские или южноамериканские джунгли, хижина посреди них, ты и я…

— Ага, — криво усмехнулась Изабелла, — вдали от цивилизации, наедине с вампиром-психом. Всегда мечтала… — однако, в противовес словам и тону, в запахе я уловил заинтересованность.

— Это я-то псих? — притворно изумился я. — А кто меня к себе подпустил после того, как я угрожал этому кое-кому убийством? И кто из нас больший псих? — и пристально посмотрел на мою девочку, прищурив один глаз.

— Ну ла-адно… — сдалась она через несколько секунд, отведя взгляд. — Мы оба хороши. А твоё предложение довольно заманчивое… — её щечки чуть покраснели, а сама она закусила нижнюю губку. Трудно было не умилиться её виду! — Я подумаю над этим.

Белла согласилась с моим планом несколько дней спустя. В этот раз мы надолго расставались с Калленами, и любимая была немного грустной по этому поводу… однако предвкушения в ней было больше.
 
Самое интересное, что мы обошлись без хижины… а дело было так.

Любимая прямо-таки загорелась идеей создания уютного гнёздышка в непроходимых джунглях. Так что мы отправились в Лиму, столицу Перу, а оттуда, собрав в несколько водонепроницаемых сумок самые необходимые вещи (в основном, это была запасная одежда, так как леса — такое место, в котором даже при осторожности её крайне просто испортить), углубились в джунгли. Еды не брали — Изабелла решила обходиться солнцем, а моя еда в джунглях живёт.

Тогда в бассейне Амазонки был «низкий» или «сухой» сезон, когда осадков было значительно меньше и уровень воды в реках понижался. Конечно, даже будь сейчас сезон дождей, нас бы это не остановило… но, по крайней мере, нам меньше придётся плавать, да и одежда дольше прослужит.

Продвижение по джунглям было довольно… увлекательным. Красота дикой природы поражала. Мы оба с интересом наблюдали за жизнью, которая здесь била ключом. Моя девочка была этим совершенно увлечена, и наблюдать за нею для меня было сплошными радостью и удовольствием — я видел и чувствовал её почти детский восторг. Почему «почти»? Да потому, что новая обстановка ещё больше усилила нашу взаимную тягу, а ещё Белла для удобства заплела волосы низкую в косу, чего ранее за время нашего знакомства не делала (всегда держала волосы распущенными), и с ней выглядела всё так же привлекательно… но по-новому. Ох, сколько раз джунгли оглашали совсем не типичные для этих мест звуки нашей страсти!.. Людям, конечно, было бы далеко не так весело, и большинство из них уже через несколько дней сто раз прокляло бы такое путешествие… если бы выжило к этому времени. Вот только мы не были людьми, и в этой чаще не было ничего и никого опаснее нас. Вампира же встретить в джунглях практически нереально — просто потому, что здесь нет людей. По крайней мере, их точно нет в той совершенно непроходимой чаще, где шли мы.

Это случилось на девятый день нашей экстравагантной прогулки. Мой взгляд зацепило нечто странное в ландшафте… нечто неестественное. Это была продолговатая возвышенность высотой метра в два с половиной, опутанная лианами. Заинтересовавшись, я подошёл и стал срывать растительность. Несколько минут спустя передо мной предстала… каменная кладка! Блоки были здоровыми — примерно полметра в высоту и метр в длину. Камень был изрядно разрушен временем, но рукотворность сего была несомненна. Это был фрагмент стены. Посреди джунглей!

— Милая! — позвал я. — Глянь-ка, что я нашёл!

— Что там? — мгновенно послышался её голос рядом со мной, хотя секунду назад она была довольно далеко. — О-о-о… — удивлённо протянула она. — Вот это да… — её обманчиво хрупкая ладошка легла на неровную поверхность и провела по ней. Затем любимая, одним прыжком оказавшись наверху моей находки, знакомо пристальным взглядом огляделась вокруг. В определённый момент она замерла, и её глаза в шоке расширились, а губы чуть приоткрылись. Секунду спустя Белла, спрыгнув на землю, помчалась в направлении своего взгляда. Я поспешил за ней…

Спустя примерно полсотни метров я оказался у, насколько можно было судить с моей позиции, края плато, заполненного лесом так же, как и всё остальное вокруг. Поднимаясь на него вслед за Изабеллой, я замечал разбросанные тут и там явно рукотворные детали ландшафта различных форм и размеров. Что-то было оплетено лианами, что-то местами покрыто мхом, кое-где на оголённых участках камня даже ещё угадывались резные узоры.

Наконец, я нагнал Беллу и встал рядом с ней, рассматривая то же, что и она. Это была полуразрушенная ступенчатая пирамида. Её ширина составляла примерно двадцать метров, высота — метров восемь. Раньше она явно была выше, просто верхняя часть обрушилась — несколько крупных блоков, поросших мхом, угадывались рядом с основанием с разных сторон. Очевидно, Изабелла, с её зрением, увидела всё это куда раньше и лучше меня.

— Похоже, мы нашли поселение коренных жителей этого континента! — возбуждённо воскликнула моя девочка.

— Да, похоже на то… — проговорил я. — И, после их исчезновения отсюда, здесь, кажется, никто не бывал. Тут нет ни малейшего запаха людей.

— Чувствую себя авантюристкой из приключенческих фильмов двухтысячных годов… — с улыбкой посмотрела на меня она.

— Давай осмотрим нашу находку, авантюристка, — рассмеялся я.

Обход окрестностей подтвердил то, что я уже и так понял — время и джунгли были безжалостны ко всему рукотворному в этом месте. Помимо фрагментов стен и просматривающихся кое-где каменных дорожек, здесь почти ничего не осталось. Лучше всего сохранилась пирамида, однако из-за разрушенного верха увидеть её с высоты (к примеру, с самолёта) было почти невозможно.

В конце концов мы вернулись к пирамиде. Обойдя её кругом, нашли заросший и полузаваленный вход, спускающийся вниз. Обменявшись взглядами и быстро, но аккуратно расчистив его, мы вошли внутрь. Спуск с местами потрескавшимися, но ещё довольно целыми ступенями был не слишком крутым. Коридор был шириной в два и высотой в три метра, так что шли мы рядом. Метров через семь спуск закончился, и мы ступили в помещение. Темнота не помешала нам его разглядеть — оно было формы срезанной сверху пирамиды со стороной основания метров в десять и высотой в шесть. И… совершенно пустым. По идее, из того, что я знал, внутренне помещение пирамид майя было святилищем, и ожидал увидеть тут какие-то религиозные символы. Однако нас встретили лишь пыльный пол и голые, слегка неровные от коррозии стены с резьбой, значение которой разобрать было уже почти невозможно. Лишь посередине на метр возвышался каменный то ли пьедестал, то ли алтарь, который был той же формы, что и комната.

— Интересно… — прервала тишину Изабелла, — такое ощущение, будто кто-то всё забрал с собой.

— Мне тоже так кажется, — согласился я. — Не похоже на то, что это сделали грабители — иначе осталось бы хоть что-то, ценности для них не представляющее. А здесь вынесли всё, что можно было унести. Исследователи тоже исключены — это место уж больно труднодоступное… к тому же, совершенно стерильно от присутствия людей. Здесь никого не было минимум сотню лет — иначе я бы уловил хоть что-то.

— Можно предположить, что всё забрали хозяева этого места, когда уходили, — задумчиво сказала любимая, почти бесшумно идя вдоль одной из стен и рассматривая её. Из-под босых ног (обувью мы не пользовались, ведь при нашем активном передвижении она быстро пришла бы в негодность, даже самая прочная) вздымались пыльные облачка.

— Вполне возможно, — отозвался я.

— Знаешь, — она повернулась ко мне, и по лицу моей девочки я понял, что её осенила идея, — а что, если нам устроить здесь своё лесное обиталище? — её глаза блестели. — Это же в сто раз круче, чем хижина!

— А тебя не смущает, — прищурился я, — что это место — святилище?

— Не особо, — отрицательно тряхнула косой Изабелла. — Я подсознательно ожидала увидеть тут какие-нибудь скелеты, или что-то в таком роде… — я усмехнулся, — и, обнаружься здесь подобное, не стала бы такое предлагать. Но это место — явно не могильник. Что же до святилища… я, как и мой отец, не верю в богов. То есть я, конечно, не отрицаю, что могут существовать вещи или явления, которые мы не можем объяснить при имеющемся уровне знаний… но поклоняться этому, как чему-то божественному, вместо того, чтобы развиваться до его понимания — глупо, по меньшей мере.

— Интересная позиция, — прокомментировал я. У самого меня никогда не было определённого мнения на счёт веры. То есть, какие-то религиозные предрассудки у меня присутствовали, как и почти у всех людей того времени, но особо набожным я не был никогда. А уж после обращения… какая вообще вера в бога, когда ты сам в сравнении с людьми почти что бог? Хотя, в моём случае, скорее уж дьявол… но не суть. Так что мысль устроиться здесь показалась мне любопытной. Тем более, что тех, кто поклонялся в этом святилище неизвестному богу (или богам), уже давно нет.

— А тебе это не безразлично? — обеспокоено спросила Белла. — Если так, то мы, конечно, поищем другое место…

— Нет, — пожал я плечами и улыбнулся, — мне нравится твоя идея.

Так у нас появилось это своеобразное логово. В четыре руки мы с любимой сделали его довольно уютным: прибрались, из каменных блоков сложили себе что-то вроде кровати, стола и пары стульев. Потом сгоняли обратно в Лиму, прикупили там всякой всячины, чтобы придать помещению более обжитый вид. Правда, обошлись без источников света — интимный полумрак (а для нас это был именно он), царивший внутри, нравился нам обоим, к тому же, мы даже читать в нем без труда могли при надобности.