Глава 9. «Значит, радуй»

Не сходи с моих уст.

С моих карт, радаров и барных стоек.

Этот мир без тебя вообще ничего не стоит.

Пребывает сер, обездвижен, пуст.

Не сходи с моих строк.

Без тебя этот голос ждал, не умел начаться.

Ты его единственное начальство.

Направляй его, справедлив и строг.

Не сходи с моих рук, ты король червей.

Козырной, родной, узнаваемый по рубашке.

От турецких твоих кровей,

От грузинских твоих бровей,

От улыбки, в которой музыка и Бродвей,

До сих пор беспомощность и мурашки,

Не сходи с горизонта, Тим, но гряди, веди

Путеводным созвездием, выстраданной наградой,

Ты один способен меня обрадовать - значит, радуй,

Пламенем посмеивайся в груди

И не уходи.

Не сходи с моих рельсов ни в этом, ни в горнем мире.

Тысяча моих и твоих прекрасных двадцать четыре.

И одно на двоих бессмертие впереди.

(с) Вера Полозкова

Из приоткрытой двери ресторана доносились музыка и гул многих голосов; я очень оробела, когда настало время переходить к решительным действиям. Шумные вечеринки? Когда они стали моей целью и увлечением? Танцы? Вот уж что точно было не мое. Встреча со старыми друзьями? У меня и старых друзей-то раз-два и обчелся, и уж точно можно было бы найти другой способ, чтобы повидаться с ними.

Мой главный друг сейчас внимательно вел меня под руку, оберегая от толпы. Моя любимая подруга, с которой я не виделась десять лет, была сейчас внутри, вероятно, переделывая все, что было приготовлено раньше. И, да, чтобы доставить им обоим приятное, пожалуй, стоило пойти на вечеринку, где танцуют люди, которые при том же возрасте бесконечно моложе меня.

Вечер был уже в самом разгаре. Наши одноклассники группками стояли в зале или сидели за столиками, и воздух гудел от приветствий и разговоров.

Сначала мне не очень понравилось. Свет в зале был пригашен, и огни светомузыки то и дело мазали в разные цвета ярко украшенные стены. Гулко отдавались от стен ударные. Для меня всегда было загадкой, как люди могут разговаривать в таких местах, где не то что тяжело услышать собеседника, но и увидеть его едва ли получается.

Эдвард занял столик в самом тихом углу, внимательно следя за тем, чтобы мне было удобно. К нам почти сразу пританцевала Элис.

- Вечно вас приходится ждать! Все уже давно началось. Белла, тебя тут заждались. И о моем братишке все тоже спрашивают, вон те особенно, - она показала пальцем на столик у противоположной стены, где сильно накрашенные девочки из параллельного класса усиленно стреляли глазами в поисках неженатых одноклассников. – А уж что мне наговорили! В жизни я не чувствовала себя более обворожительной! Приходится по несколько раз говорить людям, что я замужем, и притом уже много лет!

- Спорим, они даже не представляют, как много! – усмехнулся Эдвард. – Может, расскажешь им, что вы устроили на свою золотую свадьбу?

- Фи, Эдвард, как ты невоспитан! – Элис наморщила нос. – Ума не приложу, Белла, как ты его терпишь. Пойду я. Там еще не вся культурная программа продумана…

Могу поспорить, до появления Элис ни о какой культурной программе не было и речи.

Я украдкой взглянула на Эдварда.

- Хочешь уйти? – спросил он.

Я подумала.

- Ладно, уж не так сразу… Через полчасика.

Он кивнул.

- Скажи мне, когда захочешь уйти. И еще скажи, если вдруг что-нибудь начнет быть неприятным. Например, станет слишком назойливым…

Я не поняла его.

- В смысле?

- Или наоборот, - продолжил Эдвард. – Если вдруг захочешь, чтобы я ушел и оставил тебя с кем-нибудь. Тоже скажи мне об этом.

- О чем ты? Без тебя я и минуты тут не выдержу!

Эдвард украдкой вздохнул и посмотрел на меня.

- Охота открыта, - туманно пояснил он, и ко мне тут же подошел Майк.

- Белла! Как мы тебя рады видеть! – сказал он, как будто говорил о себе во множественном числе. – Ты стала еще красивее, как жизнь?

Не обратив внимания на Эдварда, он заключил меня в объятия, так что я едва из них выбралась.

- Майк! – я засмеялась, увидев его – намечающиеся залысины над его лбом были настоящими. Он слегка располнел и стал более сутулым, но в целом все еще выглядел молодо. – Надо же! Ты почти не изменился!

За спиной Майка начали возникать люди.

- Белла! – Тайлер Кроули, так и не сменивший своего стиля полу-хиппи, тоже потянулся ко мне с объятиями. – Сколько лет, сколько зим! Поцелуйчик старому другу!

Едва я высвободилась из его рук, как передо мной возник Эрик.

- Красотка Белла! Какая встреча! А ну-ка, подвинься, - не слишком деликатно потеснив Майка, Эрик тоже полез обниматься, чем вызвал явное неудовольствие двух других.

Все втроем они смотрели на меня, норовя подхватить под руки и утащить в противоположную сторону от остальных. Мне было смешно – будучи замужней, я настолько отвыкла от мужского внимания, что оробела от массированной атаки.

- А вот и Джессика! – неожиданно гаркнул за моей спиной Эдвард, с искренней радостью смотря поверх голов набежавших парней. – Джессика, мы все должны поблагодарить тебя за организацию!

- О, Эдвард! – Джессика с несвойственной ей плавностью выплыла из второго зала. – Я так польщена твоим вниманием! А, Белла, вот и ты здесь! Вы сидите вместе? Вы что, вместе пришли? – Джесс дежурно чмокнула меня в щечку, и в ее глазах, чуть припорошенных возрастом, зажегся былой свет яростной любительницы сплетен. Она подошла ко мне вплотную и схватила за рукав. – Пойдем, я заняла нам столик. Сейчас ты мне все расскажешь! Так,  Майк, Тайлер, Эрик! Там стульев не хватает, принесете?

Я снова хихикнула. То, что раньше раздражало или подавляло меня, сегодня казалось смешным.

И так продолжалось весь вечер. Приветственные лобызания и объятья, обычные вопросы при встрече старых друзей, мужские хлопки по плечам и женские повизгивания. Мы все весело приветствовали друг друга, рассказывали основные события за прошедшие десять лет, переходили от кучки к кучке – все, как полагается на подобных мероприятиях. Джессика завладела мной и увлекла за столик в дальнем углу зала – далеко от колонок и прохода, идеальное место для сплетен. Эдвард покинул нас ровно на столько, сколько требовалось мне перевести разговор с моих любовных похождений на приключения Джессики и всех остальных одноклассников. Все остальное время он сидел рядом, искуснейшим образом делая вид, что внимательно вникает во все россказни нашей общей знакомой.

Джессика знала всё и обо всех. Кто вышел замуж за банкира, а кто женился на стриптизерше. Кто отучился в Гарварде, а кто работает продавцом. Кто изменяет своему бойфренду с голливудским продюсером, а кто имеет сразу несколько невест в разных штатах.

Вопреки обыкновению, мне не было так уж противно от ее болтовни. Она мало кого осуждала и даже мало кому завидовала. С возрастом Джессика стала мягче, она стала более терпимой и более вдумчивой. В ее рассказах о давних знакомых не было привкуса злости, каким чаще всего отдают сплетни. Эдвард умело разбавлял ее монологи остроумными шутками, к нам подсаживались другие ребята, вносили свою лепту в наш разговор, и вечер получался вполне приятным.

Я спросила Джессику о ней самой, и она была непривычно краткой.

- Я жду ребенка от Майка, - сообщила она, бросив короткий взгляд на Эдварда, как будто считала, что ему не стоит знать эту новость. – Так получилось. Ну, ты знаешь, мы с Майком давно встречаемся. Несколько раз расходились и сходились, один раз я чуть не вышла замуж за другого, и он тоже пробовал оставаться друзьями. Это сложно. По-моему, он никак не мог решить, чего ему хочется. Но теперь я все решила за него.

Я горячо поздравила Джессику с новостью, но от меня не укрылись все изменения, произошедшие в ней за десять лет.

В разгаре вечера я поняла, что Эдвард был прав. Мало кто задавал мне неприятные вопросы. Как и ожидалось, Джессика и Майк были признанными лидерами вечера. Их чествовали, как на свадьбе, все поздравляли Джессику и то и дело кричали «горько». Другой королевой вечера, несомненно, была Элис. Она рассказывала всем невероятные истории о том, как они живут с Джаспером, и все слушали её, открыв рот. Эдвард от души смеялся над ее россказнями, и, когда мы сидели рядом и смеялись, я поняла, что он был прав и в том, что мне стоило пойти на эту встречу. Потому что мне было хорошо.

Элис произвела среди всех фурор, показав свое свадебное фото с Джаспером – ее платье было настолько невероятно, что даже я удивилась, как красиво они выглядели на этой своей очередной свадьбе. («Пятнадцатая», - шепнул мне Эдвард по секрету). Я с гордостью демонстрировала фотографии обоих своих детей в кошельке, и, увидев их, Джессика радостно завизжала: «Ой, не могу поверить, что у меня тоже такой будет!». Майк украдкой вздохнул, глядя на ее чуть выдававшийся животик. Все рассказывали о своих работах и достижениях, и время летело незаметно. А самым приятным для меня было то, что я все время сидела между Эдвардом и Элис, которые одновременно и играли свои роли, и делали шепотом остроумные замечания, понятные только нам троим. Мы были вместе, они и я. И от этого приятнее было встречаться с теми, с кем я давно не виделась, снова видеть лица, о которых я думала, что они навеки остались в прошлой жизни. Вся обстановка вокруг напоминала о старшей школе, и я позволила себе поддаться впечатлению, что вокруг меня по-прежнему тот самый старый, прожитый мир. Мир, в котором были те же люди, с теми же переживаниями и странностями, что и десять лет назад – мир, к которому я никогда не принадлежала, потому что сознательно выбирала для себя другое, и столкнуться с ним после десяти лет, снова чувствуя себя лишь сторонним наблюдателем, но не неся никаких обязательств в нем, оказалось неожиданно хорошо. Темы для разговоров несколько иссякли, дело близилось к финалу. Мы с Эдвардом сидели среди своих друзей, и он мягко сжимал мою ладонь, спрятав под стол наши руки. И я наслаждалась жизнью, как будто была молодой. Мысль о том, что после этой встречи с прошлой жизнью, я снова окажусь в нашем мире с Эдвардом, мире, который был у нас общий, делала меня почти счастливой.

Эдвард оглянулся на дверь, на часы и наклонился ко мне.

- Еще не устала?

Я прислушалась к себе. Усталой в последнее время я была всегда, но сейчас даже не чувствовала этого сильнее, чем обычно.

- Пока не очень. А что?

- Я знаю кое-что, что тебя обрадует и взволнует, - шепнул он тихо и показал на дверь.

С улицы вошли двое. Сначала я подумала, что это какой-то наш одноклассник пришел со своей женой. Его фигура была мне смутно знакома, а вот спутницу я не знала. По тому, как они шли, сразу было видно, что они пара. Их движения как будто были отработаны в своей синхронности, слаженности, и они напомнили мне слова Рене о том, как мы с Эдвардом раньше вели себя друг с другом – как магниты или спутники, неразрывно связанные. Мужчина был крупным и статным, но выглядел значительно старше всех остальных собравшихся. Дама выглядела на его фоне совсем миниатюрной, но они смотрелись вместе очень гармонично, как бы дополняя друг друга. Сначала никто как будто не заметил их прихода, но вот они подошли к одной группке, потом к другой, и за каждым столиком приветственные крики были почему-то громче, чем обычно.

Эдвард выжидающе смотрел на меня, и я не сразу смогла понять, чего он ждет.

Вошедшие подошли ближе – они передвигались вместе, как будто были скреплены друг с другом – и девушка несмело помахала мне. Я ахнула и узнала Анжелу и Бена.

Я вцепилась в Эдварда так сильно, что пальцы заболели.

- Скажи мне, что происходит! – зашептала я в его ухо. – Что ты слышишь? Он приехал к ней? Он увезет ее с собой? Она простила его?

- Он приехал домой провести День Благодарения, - чуть слышно зашептал он, взял мою руку в свою и расправил судорожно сжатые пальцы. – Он здесь уже несколько дней. Она… она сама тебе расскажет обо всем. Не беспокойся больше о ней.

Анжела и Бен подошли к нам, и я, к своему стыду, набросилась на свою подругу почти так же любопытно, как только что «кошкочила» на меня Джессика. Анжела радостно бросилась мне навстречу, и я поразилась, насколько она изменилась за ту неделю, что мы не виделись. Анжела выглядела так, как будто десяти лет после школы не было, и она была настолько молодой и красивой, что я не могла наглядеться на нее.

- Ни о чем не спрашивай, - шепнула она, и я сразу все поняла. Все было написано на ее лице – как она улыбалась, как пыталась спрятать счастливые глаза, как по-девичьи покраснела, когда Эдвард потянулся по-дружески обнять ее. Они сели рядом с нами. Бен изменился чуть ли не больше всех из нашего выпуска. Если остальные еще выглядели и чувствовали себя молодыми, на нем уже сказывался возраст, и он не старался замаскировать его в своей внешности. Он не выглядел веселым или беззаботным – он выглядел взрослым и уставшим. Я смутилась от его взгляда, совсем не такого, как раньше – более проницательного, взрослого и как будто подернутого печальным опытом, которого у него было больше, чем у всех остальных. Он говорил мало, размеренно и по делу, и сухо благодарил тех, кто поздравлял его с блестящей карьерой, которая по-прежнему шла в гору. Он радовался не тогда, когда мы спрашивали его о работе, а тогда, когда мы вспоминали что-то из школьной или университетской жизни. Тогда он смотрел на Анжелу, и все остальные, под влиянием какого-то сильного чувства, спешили отвести от них взгляд.

Я взглянула на Эдварда, и он улыбнулся мягкой, взрослой улыбкой. Радость за Анжелу бурлила во мне, как пузырьки шампанского, но заново осознать то, что я могла всегда, в любую секунду повернуться и увидеть Эдварда, было во много, во много раз лучше.

Я оглядела комнату. Все почему-то показалось мне гораздо красивее, чем раньше. Элис и Джессика по-настоящему постарались! Шарики и фотографии наших школьных лет в смешных рамках по стенам, красивые белые скатерти на столах, много светящихся украшений и наши самые любимые песни из огромных колонок, под которые большая часть празднующих уже вовсю развлекалась танцами.

Вот заиграла очередная песня группы «Сумерки», и необъяснимая и непропорциональная радость снова забурлила у меня внутри. Сердце торопливо забилось, и, повинуясь безумному порыву, я вскочила на ноги.

- Эдвард, я хочу танцевать!

Он подумал, что ослышался.

- Да ладно!

Молодежное словечко непривычно звучало в его устах, и это только раззадорило меня еще больше.

- Да! Пойдем со мной! Пожалуйста? – я умоляюще посмотрела на него и рассмеялась, настолько искренним выглядело его удивление.

Элис хихикнула, лукаво блеснув глазами.

Эдвард с готовностью поднялся мне навстречу и с улыбкой протянул руку.

- С удовольствием, Белла!

Мы вышли на танцпол и смешались с толпой танцующих.

Стесняясь, я неуверенно сделала несколько шагов.

- Господи, я же совсем не умею! – так хотелось почувствовать, что я отвечаю музыке, которая вовсю гремела у меня в ушах, учащая пульс.

- Не нужно уметь, Белла. Просто слушай музыку и делай то, что захочется.

- Покажи мне, как нужно!

Свет мелькающих прожекторов отразился от его белоснежной улыбки.

- Следуй за мной.

Эдвард крепко обхватил мою талию и увлек меня за собой, безупречно повинуясь гремевшему ритму так, что я тоже уловила его.

Я почувствовала, как у нас получается танец, и все остальное перестало существовать. Огни, обстановка ресторана, голоса других ребят – я ничего не видела и не слышала. Я никогда раньше не думала, что танцевать может быть так здорово. Стоило мне прочувствовать ритм, как я не могла остановиться. Мне хотелось прыгать, скакать, вопить от радости под эту музыку – и чтобы Эдвард не убирал руку с моей  талии. Не было ни одного движения, которое бы далось мне с трудом. Я танцевала так, как будто всю жизнь только это и делала – как же раньше мне могло не нравиться ходить на дискотеки? Эдвард уверенно направлял меня в разном темпе, а я почти летала в его руках – нигде раньше я не чувствовала такого удивительного ощущения легкости, праздничности, беззаботной молодости. Я орала и смеялась от восторга, и Эдвард кружил меня, кружил, и мне так хотелось, чтобы этот наш молодой, летящий вечер никогда не заканчивался. Я снова была всего лишь обычной счастливой девчонкой, без всяких проблем, обязательств и переживаний. Я танцевала на балу со своим принцем, самым лучшим принцем, возникшем почти из сказки, который восторженно смеялся в ответ на мои радостные вопли, все крепче обнимал меня в крепком объятье и ни на секунду не отводил от меня своих невероятных янтарных глаз.