Глава 7. «Все равно не ты»

«Если пить, то сейчас, если думать, то крайне редко,

Избегая счастливых, мамы и темноты.

Для чего мне все эти люди, детка,

Если ни один все равно не ты?»

(с) Вера Полозкова

Мы кормили Тэсси ее обедом, когда Эдвард сказал мне о вечере выпускников.

- Вообще-то мы десять лет назад закончили школу, Белла, - со смехом напомнил он, когда сначала я вообще не могла понять, о чем он говорит. – Может быть, ты вспомнишь об этом событии, хотя тебя, конечно, тогда интересовало совсем другое.

Он еще и посмеивается надо мной! Я бросила в него прихваткой, и он легко поймал ее на лету.

- Надо же! Мне и в голову не могло прийти, что кто-то будет что-то организовывать.

- Не просто кто-то, а Джессика и Майк, - Эдвард явно наслаждался моим замешательством. – Они разослали всем приглашения по Интернету, и вообще делают все с размахом. А ты когда в последний раз смотрела свой электронный ящик?

Я нахмурилась.

- С тех пор, как мы с мамой перестали регулярно переписываться, я его редко смотрю.

Эдвард моментально перестал шутить на эту тему.

Как мама не поняла нашего союза с Джейкобом, так же она не поняла и наш с ним разрыв. Не то, чтобы она обидела меня своими упреками и сознанием своей правоты – но почему-то нам становилось все труднее общаться. У мамы была своя жизнь. Фил, ее муж, требовал от нее все больше времени, по непонятной мне причине, и к тому же у них была дочь – мама родила ее за два месяца до моей свадьбы. Я не очень часто видела свою сестру и не слишком скучала по маминому семейству. Отношения с Филом во взрослом возрасте у меня никогда не складывались, и все разы, когда мы пытались ездить друг к другу семьями, заканчивались странными впечатлениями для обеих сторон. А после моего развода мама как-то вовсе стала странно реагировать на мои письма, и наше общение свелось к редким дежурным эмейлам и телефонным разговорам по праздникам.

- Я не знаю, стоит ли мне идти, - честно призналась я.- В Форксе всем все известно. Мне не хочется, чтобы все смотрели на меня и шептались: «Вот, это она только что разошлась с мужем».

Он понимающе кивнул.

- К тому же я мало с кем общаюсь из нашего класса, только с Анжелой. Что нам с ней сидеть и наблюдать, как люди шепчутся о нас?

- «О нас?» Разве с Анжелой тоже связаны какие-то интересные истории? - Эдвард выглядел удивленным, и я присела с ним рядом. – Мне казалось, она одна из тех правильных людей, которые никогда не подают поводов для сплетен.

- Ты ничего не знаешь об Анжеле? – вот пришло время и мне рассказать ему что-то новое.

- Нет. Помню, она должна была выйти замуж за Бена… - Эдвард вздохнул. - Нехорошо с моей стороны, но я ничего не узнавал о ней. Меня интересовала только ты. Расскажи мне, раньше я очень хорошо относился к Анжеле.

Я вздохнула. Анжела была одной из моих немногих близких подруг, и я относилась к ней с неизменной теплотой, и мне было приятно, что Эдвард разделял мои чувства. Поэтому я заранее огорчилась от того, что предстояло рассказать.

- В принципе ты прав, Анжела ни разу не подала никаких причин для сплетен, - начала я. – Всё очень ровно, и очень правильно. Но ты же знаешь, люди часто чуть ли не с большим интересом перемывают косточки старых дев.

Он прищелкнул языком и опустил глаза.

Уезжая в вашингтонский университет вместе с Беном, Анжела ждала от вступления во взрослую жизнь только радужных событий. Все, что происходило в их студенческой жизни, они делили напополам, и они, писала она мне по секрету, были одной из самых крепких и красивых пар на своем курсе. Все университетские годы они были неразлучны, и никто не сомневался, что свадьбы долго ждать не придется. Собственно, они не сомневались и сами – Анжела уже просила меня стать одной из ее подружек невесты, и, когда они приезжали вдвоем на очередной День рождения моего сына, все любовались их парой, так гармонично, выдержанно и по-настоящему выглядела их любовь. Им оставалось учиться всего год, и они уже мечтали, как начнут большую жизнь рядом друг с другом.  Но ничего не получилось.

Бен за годы учебы стал журналистом, причем его карьера круто пошла в гору еще до получения диплома. Его статьи пользовались огромным успехом, и сразу несколько изданий предложили ему сотрудничество. Я читала большую часть его публикаций – его слог действительно завораживал. Он умел выразить все четко и понятно, используя как будто те самые слова, которые требовались для этого. Его статьи иногда почти доводили меня до слез – Бен писал просто и красиво, но его слова доходили до сердца, потому что каждый текст он писал очень искренне, долго изучая то, над чем работал, буквально проживая те жизни, которые он описывал. С самого начала все прочили ему большую карьеру, и никто не удивился, когда на последний год университета ему предложили стажировку в Нью-Йорке, где был один из лучших факультетов, занимающихся журналистикой. Отказаться – значило бы упустить шанс на миллион…

Когда Бен уехал, Анжела осталась одна, в их маленькой съемной квартирке, которую  они снимали последние три года, наполненной созданным ею уютом и воспоминаниями о Бене. Разделить успех Бена на двоих им не удалось. Она жаловалась мне, что чувствовала себя одиноко – из-за того, что все время они проводили вместе, у Анжелы оказалось мало подруг в университете, и из-за ее стеснительности ей было сложно сблизиться с кем-то, тем более что все давно уже разбились на группки и компании. Она рассказывала, что в то время чаще всего просто гуляла по городу, навещая их с Беном любимые местечки, или сидела дома, пытаясь заинтересовать себя учебой – Анжела всегда была очень покладистой. В отличие от своего бойфренда, звезд с неба она не хватала, училась ровно, ничем не выделяясь из толпы – поэтому, возможно, ей и отказали в стажировке в том же университете, куда уехал Бен. Она изучала литературу и лингвистику – на эти лекции ходили почти одни девчонки, но Анжелу это не волновало. Она ждала Бена. Они договорились, что как только она закончит учиться, то приедет к нему – разумеется, они собирались остаться в Нью-Йорке, начать там свою большую самостоятельную жизнь, и Анжела, как манны небесной, ждала этого момента. Она мечтала об их большой взрослой жизни, к которой они шли. Она ждала Бена все время. И тогда, когда он писал ей каждый день, взахлеб пересказывая события своей новой жизни. И тогда, когда письма от него стали приходить все реже, когда они стали короче и суше; и тогда, когда голос Бена изменился в телефонной трубке, когда появились затянутые паузы в их разговорах, и когда Бену перестали казаться привлекательными из взлелеянные планы на совместную жизнь.

Закончив университет, Анжела вернулась в Форкс. Она работала в старшей школе учительницей английского и литературы, и ученики любили ее за справедливость и интересные уроки. Она писала сочинения за своих младших братьев-близнецов и много участвовала в их делах, даже тусовалась с их компанией, но уходила домой значительно раньше остальных. Она ездила ко мне в Ла-Пуш и возилась с Джимми, своим крестником. Она занималась домом, и новый особняк, в который въехала ее семья, был почти полностью отделан и обставлен ею. Она сменила все адреса на почте и в Интернете, и почти никто не знал номер ее мобильного. И все же она продолжала ждать Бена. Он быстро развелся с той женщиной, на которой женился сразу после окончания учебы. Потом он женился еще раз, тоже развелся, переехал в Вашингтон, нашел себе жену и в столице, и с этого момента Анжела перестала следить за его судьбой. Она просто ждала его, ждала все эти годы, следы которых все яснее и яснее читались в углах ее глаз.

- Мы с ней теперь больше общаемся, с тех пор, как… как я переехала к папе, - сказала я Эдварду. – Она приходит ко мне, и мы сидим с ней вот так, на кухне… Шутим, что мы холостяки.

 По идее, это была наша с Анжелой шутка, но Эдвард не улыбнулся.

- А Элис видела их вместе так четко, - сказал он с задумчивой горечью, смотря куда-то вдаль, в окно. – И мысли у Бена, когда я их читал, были такие влюбленные. Даже странно, что я не знал. Было нечестно с моей стороны совсем забыть о них.

Эдвард редко выглядел удивленным, но сейчас я видела, что история Анжелы не только огорчила его, но и была полностью неожиданной.

- Я так надеялась, что на Анжелу запечатлится кто-нибудь из наших оборотней, - со смущением доверила я свои прежние глупые упования. – Все время звала ее к нам в гараж, даже один раз заставила Эмбри повезти ее домой, и все время посылала к ней Сета… Жаль, что не вышло.

Эдвард невесело хмыкнул.

- Ты вечно пытаешься осчастливить всех вокруг, - сказал он мягко. – Ничуть не изменилась.

- Но осчастливить всех не получается, - сказала я грустно, и отвернулась к дочке, закончившей свою трапезу. Эдвард молчал, пока я вытирала ей губы и ликвидировала кляксы яблочного пюре, которые ровным слоем покрывали все вокруг.

- Анжела написала, что не придет на вечер, - сказал он задумчиво.

Я не удивилась.

- Еще бы. С ее стеснительностью, ей особенно тяжко будет сидеть на прицеле у сплетников и отвечать на всякие вопросы. Неудавшись в жизни, сложно встречаться с друзьями юности. Сам знаешь,  в Форксе не выйти замуж до тридцати – все равно, что слишком неразборчиво менять партнеров.

- Поэтому и ты не хочешь идти? Чтобы не отвечать на вопросы?

- Эдвард, после моей подростковой свадьбы с гигантским индейцем я вдруг с бухты-барахты развожусь с ним и остаюсь с двумя детьми жить у своего холостяка-отца. А мой бывший муж, который обожал меня и отбил в молодости у самого завидного жениха школы, ухаживает за молодой новенькой. Тут бы я и сама посплетничала!

Он приподнял брови. Да, я тоже не ожидала, что смогу так просто шутить о самой себе. Еще месяц назад такой сарказм заставил бы меня всю ночь кусать подушку в попытках заглушить крики.

- Посплетничать можно и о других. Можно устроить так, что история с твоим мужем и не будет в центре внимания.

- Ты же знаешь, как я отношусь ко всяким там вечеринкам. Никогда их не любила! А к тому же сейчас – а Тэсси? А Джимми?

- Жаль. Майк написал мне, что он бы особенно хотел тебя увидеть, - Эдвард притворно вздохнул. Опять начал меня дразнить. – Детей на один вечер можно оставить и с Чарли. Он с готовностью согласиться тебе помочь. Я слышу в его мыслях, что он очень их любит. Почти так же, как тебя.

Он что-то хитрил – я видела по глазам.

- Ты хочешь, чтобы я пошла? – удивленно спросила я.

- А разве ты не хочешь? – он задал встречный вопрос. – Подумай сама – будет праздник. Они снимают ресторан со светомузыкой и ди-джеем, а в соседнем зале будут диванчики, чтобы поговорить. Приедут наши одноклассники из разных штатов – встреча специально подгадана под День Благодарения, когда все приезжают домой. Никто не заставит тебя танцевать или отрываться, если ты не захочешь. Но мне казалось, что это может быть неплохой вечер, чтобы ты сменила обстановку.

И мне внезапно захотелось, чтобы все было так, как он сказал. Впервые за многие месяцы накраситься и прихорошиться, чтобы выйти в свет. Дочку на несколько часов оставить с Джейкобом или с Чарли, и Джимми тоже, буквально на чуть-чуть, потому что я быстро вернусь домой. Поболтать и потрепаться о новостях – может, кому-нибудь и хватит тактичности, чтобы не спрашивать меня о Джейкобе. Посидеть, пообщаться. Снова почувствовать себя беззаботной. Почему, собственно, я должна не хотеть?

- А ты пойдешь?

Эдвард с улыбкой наклонил голову, предчувствуя свою победу.

- Если ты позволишь мне быть твоим кавалером.

- Это что, опять твои разговоры из серии «надо иметь в багаже этот опыт?» - пошутила я.

- Ты сама захотела, Белла.

- А еще что-то говорил про вить веревки!

Мы засмеялись, и Тэсси тоже, призывно вытянув руки со своего стульчика.

Накануне вечером я уже раскаялась, что согласилась на эту авантюру. Дочка капризничала и не хотела оставаться с Чарли и Джимми, было холодно, я ужасно устала, и мой шкаф был вывернут наизнанку. Его содержимое горами высилось на всех поверхностях моей комнаты, а я так и не решила, что надеть. Я никуда не ходила, кажется, с крестин Тэсси, и мой гардероб никуда не годился. Сегодня вечером, вопреки всем моим привычкам и обыкновениям, мне так хотелось быть красивой, но отражение в зеркале скорей напоминало кикимору из Джимминых книжек, чем успешную во всех отношениях молодую женщину, какой я хотела предстать.  Родив и выкормив двоих детей, я уже не была похожа на тростинку, но милостью природы поправилась совсем мало. Если накраситься, приодеться и причесаться, я могла бы быть еще ничего – но я не помнила, куда я задевала косметику, одежда никак не сочеталась между собой, а волосы после сушки торчали вокруг головы, как будто меня только что сильно ударило током. Вечер выпускников? Только такая идиотка, как я, согласилась бы пойти на это.

Джимми сидел рядом с Тэсси на кровати, уплетал выпрошенный поп-корн и с интересом наблюдал за моими метаниями. Чарли периодически просовывал голову в дверь, созерцал меня среди ворохов одежды в каком-нибудь пиджаке и прятал в усах ехидную усмешку. Держу пари, ему было приятно, что дочь по части празднеств пошла в него. Я же проклинала его гены, как ничто другое.

Если бы не обещание, данное Эдварду, я бы, наверное, рухнула на кровать и похоронила бы себя под этой одеждой на веки вечные. Но он должен был приехать – мы договорились, что сегодня Чарли не удивится его появлению в городе – и мне не хотелось отказывать ему. К тому же что-то еще свербило внутри меня и не позволяло просто так взять и отменить планы на этот вечер. Мне действительно хотелось провести вне своей жизни хоть несколько часов, ненадолго вырваться из беличьего колеса. Поэтому, с трудом подобрав что-то мало-мальски сочетающееся, я отрыла косметичку из-под игрушек Тэсси и даже залезла в шкатулку со своими украшениями, одиноко пылящуюся в углу стола. Побрякушек у меня всегда было не очень много, но за годы замужества я накопила кое-какие штучки, которые мне дарили друзья. И сегодня, повинуясь злобному порыву, я нацепила на себя чуть ли не половину этой шкатулки – Джейкоб сам вырезал мне ее из дерева целую жизнь назад – так что из зеркала на меня смотрела какая-то тусовщица. Больше в моих глазах никто не мог нацепить на себя сразу и браслеты, и бусы, и серьги, и вообще вырядиться в этот ужасный костюм.

Мы с Чарли и Джимми с десятый раз повторяли урок, как они будут купать и укладывать без меня Тэсси – на всякий случай я записала основной алгоритм и повесила на холодильник – когда к дому подъехала машина. Эдвард! Я целый вечер ждала, что он придет, потому что надеялась, что с ним мое согласие на авантюру не будет казаться таким идиотским. С дочкой на руках я пошла открывать дверь, и изумленно застыла, когда увидела на пороге совсем не того человека (вампира), которого ожидала.

- Я онемела и лишена дара речи! Белла в сережках! – знакомый голос не произнес никаких приветствий, огорошив меня сразу. – Ой, с дочкой на руках, и в сережках! Ну надо же! Неужели ты сама их надела? Или тебя долго пытали, чтобы сломить твою волю?

- Элис! – я хватала ртом воздух и даже не могла обнять ее из-за ребенка, и только вдыхала ее запах – не лесной, не цветочный, не цитрусовый, ни на что не похожий. – Элис!

- Ну так как, я вообще-то войду? – Элис втащила меня в холл и принялась скакать вокруг. – Белла, ты всегда умела онеметь в самый трогательный момент! Надо же, ничуть не изменилась! Тэсси, привет, я твоя тетя Элис!

Мы все-таки обнялись в довольно неуклюжем объятии; я не удержалась, заплакала, и была тут же выругана за то, что не берегу макияж.

- Слууушай! – протянула Элис, легкими движениями холодных пальцев повернув меня вокруг своей оси. – Это ты сама оделась? Пожалуй, вкус все-таки воспитывается с возрастом, а?

- Элис, неужели это ты? Откуда ты взялась? Как хорошо, что ты приехала!

- Так, ну-ка, проводим инвентаризацию! Ты так и пойдешь? Эдвард, девочку ты возьми, а мы пока тут пощебечем, - Элис протанцевала в кухню, увлекая меня за собой. Я едва успела поздороваться с Эдвардом, который с чуть саркастичной улыбкой наблюдал наши приветствия и молча протянул обе руки, чтобы принять у меня Тэсси.

От энергии Элис у меня закружилась голова. Она вертелась вокруг меня с огромной скоростью, задавала вопросы, сама же отвечала на них, разговаривала одновременно со мной, с Джимми и с Эдвардом; при этом она каким-то образом ухитрилась стянуть с меня одни бусы и надеть другие, а когда я ее стараниями вдруг оказалась у зеркала, то поняла, что мои волосы оказались уложены совершенно по-другому.

- Элис, угомонись! – шутливо заступился за меня Эдвард. – Ты ее загонишь, а  праздник только предстоит!

Мы все засмеялись, наслаждаясь счастливым моментом воссоединения – и, когда я наконец сдала девочку папе, поцеловала Джимми, и Эдвард повел меня к машине, почтительно подав пальто, как даме, я поняла, что вечер может оказаться очень даже приятным.

Элис упорхнула первой, ссылаясь на то, что хочет проинспектировать зал торжества, чтобы он соответствовал ее представлениям – мы договорились встретиться в ресторане.

- Оставь хоть что-нибудь от того, что там есть сейчас, - жалобно предложил Эдвард, за что был награжден шутливым пинком.

На подъездной аллее перед нашим домом стояли две машины, и, когда мой галантный кавалер распахнул передо мной дверь, я ахнула.

- Ты даже машину не сменил!

Серебристый «вольво» был совершенно таким же, каким я его помнила – даже тот же запах дорогой кожи, исходящий от сидений, окутал меня, когда мы сели.

- Да, я десять лет на ней не ездил, - хмыкнул Эдвард. – Розали меня чуть со свету не сжила своими шуточками по этому поводу.

- Я даже представить себе не могла, что ты ее сохранил! – «Вольво» тоже показался мне другом из моей давней, другой жизни – жизни до Джейкоба. – Я как будто помолодела на десять лет! – я засмеялась от этой мысли.

Эдвард тоже засмеялся – легко, молодо, без обычной печали.

- По тебе едва видна разница, - улыбнулся он, ласково проводя рукой по моей щеке. – А вот о машинке своей я такого не скажу, - с плутоватой улыбкой он повернулся к рулю. – Ну-ка, старушка, посмотрим, на что ты способна в своем почтенном возрасте!

Мотор заурчал с бравой готовностью, и, наблюдая, как отдаляются светящиеся окна дома Чарли, я почувствовала, как у меня внутри начинает нетерпеливо бурлить праздничное возбуждение.

Эдвард вел машину уверенно и ровно, так что я даже почти не нервничала из-за скорости, которую он развил на своей «старушке».

- А на сколько приехала Элис? – спросила я, когда первая радость от встречи с подругой улеглась. Даже после возвращения Эдварда я слабо надеялась, что она тоже захочет приехать. Было боязно спрашивать, а знал ли Эдвард о том, что, вопреки его запретам, мы с Элис осторожно и коротко поддерживали связь. Она периодически спрашивала меня, довольна ли я жизнью. Я использовала ее вопросы, чтобы узнать, всё ли хорошо у Эдварда. Не давая информации, Элис умела дать мне понять, что с ним по-прежнему не случилось ничего хуже меня. – Она уедет сразу после вечера?

- Элис еще не приняла решения, - пожал плечами Эдвард. – Говорит, что еще не видит, что она должна решить. Джаспер дал ей отпуск до праздника – это у них так называется. А Эмметт и Розали уже отправились в очередной медовый месяц.

- Ах да, еще праздник этот, - протянула я. Из-за отъезда Джимми я совсем не чувствовала праздничного настроения, потому что тяготилась предстоящей разлукой. – Я никогда не придавала ему особенного значения. А тут все вдруг решают его праздновать…

Он улыбнулся.

- Все продумано, Белла. Наслаждайся.

По дороге в Порт-Анжелес, где находился снятый ресторан, мы  с Эдвардом непрерывно смеялись, вспоминая какие-то истории из нашей школьной жизни. Вспомнили, как я боялась вечеринки после выпускного, и как он  отваживал от меня кавалеров, раздражаясь от их дурацких мыслей, и даже то, как мы смотрели фильмы на уроках биологии, боясь дотронуться друг до друга.

- Ох, Эдвард, я не знаю, как я могла согласиться пойти на это! – призналась я, когда мы подъехали к ярко освещенному ресторану. – Я совершенно не знаю, как себя вести, о чем и с кем разговаривать, и я так устала! Тэсси сегодня опять почти не спала, и я хочу только лечь и заснуть. Наверное, мое время давно прошло, я уже слишком стара для этого!

Эдвард чуть улыбнулся.

- Как только ты захочешь, мы поедем домой, - пообещал он спокойно. – Ты посмотришь на все и побудешь здесь, сколько ты хочешь. Да, и кстати, о возрасте, - его улыбка снова стала лукавой. – Так как, я удачно загримировался?

Мы припарковались, и он зажег в салоне свет, чтобы я смогла рассмотреть его получше.

Присмотревшись, я фыркнула. В суете встречи с Элис и темноте машины я ничего не увидела, а сейчас обратила внимание, что Эдвард причесан совсем не так, как обычно, как будто зачесал волосы назад и чуть изменил их цвет.

- Ты попытался себя состарить!

- Конечно, да! А ты как думала – я заявлюсь к одноклассникам такой же, каким был? –  его хорошее настроение передавалось мне, и внутри не унималась волнующая дрожь. Я снова начала ждать от вечера приятной перемены в обычной жизни. - Смотри – я лысею.

Я провела рукой по искусственным залысинам, которые якобы намечались в его бронзовых волосах. Под моей рукой хрустнул гель для волос.

- Как я выгляжу? – Эдвард подставил под мою руку другой бок.

- Смешно.

- Не вздумай говорить это Элис. Она так старалась. Себя она тоже загримировала, но меньше – она утверждает, что мужчины с возрастом больше меняются.

Ситуация была крайне забавной – Элис гримирует Эдварда, чтобы он выглядел старше.

- Я вообще очень удивилась, что вы решили пойти. Это рискованно… И не в ваших правилах.

Эдвард чуть вздохнул, и я поняла, что попала в точку.

- Розали тебя поймет, - кивнул он. – Она… мало изменилась за эти годы – по-прежнему опасается за конспирацию. Да и Джаспер был… не в восторге от этой идеи. Но ты же знаешь, должен настать конец света, чтобы Элис пропустила вечеринку.

Я хмыкнула. О да, дело, конечно, в Элис.

- Белла, веселись, - Эдвард вышел из машины и распахнул передо мной дверь. – Ты пришла сюда получать удовольствие. Хватит думать.

Его искусственные залысины выглядели уморительно, и я сразу начала улыбаться, когда мы шли к ресторану.