Глава 8 «На краткий миг»

«Не спрашивай, зачем унылой думой

Среди забав я часто омрачен,

Зачем на все подъемлю взор угрюмый,

Зачем не мил мне сладкой жизни сон.

Не спрашивай, зачем душой остылой

Я разлюбил веселую любовь

И никого не называю милой –

Кто раз любил, уж не полюбит вновь.

Кто счастье знал, уж не познает счастья.

На краткий миг блаженство нам дано.

От юности, от нег и сладострастья

Останется уныние одно»…

(А.С.Пушкин)

 «Человеку хорошо одному тогда, когда ему есть, кому на следующий день рассказать, как хорошо ему было одному».

Большой белый дом недалеко от границы Форкса снова был полон народа. Стоило мне не до конца четко ответить Элис на вопрос о том, не стоит ли ей приехать, как вся наша семья мигом решила, что я жажду ее общества в Форксе. И это было бы, возможно, чрезмерным, если бы я не чувствовал, что искренне рад их видеть.

Розали и Эмметт с порога заявили, что не намерены давать хода моему окончательному безумию и заехали только по дороге, собираясь в очередной отпуск. Не понятно было, зачем тем, кто меньше всех из нас утруждал себя работой и вообще не уставал, столько отпусков. Но должен же был кто-то из нас без всяких задних мыслей наслаждаться жизнью.

Джаспер был солидарен с Розали по поводу моих затей. Он настороженно думал о том, что я безответственный болван, который не задумывается о безопасности своей семьи. Возможно, именно поэтому вчера он позволил Эмметту победить себя в очередной драке, которую тот затеял, и пребывал по этому поводу в разозленных чувствах. И вообще, он согласился вернуться в Форкс, разумеется, только поддавшись неумолимым уговорам неугомонной Элис.

Больше всего меня умиляли, конечно, Карлайл и Эсми. Я был рад их видеть совершенно безоговорочно, и их мысли о том, как они рады вновь наблюдать меня довольным, смущали меня больше всего прочего. Мало какие родители могут так радоваться за своих детей, как мои отец и мать были счастливы за меня. Их молчаливая и неизменная поддержка и в любом моем выборе были, пожалуй, самой ценной и необходимой частью моей жизни без Беллы.

«Во дворе цветет трава, Эдвард обезумел снова!» - вопил Эмметт, пока Розали собирала чемодан. Кислое выражение ее лица на этот раз совершенно не волновало меня. Совсем скоро я должен был официально позвонить и на этот раз почти без всякой конспирации появиться у дома Беллы.  «Во дворе цветет трава, у Эдварда больная голова!» - рифмоплетство никогда не было коньком Эмметта. Я заканчивал последние приготовления к сегодняшнему вечеру. Видит Бог (если Он есть), я не собирался устраивать из этого представление для всего семейства.

Насчет «прошел огонь и воду» - сегодня это точно было про меня. Меня ждало еще одно испытание, помимо нежности моих родителей и поэзии Эмметта.

- Ты! Как ты мог ничего не сказать мне! – несмотря на свой рост, Элис могла вывести из себя кого угодно. Целый день она вертелась вокруг меня, как назойливая муха – от ее кипучей деятельности у кого угодно пошла бы кругом голова, кроме, конечно, вампира. – Я смогла бы сделать из этой вечеринки самое главное событие года! Я продумала бы такие детали! Подготовила бы такие сюрпризы! А так у них получится обычное, пошлое сборище «кому за тридцать!»

- Не совсем. Мы с тобой, например, входим в возрастную группу «кому под сто тридцать», - от экспериментов Элис с моей внешностью Эмметт и Джаспер чуть не пошли трещинами от смеха. «Во дворе цветет жасмин, Эдвард лысенький блондин» - слышалось со двора.  – Ты никому не позволила бы и близко подойти к подготовке. А это все-таки их праздничный вечер.

- Ты бессовестный, эгоистичный вампир! – возмущалась Элис. – Если бы не я, ты ничего бы не знал, и так и скитался бы по своим городам и весям! И при всем том, что я для тебя сделала, ты продолжаешь творить добрые дела и не позволяешь мне принять в них участие!

Я схватил ее в охапку и закружил по комнате. От удивления она замолчала – я тоже не понял, чего это меня понесло.

- Ты кого угодно сведешь с ума, Элис! Так и быть. Поехали вместе.

- Ура, ура! Я знала, что ты так скажешь! Подожди, мне же надо решить, что надеть! У меня совершенно пустой шкаф!

Я вспомнил набитые тряпками глубокие полки и шеренги вешалок. Да, кажется, сегодня я впервые в жизни приду к Белле позже назначенного часа.

- Подожди, Элис! Ты не ответила мне на вопрос!

- Какой? Не знаю, ничего не знаю, не помню никаких вопросов! Джаспер, сегодня я вернусь поздно, не жди меня! – она утанцевала к себе в гардеробную размером с маленький концертный зал.

«Во дворе пасется слон, Эдвард, как же ты влюблен!»

Он от меня сегодня дождется, этот поэт.

- Обнаглевший, скрытный вампир! Ты так ничего и не скажешь? Будешь снова переводить на старопровансальский «Боже, храни королеву»? В прошлый раз ты допустила две ошибки! – я кричал в пустоту. Элис уже думала о том, какие туфли лучше подойдут к ее наряду.

Я в очередной раз посмотрел на часы. Белла, наверное, уже собирается. Последние часы до встречи с нею всегда тянулись дольше прочих.

Сегодня, правда, у меня появился еще один пункт для беспокойства. Не сказать, чтобы он изводил меня или не давал покоя. Но почему-то нередко сегодня приходилось его вспоминать. Эта история тоже была связана с Беллой…

Я вспомнил недавнюю встречу. Низкое небо печально нависало над городом серыми тучами. Не чувствуя холода, я стоял на тротуаре и смотрел, как ветер пронизывал насквозь спешащих прохожих. По характерному запаху заморозков в воздухе я понимал, что в ближайшие дни окончательно наступит зима.

Человек, которого я ждал, был грустнее прочих. Все вокруг думали о приближающемся празднике, о близких и друзьях, в крайнем случае о согревающем огне камина и чашке горячего кофе. В мыслях, которые я уже давно засек и внимательно слушал, был холод, утомление от однообразной работы и тоска по радостям ушедшей молодости, о которой ему напоминали эти места.

- Здравствуй, Бен! Рад тебя видеть.

- Эдвард! – он заставлял себя улыбаться и быть вежливым с видимым усилием. Человек мог эти усилия не заметить, потому что Бен хорошо поднаторел в искусстве владеть собой. Но я видел и понимал гораздо больше, чем человек. И к тому же искусство это было мне также хорошо знакомо. – Здравствуй! Господи, ты совершенно не изменился, как будто не повзрослел даже!

Вот тогда – поздно, конечно – я вспомнил, что нужно будет себя состарить.

- Что ты, это тебе кажется. В шапке никогда не видно, как человек лысеет.

- Войдем? Я ужасно замерз, очень отвык от здешней погоды.

Я знал, что по-прежнему выгляжу, как студент или ученик старшей школы. Но Бен, вместо того, чтобы возмужать и похорошеть, как полагается тридцатилетнему мужчине, постарел значительно больше, чем можно было ожидать.

Говорить с ним было легче, чем я предполагал. Все уловки, к которым я прибегал, чтобы он узнал только то, что нужно, не задавая лишних вопросов, оказались излишними. Он напомнил мне нашего Китайского болванчика – принял всю информацию, полностью согласившись с правилами игры. Работы у него было много, но я предлагал стоящий материал. Он знал, что независимые журналисты перегрызли бы друг другу глотки, чтобы писать статьи об этом феномене, но его странным образом мало интересовал такой поворот карьеры. По его мыслям было видно, что ничто на свете не надоело ему больше, чем удачные повороты карьеры. Кроме, разве что, пустой красоты неродных недружественных женщин.

Встреча была короткой и деловой. Бен лаконично рассказывал о себе и много интересовался мной. Моя легенда, как обычно, была отточена до мелочей, но он не стал докапываться до деталей. Мне было на руку все, что происходило. Бен был простужен и думал в основном о том, что устал и не хочет возвращаться домой, к суетливым заботам любящей, но нечуткой матери. Помимо этого, в его мыслях преобладал только один, очень обрадовавший меня сюжет.

- Скоро же вечер выпускников, Эдвард. Ты в курсе?

- Конечно. Я считал, ты в основном ради него и вернулся в город. Разве нет?

Бен допил свой кофе. Сосредоточенный на собственных переживаниях, он не заметил, что моя чашка осталось нетронутой.

- Нет, я, честно говоря, давно собирался приехать. Сестра давно мне писала, что мать соскучилась, и вообще… Жизнь в Лос-Анжелесе – мало кто знает, что я давно работаю там -  кажется ужасно однообразной. Кино, знаменитости, кино, знаменитости… Мне предложили работать в Сиэтле. Хорошее стабильное место, собственная колонка. Я решил присмотреться… Только и всего.

- Не собираешься идти на вечер?

Было почти забавно, как он думал именно о том, о чем я ожидал, что он подумает.

- Не знаю, - он болезненно поморщился. – А ты?

- Скорее всего, собираюсь. Мы с Беллой договорились заглянуть.

- Беллой? Беллой Свон? – Бен чуть оживился, но не настолько, чтобы его внутренние демоны отступили. – Нашей одноклассницей.

- Да. Собственно, это она сообщила мне о вечере.

Бен вспомнил, когда в последний раз видел Беллу. Удивительно красивая, она сидела рядом с Анжелой во время крестин Джимми, и знакомила сына с его крестной.

Он даже не удивился, куда делся ее муж и почему он разрешает мне сопровождать его жену. Все было гораздо проще, чем я ожидал.

- Она живет здесь?

- Да. Многие из наших так и не уехали. Белла, кажется, сохранила хорошие отношения с некоторыми девочками из нашего класса…

Он выпрямился и собирался с силами какое-то время. Любой сейчас бы понял, что он напряженно о чем-то размышляет. Разница была в том, что я прекрасно знал, о чем.

- А… не знаешь ничего об Анжеле? Вебер.

Я слышал, как неровно забилось его сердце, когда он переписывал из моего телефона новый номер Анжелы. Белла была одной из немногих, у кого он был.

Все в его мыслях указывало на то, что я был прав, но сейчас я снова засомневался. Может быть, лучше было оставить при себе свои благие намерения? Может быть, не стоило делать скоропалительных выводов на основании мыслей Анжелы, которые пару недель назад я случайно подслушал, проходя мимо ее дома? Имел ли я право на подобное вмешательство?

- Элис! – я подошел вплотную к двери гардеробной и вдарил кулаком в стену. Силу соизмерил правильно: пошла только одна трещинка. – Ты же знаешь, я ненавижу думать, что ошибаюсь! Дай мне хотя бы какой-нибудь знак!

- Эдвард, ты страшный зануда! – донеслось изнутри. – Разве ты не знаешь, что отвлекать женщину во время вечернего туалета опасно для жизни?

Произнося слова, она отвлеклась от перевода, которым усиленно забивала голову, и я смог прочитать в ее мыслях все ее видения за последние несколько дней. Увидел новый дом, залитый давешним дождем, и женщину с печальными глазами, открывающую дверь в ответ на несмелый звонок. Увидел двоих людей, сидящих друг напротив друга у натопленного камина и не знающих, с чего начать разговор. Увидел бессонную ночь в той же комнате, наполненную сбивчивыми ненужными объяснениями. Увидел события сегодняшнего вечера: робкие, учившиеся всему заново объятья и поцелуи, прогулку по темной улице и призывно открытую дверь ресторана; увидел глаза Анжелы, счастливо отвечающие на улыбку Беллы, радостно кидающейся ей навстречу. Увидел скромное платье и почти безлюдную свадебную церемонию, а потом -  снова торжество и Беллу с не её дочерью на руках, а рядом с Беллой – себя.

В будущем, которое видела Элис, рядом с Беллой всегда был я.

Элис высунула растрепанную голову из двери.

- Всё понял? А теперь иди отсюда куда подальше и не действуй мне на нервы, пока я не сказала Джасперу, что ты пытаешься подсмотреть, как я одеваюсь!

Я притянул ее к себе и звонко расцеловал в обе щеки.

- Спасибо, Элис! Ты – самый лучший бессовестный вампир на свете! Честное слово!

- Фу, фу, иди отсюда, слюнявый!

Окрыленный, я скатился с лестницы и вышел на лужайку перед домом. Вечер был ясным и обещал морозную ночь. Я постоял на крыльце, с удовольствием чувствуя, как холодный ветер теребит мне волосы – разумеется, те, которые не попали под хватку Элис и ее геля.

- Во дворе стоит фонтан! Друг мой Эдвард, ты болван! – Эмметт подскочил ко мне сзади, думая застать врасплох и повалить на землю. Бедняга, он не знал, что я уже давно был в курсе всех его замыслов.

С хитрым триумфом я наблюдал, как мой дорогой братец летит с крыльца, описывая не слишком изящную дугу.

Он вспорол мерзлый газон и с рычанием вскочил на ноги.

- Иди сюда, лысый! Сейчас я тебе устрою танцы выпускников!

Я со смехом соскочил на траву перед ним.

- Вечер ясен, тает лёд! Брат мой Эмметт – идиот!

До назначенного часа у дома Беллы ещё оставалось время. Я не видел причин, чтобы не размяться.