ГЛАВА 47

- Эд, послушай... мне скоро... мне придётся уйти... ненадолго, так нужно, - сбивчиво пробормотала я, тщательно подбирая слова, не в силах поднять на него глаз.

Этого, впрочем, и не требовалось. Как обычно он ничего не ответил, по-прежнему сидя на стуле у окна и лениво наблюдая за падающими хлопьями снега.

- Ты мне скажешь хоть что-нибудь? - настойчиво спросила я, подходя к нему.

- Иди.

Он поднялся и, засунув руки в карманы, снова уставился в окно, повернувшись ко мне спиной.

- Я обещаю, что ненадолго, - с жаром воскликнула я, уязвлённая его равнодушием.

- Мне всё равно.

- Дерьмо, Эдвард, пожалуйста, не надо так со мной, - жалобно всхлипнула я, прижимаясь лбом к его спине, - ну хватит уже.

- Не трогай, - сдавленно процедил он, поведя плечом и отодвигаясь.

- Что? - мои глаза изумлённо распахнулись.

- Я не хочу, чтобы ты меня трогала, - ответил он ещё тише.

- Твою мать, ты не забыл, с кем разговариваешь? - руки чесались от желания влепить мальчишке затрещину.

Гадёныш переходит всякие границы. В попытке удержаться от соблазна, я отошла на пару шагов назад, нервно сжимая кулаки.

- Я знаю, кто я, Госпожа. Я не забыл, - удручённо выдавил он, пятясь от меня в сторону.

- Прекрати паясничать и вести себя как ребёнок! - рявкнула я. - Ты отлично понимаешь, что мне было просто необходимо уйти. Я не хотела, но по-другому никак.

- Ты могла хотя бы позвонить, сказать, что у тебя всё в порядке? - сглотнув, пробормотал он, снова опуская голову.

- Чёрт, у меня даже не было телефона! Это ведь ты разбил его.

- Хорошо... скажи, Белла, ты могла бы найти способ позвонить? – он, наконец, посмотрел на меня, и я снова отступила, не выдержав его боли.

- Могла…

- Ну что ж... я надеюсь, моя Госпожа хорошо провела время, - мрачно прошептал он, отворачиваясь от меня.

- Ты это о чём сейчас? - недоумённо спросила я, скрестив на груди руки.

- Я п-подумал, что моя Госпожа была очень з-занята, раз не нашлось времени позвонить, - промямлил он, не поднимая глаз.

- Послушай-ка, мальчик, по-моему ты, охренеть, как забываешься! - зашипела я, подходя к нему вплотную. - Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой о своих любовниках?

Дрожь его рук начала выдавать волнение, дыхание сбилось, и он снова уставился в окно.

- Я не была с мужчиной уже около трёх месяцев, - призналась я неожиданно, - теперь ты доволен?

- Какая разница, - злобно процедил он и, отодвинув меня плечом, ушёл в ванную.

Вернувшись через несколько секунд со стаканом воды, он принялся поливать подаренный мне цветок, расплёскивая от волнения воду.

- Черт, что ты хочешь услышать от меня парень? - бешено зарычала я, подскакивая к нему. - Я думала о тебе каждую секунду, я так скучала, а ты... ты даже не смотришь на меня и продолжаешь поливать этот поганый куст!

Он вдруг замер, его глаза сверкнули злобным блеском и через секунду стакан ударился о стену, рассыпаясь сотней звенящих осколков. Округлившимися от шока и потрясения глазами я, раскрыв рот, безмолвно смотрела, как Эдвард яростно распахивает створку окна.

- Кому, нахрен, это вообще нужно? - отчаянно завопил он и, схватив горшок, вышвырнул его в окно.

- Какого здесь... - дверь в комнату с грохотом распахнулась, впуская разъярённого Эммета и пытающегося усмирить брата Джаспера.

- Скучала? - зарычал Эдвард, не замечая никого вокруг, и я непроизвольно поёжилась. - Ты скучала не по мне, а по этому... - схватив со стула ремень, он с силой швырнул его мне в ноги. - Ведь это за него ты схватилась, как только вернулась!

- Закройте ему пасть или я за себя не ручаюсь! - зашипела я братьям, с выпученными глазами застывши в дверях.

- Эд, братишка, - осторожно начал Эммет, делая шаг в его сторону.

- Не надо меня защищать, - остановил его парень раздражённым взглядом.

На шум сбежались и остальные, чем только ещё больше разозлили меня. С гневным рычанием я кинулась к мальчишке, но Джаспер и Розали уверенно перехватили меня на полпути.

- Господи, Белла, да успокойся же ты! - взмолилась загораживающая Эдварда мама. - Разве ты не видишь, мальчик не в себе.

- Мразный сучонок! - взвизгнула я, отчаянно вырываясь. - Я с тебя шкуру сдеру!

Эдвард, с горящими глазами и дрожащий от возбуждения, неистово отмахивался от рук Карлайла и Элис, забиваясь в угол.

- Я больше не боюсь! - надрывно кричал он, задыхаясь от волнения и не сводя с меня блестящих от слёз глаз. - Страшнее того, что было со мной за эти месяцы, уже не случится. Когда ты бросила меня... - крик застрял у него в горле, и он уже хрипел от бессилия, - ...я уже потерял всё, что мне дорого. Ты хотела сделать из меня человека, чтобы я начал чувствовать, но зачем мне все эти чувства, если я даже не знаю, как с ними справляться. Ты бросила меня со всем этим одного. Но кроме боли в моём сердце больше ничего не осталось. Давай же, сделай то, чего ты так хочешь! Хочешь бить - бей! Моё тело принадлежит тебе, мой разум, моё сердце - всё это твоё. Оставь мне хоть частичку моей души!

- Ради бога, сынок, тебе нельзя волноваться, - Карлайл пытался привести его в чувство, но бьющийся в истерике Эдвард не замечая никого вокруг, выплёскивал на меня скопившиеся страдания.

- Хочешь уйти - уходи, я не тот, ради кого стоит остаться. Но будь уверена, я доведу начатое до конца, и ты мне не помешаешь, потому что тебя не будет рядом.

- Маленькая неблагодарная тварь! - обезумев от ярости, выкрикнула я, вцепившись в волосы Джаспера. - Убью суку!

- Дочка, одумайся! Что ты делаешь? - мама, сжав ладонями моё лицо, заставляла смотреть себе в глаза. Но мой расфокусированный взгляд искал свою жертву. Клыки обнажились, и я вырывалась с безумным рёвом. А через мгновение мой рот и нос были запечатаны огромной ладонью Эммета, перекрывая доступ кислорода.

Эдвард слабо дёрнулся в объятиях Карлайла, голова запрокинулась назад, а из носа хлынула кровь.

- Джаспер, мне нужна твоя помощь в операционной! - испуганно вскрикнул отец, подхватив Эдварда на руки и прижимая к груди.

Не обращая внимания на мои надрывные стоны в железных тисках рук Эммета, Карлайл поспешно пронёс мимо меня безжизненное тело Эдварда. Увидев его белое, забрызганное кровью лицо, плетьми повисшие руки, закатившиеся глаза, я только и могла, что выть и мычать от бессильной злобы. Проклятый Эммет с невероятным хладнокровием сдерживал все мои попытки вырваться. А я с ужасом осознавала, что вполне возможно больше не увижу Эдварда живым. Но я всё равно продолжала биться с такой силой, что даже огромное тело брата содрогалось от конвульсий.

- Поверь мне, дорогая Изабелла, - издевательски прошипел Эммет мне на ухо, - у тебя нет ни малейшего шанса.

Безжалостно таяли такие драгоценные минуты, которые я могла бы провести со своим мальчиком. По знакомому писку снизу я поняла, что Эдварда подключили к аппарату искусственного дыхания и слабое сердцебиение начало, наконец, выравниваться.

- Белла, Белла, успокойся, - в комнату влетела встревоженная Элис, - Эдвард уже очнулся, ему лучше...

- Она никуда не пойдёт! - гневно рявкнул Эммет, сжимая меня с ещё большим хрустом.

- Эммет, перестань! - властно приказала Розали. - Я думаю, ты уже можешь отпустить Беллу.

- Чёрта с два! - огрызнулся здоровяк и для убедительности стиснул меня так, что я взвыла от боли.

- Хватит! - зарычала Элис. - Но всё же, Белла, я думаю, тебе пока лучше не видеться с Эдвардом, - участливо попросила она, а мои глаза полезли на лоб от изумления. - Он очень напуган.

Ох, да, теперь наш милый мальчик испугался! Едва сдерживая гневное рычание, я раздражённо закатила глаза и вдруг перестала дёргаться, давая тем самым понять, что спокойна как удав.

- Ты ведь будешь паинькой, да? - вкрадчиво спросила Розали, неуверенно вглядываясь в чёрные омуты моих глаз.

Я попыталась кивнуть, насколько это было возможно в моём положении. Сейчас главное, чтобы этот безмозглый амбал меня выпустил. Через мгновение Эммет уже стоял у двери, не сводя с меня настороженного взгляда. Почувствовав долгожданную свободу, я наконец смогла вздохнуть полной грудью, едва не замурлыкав от удовольствия. Блаженно закатив глаза и дрожа от возбуждения, я жадно вдыхала ещё не успевший рассеяться аромат крови.

- Я хочу его видеть, - заявила я, глядя в глаза брату и с трудом сдерживая рвущееся рычание.

Эммет снисходительно улыбнулся, скрестив на груди руки, всем своим видом давая понять, что мне ничего не светит.

- Белла, пожалуйста, - Элис робко прикоснулась к моей руке, - Эдвард ещё слишком слаб сейчас и он действительно очень сожалеет о своих словах и о том, что произошло. Но ведь... ты же понимаешь, насколько это серьёзный поступок для него? Высказать то, что он чувствует, выплеснуть свою боль. Уверена, для него это было впервые.

Сестра сбивчиво продолжала нести всякую чушь, а я перестала вслушиваться в её слова, как только мой взгляд упал на раскрытую щеколду окна. Я тут же посмотрела на пустой комод, в груди что-то перевернулось и я, мгновенно оказавшись у окна, распахнула настежь стеклянную дверь и бросилась вниз.

- Эммет, быстрее, перехвати её внизу! - раздался испуганный вскрик Розали, но я уже не слушала их.

Отбрасывая в стороны осколки горшка я, дрожащими руками освобождала от земли и снега тоненький стебелёк.

- Нет, нет, пожалуйста, - жалобно всхлипывала я, пытаясь вернуть к жизни поникшее растение.

Несколько оторвавшихся листьев и лепестков перемешались с грязью, но сам стебель вроде бы не сломался. Ползая на коленях, я продолжала скулить, собирая в кучку остатки земли. Мне было плевать, что со стороны я, наверное, смотрюсь жалко и глупо. Нежно распрямляя каждый помятый листик, я даже не замечала, как испаряются злоба и гнев.

- Белла... - незаметно подошедшая Элис протянула мне небольшую металлическую мисочку, - ...у нас нет свободного горшочка, но я думаю, пока можно использовать это...

Шмыгнув носом, я осторожно переместила в неё остатки цветка и, прижимая её к груди, загребая ногами снег, поплелась к дому.

- Как он? - нервно спросила я у Розали, меряя шагами комнату. - Я хочу к нему! Что говорит отец? Когда он пустит меня?

Я уже в который раз подошла к комоду и полила немного ожившее растение. Я будто вбила себе в голову, что если окрепнет цветок, то поправится и Эдвард. С тоской смотря на потрёпанный бутончик, я видела в нём частичку самого Эдварда, его души. Такой же нежной, хрупкой и ранимой. Мой самый драгоценный подарок. Символ моей возрождающейся человечности.

- Эдвард боится возвращаться, - с улыбкой сказала Розали.

- И правильно делает, - буркнула я, - отдеру сучонка так, что неделю сидеть не сможет!

- Белла, ты зальёшь цветок, - засмеялась сестра, на обращая внимания на мой рассерженный вид.

- Чего ты лыбишься? - раздражённо зашипела я, скрестив на груди руки.

Эдвард находился в операционной уже почти сутки. Сердцебиение было слабым, но ровным. Однако возвращаться маленький паршивец явно не торопился. Знает, что порки ему не избежать.

- Ты ведь не сердишься на него, - это было скорее утверждение, нежели вопрос. Роуз продолжала дружелюбно улыбаться.

- Я что, такая предсказуемая? - не выдержав, я тоже улыбнулась.

- Признайся, Беллз, он ведь завёл тебя... такой... возбуждённый, агрессивный, несдержанный? - сестра игриво изогнула бровь. - В глубине души тебе бы хотелось, чтобы он управлял тобой, доминировал?

- Что? - я в шоке вытаращила глаза.

- Мы с Эмметом иногда используем такие штучки, когда... ну ты понимаешь? - хохотнула Роуз, выскальзывая из комнаты.

Глупо моргая, я несколько секунд стояла, замерев на месте. Вспоминала горящий взгляд Эдварда, его частое дыхание, жар, исходящий от кожи. Прикрыв глаза и проведя рукой по губам, я ощутила приятную истому в теле и издала хриплый вздох. Проклятая Роуз, проклятый Эдвард! Я и так на взводе, а она тут с этими глупыми фантазиями! Не злюсь! Да я охренеть как возбуждена, а глупый человечек начал водить меня за нос. Хотя глупая-то это как раз я, раз позволяю ему такое. Решил поиграть со мной? Боится он! Знал бы как боюсь я.

Сложно представить, каких усилий стоило Эдварду вернуться в мою комнату. Ведь он знал, на что идёт. Знал, что будет наказан. Но он не знал, что всё, о чём я мечтала в данный момент, это хотя бы прикоснуться к своему мальчику. Я проявила невиданное ранее терпение, так долго позволяя Эдварду игнорировать меня. И мне было чертовски обидно за то, что мои благие по сути намерения так и не были оценены. Но я даже представить себе не могла, что мой уход так сильно отразится на Эдварде. Полнейшей неожиданностью для меня явилось осознание того, как страстно я желала вновь заслужить его доверие, внимание, любовь. И слава богу, мальчишка пока не понимал, какое сильно имеет на меня влияние. Как легко, даже не прилагая к этому особых усилий, он начинает мною управлять. Могла ли я представить тогда, что в недалёком будущем настанет день, когда я опущусь перед ним на колени.

Сейчас же от его злобы и решительности не осталось и следа. Дрожа как лист на ветру, он зашёл в комнату и тут же испуганно прижался к двери, боясь даже посмотреть на меня.

- Зачем пришёл? - усмехнулась я, глядя, как он нервно комкает в руках футболку. Элис не упустила возможности в очередной раз переодеть его. - Мог бы остаться у Эммета, раз так боишься моего гнева.

Неловко потоптавшись на месте, он покосился на дверь ванной, вызвав у меня улыбку. Слинять задумал, засранец.

- М-можно мне... - он сделал непонятное движение рукой и, не дождавшись моего ответа, вдруг сорвался с места и юркнул за дверь.

Интересно, и как долго он собирается прятаться от меня там? Я ещё несколько минут с улыбкой на лице оставалась в комнате, прислушиваясь к его нервной возне и рассерженному сопению. Звук льющейся воды мешал мне понять, чем же он там занимается. Решив, что и так уже достаточно ждала, я неслышно зашла в ванную и прикрыла за собой дверь.

- Ты прячешься от меня, Эдвард? - как можно тише и спокойнее спросила я, стараясь не пугать его больше, чем он и так был напуган.

- Я н-не прячусь, - залепетал он, забиваясь в угол и оставив в раковине намокшую футболку, - я испачкал её... там к-кровь... но я постираю, - он принялся нервно вытирать мокрые руки о штаны.

Я вдруг с грустью заметила на его шее бледные, желтоватые следы, оставленные моими пальцами. У него такая нежная и чувствительная кожа. Так легко было причинить ему боль, и как бы я ни старалась, я, вряд ли, смогу...

- Сними футболку, - на выдохе попросила я, подходя к нему ближе.

В первые секунды я даже не могла понять, отчего так неистово заколотилось его сердце, а глаза наполнились слезами. Отчего он так сильно задрожал, неосознанно обхватив кисти моих рук. Потом тут же, будто обжегшись, одёрнул руки и, покачнувшись, сделал неверный шажок назад, упираясь спиной в стену. Всё, бежать больше некуда.

- П-пожалуйста... пожалуйста, - сбивчиво забормотал он, снова прикоснувшись к моим рукам, но уже не сжимая, а лёгкими поглаживаниями будто удерживая их на месте.

Прикрыв в блаженстве глаза, я довольно заурчала, чувствуя как его пальцы с дрожью скользят по моим рукам. Рукам, которые ценой невероятных усилий я всё ещё сдерживала.

- Сними, пожалуйста, - настойчиво повторила я просьбу, ощутив его нарастающую панику.

Всё моё терпение крошилось на кусочки. Я слишком давно не подходила к нему так близко. Слишком давно не чувствовала под пальцами мягкость его волос. Слишком давно не согревалась теплом его кожи. Слишком много ночей я провела, борясь с желанием хотя бы прикоснуться к нему. Слишком долго мирилась с его безразличием. И сейчас я жаждала видеть его тело, принадлежащее мне. И пускай в последние дни я позволила мальчишке слишком много вольностей в мой адрес, он всё ещё мой. Он всегда будет моим.

Он посмотрел на меня взглядом, полным отчаяния и безнадёжности, словно пытаясь прочесть что-то на моём лице, словно дожидаясь какого-то спасительного слова.

- Думаешь, мне стоит наказать тебя? - мрачно спросила я.

Он только кивнул и принялся нерешительно стягивать футболку.

- Думаешь, я хочу сделать тебе больнее, чем уже сделала? - ещё более мрачно спросила я, с тоской разглядывая его худенькое тело.

Он продолжал молчать, глядя на меня с недоверием и робостью. Но самый страшный момент для него уже прошёл. Он понял, что я его не ударю. Он поверил.

- Ты стал меньше хромать, Эдвард, - грустно улыбнулась я, встретив его недоумённый взгляд, - твои синяки и шрамы... их почти не видно, - я неуверенно подняла руку, слегка коснувшись едва заметных полос на груди, чувствуя мгновенно выступившие мурашки.

- Ты и твоя семья заботитесь обо мне, - сглотнув, пробормотал он, настороженно наблюдая за движением моей руки, - твой папа замечательный доктор.

- Да, он замечательный, - улыбнувшись, согласилась я. - Но ты выздоравливаешь не поэтому, малыш... если ты прислушаешься к голосу разума, то поймёшь... тебе лучше потому, что меня не было рядом. Потому, что некому было наставить тебе новых синяков. Рядом были только те, кто действительно о тебе заботится. Те, кто никогда не причинит тебе боль, - я нежно прижала ладонь к его боку в том месте, где я ударила его ногой.

Через мгновение его горячая ладонь накрыла мою и потянула вверх к груди, давая почувствовать неистово бьющееся сердце.

- Почему же тогда не проходит боль там, внутри? - зажмурившись хрипло спросил он, с трудом делая частые вздохи.

- Ты больше не смотришь на меня как раньше, не говоришь со мной, не улыбаешься... ты больше не хочешь до меня дотрагиваться, - дрожащим голосом выдавила я, пряча взгляд, - если тебе так неприятно, тяжело в моём присутствии... я уйду... я не могу, не хочу...

- Не уходи, - сдавленно выдавил он, приподнимая мой подбородок и встречая мой опустошённый взгляд. - Либо убей... я не боюсь умереть... я уже видел смерть.

- Я и есть твоя смерть, - с горечью вздохнула я, поймав скатившуюся по его щеке слезинку.

Когда-то я считала людей бесчувственными тварями. Глаза Эдварда, живые, но наполненные такой непосильной, казалось бы, для этого человечка болью, говорили мне, как же сильно я ошибалась. Как сильно я ошибалась, не веря в его чувства. Как слепо верила в любовь, которая на самом деле и любовью-то вовсе не была.

- Ты моя жизнь, - уверенно возразил он, оставив лёгкий поцелуй на моей щеке, - ты моя Белла.

- Твоя, - со стоном выдохнула я, когда его губы прикоснулись, наконец, к моим.

***
Дальше идет небольшой бонус. Это отрывок из главы 57 от лица Эдварда, где он излагает свое видение событий. В его зазеркалье все отражено по-другому. Мне очень нравится этот прием у СтМ, и мне захотелось выложить сейчас этот кусочек мыслей Эдварда, потому что потом (через 10 глав) мне кажется, такого эффекта уже не будет.

Бонус

ГЛАВА 57 (кусочек)

От Эдварда

Конечно, она собиралась уйти. К чему было пытаться убедить меня в обратном? К чему эти игры в заботу и нежность? Она Госпожа, а я раб и ей совершенно необязательно сообщать мне о своем уходе. Изо всех сил сдерживая слезы, я делал вид, что мне безразлично, но сам едва стоял на ногах от внезапно охватившей меня слабости. Я бы без раздумий упал перед ней на колени, если бы знал, что это хоть ненадолго задержит ее.

Внутри меня будто сломался какой-то невидимый барьер и сдерживаемые доселе грязные и бездумные слова полились из моего поганого рта так быстро, что я уже не мог остановить накипевшую обиду. Я даже не сразу сообразил, что меня как можно аккуратнее сдерживает Эммет, очевидно боясь, что я способен поранить самого себя. Горькие слезы застилали глаза, пока я продолжал надрывно кричать немыслимые угрозы и обвинения. Разъяренное рычание Беллы совершенно не пугало меня, а наоборот только еще больше распаляло в желании выплеснуть все, что накопилось в моей израненной душе за долгие годы. Зачем меня обманывать, говорить, что скучала, если первое, за что она схватилась, вернувшись, был ремень... Ты скучала по моим крикам? Тогда почему же не сделала этого, не запорола меня на смерть? Разве можно обижать того, по кому якобы скучаешь? Конечно, я глуп и многого не понимаю в своей новой жизни, но я вполне способен распознать ложь. Я чувствовал обиду, саднящую боль от очередного предательства, я чувствовал пренебрежение и насмешку над моими ошибками, разочарование и скорбь, собственную беспомощность и никчемность, растерянность и безнадежность. Как много из этого мне довелось испытывать раньше? Имел ли я право на эти чувства? Во мне рождалось что-то новое и пугающее, и я не знал, что с этим делать. По плечу ли мне эта ноша? Можно ли любить кого-то так, что тебе не хватает воздуха, что ты попросту забываешь как дышать. Что одно лишь присутствие этого человека исцеляет твое кровоточащее сердце. Что при нем еда становится вкуснее, а солнце светит ярче, и ты чувствуешь себя живым как никогда. Боль отступает в сторону, а на лице появляется улыбка. Я поливал цветок, который подарил ей, в надежде, что когда она посмотрит на него, то она больше не будет грустить о прошлом. Я закрыл бы ее собой не колеблясь, лег бы к ее ногам без сомнений, ждал бы ее вечность, если бы она у меня была. Я любил Беллу так, как ее никто никогда не любил и не полюбит. Я был ее Эдвардом, готовым ради нее на все... Разве можно за это ударить? Разве можно обижать того, кого сама научила так любить?

Едкая горечь заполнила рот, внутренности сжались, а боль в голове за считанные мгновения выключила все... желания, эмоции, чувства... Опустошение принесло с собой легкость, забвение и долгожданный покой.

Голоса вокруг меня звучали все громче и громче, и нарастающий шум в голове вперемешку с несильной болью заставили меня с трудом разлепить глаза. Я снова увидел знакомый мне белый потолок, а в ушах раздавался противный писк подключенных ко мне приборов. Сделав глубокий вздох, я зажмурился, почувствовав острую резь в груди, вызванную затрудненным дыханием.

- И самое дерьмовое, что я не в силах помочь ни Эдварду, ни Белле! - услышал я расстроенный возглас всегда кажущегося спокойным Джаспера. - Она постоянно закрывает и его и себя, не позволяя нам с Элис вмешаться.

- Господи, я ведь столько раз говорил ей, как опасны для Эдварда такие потрясения, - тревожный голос прозвучал совсем рядом и, повернув голову, я увидел Карлайла, который, встретив мой взгляд, приложил к моему лбу влажное полотенце, вымученно при этом улыбаясь. - Эти частые обмороки и кровотечения не предвещают ничего хорошего, а ее регулярные срывы лишь усугубляют и без того ненадежное состояние мальчика.

Я беззвучно пошевелил пересохшими губами, а из груди вырвался болезненный стон. Пищание усилилось, и рядом со мной мгновенно возникла Элис.

- Тише, тише, - успокаивающе зашептала она, легонько погладив мою руку, а я недоуменно заморгал, - это было впечатляюще, братишка. Давно пора поставить эту зазнавшуюся сучку на место.

Я издал слабый вздох и нахмурился, совершенно не понимая, о чем говорит Элис и почему она так задорно мне подмигивает. Мутным взглядом оглядев комнату, я заметил у дверей отчего-то слишком настороженного Джаспера, а справа от меня бросающие обеспокоенные взгляды Карлайла, перебирающего какие-то бутылочки. Несмотря на то, что Элис была как обычно весела и игрива, я чувствовал царящее вокруг меня напряжение и лихорадочно пытался вспомнить произошедшее, и почему же я вдруг оказался в операционной Карлайла. Крик ужаса застрял у меня в горле, и я судорожно вжался в койку, чувствуя, как от страха немеют конечности. Тело покрылось липким, противным потом, когда перед моими глазами одна за одной начали возникать картинки случившегося в комнате. Как я посмел... как осмелился повысить голос на Госпожу, женщину, милосердно давшую мне кров и пищу, обеспечившую меня незаслуженным мною уходом и заботой. Что со мной сделают теперь? Какого наказания заслуживает мой кощунственный поступок? Неужели жизнь мало меня учила, раз я осмелился совершить святотатство? Разве мало побоев выпало на мою долю? На что я посмел жаловаться, на что обижался? Тщетно силясь подняться, я чувствовал, как дрожит мое тело, и покалывают кончики пальцев. Волосы на голове зашевелились, и комната поплыла перед глазами.

- Эдвард, сынок, посмотри на меня! - нервно закричал доктор, легким нажатием ладони на грудь удерживая меня на месте и лишая возможности двигаться. - Пожалуйста, постарайся расслабиться. Ты в безопасности. Ты молодец. Ты очень сильный и храбрый мальчик, но сейчас ты должен довериться мне и попытаться успокоиться.

- Прос-стите, - жалобно всхлипнул я, пытаясь отползти в сторону и все больше вжимаясь в подушку, - я очень... очень сожалею. Я больше не буду, пожалуйста... никогда больше... - от дикого страха голос вдруг резко пропал, а из груди вырывались только жалкие всхлипы.

Слезы застилали глаза, а взгляд испуганно метался по комнате. Они доверяли мне, считали меня хорошим, а я опозорил их семью, опорочил Беллу. Я продолжал вздрагивать и задыхаться от острого приступа паники и безысходности, стоило кому-нибудь сделать хоть одно движение. Ожидая ударов, я мечтал забиться в уголок, спрятаться, но ноги отказывались меня слушаться и буквально приросли к кровати, не желая подчиняться. Пожалуйста, убейте меня сразу... пожалуйста, пожалуйста...

Я почувствовал легкий укол в руку и, уже обессилено падая на подушку, увидел спешащую ко мне взволнованную Эсми. Какая-то часть меня настойчиво твердила, что она не причинит мне боли, но страх был сильнее и я отчаянно зажмурился, закрывая лицо трясущимися руками.

- Детка, родной мой, мальчик мой, - она зашептала так нежно и любяще, срывающимся от волнения голосом, что я, ощутив на щеке ее ласковые касания, не выдержал и с глухими рыданиями вцепился в ее руку, прижимая к себе. - Мама с тобой, только не плачь, - новый поток слез, а она только ближе притягивала меня к груди, заботливо и осторожно поглаживая по голове. Она совсем не понимала. Я плакал уже не от страха быть наказанным, а от того, что я сам оттолкнул от себя Беллу. Она никогда не простит мне такое и почти наверняка не останется здесь. Если только для того, чтобы воздать мне заслуженное.

Джаспер все так же сторожем сидел у двери, глядя на меня с сочувствием и сожалением. Карлайл тревожно поглядывал на показания приборов и, похлопывая меня по плечу, улыбался, а иногда и подмигивал. Элис сновала туда и обратно, принося на подносе то еду, то молоко, но я совершенно не хотел есть. Во рту скопилась горечь, и меня немного подташнивало от ожидания предстоящей расправы. Одной рукой я прижимал к боку зайца, принесенного Эсми. Мягкий, теплый мех немного успокаивал, но все же я ежесекундно косился на дверь, опасаясь прихода разъяренной Беллы. Я так хотел, чтобы рядом был бы и Эммет, с ним мне не было бы так страшно. Не знаю, что так развеселило этих странных и удивительных Калленов, но они не переставали улыбаться, глядя на меня, а на их лицах читались гордость и уважение. Но я-то знал, что уже приговорен, и что Белла не оставит без внимания мою выходку. Меня будут бить, жестоко и беспощадно, а они находят это смешным. Слезы снова подступили к глазам, и я стиснул в руках игрушку, притягивая колени к груди и опираясь спиной о приподнятую подушку.

- Нуу... что за мрачный вид? - с усмешкой протянула Элис, держа в руках чистую футболку для меня. - Мы все так гордимся тобой. Ты начинаешь чувствовать себя личностью и отстаивать свои права. Так и должно быть. Ты не раб, а человек и не смей из-за этого чувствовать себя виноватым!

Да, я человек, но здесь Элис ошибалась. Никаких прав у меня нет, и никогда не будет. А те чувства, что я испытывал сейчас, это намного больше, чем жалкое и никому не нужное чувство вины. Возможно, постоянный страх и нервозность, которые владели мной в последнее время, плохой сон и отсутствие аппетита, эмоции, бьющие через край, сомнения и боязнь оказаться невостребованным... возможно это и послужило причиной того, что я выплеснул свое дерьмо на Госпожу. Но это не оправдание и моей вины это не умаляет.

Я послушно поднимал руки, пока Элис помогала мне переодеться в новую футболку, но забрать грязную, окровавленную я ей не позволил, решив, что сам постираю ее.

Меня навестила Розали, и я заметил, что уголки ее губ подрагивают в сдерживаемой улыбке, но я почему-то запаниковал еще больше. Я знал, что все это время она была с Беллой и вероятнее всего сдерживала ее желание расправиться со мной.

- Я... куд-да мне те... теперь... в по... подвал? - запинаясь от страха, промямлил я, с трудом спуская ноги с кровати.

Я понял, что Розали пришла за мной, чтобы отвести к Белле. Я слишком долго заставил ее ждать, трусливо скрываясь здесь. Почувствовав внезапное головокружение, я наклонился, вжимая голову в плечи и делая судорожный вздох.

- У нас нет подвала, если тебя это так беспокоит, - негромко сказала она, вставая передо мной, - посмотри на меня, Эдвард... - тихо попросила девушка, осторожно коснувшись пальцами моего подбородка.

Я часто заморгал и с опаской поднял голову, встречаясь с ее взглядом, внимательно изучающим меня. Она не была рассержена, скорее встревожена и смотрела на меня с лаской и сочувствием.

- Ты ведь знаешь, что никто из нас не обидит тебя, - произнесла, наконец, она, выждав, пока я немного успокоюсь.

- Я очень, очень виноват, - со всей искренностью выдавил я и хотел снова опустить голову, но Розали мне не позволила.

- Не смей даже думать об этом, - сказала она голосом, не терпящим возражений, - Белла очень волнуется за тебя сейчас... - добавила Розали, и я удивленно и с недоверием моргнул, - ... она очень сожалеет, что довела тебя до срыва и она рада тому, что ты нашел в себе смелость напрямую заявить ей об этом. Да, она немного сердится, совсем чуть-чуть. Ты ведь знаешь, какая она жуткая собственница, - Розали усмехнулась, но мне это совершенно не казалось смешным, и мое тело непроизвольно содрогнулось.

- Мне нужно идти, - еле выдавил я, сползая с кровати.

- Эдвард, ты можешь остаться у нас с Эмметом, Элис и Джас тоже будут рады тебе, а уж о Карлайле с Эсми я вообще молчу, - заявила она, придержав меня за плечо. - Поверь, Белла не будет возражать, она поймет. Вернешься, когда сможешь.

- Все хорошо. Спасибо за все, - я робко, с почтением поклонился и сделал несколько неверных шагов в сторону двери, - но я должен быть там, где мое место.