ГЛАВА 44

Я знала, с чего начинать. Я рассказала своей семье о том, что произошло в Сиэтле. Как покупала на глазах Эдварда кровь, даже не подумав о том, как унижаю и оскорбляю этим его чувства. И в моей дурной голове не возникло и мысли, что сам Эдвард, практически всю свою жизнь проведший бок о бок с кровососами, может бледнеть и вздрагивать при виде крови. Бесчувственная тварь вроде меня не смогла понять как мальчик, который последние два года буквально захлёбывался собственной кровью, падал в обморок, при одном только её виде.

Рассказала, как тащила его, полуживого и до смерти напуганного, к машине, рыча и ругаясь при этом. Я и представить себе не могла, что он испугался не за себя, а за меня.

Рассказала, как бросила его одного, раздетого, на морозе, ударив при этом ногой. Как вырывала из его нежной, израненной души ужасающие, леденящие кровь признания, которые Эдвард так надеялся забыть. О страшных подробностях, совершённых извергом-вампиром я умолчала. Как умолчала и о том, что произошло в машине после. Хотя, скорее всего поведение Эдварда в гостиной навело моих бдительных родственников на определённые мысли. Говорить о наших с Эдвардом отношениях я была не готова. Не сейчас.

Я увидела, как почернели глаза Эммета, как он угрожающе медленно встал из-за стола и направился в мою сторону. В эту самую минуту я, вжав голову в плечи, как никогда была уверена в том, что Эммет меня ударит. Брат никогда не отличался особой терпеливостью, и его ненависть ко мне росла день ото дня. Он не ударил. Он прошёл мимо, задев меня плечом, взял с тумбочки ключи от джипа и вышел из дома. Он вёл себя так, будто я была пустым местом. В тот день я потеряла своего весёлого, беззаботного братишку Эммета.

Глаза Элис лихорадочно блестели, нижняя губа подрагивала. Она плакала. Из-за меня. Джас обнял её со спины, успокаивающе целуя в макушку. На меня он даже не посмотрел. Роуз направилась вслед за Эмметом, по дороге ободряюще сжав мою руку. Спасибо, сестрёнка.

А мама... Эсми долго стояла у окна без движения. Ссутулившись и обхватив себя руками. Издав отчаянный вздох, я опустила голову, а через секунду вздрогнула, почувствовав на своих плечах родные руки матери.

- Спасибо, дочка... за то, что нашла в себе силы признаться, - в её чистых, светящихся мудростью и добросердечием глазах я увидела то, чего ожидала в последнюю очередь. Гордость и уважение.

Осталось самое сложное. Уйти...

Бесконечно тянулись минуты в ожидании Карлайла, которого в срочном порядке вызвала Эсми. А я продолжала сидеть на кровати в ногах Эдварда и не могла оторвать от него глаз. Не знаю, как скоро смогу вернуться. Находясь во власти голода и желания, я только и могла, что пожирать Эдварда взглядом. Вожделение толчками било изнутри и я с трудом держала себя в руках. Хотя держала ли? Хрипло зарычав, я подтянула колени к груди и обхватила себя руками, которые уже начали стягивать с Эдварда одеяло. Опомнись, Белла, что ты творишь? Разве мало ему досталось от тебя сегодня? Пожалуйста, не трогай его, Белла! Внезапно я вдруг ощутила, как настойчиво и упорно продирается сквозь тьму моя, казалось бы, навеки утерянная человечность. Ещё такая слабая, ранимая, настороженная, но всё-таки человечность. Она сопротивлялась, уговаривала, боролась и умоляла. Она хотела жить. А я... Я боялась, что у меня не получится.

Эдвард зашевелился во сне, отвлекая меня от моих мыслей и желаний, и я поняла, что он вот-вот проснётся. Мгновенно спустившись на кухню, я подогрела молока и налила в стакан, сопровождаемая насмешливым взглядом Розали. Сестра, разложив перед собой толстенную кулинарную книгу, очевидно, раздумывала, чем бы вкусненьким удивить Эдварда на утро. Стараясь не обращать внимания на лукавый взгляд новоиспечённой поварихи, я пулей метнулась обратно. Присев перед Эдвардом на корточки с зажатым стаканом в руке, я ожидала, когда он проснётся. Через несколько секунд он, моргнув пару раз, широко распахнул глаза и испуганно затаил дыхание.

- Тише, успокойся! Я принесла тебе молока, тёплое. Попей и спи дальше, я рядом, - против воли моя рука потянулась к нему и нежно погладила по щеке, а он, прикрыв глаза, прижался к ней.

- Спасибо... спасибо, - на выдохе прошептал он, отпив половину стакана.

Обессилено он вновь откинулся на подушку, наблюдая за мной сонными, слипающимися глазами. Не выдержав его заинтересованного взгляда, я подошла к полке с книгами, делая вид, что выбираю себе чтение на ночь. Я слышала, как выровнялось и успокоилось его дыхание. Убедившись, что я всё ещё с ним, он снова провалился в сон, а я, снова устроившись на краешке кровати, продолжила наблюдать за его подрагивающими ресницами, но взгляд, как нарочно, раз за разом падал на пухлую верхнюю губу, на которой остался этот грёбаный след от молока. Через несколько секунд я уже кралась к нему как кошка, как пантера перед прыжком, как хищница, идущая к своей добыче. Аккуратно положив руки по обе стороны от его головы, я, не дыша, наклонилась так низко, что могла почувствовать его сладкое дыхание на своём лице. Голос разума предательски сдался, уступив безудержному, животному желанию и я осторожно, стараясь не разбудить объект моего вожделения, провела языком по его верхней губе, закатив глаза и заурчав от удовольствия. Раздавшийся в моих ушах оглушительный грохот человеческого сердца мгновенно приковал мой взгляд к распахнутым в шоке и потемневшим от страсти глазам. Секунды безжалостно таяли, а мы продолжали смотреть друг на друга, прежде чем я наклонилась и снова лизнула уже обе его губы. Чуть слышный стон Эдварда прозвучал для меня словно музыка в таинственной тишине комнаты, оставляя в ней место только лишь для двоих. Для мужчины и женщины, пленённых единственно правильным и настоящим чувством. Без притворства и сдержанности мы оба брали и отдавали то, чем могли поделиться. Мы просто любили. Едва я собралась лизнуть его снова, как он, разомкнув губы, поймал кончик моего языка и слегка втянул его в рот. Наши стоны смешались. Это были уже не человеческие, а животные поцелуи. Почти лёжа на нём, я продолжала вылизывать мягкие, чувственные губы, а он ловил каждое движение моего языка. Его дыхание сбилось, грудь часто вздымалась, и тут я почувствовала, как рука Эдварда с нежностью легла на мой затылок, притягивая к себе ещё ближе, в то время как другая рука, смело скользнув по моему бедру, остановилась на попке, уверенно сжав её. Яд с бешеной скоростью начал скапливаться во рту, а зубы заныли в предвкушении трапезы. Моя рука, взметнувшись, плашмя легла на стену за изголовьем кровати. Пальцы прочертили глубокие борозды, сдирая обои и осыпая штукатурку. Нет, я не могу, дальше нельзя... хватит. Собрав остатки воли в кулак, и зажмурившись, я медленно стала отодвигаться от него, со страхом понимая, что Эдвард следует за мной.

- Что ты делаешь, дурак? Сиди смирно, пожалуйста, не шевелись, - сквозь зубы прорычала я, стряхнув его руки.

- Белла, - звук его хриплого голоса, со стоном произносящего моё имя, едва не довел меня до оргазма.

Я была голодная, влажная и невероятно возбуждённая. Резко отпрыгнув назад, я прижалась спиной к двери и не дыша рявкнула:

- Никогда больше не смей, ублюдок!

Оказавшись, наконец, в коридоре, я обессилено опустилась на колени, всё ещё боясь сделать вдох.

- Вау! Я впечатлена, сестрёнка, - насмешливый голос Розали заставил меня вздрогнуть от неожиданности и моментально привёл в себя. - Твой самоконтроль крепчает день ото дня. Ты отлично справилась!

- Какого хрена, Роуз? Ты стояла под дверью и подслушивала? - гневно прищурилась я.

- Успокойся! Я была здесь на случай, если ты вдруг переборщишь со своей любовью и решишь закусить. А насчёт «подслушивала»... Белла, ты это серьёзно? Да ваши страстные стоны переполошили весь дом. Нам с Элис стоило огромного труда убедить Джаса, что ты вовсе не пытаешься задушить Эда! - рассмеялась она.

Меня колотило как от озноба, а за своей спиной я слышала бешеный стук сердца Эдварда. Я разрывалась на части между желанием вернуться к нему и продолжить начатое и необходимостью уйти, оставить его. Сейчас.

- Обещай мне! - я с рёвом вцепилась в руки Розали, смотревшей на меня уже с болью и сочувствием.

- Я обещаю, Белла, я сберегу его.

Через мгновение я уже была внизу и, бросив последний взгляд на родных, скрылась за дверью. Я сломя голову бежала от себя, бежала от него, а мне в спину донёсся отчаянный крик Эдварда:

- Белла, прости...

Через восемь часов я пересекла границу с Канадой и находилась на территории провинции Британская Колумбия. Большая часть провинции - это дикая природа. Условия подходили мне идеально. Гризли, олени, лоси, пумы, росомахи - мне было чем поживиться. Лыжные базы Скалистых гор вызывали у меня снисходительную улыбку. Много людей, много крови... Но я уже сделала свой выбор и пока ещё не пожалела о нём.

Я досуха осушала несчастных животных. Насыщалась до такой степени, что было лень двигаться. Тогда я забиралась на какую-либо возвышенность и устраивала себе лежбище. Пустым, безразличным взглядом уставившись в никуда, я замирала на несколько часов, дней. И думала о них, Джеймсе и Эдварде. Но один был моим прошлым, а другой настоящим. Будущего я не видела ни для себя, ни для Эдварда. Я застряла где-то посередине, не отпуская одного и боясь неизвестности с другим.

Я привыкла к образу жизни, привитого мне Джеймсом. Когда я сорвалась в первый раз и убила человека, пьяного парня, волею судьбы повстречавшегося мне на тёмной улице, я была готова рвать на себе волосы. Тогда я в полной мере осознавала всю мерзость своего поступка. Я лишила жизни человека, сломала чью-то судьбу и возможно даже не одну. Джеймс утешал меня тогда, говорил, что это его вина и, что он сожалеет. Просил прощения, за то, что подтолкнул меня. В тот день я сняла с шеи крестик. Монстр и убийца не имел права его носить. Его место на груди человека, с бьющимся сердцем и чистой душой, с руками, не запятнанными кровью. Мой маленький крестик так долго ждал своего хозяина. Стоя на коленях, я клялась, что никогда больше не прерву чью-то жизнь, никогда больше не попробую человеческой крови. Я думала, что смогу перелистнуть эту позорную страницу своей жизни. Верила в святые истины Карлайла и надеялась, что Каллены меня простят. Клялась и верила после второго убийства, третьего, десятого. А потом... без чувств, без жалости, без сожаления. Всего лишь еда, как говорил Джеймс. Я вспомнила ту боль, которую, казалось, похоронила в себе навеки. Я вспомнила довольные оскалы человеческих ублюдков, насиловавших меня по очереди. Я вспомнила, как умирала. Избитая, поломанная, лежащая в луже собственной крови и забрызганная их спермой. А вместе со мной умирала недавно зародившаяся во мне жизнь, мечту о которой я лелеяла ещё долгие годы уже будучи вампиром.

Я больше не жалела, что встала на кровавый путь. Только раз за разом убеждалась, что ни одна из этих тварей не заслуживает пощады и жалости. Смерть Джеймса стала очередным тому подтверждением.

А Эдвард... он перевернул всё с ног на голову. Научил жалеть, слушать, научил думать, бороться, улыбаться. Научил дышать, видеть не только себя, стыдиться, смущаться. Бог мой, да я и забыла, что это такое. Одним только взглядом Эдвард заставлял меня дрожать, желать, любить. Он не учил меня быть зверем. Он сделал меня женщиной. Человеком.

Мальчик, который изначально должен был умереть. Он уже умирал. Но его сердце смогло принять меня. Увидеть во мне то, что я уже давно перестала чувствовать. Смог простить и... полюбить. Он дал мне надежду, но сам же её и отнял. Ради чего мне жить? Ради жалких минут, часов, дней, недель, месяцев и возможно лет, которые отмеряны смертному? Теперь нещадное время приближало и мой последний час. Час, когда Эдвард сделает свой последний вздох, и я последую за ним. С его смертью исчезнет всё, что он мне подарил. И если после ухода Джеймса мне хотелось убивать, то после того, как Эдвард оставит меня, уже не останется ничего, ради чего стоило бы жить. И на что мне теперь надеяться? Чего ждать? Что мне теперь делать? Я могла бы подарить ему вечность. Но выберет ли он вечность со мной? Нет. Не после того, что я с ним сделала. Сейчас только его человечность позволяет ему прощать меня. Но когда его сердце перестанет биться, там не останется места для меня. Там никогда не было для меня места. Его занимает та, о которой он плачет почти каждую ночь. В чистом сердце Эдварда нет места злу. Я не имела права желать его, целовать, любить. Я не должна была сближаться с ним. Я не должна была приезжать в Вольтерру, покупать его. Я не должна была даже знать о его существовании. С Джеймсом я знала, что будет завтра. А с Эдвардом было только сейчас. Теперь уже поздно. Я безнадёжно влюблена. Такая отвратительно жалкая в своей проклятой силе и неуязвимости, ненавидящая своё холодное, каменное тело. Я не уверена, что смогу обнять Эдварда, не причинив при этом боли. На что ещё я могу надеяться, кроме объятий и поцелуев? Моя нечеловеческая любовь убьёт его. Мне остаётся только прожить с ним оставшееся время. И по возможности сделать его счастливым. Я задолжала своему мальчику.

Я возвращалась домой. В разорванных в клочья джинсах, в грязной, провонявшей кровью и шерстью футболке. Босая, лохматая, но всё-таки сытая. Нет, я так и не смогла привести свои мысли в порядок. Я долго думала, стоит ли мне возвращаться вообще? Ждут ли меня дома? Ждёт ли меня он? Скучал ли он так, как я? Плакал ли он так, как и я, прижимаясь щекой к холодной земле? Смотрел ли он на луну, в то время как сердце выло и разрывалось от тоски и одиночества? Нужна ли я ему? Я бы так хотела повернуть время вспять. Никогда не знать Эдварда, не страдать как сейчас, не любить так безнадёжно. У моей любви никогда не было надежды. С Джеймсом она была безответной, а с Эдвардом не имеющей ни малейшего шанса. Но я возвращалась к нему, надеясь только, что мой мальчик всё ещё жив. Возвращалась, спустя семьдесят шесть дней с момента моего ухода.

- Твою мать, Белла, где ты пропадала? - ошеломлённо воскликнула Лесли, распахнув передо мной дверь. - Ты хоть знаешь, что тебя все ищут? Каллены с ума сходят. Я звонила Райли, спрашивала о тебе!

- Ага, - только и смогла пробурчать я под нос, отодвигая её в сторону и проходя в номер мотеля, - не ори, перебудишь всех соседей, и мне придётся их сожрать.

Я старалась выглядеть безразличной, но на деле я вся дрожала внутри, зная, что Эдвард всего лишь в нескольких минутах бега отсюда. Из груди невольно вырвался вздох облегчения. Если бы что-то случилось с Эдвардом, Лес обязательно сказала бы об этом в первую очередь.

- Чёрт, Белла, ты весь пол изгадила! - возмущённо воскликнула она и, принеся тряпку, заставила меня вытереть ноги. - Ты в Рэмбо что ли играла? Видела бы ты себя в зеркало!

- А где Майк? - спросила я, не обращая внимания на суетливость девушки.

- Уехал в Порт-Анджелес. Белла, ты меня слушаешь вообще? - раздражённо спросила она. - Где ты была?

- Охотилась и... мне нужно было побыть одной, - вздохнула я, присаживаясь на принесённый Лесли табурет.

- Твоя мама несколько раз приходила. Умоляла сказать, если я хоть что-то знаю о тебе. Дерьмо! Ты могла бы дать о себе хотя бы весточку?

- У меня не было возможности, - расспросы утомили меня, - мне жаль, что я заставила их переживать, но поверь, Лес, они все вздохнули с облегчением, когда я ушла.

- Эммет тоже приходил, - я удивлённо вскинула голову, - он сказал, что Эдвард...

- Что с Эдвардом? - я испуганно подскочила на месте, опрокинув табурет.

- Ничего, но... он очень тяжело перенёс твой уход. Я слышала, он сильно болел.

- Так было нужно, - расстроено вздохнула я. - Я бы хотела принять душ. Дашь мне что-нибудь из своих вещей?

- Ты ведь любишь его, Белла?

Вопрос Лесли не застал меня врасплох. Я уже устала прятать свои чувства за маской гнева и ненависти.

- Неважно, Лес... люблю я или нет, это не имеет значения.

Вот уже несколько часов я пыталась привести себя в порядок. Мылась, умащалась всевозможными кремами и гелями, расчёсывалась. На деле я оттягивала возвращение к Эдварду. Я так и не приняла решения насчёт нас. Я чувствовала себя будто собирающейся на свидание. Такой нервозности и волнения я не испытывала даже перед встречами с Джеймсом. Но сначала я хотела поговорить с Лесли. Для этого я собственно и пришла.

Завернувшись в полотенце, я прошла в комнату и плюхнулась на диван.

- Я смотрю, ты не слишком торопишься к своему человечку? - усмехнулась Лесли, присаживаясь рядом. - Боишься?

- Боюсь, - не поднимая глаз, честно ответила я.

- Чего же, глупышка? Он ждёт тебя, ты же знаешь.

Несколько раз Лесли составляла мне компанию на охоте, и я делилась с ней некоторыми мыслями и переживаниями. Она всегда выслушивала молча, не перебивая и никогда не осуждая. И сегодня, прежде чем вернуться к Эдварду, я хотела поговорить именно с ней.

- Знаю, - неуверенно пробормотала я, бегло скользя взглядом по скудной обстановке комнаты, - но... я боюсь, что не смогу держать себя в руках, - на последних словах я затихла.

- Ох, Белла, мне никогда не нравилось твоё рукоприкладство по отношению...

- Чёрт, Лес, да я не об этом! - с досадой воскликнула я, разглядывая убогую люстру.

- Тогда... прости, но я тебя не понимаю, - она откинулась на спинку дивана, в ожидании объяснений. А я чувствовала себя глупее некуда.

- Я хотела поговорить с тобой о сексе! - рявкнула я, нервно теребя краешек полотенца.

- Белла... - её лицо приняло выражение полнейшего недоумения.

- Чёрт, зря я пришла, - раздражённо проворчала я, вскакивая с дивана.

- Белла, постой, да подожди ты! - засмеялась Лесли, схватив меня за руку. - Просто... тебе больше двухсот лет, неужели есть что-то неизведанное тобой в этой области? Тебя интересуют конкретные позы?

- Хорошо, я перефразирую, - я закатила глаза, сдерживая злобу и раздражение изо всех сил. - Я хотела поговорить с тобой о сексе с человеком, - повисла пауза и краем глаза я заметила удивление на лице Лесли. Всё веселье моментально испарилось, и она заметно напряглась.

- У тебя никогда этого не было с человеком? - задумчиво спросила она.

- Не было человека, к которому я испытывала бы влечение. Теперь есть.

- И ты решила начать действовать? - хмыкнула Лесли.

- Если бы я решила, то не пришла бы к тебе, - огрызнулась я. - Чёрт, Лес, я хочу его так сильно, что боюсь не сдержаться. Я постоянно думаю об этом, и иногда мне кажется, что это желание сильнее жажды его крови, но... он такой хрупкий, такой уязвимый и я боюсь сделать ему больно! - в отчаянии воскликнула я.

- Белла, ты помнишь Фелицию Коллимор? - неожиданно спросила Лесли и её лицо помрачнело.

- Ну да! Женщина, которой ты каждый месяц переводишь кругленькую сумму. Помню, а причём здесь она?

- Сейчас ей шестьдесят семь, а двадцать шесть лет назад у неё был сын Френки. Единственный сын. Ему было всего двадцать один, когда я убила его... - сделав глубокий вздох, Лес поднялась с дивана и принялась нервно расхаживать по комнате, - ...мы с ним встречались полтора года. Нет, я не была в него влюблена, но он мне очень нравился. С ним было легко, весело и с ним я забывала о жажде. На первой место выходили нежность, внимание. С ним я чувствовала себя обычной, беззаботной девчонкой, - Лесли словно перенеслась в прошлое и в её глазах светились огоньки счастья, которых я никогда не замечала раньше. - Я как могла отодвигала момент нашей близости. Френки очень обижался, хоть, и обещал ждать сколько потребуется. А потом у меня не осталось аргументов как не осталось и сил сопротивляться желанию. Наша первая ночь стала последней для Френки. В моих ушах до сих пор стоит ужасающий звук ломающихся костей. Я убила его, Белла. Убила своей любовью, - она снова села рядом со мной и молчала, смотря перед собой безжизненным взглядом.

- Он так и не узнал, кто ты? Но как же твои глаза? - кисло пробормотала я.

- Тогда я была вегетарианкой, и мои глаза сверкали золотом, - грустно улыбнулась она. - После смерти Френки я приняла свою истинную сущность и перешла на стандартную диету.

- Я не уверена, что смогу быть с Эдвардом, ограничивая себя в желаниях, - упавшим голосом сказала я.

- Ну, тебе не обязательно ограничивать себя во всём, - хитро улыбнулась Лесли, - существуют и другие способы доставить мужчине удовольствие. Только не вздумай делать ему...

- Я вовсе и не собиралась! - в раздражении я вскочила с дивана и, схватив приготовленные для меня вещи, принялась одеваться. - А почему нет? - неожиданно вырвалось у меня, и я смущённо отвернулась.

- Зубки, Белла! - захохотала Лесли, а я обиженно поджала губы. - И ты всегда можешь выпустить пыл на Райли, - подмигнула она.

- А потом приходить к Эдварду? - сдавленно пробормотала я.

- Не влюбляйся в него, Белла, - неожиданно серьёзно посоветовала она, - либо обрати. Это будет идеальным вариантом для вас обоих.

- Он не простит меня, Лес, - прошептала я, встретив её заинтересованный взгляд. - Сейчас он слаб и зависим от меня. Буду ли я нужна ему потом?

- Я всегда относилась к тебе как к подруге, Белла, - я удивлённо посмотрела на неё, встречая искреннюю улыбку, - и ты всегда поддерживала меня. Но я всегда чувствовала твою боль и одиночество. Ты была сама по себе, выстраивала вокруг себя стену. Эдвард сильно изменил тебя...

- Но я не хочу меняться, не хочу! Мне...

- Страшно? - с улыбкой спросила она, перебивая. - Ему ведь тоже.

- Я боюсь его потерять, - выдохнула я, возвращаясь на диван.

- Мне тоже было страшно... с Френки. Но тогда мне некому было дать совета, - погрустнела Лесли, приобнимая меня за плечи. - И ведь он не был моим «певцом» , но моего контроля всё же не хватило. Если ты любишь, то справишься. Если любишь, то позволишь любить только ему... -

- Я не понимаю тебя, - пожала я плечами.

- Если вдруг ты всё же решишься... ты должна будешь целиком и полностью осознавать каждое своё движение, каждый вздох, ласку, поцелуй. Ты должна будешь забыть о своём удовольствии и подарить это чувство только ему. Потому что, если эмоции возьмут над тобой верх, ты больше не вспомнишь о нём, даже не заметишь, как он умирает в твоих руках. Полностью отдаться чувствам сможет только один из вас. И ты должна знать, Белла, как бы аккуратна и осторожна ты не была, ему будет больно всё равно.

- Ты хочешь сказать, что даже если я буду лежать как бревно и тупо смотреть в потолок, ему всё равно будет больно? - ошеломлённо спросила я.

- Белла, - смущённо улыбнулась она, отводя взгляд, - ты ведь понимаешь, что тело девушки-вампира не так легко растягивается, как тело девушки человека... да, ему будет больно, когда он...

- Достаточно! - бросила я, вскакивая и натягивая кроссовки. - Всё это не важно! Это не стоит того! Его боль не стоит и капли моего удовольствия. Я просто буду рядом, я просто буду любить.

- Несмотря ни на что, Белла, - улыбнулась подруга, задержав меня уже у двери, - мне хочется верить, что у вас всё получится!