Глава 1.
Пятьдесят восемь.

BPOV

«Это не так и уж плохо», - снова сказала я себе, глядя на кольцо, сверкающее на моей руке. Бриллианты, блестящие в свете моей настольной лампы, были почти такими же прекрасными, как он. От этой мысли я улыбнулась. Всё определенно могло быть хуже. Я ожидала драгоценный камень, когда впервые держала в собственных руках зловещую коробочку из черного атласа, но мне следовало догадаться. Эдвард знает меня лучше, и он был достаточно сентиментален, чтобы сделать символ нашей любви действительно значимым, а не просто экстравагантным. Определенно всё могло быть хуже.

Я все еще была в шоке от Рене. Я все еще была в шоке от многих вещей: от публичного объявления о нашей помолвке; от того, что Виктория навсегда исчезла – она была реальной частью моей жизни почти так же долго, как и Эдвард; от Чарли, смеющегося, вместо того, чтобы схватиться за свой пистолет; от Эдварда, пытающегося меня соблазнить.

Я думала о последнем, когда, переодевшись ко сну, сжалась под одеялом. В некотором смысле, это было даже более ошеломляющим, чем реакция Рене на помолвку. Во всех смыслах. Во-первых, это был целый «вау»-фактор. Эдвард действительно, по-настоящему, хотел меня. Я знала, что он любит меня, но не так, как я знаю теперь. Я могла бы получить его, когда бы ни пожелала. Просто… невероятно.

Я посмеялась над собой, понимая, что говорю, как Джессика.

Потом сам факт, что он действительно возложил на меня это решение. В отличие от расстройства, связанного с оборотнями, этот выбор не был связан с беспокойством о моей безопасности. Как раз напротив. Это было скорее… Чем? Попыткой сделать меня счастливой? Принимать это решение – такой важный шаг для пары – тоже для меня? Это кажется правильным. Как будто мы действительно были партнерами.

Это само по себе было невероятно.

Была ли я достаточно сильна, чтобы дождаться свадьбы? И хотя осталось всего несколько недель, от осознания, что теперь это единственное, что стоит между нами, они кажутся вечностью. Я настойчиво напомнила себе о том, что решение уже было принято. Всё это было слишком важно для Эдварда, а он был слишком важен для меня, чтобы передумать. Абсолютно уверена, он не попытается соблазнить меня снова, пока я сама не начну. А раз подвернулся такой случай, я могу заняться этим в ближайшие пятьдесят восемь дней. Пятьдесят восемь ночей. Верно?

Я перевернулась, и мое сердце запнулось, когда я увидела Эдварда в кресле-качалке. Тут же пропал дар речи. Появилась робость. Эдвард был в моей спальне, и я могла бы получить его, когда бы ни пожелала.
– Привет.

– Привет, – его бархатный голос был теплым. Не уверена, была ли его соблазнительность неумышленной в этот раз.

«Пятьдесят восемь дней», – напомнила я себе. Восемь недель – так было проще думать об этом.
– Что ты делаешь там?

– Так лучше? – он внезапно спросил из-за моего плеча, обнимая меня сзади.

Я вздрогнула, четко осознавая, как изгибы его тела подходят к моим. – Гораздо, – я рассмеялась над собой, затаив задыхание. Как, черт возьми, я собираюсь сделать это?

Нуждаясь в немного большем пространстве, но, определенно, не желая этого, я перевернулась на спину, чтобы видеть его безупречное лицо. Как и в первый раз, когда он увидел это кольцо на моей руке, его глаза вспыхнули от силы переполнявших его эмоций, и я притворилась хмурящейся. – Вперед. Злорадствуй.

Он взял мою левую руку в свою и нежно ее поцеловал, затем развернул ее и прижался губами к моей ладони. – «Ликуй», я думаю, это то слово, которое ты имела в виду, – его нос переместился к запястью, а губы легко скользнули по линии пульса. – И… не обижайся, если я начну.

Он поднял глаза – опаляющие, золотые глаза – на меня, и его лицо осветилось захватывающей дух удовлетворенной улыбкой. – Знать, что ты моя, что ты выбрала меня… Я просто не могу преодолеть страха. Сейчас я могу закричать от радости – Изабелла Свон любит меня!

Я засмеялась гораздо больше от собственного страха. – Ты уже знал это. И любой, кто наблюдал за нами больше двух секунд, мог это видеть. Даже моя мама. Очевидно, это о чем-то говорит.

Он наклонялся вперед, пока его слепящее лицо полностью не заслонило мне обзор. Ему пришлось напомнить мне о дыхании. – Неужели тебя не волнует, ну хоть немножко, знать, что я буду принадлежать тебе? Неужели это ничего не значит, что я буду твоим вечно?

Я подняла подбородок, нашла его гладкие, как мрамор, губы. Всплеск восторга охватил меня. Я прошептала – Ну, если ты так ставишь вопрос…

Он скользнул рукой под мое плечо и потянул меня к себе, переворачивая на бок, навстречу ему. Его губы не покидали моих. Восхитительный аромат его дыхания кружил мне голову, я обвила руками его шею, пытаясь уцепиться за реальность. Его рука с моего плеча скользнула вниз по позвоночнику, и я, выгнув спину, наконец-таки прервала поцелуй. Моё дыхание было сбивчивым.

– Я люблю тебя, Белла, – он почти промурлыкал, прокладывая дорожку поцелуев по моей шее. Эдвард остановился в углублении на шее, его собственное дыхание опаляло мою кожу короткими, быстрыми выдохами. Он внезапно поднял голову, его кривоватая улыбка заставила мое сердце биться с глухим неровным стуком. – Я люблю тебя, моя невеста.

Я попыталась нахмуриться сквозь ослепление, но быстро сдалась. Просто он был слишком красив, не говоря уже о том, что он делал с моим сердцем, произнося это глупое слово с легким французским акцентом. Мне удалось прошептать. – Прекрасный способ испортить настроение. Ух.

Эдвард захихикал, снова перевернув меня на спину и подворачивая под меня одеяло. – Спи, любимая. У тебя был день полный событий.

– И ты пытаешь преуменьшить их важность, – обвинила я. Слишком быстрое дыхание ослабило нотки раздражения в моем голосе.

Он положил руку под голову. – Ну, разве только ты передумала, – сказал он мягко, – тогда ради здравомыслия, я думаю, нам следует закончить на сегодня.

Я надулась, глядя в потолок. – Эта роль «быть ответственной» не такая уж забавная, как я о ней думала.

– Ты права, – он усмехнулся, наслаждаясь собой. – Не быть ответственным, гораздо более забавно.

Спасибо, что заинтересовались. Очень надеюсь на комментарии, а еще больше жду отзывов.