Я подкрутила Эдварду колки и ещё раз проверила, как он настроен.

Эдвард. Так зовут мою гитару.

Да, да, знаю. Вы, наверняка, подумали, что я совсем чокнутая, верно? Кто даёт имена своим гитарам?

А я вот взяла и дала своей имя. Не подумайте, я не настолько одинока, что гитара – мой единственный друг; просто имя сделало инструмент ближе моему сердцу, а у исполняемой на нём музыки появился собственный характер. И, как это ни странно, я действительно всей душой привязалась к этой гитаре.

Мой Эдвард бежевого цвета, а точнее, цвета загара; гриф тоже бежевый, но более тёмного оттенка. Головка грифа чёрная, а ремень и медиатор изумрудно-зелёные.

Удовлетворённая чистотой звучания, я погладила Эдварда по боковой части корпуса и начала бездумно перебирать струны, без слов напевая какую-то мелодию и размышляя, какую же песню мне исполнить.

– Ну, Беллз, готова к завтрашней вечеринке? – спросил Чарли, надев куртку.

Он собирался на ночное дежурство в участок.

– Ага, пап. Одна проблема – не знаю, какую именно песню спеть, – пробормотала я.

Я так ничего и не надумала. Он только рассмеялся, почесав живот.

– Ой, Белла, да неважно это! Исполни что-нибудь, и дело с концом. Нам ведь без разницы, мы просто рады будем послушать твой голос и игру. Все всегда говорят, что ты очень талантливая.

Улыбнувшись и подмигнув мне, он вышел из дома, уселся за руль своей полицейской машины и уехал.

Я огорчённо вздохнула.

Поверить не могу, что Чарли попросил меня выступить на рождественской вечеринке, которая состоится завтра в полицейском участке. Туда же явится весь город!

Если я опозорюсь, это будет только его вина.

Отец сказал, что раз уж я приехала навестить его из Сиэтла (где училась в колледже), то почему бы всем в городе не узнать о моём приезде – ведь многие, по его словам, скучали по мне. Особенно, подчеркнул он, Майк – ему меня, видите ли, очень не хватало. Надеюсь, Чарли сказал это не всерьёз. Я определённо не собиралась мутить с Mайком. Ни в коем случае, ни за какие коврижки и ни-ког-да!

Даже если ад замерзнет, и Аид откроет там магазинчик мороженого для свиней, летающих с помощью реактивных ранцев, работающих на топливе, произведенном из мусора!

Никогда. Вообще никогда. Ни за что.

При одной только мысли об этом я вздрогнула.

Приняв позу роденовского «Мыслителя», я глубоко задумалась.

Чарли вообще-то сказал, что я могла бы договориться с кем-нибудь и выступить дуэтом. Эта мысль меня приободрила: уж если мне суждено было утонуть, то по крайней мере я утащила бы с собой на дно ещё кого-то.

Всё, чего мне хотелось на Рождество, – это чтобы меня полюбил кто-нибудь ещё, кроме моих родителей. Я хотела найти свою настоящую любовь, свою вторую половинку, человека, которого я могла бы так называть. Вот таким было моё самое большое, самое насущное желание.

Как жаль, что Эдвард был всего лишь гитарой, а не настоящим мужчиной. Я снова вздохнула, только на этот раз разочарованно.

Поняв, что уже довольно поздно, я приняла душ и в растрёпанных чувствах отправилась спать. Чарли сказал, что на Рождество, с «утреца» пораньше, пришлёт одного из своих помощников, чтобы тот забрал меня из дома и отвёз в участок.

Утро Рождества было завтра.

Вскоре я уже спала как убитая.

***

Проснулась я раньше обычного от света за окном. Было холодно, и я поспешила запрыгнуть под тёплый душ. Впереди ждал непростой денёк, и нервишки пошаливали.

Одевшись поприличнее, насколько это вообще было возможно с учётом моей отнюдь не модельной внешности, я спустилась вниз, чтобы позавтракать.

Я направлялась в кухню, но на полпути остановилась как вкопанная и принялась оглядываться вокруг.

Мой взгляд заметался по комнате и в конце концов остановился на пустой гитарной стойке рядом с нашей рождественской ёлкой.

ГДЕ ЭДВАРД?!

Я попыталась найти свою любимую гитару – отчаянно, но безрезультатно.

Вздохнув, я медленно, так, будто каждая из моих ног весила по сто фунтов, поднялась по лестнице.

Я бросилась на кровать, собираясь упасть лицом в подушку, чтобы спрятать струящиеся по лицу молчаливые слёзы… но то, чего коснулось моё лицо, подушкой определённо не было.

Я моргнула и поняла, что лежала лицом на двух ногах. На чьих-то коленях.

Но чьи они были?

Я поспешила сесть, чтобы рассмотреть, кто же это, и издала самый громкий вопль, на какой только была способна.

– А-а-а! А-а… – но мой второй крик был прерван: чья-то рука зажала мне рот.

– Ш-ш-ш, Белла, это я, Эдвард.

Ничего не понимая, я уставилась в лицо прекрасному незнакомцу. Его удивительные глаза заворожили меня. Они были тёмно-претёмно-зелёного насыщенного цвета – никогда таких не встречала. Восхитительные волосы отливали бронзой, а от его прикосновения я практически растаяла.

– Я тебе не верю, – сердито прошептала я, встала и попыталась покинуть комнату, не отрывая от него взгляда. – Я звоню в полицию, – предупредила я.

Печаль и обида отразились на его лице.

– Белла, разве ты не помнишь? Этой ночью ты мечтала, чтобы кто-нибудь полюбил тебя, чтобы у тебя была вторая половинка. Это и есть я. Ты хотела, чтобы я был живым, и я живой, и всегда был живым, только жил внутри неодушевлённого предмета. Я прекрасно подхожу тебе. Ты же заметила это, правда? Я просто создан для тебя, мы словно два соседних фрагмента паззла. Когда ты держишь меня в руках и перебираешь струны, это восхитительное чувство. Но ты не веришь мне? – спросил он с удручённым видом.

И, как это ни было странно, я поняла, что верила ему. Не знаю почему, но его слова показались мне самым вероятным объяснением. А ещё мне было так хорошо рядом с ним.

Эдвард подал мне руку, и я без колебаний приняла её. Он стремительно притянул меня к себе и обнял, и вскоре я уже чувствовала себя так, будто мы с ним – одно целое.

Остаток дня мы провели в блаженной неге. Казалось, будто весь мир вокруг нас перестал существовать, остались только мы вдвоём.

Было уже поздно, и Рождество почти закончилось. Я утомилась, но не решалась заснуть, боясь, что Эдвард исчезнет. Он был всем, о чём я когда-либо мечтала.

– Спи, моя Белла. А проснёшься – я буду рядом.

Это было именно то, что мне требовалось услышать, а затем Эдвард стал напевать прекраснейшую колыбельную.

***

Проснулась я внезапно.

Который час? Я взглянула на телефон. Эх, пора было подниматься.

А какой сегодня был день? Что-то я совсем запуталась.

Я быстро натянула одежду, кое-как причесалась, почистила зубы. Про еду я и не вспомнила. Куда больше меня волновал вопрос, где был Эдвард?

– Эдвард? – позвала я, стоя на верхней ступеньке лестницы.

Ответа не было.

Я спустилась вниз и сжевала батончик мюсли, запивая его молоком прямо из картонного пакета.

Моего личного Адониса нигде не было видно. Куда же он делся?

Войдя в гостиную, я обнаружила Эдварда на его обычном месте – на стойке… в виде гитары.

Да, он сказал, что будет рядом, когда я проснусь, но я не думала, что он имел в виду это! Я почувствовала, как разбилось моё сердце.

Кто-то постучался в дом, и я отправилась открывать, часто моргая, чтобы не дать пролиться слезам.

– Добрый день, – произнесла я хрипло, чуть не плача.

Я не поднимала головы, просто стояла, уставившись на чьи-то ноги.

– Э-э-э, привет. Я помощник Каллен. Шеф Свон попросил меня зайти сюда и отвезти его дочь на рождественскую вечеринку. Он сказал, что ей нужно помочь с пением, гитарой и прочим.

Рождественская вечеринка? Значило ли это, что оживший Эдвард был всего лишь сном? Боже, какой же я была дурой. Мне захотелось врезать себе как следует!

Я подняла голову, чтобы ответить Каллену, но слова застряли у меня в горле. Казалось, он, увидев меня, тоже изумился.

– Я… я Белла, – выдавила я. – Я сейчас приду, только гитару захвачу.

Не отрывая от меня глаз, Каллен кивнул; у него был такой вид, словно он пытался сообразить, как собрать кубик Рубика. Я вернулась с Эдвардом, тот был в своём чехле, ремень я перекинула через плечо. За моей спиной щелкнула, захлопнувшись, входная дверь. Я уже собралась спуститься с крыльца и направиться к знакомой машине, но остановилась, поняв, что офицер не сдвинулся с места.

– Что-нибудь не так, помощник Каллен?

Только сейчас я заметила, что через плечо у него тоже был перекинут ремень от гитарного чехла.

– О… хм, н-нет, – с запинкой произнёс он, словно только что очнулся. – Пожалуйста, зовите меня Эдвард.

Ой!

Так вот почему он показался мне таким знакомым! Он выглядел точно так же, как Эдвард из моего сна. Я пожала ему руку, и по моей словно ток пробежал. Я улыбнулась – надо же, какое совпадение!

– Простите меня, Белла, Вы, наверное, подумаете, что я совсем чокнутый. М-м-м, я тут… типа… дал имя своей гитаре. И знаете, что странно? Я назвал её Беллой.

Смущённый, он опустил голову.

– Что ж, Эдвард, у меня для Вас тоже довольно-таки забавная новость. Мою гитару зовут точно так же, как и Вас.

Я снова усмехнулась.

– Честное слово, я Вас откуда-то знаю. Мне почему-то кажется, что этой ночью я видел Вас во сне, Белла, – произнёс он, поражённый.

И я беззвучно, так, чтобы Эдвард не услышал, прошептала:

– Вообще-то ты никогда не поверишь, если я скажу, что ты мне тоже приснился.

*** *** ***

От автора:

Всех с Рождеством Христовым! Спасибо, что прочли – надеюсь, вам понравилось!

СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА!!!

P.S. С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ИИСУС!

От переводчика:

Желаю в Новом году всем найти свою половинку и крепко за неё держаться!

Переводчик: leverina
Редактор: valery3078