Эпилог.  Часть 2.

ДОМОЙ!

     Гейб вручил мне, в качестве подхалимажа, пару морковок и отошёл перекинуться парой слов с Кристианом. Похоже, ночевать тот сегодня не приедет, судя по тому, как обнимает за талию прилипшую к нему крашеную блондинку. Причём «крашеную» не только в отношении волос, но и всего лица. Я усмехнулась. Оторвись напоследок, Кристиан.

     Мы торопились в Долину не только потому, что я хотела, чтобы моя Малышка родилась именно там. Кристиану  восемьдесят шесть, и его перерождение уже не за горами. В последние несколько лет он стал активно обрастать мышцами, принимая вид взрослого оборотня. Высоким он был уже давно, и довольно мускулистым, в принципе, тоже. Но теперь он становился просто-напросто могучим, другого слова не придумаешь.

     Окружающие, не знающие всей правды, были уверены, что доктор Кристиан увлёкся бодибилдингом и всё свободное время проводит в качалке. И только посвящённые знали, что это – верный признак скорого перерождения. И лучше, если это произойдёт в Долине, среди своих. Теперь пришла и его очередь сломать тот приснопамятный столик. Второй раз.

     Обычно оборотни перерождаются лет в девяноста, плюс-минус пару лет, но Гейб, например, переродился всего в восемьдесят пять, так что случаются и исключения. А уже полностью сформировавшаяся фигура Кристиана просто вопит о том, что очередной «серебряный призёр» на подходе. Кристиан вообще был в семье одним из самых высоких, почти догнал Гейба в росте. А это  значит, его организм «созрел» несколько раньше остальных. Сам он был безумно этому рад, и с нетерпением ждал того момента, когда сможет впервые промчаться по лесу в облике пантеры.

     Понимая, что на долгое время после обращения о какой-либо сексуальной жизни придётся забыть, Кристиан старался «налюбиться впрок». В желающих составить компанию в постели красивому и богатому доктору недостатка никогда не было. И Кристиан никогда не связывался с «хорошими девушками», с теми, кто мог бы испытывать к нему чувства, кому он мог бы разбить сердце. Только лёгкие, чисто физические отношения, когда оба партнёра знают правила игры. Вот и эта у него появилась пару дней назад. И в глазах у неё, когда она на него глядит – сплошные знаки доллара. Такую не грех и использовать, она, впрочем, в накладе не останется – Кристиан никогда не был прижимистым, любовниц своих всегда щедро одаривал. И эту не обидит на прощанье.

     Он рассказал Гейбу всё про Пенни и Алекса. Ещё тогда, вскоре после своего приезда. Гейб, узнав всю правду, безумно разозлился на Алекса за его подлый поступок. И лишил его содержания. Полностью. Когда тот позвонил в недоумении, Гейб очень спокойно предложил ему порадоваться, что вообще не прибил за такой скотский поступок, и велел далее выкручиваться, как хочет. Прибавив, что детей его принимал, и принимать будет, но самого его в Долине видеть не желает, и где-то рядом со своими братьями и сёстрами – тоже.

     Я присутствовала при этом разговоре, поскольку была в курсе дела, да и вообще – Гейб ничего не скрывал от меня, мы же половинки. Поэтому я взяла у него трубку и от себя добавила, что если Алекс выкинет ещё раз нечто подобное – ради забавы разобьёт кому-то жизнь, – то я лично оторву ему голову. Мне вполне это по силам, пусть даже не сомневается. Алекс поверил, и в семью больше не совался. История о том, как он поступил с Кристианом, «совершенно случайно» стала достоянием всей родни, так что на тёплый приём родственников, и ранее не особо его жаловавших, рассчитывать он теперь точно не мог.

     Последнее, что мы о нём слышали лет десять назад – он жил на содержании у какой-то французской вдовы, немолодой, некрасивой, но очень богатой. Что же, жиголо – это тоже в каком-то смысле профессия. Пусть зарабатывает на пропитание собственным телом, раз по-другому не желает.

     Я наблюдала, как Кристиан усадил свою кралю в машину и уехал. Остальные ждали нас, чтобы поехать всем вместе. Джеффри и Джулия с сыновьями – в одной машине, обе пары близнецов – в другой. Гейб уселся за руль, сунул мне ещё одну морковку, и выехал со школьной парковки.

     – И что мне теперь с ним делать? – спросил Томас, рассматривая свой диплом. – В колледж-то я всё равно по другому документу поступать буду.

     – Повесь на стену в рамочку, – хмыкнул Гейб. – Ты честно его заработал.

     – Ну, не так уж и честно, – ухмыльнулся парень в ответ. – Учитывая, что мне уже пятьдесят шесть лет, и для моего IQ у людей просто не существует шкалы – у меня перед другими учениками была явная фора.

     – Это не важно, – я потрепала его по макушке. – Ты всё равно молодец.

     – Нужно было сразу снять эту дурацкую мантию, – парень поёрзал, пытаясь усесться поудобнее. – А эту идиотскую шапочку я отдал Уоррику – пусть играется.

     – Может, стоило сохранить на память? – покачала я головой. – У меня, например, такой шапочки нет и не будет. Я ведь не то что колледж – школу так и не окончила.

     – Так что тебе мешает сделать это сейчас, – пожал плечами Томас. – Ты вполне сойдёшь за студентку колледжа, какие твои годы?

     – Что мешает? – как бы в раздумье протянула я, поглаживая живот. – Даже и не знаю. Может быть, пятеро детей?

     – Эй, меня не присчитывай! – возмущённо воскликнул Томас. – Я уже не ребёнок. И вообще – я на десять лет старше тебя и на две головы выше.

     – На полторы, – тут же поправила я. – Это Гейб – на две, а тебе до него ещё расти и расти! И ещё неизвестно, кто кого и насколько старше! По документам тебе всего восемнадцать, а мне уже двадцать пять.

     – Да мало ли, что там Тайлер в наших документах написал? Ты и на двадцать не выглядишь!

     Вот тут он был прав. Я остановилась во взрослении где-то около двадцати человеческих лет, и больше не менялась. Но в документах у меня было написано двадцать пять. И люди верили – документ же, просто считали, что я молодо выгляжу. Может, даже пластику делала. По крайней мере, несколько раз я слышала такие версии – любопытные кумушки и не догадывались, что я прекрасно слышу, о чём они судачат на другой стороне широкой улицы с интенсивным движением. Но пусть лучше думают, что я делала подтяжку, чем приблизятся к разгадке нашей тайны.

     Мне было жаль, что я остановилась так рано. Приходилось изворачиваться, мудрить с возрастами и семейными отношениями. Хотя, в принципе, мы почти говорили всем правду. Почти. Просто близняшки считались теперь дочерями Гейба от первого брака. А поскольку предполагалось, что я ращу их лет с двух-трёх, судя по возрасту нашего с Гейбом общего сына, то никого не удивляет то, что девочки зовут меня мамой.

     Я заметила, что мы уже приближаемся к нашему поместью, в котором живём большой дружной семьёй. Это когда-то оборотни жили среди людей лишь маленькими семьями – муж, жена, общий ребёнок, очень редко с ними жил ещё и старший ребёнок мужа, чаще всё же отдельно. Так им казалось безопаснее. Один гигант привлекал внимание, конечно, но если гигантов двое – внимание возрастало многократно.

     Но пара эпизодов, например – с похищением Вэнди и Каролины, когда рядом не оказалось никого, способного быстро прийти на помощь, показали, что подобная практика дробления семьи не выполняет своей главной функции – обеспечения безопасности. Опыт гаргулий говорил обратное – там, наоборот, в семьи с детьми специально по очереди поселялись холостяки, чья задача состояла исключительно в оберегании смертного потомства, поскольку одному отцу было сложно оберегать и жену и детей одновременно. Поэтому оборотни тоже стали жить по две-три семьи, по нескольку поколений вместе. Так, действительно, было безопаснее.

     Наша теперешняя семья состояла из нас с Гейбом, четырёх с половиной детей, считая Томаса и Малышку, и Герба с Гилом, которые покидали близняшек максимум на несколько часов во время школьных занятий, не больше. Так же с нами жили Джеффри и Джулия с сыновьями. У них был в поместье отдельный дом, но двор, сад, бассейн и всё остальное, у нас было общее. У Кристиана был собственный, стоящий особняком коттедж. Так что, в каком-то смысле, это была Долина в миниатюре. И наличия двух взрослых оборотней и трёх взрослых же гаргулий было вполне достаточно, чтобы защитить смертных членов семьи хоть от целой армии врагов. В нашей семье больше похищений не будет.

     Джеффри был владельцем и главврачом в расположенной неподалёку больнице, Кристиан работал там же хирургом. Теперь в больнице назначен новый главврач, Кристиан официально уволился, но Джеффри всё равно остался владельцем. По его словам – это хорошее вложение, а лет через десять вполне можно вернуться туда под другим именем в качестве собственного родственника. Кстати, по официальной версии Джеффри – кузен Гейба, а Кристиан – его брат. Четыре родных брата слишком бросались бы в глаза. А так – вроде всё нормально, вопросов ни у кого не возникало.

     Близнецы что-то делали на компьютерах, удалённо работая в фирме нашего отца по вечерам, после того, как близняшки засыпали, или днём, пока те были на занятиях. Сидя с ноутбуками в машине неподалёку от школы. Чтобы мгновенно прийти на помощь, если она вдруг потребуется. Что именно они делали – я не знаю, не вникала. Что-то связанное с высокими технологиями, для меня – вообще тёмный лес.

      Гейб из дома же руководил своей корпорацией, но осуществлял теперь только общее руководство, на «затыкание дыр» гонял заместителей, сам же вылетал куда-то в очень крайних случаях, и непременно брал меня с собой, чаще вместе с детьми, но иногда оставляя их на Джулию и близнецов. Поклявшись больше никогда не оставлять меня одну, он скрупулёзно исполнял свою клятву. Гейб говорил, что моего окровавленного вида ему хватило с избытком те два раза, что он от меня уезжал, третьего он не хочет. Я прощала ему это маленькое суеверие и без возражений отправлялась с ним когда угодно и куда угодно, особенно учитывая, что подобные авралы случались не так уж и часто.

     Открыв с помощью дистанционного пульта ворота, Гейб заехал на территорию поместья и остановился перед домом. К машине тут же подбежал Лаки, танцуя возле задней дверцы. Зная, что именно ему нужно, я приоткрыла свою дверцу. Не успела я отстегнуть свой ремень, как Лаки пулей обежал машину, втиснулся в мою дверцу, быстро, но тщательно вылизал Кевину лицо и, задом выбравшись наружу, мимоходом лизнув руку и мне, кинулся к только что остановившейся машине Джеффри. Отстёгивая хохочущего и утирающегося Кевина, который моментально проснулся от подобного «поцелуя», я краем глаза наблюдала, как Лаки рвётся в машину Джеффри, чтобы поприветствовать его мальчишек.

     Лаки всё так же обожал детей, его фаворитом, как правило, был тот, кто младше. Так что Уоррика сейчас определённо оближут с головы до ног.

     Глядя на этого весёлого, полного сил и абсолютно здорового пса, никто не поверил бы, что старичку уже около двадцати трёх лет. Секрет его долголетия был известен только нам с Джеффри, остальные если и догадывались, то не подавали вида.

     А началось все лет двадцать назад, почти случайно. Лаки тогда умудрился очень сильно поранить заднюю лапу. Джеффри обработал и зашил рану, перевязал, что-то уколол. В общем, сделал все, что было в его силах. Но, несмотря на его старания, рана воспалилась. Помню, как я сидела, гладя страдальца по голове и не зная, чем ему помочь.

     Был бы это человек или наш ребёнок – вопросов бы не было, моя кровь – универсальное лекарство. Но это была собака. У которой, к тому же, пропал аппетит, Лаки отказывался от самых вкусных мясных кусочков. И тогда я вспомнила, что он просто с ума сходил по маленьким заварным шарикам – глотал это лакомство не жуя, независимо от того, насколько был сыт.

     Я достала упаковку шариков, решив хоть ими накормить болящего, и тут сообразила, что, благодаря пористой структуре, шарики внутри имели много пустот, а корочка у них была довольно плотной. То есть у меня в руке были практически капсулы.

     Поняв это, я решилась на эксперимент. Взяв использованный одноразовый шприц, брошенный Джеффри в мусор после инъекции Лаки, я промыла его и, используя острый кухонный нож, проколола себе вену. С помощью шприца я начинила пару шариков своей кровью.

     Невзирая на плохое самочувствие, Лаки мгновенно проглотил любимое лакомство, не обращая внимания на странную начинку. Обрадованная успехом, я скормила ему ещё с десяток таких же «таблеток». Когда на следующий день Джеффри делал перевязку, то обнаружил, что все признаки воспаления исчезли, а рана начала затягиваться.

     Сначала он просто подозрительно посмотрел на меня. Я сделала вид, что не замечаю его вопросительного взгляда. Тогда он открыто потребовал.

     – Колись!

     И я раскололась. И во всем призналась. Джеффри пожурил меня за то, что не посоветовалась с ним, но похвалил за проявленную инициативу. И посоветовал впредь не заниматься самодеятельностью.

     С тех пор я каждый месяц приходила к нему с Лаки и пакетиком заварных шариков. И вот результат – мой пёс жив, бодр и весел, и останется с нами ещё надолго.

     – Не хочешь немного поспать, пока я приготовлю барбекю? – спросил Гейб, помогая мне выбраться из машины.

     – Знаешь, я мечтала поваляться в шезлонге у бассейна.

     – Одно другому не мешает. Иди, приляг, за детей не волнуйся. Нянек тут предостаточно.

     Через некоторое время я, как и планировала, лежала в шезлонге, грызя морковь, запивая её морковным же соком, и наблюдая, как ребятишки плещутся в бассейне. Джулия устроилась на соседнем шезлонге, Гейб и Джеффри возились у жаровни неподалёку, Эрик топтался рядом, постигая секреты мастерства, а близнецы внимательно наблюдали за малышнёй, сидя на противоположных бортиках бассейна. 

     Собственно, наши ребятишки чувствовали себя в воде, как рыбки, но парни всё равно были настороже. Особенно внимательно они наблюдали за девочками. Всегда рядом, всегда готовые защищать и оберегать, нянчить и развлекать. И это никогда им не надоедало. Даже мне, как бы я ни обожала наших ребятишек, порой требовалась передышка. Но не близнецам. Дэн объяснил, что для половинок это в порядке вещей. Видя перед глазами живой пример, наблюдая за этим уже более двух десятков лет, я не сомневалась, что так оно и есть.

     На бортик бассейна выбрался Томас, чтобы затем нырнуть обратно. Мой взгляд невольно зацепился за огромные шрамы, пересекающие его бедро. Как бы аккуратно Джеффри не зашивал раны, шрамы не могли не остаться. Счастье ещё, что после такой травмы Томас не хромал и не испытывал боли или какого-либо ещё дискомфорта. Джеффри был уверен, что всё дело в моей крови. Возможно. Но, в любом случае – шрамы выглядели жутковато, учитывая, что по мере роста мальчика они тоже росли. В итоге Томас вынужден избегать пляжей или общественных бассейнов, чтобы не подвергаться вопросам типа: «Где и когда ты умудрился подраться с динозавром». Потому что ни одно современное наземное животное, известное науке, шрамы такого размера оставить не в состоянии.

     Но Томас считал это ограничение не слишком большой платой, учитывая, что он вообще мог погибнуть или, в лучшем случае, остаться инвалидом. А лет через тридцать-тридцать пять, после перерождения, от его шрамов останутся лишь воспоминания, да фотографии в архиве у Джеффри. Тогда исчезнет последнее напоминание об инциденте с Линдой.

     Кстати, о Линде. У неё тоже всё хорошо. Окончательно поняв, что Гейба ей не заполучить, она успокоилась и огляделась, наконец, вокруг. Учитывая, какие все оборотни красавчики – выбрать было из кого. Как мы вскоре узнали, она сошлась с одним из мужчин там, в Австралийском поселении. Уж не знаю, любовь там у них, или просто два одиноких сердца пригрелись друг возле друга, но они вместе уже более двадцати лет и, по словам недавно вернувшегося в Долину Лайонелла, вполне счастливы.

     Линда нашла себе весьма необычное хобби – купила огромный участок земли с эвкалиптовым лесом, и устроила в нем заповедник. По рассказам всё того же Лайонелла, приехав в Австралию, Линда буквально влюбилась в коал, и теперь старается организовать в своём заповеднике все условия для их безопасной жизни.

     Поначалу в тот заповедник захаживали-таки браконьеры, но это обычно заканчивалось для них весьма скверно. Из леса неожиданно появлялась огромная пантера необычного жёлтого цвета. Зверь ломал клетки, оружие и машины браконьеров, уничтожал все их припасы, даже одежду рвал в клочья. При этом на самих людях не оставалось ни царапины, и, несмотря на вдрызг раздавленные вещи, один мобильник всегда каким-то чудом оставался неповреждённым. Оставшиеся в глуши, без средств передвижения, перепуганные люди были вынуждены звонить в службу спасения. А её работники сначала их спасали, а потом – отдавали под суд за браконьерство. Или отвозили в психушку – зависит от того, насколько образно и ярко описывали пострадавшие напавшее на них чудовище.

     После нескольких подобных эпизодов набеги браконьеров прекратились. Тем более что у местных аборигенов тут же очень удачно нашлась подходящая легенда о Золотом Звере, чей облик принимает то ли бог, то ли дух с непроизносимым названием, чтобы защитить природу от плохих людей. Откопав несколько статей обо всём этом безобразии в интернете, Гейб только головой покачал, но как-то запрещать Линде подобные эскапады не стал. Тем более что никто в рассказы браконьеров особо не верил. В общем, Линда стала чем-то вроде местного Лохнесского чудовища. И большого вреда в этом Гейб не увидел. Линда занялась хорошим делом – пусть и дальше охраняет своих коал, как может.

     Сам Лайонелл, кстати, тоже женился. Я долго хихикала над их запутанными семейными отношениями. Поскольку сам он умудрился влюбиться в дочь мужа Линды. Конечно, даже тысячелетняя разница в возрасте не играет у оборотней никакой роли, поскольку все они бессмертны, но если вдуматься… Лайонелл в итоге приходится мужу Линды и тестем и зятем одновременно, Линда его жене – и мачехой, и подчерицей, а кем сами Линда и Лайонелл теперь приходятся друг другу я даже вычислять не пыталась. Это, собственно говоря, не важно. Главное – что они все счастливы, а всё остальное – такая ерунда!

     – Не хочешь окунуться? – поинтересовалась Джулия.

     – Не особо, – покачала я головой. – Судя по запаху, мясо скоро будет готово, так что я уж лучше останусь здесь. А ты иди, окунись, если хочешь.

     – Пожалуй, так и сделаю, – сбросив лёгкое парео, в котором лежала на шезлонге, и под которым оказался изумрудный купальник, Джулия направилась к бассейну. Я же валялась на шезлонге в футболке и боксерах Гейба – сейчас они были мне как раз по размеру. У меня, конечно, было много красивой одежды для беременных, но я надевала её лишь  для выхода «в люди», а дома предпочитала удобство красоте. И все к этому давно привыкли и никак на мой внешний вид не реагировали.

     – Держи, тётя Рэнди! – передо мною появилась большая тарелка с аппетитными кусками жареного мяса. – Дядя Гейб сказал, что первую порцию – вам с Малышкой.

     – Спасибо, Эрик, – улыбнулась я мальчику. – Мы с Малышкой очень проголодались. А почему ты не купаешься.

     – Сейчас пойду. Я просто хочу научиться так же вкусно жарить мясо, как папа и дядя Гейб. А ещё – делать такие же котлеты, как Томас. Я попросил его научить меня, но он сказал, что это ты его когда-то научила. Так что лучше обратиться к тебе. Научишь, тётя Рэнди? Я тоже хочу уметь готовить для своей будущей жены. Томас сказал, что тогда она будет уверена, что я женился по любви, а не для того, чтобы иметь прислугу.

      Я вспомнила наш давний разговор с Томасом. Теперь уже он учит племянника тому, как стать в будущем хорошим мужем. Мои уроки не прошли даром. Это приятно.

     – Научу обязательно. Хочешь – завтра?

     – Хочу!

     – Тогда приходи после завтрака. Процесс небыстрый, начнём заранее. Близняшкам тоже этот урок не помешает, будете учиться вместе.

     – Договорились! – и мальчик убежал к мужчинам, сообщая им, что завтра он научится жарить «фирменные котлеты тёти Рэнди». Я улыбнулась и кивнула, перехватив вопросительный взгляд Гейба, получила ответную улыбку, и принялась за мясо. Игнорируя принесённую вилку и хлеб, я ела прямо руками – так было удобнее и вкуснее, – облизывая пальцы от сока и жира. Я – безумно голодная, нервная и психованная беременная женщина. Мне можно!

     Хотя перемазанное жиром обручальное кольцо придётся потом как следует помыть. Я в очередной раз залюбовалась сапфиром, в точности под цвет моих глаз, огранённым в форме сердца, в обрамлении маленьких бриллиантов. А если внимательно приглядеться к оправе из белого золота, то становится понятно, что это сердце держит в лапах стилизованная пантера, обвившаяся вокруг моего пальца. Когда Гейб вручил мне это кольцо, то я просто потеряла дар речи от того, насколько оно было прекрасно, и как продумана и символична была его форма. Гейб сказал, что с самой нашей первой встречи его сердце принадлежит мне.

     Я никогда не снимала это кольцо, и не сниму всю оставшуюся нам вечность. Ну, разве что для того, чтобы помыть. Но после этого сразу же надену снова. Это кольцо, вместе с венчальным, а так же фамильный медальон – вот те украшения, которые я носила постоянно, не снимая. Они символизировали для меня два мира, две семьи: гаргулий – семью моих родителей, семью, в которой я родилась и должна была бы расти, где были мои кровные родственники, и оборотней – семью моего мужа, ставшую мне родной. И где у меня тоже, если поискать, найдутся кровные родственники. В прямом смысле.

     Кстати, о родственниках. Мама обещала тоже приехать в Долину, чтобы побыть со мной перед родами, а потом понянчить Малышку, а так же пообщаться с остальными внуками, в число которых она записала не только близняшек, но и Томаса. Поскольку других бабушек или дедушек у них нет, ребятишки с радостью приняли её в бабушки, так и называют, хотя она выглядит слишком молодо для подобного звания.

     Моя мама стала вампиром около десяти лет назад, после перерождения Джереми. Первое время ей, конечно, было нелегко, но теперь она привыкла к своей новой ипостаси. И я рада за своего отца – многолетняя тревога за жизнь и здоровье своей половинки, постоянный самоконтроль – всё это ушло в прошлое. Впереди у них только счастье и вечная любовь. Как и у нас с Гейбом.

     Я подняла взгляд от тарелки и огляделась вокруг. На своего мужа, свою половинку, свою любовь, который в этот самый момент вопросительно поднял брови, указывая на жарящееся мясо, предлагая мне добавку. На своих детей, радостно плещущихся в бассейне. На свою семью. На своих друзей. Даже на свою собаку, лежащую рядом и благоговейно глядящую на тарелку в моей руке. И поняла, что счастлива. Просто счастлива. По-настоящему. И рядом с ними буду счастлива всегда.


      Вот и закончилась история об удивительной любви Гейба и Рэнди, оборотня и гаргульи.
      Печально...
      Но это совсем не конец!
      Я не смогла расстаться со своей любимой Долиной и её обитателями, так что вскоре начну выкладывать свою новую историю: "Доминика из Долины оборотней". В каком-то смысле это будет продолжение "Пантеры", и хотя главные герои будут другие (а что писать про прежних, у них теперь всё в шоколаде), но мы вновь встретим Рэнди и Гейба, правда уже на вторых ролях. И многих уже полюбившихся героев "Пантеры" - тоже.
      И вообще - нужно же, в конце концов, разобраться с организацией, похищающей наших детей!
      Так что, недельки через две - ждите приглашение. Надеюсь, новая история вам понравится не меньше.

      Жду ваших впечатлений на форуме.