Глава 6

ОТМЕНА  ТАБУ

23 июня. День второй.

     – Фолинор, объясни нам, что случилось?

     – Я всё объясню, хотя, если честно, сам не понимаю, что с вами случилось. Но у нас здесь такое творится… В любом случае, я очень рад, что вы смогли вернуться. И не важно, что объяснить это невозможно.

     – А уж мы-то как рады, – протянул один из молодых мужчин. Все, вслед за нашим старейшиной, потянулись к выходу. – Хотя, конечно, очнуться запертым в гробнице – то ещё удовольствие. Я думал, мы так там и умрём. Снова!

     – Да, чудо просто, что девочки вас нашли. Страшно подумать, что могло бы случиться! А мы бы этого так и не узнали, в ближайшее время как-то не собирались туда заходить.

     Я последней вышла из дыры и сообразила, что кое-кого не вижу.

     – Старейшина, – окликнула я. Все мужчины дружно обернулись ко мне. Нда… – Наш старейшина, – исправилась я, но, наверное, получилось ещё хуже. Теперь мужчины уже откровенно посмеивались, видя, как я смущаюсь. – Старейшина Фолинор, – сделала я последнюю попытку.

     – Просто Фолинор, – вздохнув, видимо, над моей глупостью, поправил меня наш старейшина. – Сейчас это звание вновь вернулось к Бекилору. – И он указал на старика, которого темноволосый мужчина продолжал держать на руках.

     – Хорошо. Фолинор, – не так-то просто получилось выговорить это имя, я даже думать о нём привыкла, как о старейшине. – А где Керанир?

     – Пока летит. Его крылья сейчас намного короче моих, удивляюсь, как ему вообще удалось меня догнать. Сюда я гнал на пределе, поэтому он сильно отстал.

     – Аааа… – я немного успокоилась, а то переживала за мальчика.

     – Короткие крылья? У Керанира? – удивился один из старейшин. Или они теперь уже все не старейшины?

     – Учитывая, как выглядит Нивена, – мужчина средних лет кивнул на девочку, которая так и сидела на руках у мужа, крепко обняв его и уткнувшись лицом ему в шею, – я не удивлюсь, что и Керанир превратился в ребёнка. Это так? – получив утвердительный кивок от Фолинора, он покачал головой. – Нам нужно срочно поговорить.

     – Мы все сейчас живём в моей пещере, – Фолинор мотнул головой вверх. – Все, кто остался.

     – То есть… осталось… – рыжеволосый дракон пытался подобрать слово, явно опасаясь получить ответ,  – немного?

     – Мне жаль, – кивнул Фолинор. – Летим, я всё расскажу дома.

     – Там есть щи и каша, – подхватила я. Драконы переглянулись и, по очереди обратившись, стали подниматься вверх, в пещеру старейш… то есть Фолинора.

     При этом Элрохин нёс в лапе старика, который так и остался человеком, а Леонейл – Нивену. Я залюбовалась красивым зрелищем. Драконы были чёрными, тёмно-зелёными, тёмно- и светло-коричневыми, один вообще стал красным. Золотых среди них не было.

     Зачарованная удивительным зрелищем, я даже не заметила, что рядом остался лишь один дракон.

     – Идём, Аэтель, – и он протянул мне огромную лапу, покрытую золотой чешуёй.

     Я подумала, что сейчас он, как Керанир, закинет меня себе на загривок, но дракон дождался, когда я присяду на его ладонь, как на стул, и, аккуратно обхватив меня пальцами, взлетел. Я вцепилась в огромный ноготь, оказавшийся передо мной, и постаралась не выронить ведро, в котором лежали кружки и полотенца. Несколько взмахов огромных крыльев – и вот меня ужу аккуратно поставили на знакомый выступ, а сам Фолинор стоял рядом в человеческом облике.

     Мы прошли в «дом», который сразу стал тесным из-за того, что в нём столпилось столько высоких широкоплечих мужчин. Причём, все они как-то сразу нашли, чем заняться. Один разливал по тарелкам щи, другой накладывал кашу, третий резал хлеб, четвёртый доставал ложки, пятый придвигал к столу стулья.

     Я смотрела на всё это, разинув рот. Если уж тарелка, которую старейшина отнёс в раковину, вызвала у меня такое удивление, что уж говорить о том, что сейчас происходило в кухне. Мужчины сами о себе позаботились, никто не ждал, что сейчас я кинусь их всех обслуживать. Я бы это сделала, невелика тяжесть – на стол подать, но они справлялись сами. Я, действительно, попала в другой мир. Решив принять хоть какое-то участие в происходящем, я сняла с одной из банок с молоком сливки и поставила миску на стол, предложив всем желающим добавить их в щи.

     Какое-то время все ели молча, слышались лишь просьбы передать хлеб или плеснуть добавочки. Леонейл не выпускал Нивену из рук ни на секунду с момента первой встречи, там, внизу. Когда мужчины утоляли первый голод, он держал в одной руке её, в другой кружку с молоком, а она кормила его хлебом. И сейчас Нивена сидела на коленях у мужа, они ели из одной тарелки. Эйлинода и Лучиеллу мужчины тоже держали на коленях, дети не были голодны, но хотели участвовать в разговоре.  И только малышка Лани сладко сопела в колыбельке, её не беспокоили ни свет, ни разговоры.

     Когда первый голод был утолён, мужчина средних лет, которого звали Диэглейр, попросил старейшину рассказать, что же со всеми ними произошло. И я снова услышала примерно то же самое, что рассказывала мне Нивена, только более подробно – мужчины задавали вопросы, которые мне и в голову бы не пришли. Например, куда делся артефакт, натворивший таких бед. Оказалось, что исчез. Растаял, словно исчерпал самого себя. На том месте, где Лоргон проводил свой проклятый ритуал, его не оказалось, а забрать или спрятать его никто не мог – некому было.

     Рассказал старейшина и о том, как искал и нашёл выживших, как собирал все эти дни яйца, даже не будучи уверенным, что в них кто-то живой, лишь надеясь на это. Как эту надежду превратила в уверенность маленькая Лани, вылупившись из яйца вопреки всякой логике. Перечислил, где уже побывал, и какие посёлки и части острова остались необследованными. Для меня все эти названия были незнакомы и ничего не значили, но остальные мужчины явно понимали, о чём речь, некоторые были готовы завтра же лететь, чтобы продолжить поиск выживших. И тут Леонейл задал вопрос, заставивший всех замолчать и взглянуть на нашего старейшину.

     – А какой сейчас год?

     – Действительно, – кивнул рыжий дракон. – Если выжили только вы пятеро, значит, вам уже больше тысячи. Но я помню тебя ещё мальчишкой, Фолинор.

     – Возможно, ты и запомнил меня мальчишкой, Аэглеф, но когда ты ушёл, мне было уже за двести, – усмехнулся наш старейшина. – Просто тогда тебе все, кто моложе восьмиста, казались детьми. А вообще-то, сейчас двенадцать тысяч триста двадцать седьмой год. И вчера был день летнего солнцестояния.

     Услышав эти слова, я поперхнулась так, что у меня молоко, которое я пила, пошло носом. Сидевший рядом мужчина с тёмно-русыми волосами, которые топорщились ещё сильнее, чем у нашего старейшины, похлопал меня по спине, от чего я едва не уткнулась носом в тарелку с кашей. От этого позора меня удержал Фолинор, сидевший с другой стороны и придержавший меня за плечо.

     – Осторожнее, Эльрод, Аэтель всё же человек, люди не такие крепкие, как мы.

     – Извини, девочка, – Эльрод широко улыбнулся мне и подмигнул. – Давно не имел дела с женщинами. Но, поверь, я умею быть очень нежным.  

     Я удивлённо посмотрела на дракона, вытирая лицо и забрызганный стол полотенцем. Это что сейчас было? Он со мной заигрывал, что ли? Нет, этого не может быть. Он же дракон! Да, выглядит как человек, только глаза странные и бороды нет, но в целом – очень красив, не так, конечно, как наш старейшина, но всё равно – красавчик, особенно когда улыбается. И, наверное, не знай я, кто он такой, посчитала бы его очень даже привлекательным мужчиной, но я-то знаю! Драконы – они же… сказочные! Из другого мира. Они и люди – это же настолько разные существа, что у меня и в мыслях даже не было смотреть на них как на мужчин. Красивы – да. Но закат тоже красив, радуга красива, жеребец, на котором управляющий приезжал – очень красив. Но если бы этот жеребец вдруг начал бы мне глазки строить – наверное, я бы так же удивилась.

     Но, возможно, мне просто почудилось? И ничего такого он не имел в виду, просто сказал, что не всегда такой неловкий, а сейчас случайно слишком много силы вложил в удар? Наверное, так и есть.

     – Неисправим, – пробормотал один из блондинов, тот, у которого волосы были совсем коротко пострижены, словно пару месяцев назад он побрил голову, и теперь волосы лишь совсем немного отросли. Другой блондин щеголял более длинными локонами. Их имён я ещё не знала, никто к ним по имени пока не обращался, а спросить я стеснялась. А, впрочем, мне бы те, что уже услышала, запомнить, эти драконовы имена были совсем непривычны для моего слуха.

     – Эльрод, Аэтель живёт в моей пещере и находится под моей защитой, – жёстко сказал наш старейшина.

     – Даже так? – ухмыльнулся Эльрод. – Ну, извини, дружище, я не знал, что ты её для себя приберёг.

     – Не говори ерунды, – голос Фолинора звучал раздражённо. – Эта девочка здесь, чтобы помогать нам по хозяйству.

     – Тогда у меня развязаны руки, – Эльрод заулыбался ещё шире.

     – Даже и не надейся.

     – Сам не ам, и другим не дам, да?

     Я в растерянности переводила взгляд с одного на другого, а мужчины сверлили друг друга глазами поверх моей головы.

     – Успокойтесь, молодёжь, – строго одёрнул их Диэглейр. – Нашли время. – Мужчины перестали сверкать друг на друга глазами и уткнулись каждый в свою тарелку. А немолодой мужчина доброжелательно улыбнулся мне. – Что тебя так удивило, девочка?

     – Год, – не сразу сообразив, о чём он спрашивает, так меня поразила развернувшаяся у меня над головой перепалка, ответила я. – У нас сейчас тысяча восемьсот восемнадцатый. У вас здесь время идёт иначе?

     – Время идёт так же, – улыбка мужчины стала шире. – Просто начало отсчёта иное. Вы, люди, ведёте свой календарь от рождения одного из своих богов, мы же – от года, когда наша прежняя цивилизация рухнула, почти весь народ погиб, и лишь горстка выживших добралась до этого острова, где мы живём и поныне.

     Я вспомнила картину, высеченную на стене усыпальницы. Да, неудивительно, что драконы считают года от того страшного события. Что им рождение нашего бога, у них свой мир и своя история.

     – Я ушёл в триста тридцатом, – впервые подал голос самый старый из драконов. – В одиннадцать тысяч триста тридцатом. Тысячу без трёх лет назад. Теперь мне понятно, почему я очнулся старым, в отличие от всех вас.

     – Здесь лишь те, кто ушёл не больше тысячи лет назад, – обвёл взглядом сидящих за столом рыжий Аэглеф. – Видимо, нас вернули на тысячу лет, за вычетом того времени, что мы были мертвы. А это значит… – он задумчиво помолчал, что-то прикидывая, – что мне подарены ещё двести двенадцать лет.

     – А мне – восемьсот тридцать девять, – заулыбался Эльрод.   

     – Даже три года – это уже подарок, за который я благодарен судьбе, – мечтательно протянул Бекилор. – Я перестал летать лишь за полгода до смерти. Сейчас просто ослаб, но скоро я вновь смогу подняться к солнцу.

     – Я вот чего ещё понять не могу, – слегка нахмурился тот из блондинов, у которого волосы были длиннее. – Не знаю, у кого из вас как, а мы с моей Энвеной соединили жизни. А теперь я воскрес, а она нет.

     – Её кремировали, Мэгринир, как и всех остальных, – ответил Фолинор. – Нечему было воскресать.

     – Я знаю это. Но разве в этом случае и я не должен был оставаться мёртвым?

     – В действиях этого амулета вообще мало логики, – пожал плечами Аэглеф. – Но, наверное, смерть аннулирует связь жизней, а амулет поднял тех, кого смог.

     – Аннулирует? – пробормотала я.

     – В данном случае – отменяет, – негромко пояснил мне наш старейшина, и я благодарно ему улыбнулась. Порой мне казалось, что здесь говорят на каком-то чужом языке.

     – На этот раз мы соединим жизни, Леонейл, – решительно заявила Нивена. – Во второй раз я твою потерю не переживу.

     – Обещаю, любовь моя, на этот раз всё будет так, как ты захочешь. Только сначала тебе придётся подрасти. Мне не впервой ждать тебя, хотя в тот раз и не так долго.

     – Ты всего полгода ждал, когда я стану совершеннолетней, это не так уж и долго.

     – Много ты знаешь, – усмехнулся Леонейл и поцеловал её в макушку.

     В этот момент на улице послышался шум крыльев, а вскоре в дом вбежал запыхавшийся Керанир.

     – Вы уже здесь?! Здорово! А я так торопился, так торопился! Эльрод, привет! Давно не виделись. Леонейл, и ты с нами? Нивена, рад за тебя. О, дедушка Магилор, и ты здесь?

     – Дедушка? – переспросила я у короткостриженого блондина.

     – Вообще-то, я двоюродный брат прабабушки Керанира. Но когда-то качал этого мальчонку на коленях, он и сейчас практически такой же, как и тогда.

     – Только на коленях качать меня не нужно. Ещё две недели назад я был стариком, и выглядел не лучше Бекилора. Пусть тебя не вводит в заблуждение мой внешний вид.

     – Не такой уж я и дряхлый, – гордо выпрямился старик.

     – Конечно, нет, ты ещё о-го-го! – похлопал его по плечу Элрохин.  

     – Но факт остаётся фактом – мы воскресли, а наши жёны – нет, – напомнил всем Эльрод. – А новые... Когда ещё они подрастут? Вон, одна кандидатка, в колыбельке сопит. И не факт, что все другие не окажутся мальчиками.

     – Эльрод, ты хоть когда-нибудь о женщинах не думаешь? – покачал головой Магилор, усаживая себе на колено Керанира. Тот не возражал, поскольку свободных мест за столом всё равно не было. Я вскочила и налила мальчику щей, щедро сдобрив их сливками.

     – Бывало и такое, – усмехнулся Эльрод. – В последние годы перед смертью женщины стали мне абсолютно безразличны. Но, может, ты не заметил – сейчас я вновь молод и полон сил.

     – Как будто у нас сейчас других проблем нет, – покачал головой Диэглейр.  

     – Они есть, но вполне решаемы. Мы прочешем остров в поисках выживших, мы соберём урожай и купим новый скот, мы вырастим тех, кто рано или поздно вылупится из яиц. Мы это всё уже обсудили и решили. Но как быть с женщинами?

     – А ведь он прав, – поддержал его Мэгринир. – Не знаю, как вам, а мне эта мысль тоже покоя не даёт. Хорошо Фолинору, он уже раздобыл себе девушку...

     – Вообще-то, это я принёс Аэтель, – перебил его Керанир. – Она была среди даров, а нам была очень нужна помощь. Знаю, что нарушил табу, но я же не похитил, мне её подарили.

     Мужчины переглянулись.

     – День летнего солнцестояния! Ну, конечно! – обрадованно воскликнул Эльрод. – Дары дракону. А что, это выход. Скажи, Аэтель, у вас ведь для дракона самую красивую девушку выбирают, да?

     – Нет, – покачала я головой, слегка ошарашенная услышанным. – Кому жребий выпадет. Все незамужние девушки его тянут, так что, всякое бывает.

     Я ответила, а сама до конца не могла поверить – они что, всерьёз обсуждают возможность брать в жены человеческих девушек? Но это же невозможно! Мы же настолько разные, что такое даже представить не получается. Да, у нас девушку-жертву называли невестой дракона, но все понимали, что это всего лишь слова, не более.

     – Значит, попасться может и страхолюдина? – разочарованно протянул Эльрод, и я кивнула. Перестарок Фритсвид  успела дважды побывать жертвой до того, как её взял вдовец Идгар. И почему-то мне кажется, что такому дару драконы не обрадовались бы. Хотя коров она доит ещё лучше, чем я.

     – Одна в год, да ещё и страшненькой может оказаться, – протянул Мэгринир. – Нет, это проблему не решит.

     – Придётся самим искать себе женщин, – кивнул Диэглейр, а когда все остальные, включая детей и Эльрода, вытаращились на него, пожал плечами. – Я, возможно, старше вас, но моё тело тоже пробудилось и ещё достаточно молодо для того, чтобы хотеть женщину. Так что...

     – Я никак не пойму, о чём вы все сейчас говорите, – нахмурился Эйлинод, и его серьёзный тон совершенно не вязался с детским голоском и личиком. – Все знают, что нельзя брать в жёны человеческих женщин, и нельзя похищать людей – это табу.

     Я мысленно закивала, полностью с ним согласная. А мужчины переглянулись, потом восемь из них вопросительно взглянули на Бекилора, который, как я поняла, был теперь главным старейшиной.

     – Похоже, им придётся рассказать правду, – кивнул тот, отвечая на молчаливый вопрос остальных мужчин.  

     – Мне тоже приходило это в голову, – кивнул Фолинор. – И не из-за женщин, это не было актуально, – ну, вот, опять незнакомое слово, опять я чувствую себя дурой, – а потому, что все наши знания, передаваемые от старейшины к его преемнику, могли исчезнуть в одночасье. Мой ученик, как и я, был живорождённый, произойди всё это лет на сорок раньше – мы исчезли бы оба, а с нами – наша история, все ритуалы и обряды. Конечно, сейчас нас, тех, кто знает, большая часть из оставшихся, но вообще-то я уже собирался начать обучение всех четверых детей, включая девочек. Чтобы все мои знания не канули в небытие.

     – Мы слишком верили в свою неуязвимость, – вздохнул Бекилор. – Думаю, отныне старейшина должен брать больше одного ученика, а правдивую историю рода нужно рассказывать всем.

     – Особенно учитывая, что мы всё равно собираемся отменить табу, – усмехнулся Эльрод.

     – Разве это возможно? – удивилась Нивена.

     – Конечно, – ответил ей Леонейл. – Табу накладывали старейшины, они же его и отменят.

     – Так что же это за тайна, которую от нас скрывали? – нетерпеливо заёрзал Керанир. – И почему?

     – Аэглеф, давай ты, – предложил Бекилор рыжему.

     – Ладно, – кивнул тот и обвёл взглядом детей. – Все вы знаете, каким образом мы очутились здесь, на этом острове, и почему.

     – Потому что та земля, где драконы жили раньше, сгорела, – пожал плечами Эйлинод. – Лишь двадцать семь выживших добралось до этого острова, остальные погибли в огне.

     – Всё верно. А вам не приходило в голову, почему только эти драконы смогли спастись?

     – Нет. Мы просто знаем это, и всё. С детства, как сказку. И никогда не задумывались об этом. Так почему?

     – Потому, что лишь самые сильные и быстрые смогли уйти от страшного пламени, поднимающегося до небес. Те, у кото были самые большие крылья. Те, у кого хватило сил и скорости подняться выше этого пламени. Они все были самцами.

     – Огонь пришёл из земли и поднялся стеной к небу, – подхватил рассказ Диэглейл. – Драконы гибли в нём тысячами. Самки, детёныши и те, кто пытался их спасти – всё погибли. Лишь эти двадцать семь смогли подняться выше стены пламени. Они либо не имели семей, либо были слишком далеко от них в тот момент, чтобы попытаться спасти. Двадцать семь из более чем пятидесяти тысяч.

     – Только самцы? – удивлённо пробормотал Керанир. – Но как же тогда?.. Где же они нашли себе жён, чтобы возродить наш род?  

     – Наверное, драконы живут ещё где-нибудь, да? – предположила Лучиелла. – Там и нашли?

     – Нет. Та земля была единственной, где жили драконы, – снова Аэглеф. – Она располагалась очень далеко от всех остальных материков, на которых обитали люди, тогда ещё, в большинстве своём, недалеко ушедшие от каменного века. Выжившие летели много недель, без остановки, прежде чем добрались до этого острова.

     – Много недель без остановки? Но как? Это же невозможно! – дети заговорили хором.

     – Они отдыхали на спинах друг у друга, приняв двуногую форму. Пили дождевую воду, которую собирали крыльями, ели рыбу, которую удавалось поймать. И всё же сумели добраться до суши. Этот остров был первым, который оказался у них на пути. Позже они облетели всю землю, искали других выживших, возможно, другие поселения драконов, неизвестные им прежде. Оставили след в мифологии многих народов. Но так никого и не нашли. Возвращались и туда, где жили прежде. От небольшого цветущего материка осталось лишь несколько безжизненных скалистых островков.

     – А можно вопрос? – не выдержала я. До этого лишь молча слушала, понимая, что, вообще-то, рассказывается всё это совсем не для меня, просто воспитание не позволило драконам велеть мне уйти. Но эта странность не давал мне покоя.

     – Конечно, девочка, спрашивай, – улыбнулся мне рыжий дракон.

     – Вы же умеете управлять огнём. Нивена говорила, что эта магия есть у вас у всех. Тогда почему те драконы погибли в огне? Разве они не могли приказать ему погаснуть?

     – Хороший вопрос, – кивнул Аэглеф. – Это, действительно, может показаться странным, ведь мы управляем огнём, можем как создать его, так и погасить, а так же заставить его делать то, что нам требуется – светить, обогревать, сжигать. Всё дело в объёме. Скажи, ты можешь вычерпать ведро воды кружкой?

     – Да, легко, – кивнула я.

     – А бочку?

     – Тоже могу, просто дольше придётся повозиться.

     – А реку? Ты сможешь осушить реку, черпая воду кружкой?

     – Нет. Это мне точно не по силам. Наверное, этого никто не сможет. Воды слишком много, и она всё время прибывает.

     – Вот видишь, ты тоже можешь управлять водой, только не магией, а физически, с помощью кружки, – улыбнулся мне дракон. – Ты заставляешь воду покинуть ведро или бочку. Но не в твоих силах сделать то же самое с водой из реки. Так же было и с нашими предками. Огонь был слишком силён даже для них. Это было похоже на извержение вулкана, только он был слишком большой, или их изверглось слишком много одновременно. Сложно сказать, до нас ведь тоже дошли лишь рассказы, передаваемые из поколения в поколение.

     – Извержение вулкана? – опять непонятные слова. – Нивена говорила про клизму и кота.

     – Про катаклизм, – рассмеялась Нивена, видя вытянувшиеся лица мужчин. – Аэтель, я дам тебе почитать об этом. А пока просто поверь – всё это очень страшно.

     – Надо думать, если земля горит до небес, – пробормотала я. Очень захотелось узнать обо всём этом подробно, расспросить прямо сейчас, но разговор ведь шёл не об этом, и, кстати, был не менее интересным. – Так что, ваши древние так и не нашли других драконов?

     – Нет. Они искали сотни лет, но безрезультатно. И тогда, видимо, одному из них пришла в голову мысль попробовать вступить в связь с человеческой женщиной. У них ведь была и двуногая форма, откуда она взялась – непонятно, наверное, мутация, но она была у всех. Пользовались ею редко, только если нужно было сделать что-то небольшое, требующее человеческих рук. Или если было мало еды – как ни странно, съев в двуногом облике столько еды, сколько достаточно для насыщения этого тела, мы остаёмся сытыми, даже вернувшись в крылатую форму, ты, наверное, это уже успела заметить, Аэтель?

     Я кивнула. Ещё бы не заметить, не представляю, как бы я смогла готовить на ту гору, какой драконы становились, обратившись.

     – В общем, этот дракон решил попробовать. Тогда всё было проще – победил другого самца, и женщина твоя. К тому же, в то время повсеместно процветало рабство – человека можно было легко купить. В общем, как-то он себе женщину раздобыл, принёс сюда, на остров, стал с ней жить. Поначалу планировал использовать лишь в постели, а она возьми, да забеременей. Такого точно никто не ожидал.

     Вот тут у меня снова, уже и не помню, в который раз за эту пару дней, отпала челюсть. Такого я и предположить не могла. Для меня драконы были настолько другим видом, что даже их «двуногая форма», как они называли свой человеческий облик, не помогала увидеть в них кого-то, хоть в чём-то схожего с человеком. Драконы – они и есть драконы, как бы ни выглядели. А оказывается…

     – Мы настолько совместимы? – ахнул Керанир в лад с моими мыслями.

     – Да. Видимо, это было как-то связано с нашей двуногой формой, откуда-то ведь она у нас взялась, и, может быть, это была не совсем мутация. Кто знает, возможно, и на нашей старой родине старейшины или жрецы что-то скрывали от всех остальных, как это делали мы до недавнего времени. Этого мы никогда не узнаем, все хранители истории и традиций погибли. Хорошо хотя бы то, что один из выживших был адептом у жреца, он уже начал обучение, и именно ему мы обязаны тем, что сохранили обряды соединения жизней и представления миру новорожденных. В момент катаклизма он находился в храме и успел схватить нашу святыню – Камень Судьбы. Это оказалось единственным, что древние сумели спасти во время гибели нашего прежнего мира.

     – А что с той женщиной? – напомнила Лучиелла. – Её ребёночек родился нормальным?

     – Не совсем, – усмехнулся Аэглеф. – Он родился человеком. Всё, что было у него от драконов – узкие зрачки. Отец всё равно любил своего, такого странного и неполноценного сына, и смирился с тем, что тот так и останется человеком. Но в возрасте пяти лет мальчик вдруг превратился в дракона, и тогда же в нём проснулась магия.

     – Что же тут странного? – удивился Керанир. – Мы все такими рождаемся.

     – Мы – да, – усмехнулся рассказчик. – А вот у наших предков дети рождались исключительно из яиц. И всегда – маленькими дракончиками, умеющими летать и владеющими магией огня с самого рождения. А двуногую форму они обретали лишь став взрослыми. А вот с ребёнком от человеческой женщины всё получилось с точностью до наоборот.

     – То есть… мы все… – начал Эйлинод, словно не решаясь озвучить свою мысль.

     – Потомки как драконов, так и людей. Причём, человеческой крови в нас намного больше. Вот почему мы рождаемся в человеческой форме, даже те, кто вылупляется из яиц, в ней же проводим большую часть времени, а крылатую используем только для перемещения или работы, требующей физической силы. Просто мы так привыкли.

     – Значит, все древние взяли себе человеческих жён? – уточнил Керанир.

     – Да. Альтернативы-то не было, а от этих союзов рождалось вполне жизнеспособное потомство, которое всё же унаследовало от отцов самое главное – способность оборачиваться и летать, а так же магию. Да и в постели с женщинами оказалось очень даже неплохо, хотя поначалу непривычно. Чего ещё было желать?

     – А почему непривычно? – спросил Керанир и покраснел.

     – Потому что наши предки занимались любовью лишь в крылатой ипостаси. Делать это в двуногой форме им прежде не доводилось. Но, в общем-то, понравилось, – и он широко улыбнулся.

     – А если всё было так замечательно, и всем всё нравилось, то откуда взялось это табу? – снова Керанир. А и правда – откуда? Если всё всех устраивало?

     – Да, поначалу нравилось. В течение нескольких поколений нашим предкам приходилось брать в жёны и мужья людей, до тех пор, пока численность населения острова не выросла достаточно, чтобы можно было создавать семьи, не боясь слишком уж близкородственных связей. Но постепенно эта практика сошла на нет, поскольку если был выбор, взять в жёны человечку или драконицу, равную тебе во всём, выбор был в пользу последней. К тому же, у людей такой короткий век…

     – И в итоге то, что когда-то драконы вступали в брак с людьми, стало забываться, а потом вообще превратилось в табу, – подхватил Диэглейр. – Неизвестно, кто, когда и почему решил озвучить запрет на само похищение людей, но спустя ещё пару тысяч лет лишь мы, старейшины, знали о том, что подобные союзы в принципе возможны.

     – А поскольку сейчас наш род вновь оказался на грани вымирания, думаю, стоит воспользоваться опытом наших предков, – усмехнулся Эльрод. – И особо тянуть с этим я не собираюсь. Кстати, Аэтель, какие мужчины тебе больше нравятся, светленькие или тёмненькие?

     Таблички с остальными старейшинами уже в галерее.