Дар золотому дракону

Глава 7

СОСТЯЗАНИЕ

23 июня. День второй.

     – Кстати, Аэтель, какие мужчины тебе больше нравятся, светленькие или тёмненькие?

     Я в растерянности смотрела на дракона. Вопрос был слишком неожиданным.

     – Я… я не знаю. Не задумывалась никогда. Всякие нравятся. Кроме лысых.

     – Ну, с этим-то проблем точно не будет, – Эльрод взъерошил свои и без того стоящие дыбом волосы.

     – Эльрод, я тебя, кажется, предупредил, – насупился наш старейшина.

     – Да что такого-то? Я что, не имею права за девушкой поухаживать?

     – Не имеешь! – заявил вдруг Керанир. – Это моя человечка, понятно? Мне её подарили! И я её сюда принёс. А ты лети и найди себе другую.

     – А тебе-то она зачем? – удивился мужчина. – Мал ты ещё для девушки. Да и жена у тебя есть.

     – В данный момент моя жена, в силу возникшего форс-мажора, не способна исполнять единственную супружескую обязанность, в которой, даже находясь в этом теле, я очень нуждаюсь – готовить еду, – усмехнулся Керанир. – Так что, не станет возражать, если эту обязанность возьмёт на себя кто-то другой, а конкретно – Аэтель.

     – Ты абсолютно прав, Керанир, – улыбнулась малышка Луччи. – Не стану. – И подмигнула мне.

     А моя челюсть снова чуть на пол не упала, впору верёвочкой подвязать. Сюрприз за сюрпризом! Это получается, что Луччи – жена Керанира? А я-то думала, что он с ней нянчится, как старший ребёнок с самым младшим, а они, оказывается, муж и жена. Хотя, чему тут удивляться, у Эйлинода жена вообще яйцо! А муж Нивены – воскресший покойник. Интересно, а у нашего старейшины что с женой случилось?

     – Сговорились, – скривился Эльрод. – И чему я удивляюсь, вы всегда плечом к плечу стояли. Эх, если б я нашёл такую же, чтоб и меня так же поддерживала – женился бы, не раздумывая.

     – Плохо искал, – хмыкнул Мэгринир.

     – Как будто у меня такой уж большой выбор был, – фыркнул Эльрод. – Зато теперь – все женщины мира к моим услугам! Эх, знавал я одну вдовушку…

     – Ты что, и раньше… с человечками?.. А как же табу? – возмутился Эйлинод.

     – А что табу? Нельзя похищать человеческих женщин, нельзя брать их в жёны. И никакого запрета на то, чтобы слегка поразвлечься. Словно сам никогда так не делал? – Мальчик покачал головой. – Да ладно!? – Он оглядел всех, кто находился в пещере. – Только не говорите, что и вы никогда так не делали? Только честно!

     – Я – никогда, – ответил Керанир.

     – И я, – Элрохин поднял руку.

     Остальные молчали.

     – С вами троими всё понятно, женились чуть ли не мальчишками. Но поверьте, почти все холостяки, отправляясь к людям по делам, не отказывали себе в том, чтобы покувыркаться с какой-нибудь весёлой вдовушкой. Кстати, нам ведь нужно скот закупать, вот завтра и полечу, заодно и разведаю обстановку. Кто со мной?

     – Может быть, сначала всё же разыщем всех выживших? – нахмурился наш старейшина.

     – Думаю, нам нет смысла делать это всей толпой, двое-трое вполне могут заняться закупками, тем более что и с мясными продуктами, как я понял, не всё так уж радужно, а едоков у вас прибавилось. А остальные и так за полдня справятся. Я прав? – и Эльрод, подняв брови, оглядел мужчин.

     – Думаю, прав, – кивнул Диэглейр. – Давайте решим, кто и чем завтра займётся, скажем нашей хозяюшке и спасительнице «спасибо» и отправимся спать, время позднее. Итак, кто на поиски, а кто за покупками?

     – Я остаюсь, – первым ответил наш старейшина. – Я должен закончить то, что начал. И только я знаю, где уже всё проверено, где частично, а куда у меня крылья пока не дошли.

     – Значит, именно тебе и возглавлять поиски, – согласился Диэглейр. – Я тоже остаюсь. Кто ещё?

     – Я, – ответил Леонейл. – Нивена, хочешь полететь со мной?

     – Хочу, – кивнула девочка. – Я ведь сказала – никогда тебя больше не отпущу. Аэтель, справишься без меня?

     – Конечно. До следующей стирки легко справлюсь, я теперь неплохо здесь освоилась. Только шариков мне для плиты побольше наделай на всякий случай. Едоков-то прибавилось.

     – И я остаюсь, – а это уже Элрохин. – Не хочу деда надолго оставлять, пока он не оправится после заточения.

     – А я полечу, пожалуй, – пожал плечами Аэглеф. – Хочется посмотреть, как изменился мир за то время, что меня не было.

     – А можно вопрос? – слова Элрохина о заточении напомнили мне об одной странности, которую я заметила, но в тот момент было не до расспросов.

     – Конечно, – улыбнулся мне Элрохин. – Спрашивай, о чём хочешь, девочка, не нужно каждый раз просить разрешения.

     – Когда мы только вас нашли, Нивена переживала, что вы там без еды, воды и почти без воздуха. Она сказала, что там гер-ме-тич-но, – использовала я новое слово, которое узнала от девочки. Кажется, скоро я и сама начну разговаривать на драконьем языке. – А когда вы вышли, то сказали, что вода и воздух у вас были. Мне это непонятно.

     – Ты ведь уже знаешь, что все мы владеем магией огня, а некоторые – и другими стихиями. Так вот, среди нас оказались те, кто может управлять водой и воздухом. У нас получилось обеспечить приток свежего воздуха и заставить воду просочиться сквозь мельчайшие трещины в стенах. И светом мы себя, конечно, обеспечили. К сожалению, никто из нас не обладал магией земли, так что, открыть проход мы не смогли. Это очень редкий дар, хорошо, что у Фолинора он был, иначе мы бы все там снова умерли.

     – Понятно…

     – Если есть ещё какие-то вопросы – спрашивай.

     – Я многие слова не понимаю, – смутилась я.

     – И какие конкретно?

     – Ну, вот это хотя бы. Конкретно. И ещё несколько. Я все не помню, а некоторые даже не выговорю, но вот ещё это – форсажор.

     – Форс-мажор? – уточнил Диэглейр. – Это значит, обстоятельство непреодолимой силы. То, что нельзя изменить, то, что от нас не зависит. Понимаешь?

     – Не очень.

     – Хорошо, представь, что тебя послали… ммм… например, в лес, землянику собирать. А ты заболталась с подружкой, ушла с ней гулять, и ягоду не собрала. Кто виноват?

     – Я, конечно. Только я так не делала никогда, а вот братцам за такое частенько доставалось. Пошлёт их папенька огород поливать, а они на речку убегут и весь день купаются. Ох и получали они потом хворостиной! А меня за ягодами не посылали, я дома, с детьми целый день, только к колодцу и выходила.

     – Да, похоже, невесело тебе жилось, – вступил в разговор Аэглеф. – А представь, что ты всё же пошла в лес, с подружками не болтала, цветочки не собирала, на речку не убегала. Пришла – а там… снег выпал по колено!

     – Летом? Снег? Так не бывает! – рассмеялась я.

     – А вдруг? Вот взял и выпал. Или пожар лесной прошёл, всё сгорело. Ни леса, ни земляники. И пришла ты домой без ягод. Кто в этом виноват?

     – Тот, кто костёр в лесу не затушил.

     – Но не ты, верно? От тебя ничего не зависело. Ты не смогла принести ягод, потому что их просто не было. Форс-мажор, понимаешь?

     – Ага. Значит, всё, что с вами случилось – это форс-мажор? Виноват этот… Лоргон, а вы все ничего сделать не могли. Так?

     – Всё верно, Аэтель, – похвалил меня наш старейшина и ушёл в спальню, даже не попрощавшись. Впрочем, вскоре вернулся и дал мне тетрадь и какую-то палочку. – Давай сделаем так – ты будешь записывать все слова, которые тебе непонятны, а в конце каждого дня я буду тебе их объяснять, хорошо? Кстати, ты писать умеешь?

     – Да, умею, – кивнула я, рассматривая странную деревянную палочку, заострённую с одного конца, там из дерева торчало что-то чёрное.

     – А почему именно ты? – возмутился Эльрод. – Я тоже мог бы объяснять Аэтель непонятные слова.

     – Потому что она живёт в моей пещере, напоминаю, если с первого раза не запомнил. А после ужина тебе здесь делать нечего. – Потом наш старейшина вновь обратился ко мне. – Это называется карандаш, Аэтель. Просто проведи по бумаге грифелем, вот этой чёрной штучкой. Попробуй.

     Я попробовала. На бумаге появилась чёрная полоса. Как удобно! И чернила с собой носить не нужно, и кляксы не наделаешь. Желая поскорее испытать новую игрушку, я положила тетрадь на стол и, прикусив от усердия кончик языка, старательно вывела большими печатными буквами: «ВУЛКАН», «КОТ И КЛИЗЬМА», «КАНКРЕТНА», «АПСАЛЮТНА» и, немного подумав и попыхтев, «АЛЬТИРАНТИВА». Буквы вышли кривые, ну так я же лет восемь, наверное, перо в руки не брала. Да, как в школу при храме ходить перестала, так и не брала. Писала иногда палочкой на земле, братцам буквы показывала, вот и всё. Хорошо хоть вообще не забыла, как они пишутся.

     – Ой, как всё запущено… – насмешливо протянул Эльрод, заглядывая мне через плечо.

     – Посмотрел бы я, как бы ты записывал на слух слова незнакомого языка, – осадил его наш старейшина. – Скажи, Аэтель, ты долго в школу ходила?

     – Целый год!

     – Каждый день?

     – Не-ет! Только по воскресеньям, после службы. Жрец нам показывал буквы и цифры, учил складывать, читать и писать. И ещё рассказывал про то, что было в старину и немножко – про другие страны. Только я уже почти ничего не помню, это давно было.

     – А хотела бы ещё узнать? Про старину, про другие страны?

     – Конечно. Только больше меня в школу не пускали, нужно было с малышнёй сидеть, а Идгит одна не справлялась. Маменька сказала, раз имя своё написать могу и деньги сосчитать так, чтобы в лавке не надули, то и хватит, остальное мне без надобности.

     – Тогда я буду тебя обучать. У нас именно старейшина учит детей всему, это одна из его обязанностей. А так как других учеников у меня не осталось… – он пожал плечами и печально улыбнулся.

     – Спасибо! – обрадовалась я. – Мне всегда было интересно узнавать что-то новое.

     – Значит, сегодня и начнём. Вот только гости разойдутся, – он поднял бровь и пристально посмотрел на Эльрода.

     – Похоже, нас выгоняют, – тот скорчил печальную рожицу, а потом посерьёзнел. – Ладно, мы уходим. Магилор, Мэгринир, кто из вас завтра с нами.

     Блондины переглянулись, потом помахали кулаками и замерли, при этом Мэгринир обеими руками сделал «козу», а Магилор так и оставил кулаки сжатыми.

     – Значит, Магилор, – глядя на их руки, кивнул Аэглеф. – Давайте завтра утром встретимся здесь и решим, что нам нужно в первую очередь, и как это осуществить.

     Я старательно записала в тетрадь: «АСУЩИСТВИТЬ» и «КУЛАКИ». Удобно очень, теперь не забуду расспросить нашего старейшину и про это странное махание тоже.

     А все старейшины в это время постепенно разлетелись по своим пещерам, точнее – по пещерам, когда-то им принадлежащим. Теперь они все равно были пустыми, возражать было некому. Нивена тоже улетела вместе с мужем – здесь для него не было места, а отпускать его одного она больше не хотела. А я убрала со стола, перемыла посуду, а потом и младших ребятишек.

     Эйлинод упирался, отказывался раздеваться, но я поинтересовалась, что такого я у него увижу, чего не видела прежде, имея десять младших братьев. В итоге он всё же согласился, но так забавно прикрывался ладошками, что я втихаря хихикала. Я, конечно, знала, что он совсем недавно был взрослым, и даже старым, но не могла видеть мужчину в этом крохе. И, кстати, на предложение, чтобы его помыл старейшина, если меня он стесняется, Эйлинод замотал головой и обречённо отдался моим рукам. Похоже, нашего старейшину он стеснялся ещё больше.

     Искупав младших в раковине, я в ней же вымыла голову Кераниру, а домываться он отправился в ванную, заверив, что справится сам. Ладно, он достаточно большой, пусть сам, мне не жалко.  

     Когда дети ушли спать, а мы остались в «доме» вдвоём с нашим старейшиной, если не считать сопящей в колыбельке Лани, то он выполнил обещание – объяснил, что означают все те непонятные слова, которые я записала. А заодно и написал рядом эти же слова, но уже правильно. Теперь стало понятно, над чем насмехался Эльрод, а вот наш старейшина не смеялся и не злился, он объяснял всё очень понятно и не сердился, когда я задавала кучу вопросов, которые даже мне самой казались глупыми. Кроме странных слов я узнала про занятную игру «Камни-ножницы-бумага», которая помогала решить любой спор. Эх, моим бы братцам такую, а то у них вечно споры да ссоры, и выигрывает тот, кто всех переорёт, а то и стукнет сильнее.

     А ещё я узнала, что такое вулкан. Старейшина даже показал мне картинки в книге, чтобы стало понятнее. Хорошо, что поблизости вулканов нет, и нашей деревне не грозит участь тех городов, о которых рассказал старейшина – те погибли, потому что находились слишком близко к вулканам, которые вдруг проснулись. Ох, ну и впечатлил же меня рассказ старейшины, надеюсь, этой ночью кошмаров у меня не будет.

     Кошмаров не было. Я крепко спала, и сны мне снились хорошие, хотя и немного странные. Например, я летела, сидя на ладони огромного золотого драконе, мы были высоко-высоко, а внизу был вулкан, но он был не опасный, а даже красивый. Мне почему-то совсем страшно не было, я придерживалась за ноготь дракона, уверенная, что он меня не уронит, и любовалась происходящим под нами катаклизмом – теперь я знала, что это значит, – а золотой дракон опустил ко мне огромную морду и сказал: «У тебя очень светлая головка, Аэтель». И улыбнулся, но не тем страшным драконьим оскалом, с зубами, длиной в мою ногу, а улыбкой старейшины, той, которой он улыбался мне, когда рассказывал об этом самом вулкане. И я улыбалась в ответ, и мы летели дальше, и вулкан исчез вдали, а под нами плыли поля, леса, реки и города, я никогда столько всего не видела. А дракон снова улыбнулся и сказал: «Я обо всём расскажу тебе, девочка, мне всегда нравилось учить детей». Я хотела напомнить, что вообще-то уже не ребёнок, но вместо моих слов раздался детский плач.  

     Резко вынырнув из сна, я увидела Лани, которая сидела в колыбели и, увидев, что я проснулась, прекратила плакать, но продолжила недовольно хныкать. Быстро переодев мокрую малышку и перестелив постельку, я укачала её буквально за несколько минут – чудо, а не ребёнок! – и снова рухнула на свой диванчик, в надежде досмотреть красивый сон. Увы, больше мне в эту ночь ничего не снилось.

     Быстро расправившись с утренними делами – подоив и покормив скотину, приготовив завтрак и накормив малышку, – я стала собирать узелки драконам в дорогу. Конечно, очень хорошо, что едят они всё же человеческим ртом, а не драконьим, но запасы мяса, сыра и хлеба всё равно таяли на глазах. Допустим, хлеб я напеку, если мне покажут, как это можно сделать на плите, можно зарезать гусей и овец, но надолго ли хвати и их, всё же девять взрослых мужиков едят немало. Плюс мы с детьми.

     Ладно, я как-то привыкла к кашам, к тому же, картошка тоже очень вкусная и сытная, но мужчинам нужно мясо. Надеюсь, что та троица, что полетит к людям, не только женщин будет искать, но и о пропитании позаботится, им же самим это нужно.

     Интересно, а как они еду и скот понесут? В сетках, как Керанир? Или как-то ещё? И как они вообще покажутся людям? Это у нас в деревне драконы испокон веков появлялись, а вот в остальных деревнях вроде бы такого не было. И зачем драконы вообще к нам прилетали? Не для того же летели полдня, чтобы утащить овцу или корзину? Керанир сказал, что у них много золота, и, судя хотя бы по одежде – так оно и было, так что за корысть им в наших дарах?

     Эти вопросы я решила задать собравшимся за завтраком драконам. И начала именно с последнего.

     – А зачем драконы прилетают к нам в деревню и забирают разную ерунду?

     Мужчины переглянулись и вроде бы смутились. Потом Диэглейр, криво улыбнулся и ответил:

     – Это молодёжь балуется. Устраивают состязание.

     – Состязание?

     – Да. Уже никто не помнит, откуда пошла эта традиция, но каждый год, в день летнего солнцестояния, все драконы от двадцати до тридцать лет, летят к ближайшей земле наперегонки. Первый долетевший считается победителем, он разворачивается и летит назад, навстречу остальным. И больше в соревнованиях не участвует.

     – Так вот почему всегда прилетает только один дракон! – сообразила я.

     – Да. Самый сильный. За несколько часов пути он далеко отрывается от остальных.

     – Ладно, а зачем хватать вещи?

     – Видишь ли, Аэтель, однажды победитель сжульничал. Да, он оторвался от остальных, они его уже не видели, поэтому он подумал – зачем тратить силы и лететь дальше, все равно уже победил. И он повернул назад раньше, чем долетел до земли.

     – Вот обманщик! – возмутилась я. – И как же об этом узнали, его же никто не видел? Ведь узнали же, да? Иначе бы вы мне этого не рассказывали.

     – Да, узнали. Летевший вторым удивился тому, как быстро первый преодолел оставшееся расстояние. На беду хитреца, он обладал магией воздуха, смог проследить точный путь «победителя» и увидел подлог.

     – И что стало с тем хитрецом?

     – Ничего, – Диэглейр пожал плечами. – Это просто соревнование на интерес, вот и всё. Единственным наказанием стало то, что все узнала – веры этому мальчишке нет, и вряд ли будет.

     – Наверное, он предпочёл бы порку, – пробормотала я.

     – Несомненно. Но дело было сделано и привело к неожиданному результату – в правилах состязания появилось новое условие – долетевший первым доказывает это, прихватив с земли любой предмет, который ему под лапу подвернётся. Сначала это был камень или куст, а потом, когда в том месте появилось человеческое поселение...

     – Дракон стал хватать уже что-то, принадлежащее людям, – подхватила я. – В том числе собачью будку или половину крыши.

     – В запале состязания особо выбирать было некогда, – смущённо улыбнулся Диэглейр. – И, действительно, порой прихватывалось то, что лучше было бы не трогать.

     – Хорошо, что в последнее время люди стали выносить «дары» на берег океана, – вступил в разговор наш старейшина. – Драконы брали лишь то, что им предлагалось.

     – Правда? – удивились старейшины вразнобой. – Не знали. Ну, надо же.

     – Я вроде бы слышал что-то подобное незадолго до смерти, – чуть нахмурился Эльрод, вспоминая. – Это случилось лет двести назад, никто из вас этого уже не застал.

     Я слегка вздрогнула, услышав, как спокойно дракон говорит о своей смерти, как кто-то сказал бы: «Незадолго до моей свадьбы» или «Незадолго до половодья». Просто указывая некое время, не более. Я и сама, похоже, так до конца и не осознала, что вообще-то, все эти восемь мужчин сотни лет пролежали мертвецами в склепе. Бррр… Хорошо, что я увидела их уже живыми и молодыми, – кроме Бекилора, конечно, – а то бы эта мысль о воскресших мертвецах мне бы спать не давала. Но, видимо, всё, что я узнала за последнюю пару дней, как-то сгладило впечатление от этого. Полёт на драконе, тысячелетние дети, младенец, вылупившийся из яйца практически у меня на глазах – после этого воскресшие старейшины уже не казались чем-то… настолько невероятным. Я просто забывала об этом, воспринимала их, как… не знаю, узников, долго сидевших в остроге, а теперь вернувшихся домой, что ли. И лишь иногда какая-нибудь фраза, как сейчас, например, заставляла меня осознавать произошедшее.  

     – Значит, зря в нашей деревне каждый год собирают дары для дракона? – я решительно отмахнулась от жутковатой мысли о воскресших мертвецах. Узники, это просто узники, а мы их из каземата вытащили! – Достаточно было бы оставлять на берегу… мешок брюквы, что ли? Или вязанку хвороста? И всё?

     – В этом году ваши дары пришлись очень даже кстати, – улыбнулся Керанир. – Но вообще-то, да, хватило бы и вязанки хвороста, ты права.

     – Удобно это, наверное? – задумчиво протянул Элрохин. – Я, помню, в своё время принёс овцу. Стадо паслось между берегом и деревней, поэтому в неё я даже не залетал.

     – А я – ведро, – вспомнил Мэгринир.

     – Я – небольшую скирду сена, – пожал плечами Эльрод. – Тоже до деревни не долетел.

     – А я – кусок плетня, – усмехнулся Керанир.

     – А вы что? – обвела я взглядом остальных драконов. Мне стало очень любопытно.

     – Мы ни разу не были первыми, – ответил за всех Диэглейр. – Кроме Фолинора.

     И он широко улыбнулся, остальные взрослые тоже заулыбались или захихикали. Интересно, что же такого принёс наш старейшина, отчего остальные до сих пор веселятся? Но спросить я не решилась, впрочем, за меня это сделал Керанир.

     – И что же ты принёс?

     – Верёвку с бельём, – смущённо пробормотал Фолинор и, похоже, покраснел.

     – С женскими панталонами, – уточнил Эльрод.

     – Мне показалось издалека, что это полотенца, – как-то привычно огрызнулся наш старейшина. Кажется, его не в первый раз дразнят теми панталонами. Мне вдруг стало его жалко.

     – А как же вы скот понесёте? – я решила отвлечь внимание от него и его добычи. – В сетках не очень удобно, повезло, что наша скотина ноги не переломала.  

     – Хмм… – нахмурился Эльрод, забыв про свои насмешки. – Способ-то есть, но… Забыл спросить, корабли-то хоть в порядке? Не подумал как-то, что меня почти двести лет не было, для меня этого времени просто не существовало.

    – В порядке, – кивнул наш старейшина. – Они у нас теперь другой формы, паруса несколько иначе расположены, более быстроходны. Прогресс не стоит на месте. Но всё так же приспособлены под полёт.

     – Корабли летают? – воскликнула я, не сдержав удивления.

     Ещё и летающие корабли? Божечки, куда я вообще попала?