Эпилог.
Часть 1.

Спустя пару лет.
Эрик уже собирался домой, когда на столе в очередной раз запел мобильный. Мобильный Нори. Савицкий стиснул зубы, чувствуя, как раздражение проходит по нервам мерзкой вибрацией. У него и без этого был непростой день, так пришлось еще и отвечать на звонки Нори, поскольку она забыла в офисе мобильный. Вообще, она была на редкость рассеяна и невнимательна последние несколько дней, поэтому Эрик и отправил ее домой пораньше.
Недавно они выиграли первое дело. И формально именно Нори представляла в суде интересы клиента, хотя, конечно, Эрик очень много ей помогал. Она была очень рада и горда собой. Да и Эрик гордился. Но напряжение последних слушаний не лучшим образом сказались на его подруге. И на их отношениях тоже. Они не всегда придерживались рамок в офисе, а дома порой не получалось отвлечься от работы. Именно поэтому Эрик и отправил Нори с глаз долой. Он знал, что может наорать на нее из-за малейшей провинности. Или в пылу злости завалит на стол и оттрахает так, что вся контора будет в курсе.
Несколько раздражительных звонков были компромиссом для Эрика.
Он взял со стола мобильный, чтобы узнать, кто звонит. Отвечал он исключительно на рабочие вызовы, а остальное отправлял на голосовую почту.
«Гинекология», - прочитал Эрик имя абонента. Он хотел было скинуть звук, но что-то ему помешало, и он снял трубку, кратко ответив:
- Да.
- Эээ, - девушка на том конце явно была озадачена мужским голосом. - Кажется, я ошиблась номером. Мне нужна Дарья Ромашова.
- Не ошиблись, это ее телефон. Она не может сейчас подойти, что-то передать? – деловито осведомился Эрик.
- О, пожалуй, я перезвоню чуть позже. Или пусть она перезвонит. Извините за беспокойство.
Эрик хмурился,  глядя на потухший экран телефона. Не было ничего удивительного в плановом посещении женского врача, но отчего-то его это напрягало. Всю дорогу домой он вспоминал, не говорила ли Нори о каких-то проблемах, не жаловалась ли между делом во время секса. Что-что, а в интимном плане у них все было прекрасно. Секс был приятным уравновешивающим фактором. Когда оба уже были готовы взорваться и наговорить друг другу кучу гадостей со злости, то всегда кто-то первый делал шаг вперед, и через минуту они уже были голые, готовые скинуть накопившееся напряжение. Эрик, хоть и пребывал в состоянии транса во время секса, но всегда реагировал на ее слова. Нет, он категорически отмел вариант, что мог пропустить жалобу или просьбу быть мягче. Наоборот, Нори всегда было мало. Она всегда просила еще, сильнее, больше. Всегда ненасытна. Так же, как и он.
Решив, что излишне зациклился на звонке, Эрик выбросил дурные мысли из головы. Он оставил машину на парковке, прихватил портфель и документы и отправился к лифту.
Дома было тихо. Нори дремала на диване в гостиной, и Эрик еще раз убедился, что девочка вымоталась по полной. Он пытался быть тихим, но Нори завозилась, едва он вошел.
- Спи, кроха, - проворил Савицкий, присаживаясь рядом, укрывая ее пледом. - Не хотел тебя беспокоить.
- Нет, нет, - пробормотала Нори, моргая, чтобы проснуться. - Я хотела ужин приготовить к твоему возвращению. Надо же было вырубиться.
- Отдохни, Цветочек. Я тебя отправил домой не у плиты стоять. Сейчас чего-нибудь закажем.
Губы Нори дернулись в робкой улыбке, а глаза подозрительно засверкали. Чтобы спрятать эмоции, она крепко обняла любимого.
- Какой ты у меня хороший. Так люблю тебя.
- Хах, а с утра был деспотом и козлом, - не сдержал ехидства Эрик.
Нори отстранилась и чуть нахмурилась.
- Я извинилась за козла.
- Я помню. Именно поэтому и разрешил тебе отдохнуть.
- Козел, - буркнула Нори, шлепнув его по груди.
Савицкий склонил голову, намереваясь поцеловать ее, а потом, возможно, заставить еще раз извиниться за нелицеприятное сравнение с парнокопытным, но в этот момент снова запел мобильный Нори. И это бы тот же номер.
- Твой телефон, - протянул Эрик мобильный девушке, скосив глаза на вызов. - Тебе уже звонили из гинекологии.
Нори взяла телефон, но не спешила снять трубку. Она смотрела то на сотовый, то на Эрика. В ее глазах читалась паника и растерянность, а еще… отчаяние.
 Вызов остался не отвеченным, и мелодия стихла, оставляя в воздухе напряженную тишину. Эрик снова напрягся, понимая, что интуиция его не подвела.
- Почему ты не сняла трубку? – спросил он.
Если бы Нори сейчас бросила телефон на пол и набросилась на него с поцелуями, возможно, Савицкий купился бы. Но она моргала, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная волной на берег.
- Нори, милая… - снова заговорил Эрик, ласково поглаживая ее по щеке. - У тебя какие-то проблемы? Что-то со здоровьем по этой части?
- Я… Мне… - начала девушка, а потом осеклась, резко встала, меняясь в лице. - Какого черта ты отвечаешь на мои звонки? Это может быть личное!
- Ты забыла телефон, и я уладил кучу твоих дел, отвечая на твои звонки. И что такое личное у тебя, Цветочек? Что за тайны?  - среагировал раздражением на ее наезд Эрик.
- Тайны? Да никаких тайн. Просто немного личного пространства, Эрик. Я с тобой провожу рядом круглые сутки. Иногда мне нужно немного побыть с собой, - заводилась Нори все сильнее.
- Да без проблем, Нори. Чего ты бесишься? Можно же просто попросить, и я отвалю. Сколько тебе нужно пространства во временных рамках? Неделю? Месяц? Позвони, как захочешь  меня видеть.
Савицкий прошел в спальню, чтобы быстро набросать в сумку белье и взять пару чистых костюмов и рубашек. Квартира Артура все еще пустовала, и он частенько радовался тому, что в городе имелось запасное жилье, когда Нори накрывало такими вот приступами. Однажды Эрик даже доехал до квартиры племянника и успел разложить вещи, пока не приехала Нори. Она извинилась в очередной раз за свою вспышку. И снова уверила его, что не сдержалась. А потом они мирились с помощью секса, и оба находили определенный шарм в том, что делали это в спальне Артура. Там, где Эрик впервые прикоснулся к Нори.
Но сегодня Эрик нутром чувствовал, что у Нори не обычный передоз от работы и его постоянного присутствия рядом. Девушка пошла за ним в спальню, но едва она открыла рот, снова запел телефон. С лица Нори смыло всю решительность, и она побелела, глядя на мобильный. Савицкий понял, что просто обязан выяснить правду. Он выдрал телефон из рук девушки, выключил его совсем, бросил на кровать.
 - Что происходит, Эланор? – потребовал он, взяв ее за плечи. - Посмотри на меня и скажи, что, черт подери, творится? Почему ты вся трясешься от этих звонков? Что с тобой?
- Я залетела, - закричала Нори, и слезы брызнули из ее глаз. - Завтра последний день, когда я могу все это прекратить одной чертовой таблеткой.
Эрик отпустил ее, и его руки упали безвольными плетьми вдоль тела.
- Что? – только и выдохнул он.
- Я не хотела тебе говорить, прости. Это моя ошибка, - всхлипнула девушка.
Эрик осел на кровать, уставившись в пол стеклянными глазами. А Нори продолжала оправдываться.
- Я, наверное, забыла принять таблетку… Столько всего было на работе. Это дело… и суд… Это моя вина, моя ошибка.
- Ошибка? – эхом повторил Савицкий, повернув голову, чтобы взглянуть на нее. - Вина?
Нори только и смогла, что покивать, прежде чем расплакаться еще сильнее.  Эрик потянул ее за руку, усаживая рядом с собой, обнимая, уговаривая:
- Не плачь, кроха. Ну тихо, тихо.
Но Нори плакала и плакала, повторяя сквозь слезы:
- Прости меня, Эрик. Прости. Я не хотела тебе говорить. Я не знала, как тебе сказать.
Он не упрекал ее,  только поглаживал по спине, пытаясь успокоить. Эрик пребывал в шоковом оцепенении, пытаясь осознать столь неожиданные новости.
Нори беременна.
Нори скрыла, что беременна.
Нори не хочет сохранять беременность.
Тупая боль вперемешку с воспоминаниями ворвались в душу Эрика. Он пытался не поддаваться им, но слепое отчаяние норовило победить. Изо всех сил Савицкий сжимал зубы, чтобы не начать говорить сгоряча. Он знал, что если сейчас поддастся эмоциям, то их отношения запутаются и, скорее всего, прекратятся. Поэтому Эрик молчал, крепко держа Нори в своих руках, пока она не начала успокаиваться. Лишь когда девушка прекратила вздрагивать, он понял, что может начать говорить.
- Ты не хочешь ребенка, - сказал Эрик без вопросительной интонации.
- Не хочу, - глухо ответила девушка куда-то ему в плечо.
Он открыл было рот, но Нори продолжила сама, поправляясь.
- Вернее, не сейчас. Мне двадцать три, Эрик. Я только что закончила универ. И у меня вроде бы все стало получаться на работе. Не хочу это терять. Хочу работать сейчас. Ты же знаешь.
- Знаю, Цветочек, знаю, - покивал Эрик.
Он прекрасно понимал стремления и амбиции Нори. Для начинающего адвоката она была очень способной и напористой. Перед ней открывались самые соблазнительные перспективы.
- Ты злишься, да?
- Злюсь, - подтвердил Эрик, не желая лукавить.
- Потому что не сказала тебе?
- Потому что не сказала и потому что не хочешь оставить ребенка.
Нори отстранилась, стирая остатки слез. И хотя Эрик видел в ее глазах сомнение, голос девушки был твёрдым, а аргументы железными. Словно она пыталась убедить не только его, но и себя в собственной правоте.
- Я не могу сейчас, Эрик. Знаю, ты хотел бы ребенка, но я не могу. Прости. Слишком рано.
- А когда будет не рано?
- Может лет через пять-семь. Я не знаю.
- Мне будет хорошо за пятьдесят, Нори.
- Ну и что?
Эрик взял паузу, и уже Нори впору было пытаться прочесть его мысли, потому что лицо любимого искажала боль.
- Да, действительно. К тому времени ты, наверное, одумаешься и найдешь кого-то помоложе. Так будет правильно. Для тебя и для твоих детей.
Нори сама не поняла, как ее рука взлетела в воздух, и ладонь с силой проехалась по щеке Эрика, разрезая натянутую тишину звуком хлопка. Девушка вскочила с кровати, крича в ошарашенное лицо Короля Чародея:
- Как ты смеешь, мать твою?! После всего, Эрик! Как у тебя язык поворачивается? Думаешь, я с тобой на время, да? Хрен там, Савицкий! Ты… Ты… Боже!
 Она развернулась и изо всех сил врезала ладонью по стене, чтобы не ударить Эрика еще раз. Слезы снова потекли из глаз, но теперь не стыд был их причиной, а злость. Давно Нори так не злилась на Эрика. Наверное, вообще никогда.
Она стояла, упираясь руками в стену, всхлипывая и дрожа, пока не почувствовала, как Эрик обнял ее сзади.
- Прости меня, Цветочек. Просто до сих пор не могу понять, что тебя держит рядом с таким старым придурком, как я.
- Вы вроде такой взрослый и умный, Эрик Лазаревич, - как всегда начала Нори свою любимую фразу для издевательств. - Это же очевидно – любовь.
- Прости, милая. Не хотел тебя обидеть. Глупость сказал.
- В нашей паре глупости – это моя прерогатива. Я же взбалмошная малолетка. А ты занудный старпер. Тебе положено меня одергивать и читать морали.
Они вместе засмеялись.
- Хорошо, я больше не буду отбирать твой хлеб, - согласился Эрик.
Он вернул Нори на кровать, где она уютно пристроилась к его боку, тихо дожидаясь продолжения разговора о ребенке.
Эрик не спешил. Он был подозрительно тихим, пока перебирал волосы девушки пальцами. Нори не выдержала первой.
- Пожалуйста, не молчи, - взмолилась она.
- Я пытаюсь принять твое решение, Нори. Это нелегко.
Девушка зажмурилась, прекрасно зная, насколько это нелегко для него.  А Эрик в это время пытался задушить в себе желание помешать Нори. Он снова и снова боролся с эгоизмом, стараясь поставить на первое место потребности Нори, ее право выбирать, как жить. Но не вышло.  
Эрик, хоть и безумно обрадовался оплеухе, которую отхватил за свое нерадужное предположение об их расставании через несколько лет, но страх потерять Нори никуда не делся. Конечно, он надеялся, что они будут вместе до конца, но прагматический ум юриста и печальная статистика уверяла его в обратном. Разумеется, у Темных Чародеев и Дивных Цветочков статистика была более оптимистичной, но все же… Он просто хотел этого ребенка. Сейчас, а не через три-пять-семь-десять лет. И этого желания было достаточно, чтобы он заговорил.
- Помнишь, ты спрашивала, почему мы с Наташей расстались?
- Она тебя бросила из-за Рига, - выдала Нори привычную версию.
- Нет. Это я ее бросил.
- Что?
Нори аж отстранилась, не веря. Она привыкла думать, что отношения Эрика и Стейны сошли на нет из-за того убийства во время вызова. И, кажется, Эрик говорил, что они пробовали сохранить любовь, но не вышло. И Нори почему-то всегда считала, что именно блудливая натура Стейны повернулась к Эрику задницей.
Не успела девушка забросать Эрика вопросами, как он сам поспешил объяснить.
- Мы взяли паузу после того боя, но оба знали, что снова сойдемся, когда страсти улягутся.
Нори сглотнула, не очень желая представлять, насколько же сильны были чувства этих двоих.
- Наташа позвонила мне через месяц и сказала, что сделала аборт.  Она просто поставила меня перед фактом. Понятия не имею, зачем. Лучше бы вообще не говорила.
- И ты..?
- Я не смог, Цветочек. Знаю, это, наверное, неправильно. Женщина должна принимать решение. И Наташа, как врач, разумеется, подошла к этому вопросу прагматично. Она не хотела детей. Никогда. Ни с кем. Позиция у нее такая.  И я вполне ее понимаю, только вот принять не могу. Никак.
- Ты пытаешься сказать, что бросишь меня, если…
- Нет, Нори… Нет, - Эрик взглянул на нее, но тут же зажмурился. - Черт, я не знаю. Это словно шантаж, и мне самому противно, Цветочек. Ты такая молоденькая. И, конечно, все двери перед тобой открыты. Но это же наш ребенок, Нори.
Нори снова проглотила ком, подкативший к горлу. Слезы в очередной раз разрисовали ее лицо влажными линиями. Эрик взял ее ладони в свои, заглянул ей в глаза.
- Пожалуйста, кроха, не делай этого. Ты ведь уже была у врача и не смогла?
- Она дала мне время подумать. Два дня, - всхлипнула девушка. - Потом уже мини-аборт. Я не хочу аборт, Эрик.
- Пожалуйста, Нори. Пожалуйста, - умолял ее Эрик, прижимая к своей груди., - Никаких абортов, никаких таблеток. Давай родим этого ребенка. Клянусь, я все сделаю. Все, что хочешь.
- Не заставляй меня говорить это. Я и так чувствую себя эгоистичной сукой.
- Что тебя пугает, Нори? Скажи мне. А то пока именно я выгляжу эгоистичным козлом, который ломает тебе жизнь.
- А так и есть, потому что я не смогу работать. Потому что ты будешь приходить после допросов и судов, умиляться на этого ребенка, трахать меня еле живую, а утром снова сваливать, оставляя меня с кашей и памперсами. Я не хочу этого, Эрик. Я хочу в суд. В метовку хочу ездить,  в архивах копаться, а не совать свою сиську в рот по часам.
- Но это же решаемо. Можно няню нанять, - сразу нашелся Эрик.
- Серьёзно? – ядовито поддела Нори. - И ты, конечно, не будешь считать меня кукушкой, которая кинула своего ребенка на попечение чужой тетки? Я слишком хорошо помню тот разговор, Эрик.
- Какой разговор?
 - Про жену твоего покойного приятеля, которой были важны только деньги. Нет уж, уволь. Я не желаю стать объектом твоего пренебрежения.
- Ох, Цветочек, это же разные вещи.
- Это сейчас они разные, а потом все будет очень похоже.
Нори встала с кровати, пошла умыться. Она долго стояла, глядя на бегущую воду, на свое отражение в зеркале. Ее сердце разрывалось от боли. Она прекрасно понимала, что Эрик бросит ее, если она решится на медикаментозное прерывание беременности, как понимала и то, что он не сможет смириться, если она родит и выберет карьеру. Ей нужно было принять решение: сейчас или чуть позже. И в обоих случаях она теряла своего мужчину.
Она не решалась выйти из ванной, не решалась принять единственную правду – им не быть вместе в любом случае.
- Нори, - услышала она за спиной голос Эрика.
- Ммм, - протянула девушка, продолжая таращиться на воду.
Савицкий закрыл кран, развернул ее к себе лицом.
- Ты слышала, что в Швеции мужчины могут уходить в декретный отпуск?
- Нет, - выдавил девушка. - К чему ты это говоришь?
- Мы можем обойтись без няни. Во всяком случае, первый год. Я останусь с малышом, а ты пойдешь работать, как только восстановишься.
- Что? Но…
- Послушай, Цветочек, я наработался. Последние тридцать лет вся моя жизнь – это сплошная работа. Мой отпуск – это Север. Почему бы для разнообразия не уйти в декрет? Мы ведь не связаны денежным вопросом, Нори. Я могу себе это позволить. И, откровенно говоря, даже хочу.
- Эрик… - начала Нори, но он не дал ей продолжить.
- У тебя ведь есть время до завтра. Просто подумай об этом. Обещаешь?
- Ладно, - согласилась она, с удовольствием устраиваясь в уютном и теплом кольце его рук. - Мне нужно позвонить в клинику. Они, наверное, ждут, что я подтвержу запись на прием.
- Позвони, - согласился Эрик, от всей души надеясь, что завтра они вместе поедут на прием к врачу, и Нори пропишут не убивающую таблетку, а витамины для беременных.
Он отпустил девушку, позволив ей сделать звонок без свидетелей. Эрику очень хотелось остаться дома, лечь в постель и всю ночь убеждать Нори, что все будет хорошо. Но он и так уже изрядно надавил на нее, поэтому не мог не предложить:
- Кроха, может, мне и правда уехать? Хочешь побыть одна?
- Нет, - замотала она головой. - Давай закажем чего-нибудь на ужин и ляжем спать. Ты мне нужен. Очень.
Интуиция, которая чуяла подвох несколькими часами раньше, подсказала Эрику, что Нори примет правильное решение. Он тепло улыбнулся любимой и взялся за телефон, чтобы позвонить в доставку.
Несмотря на нервотрепку и тяжелые разговоры, Нори клевала носом, без энтузиазма ковыряясь в еде. После горячего душа она свернулась калачиком, прижавшись к Эрику, и почти сразу уснула.
Савицкий проснулся один в постели. Его сердце болезненно сжалось, а в голове сразу нарисовалась картинка: Нори глотает злополучную таблетку, и тема ребенка автоматически закрывается. Но шум из кухни просигналил, что Нори еще дома.
Эрик встал с кровати, пошел на запах традиционной овсянки. Нори стояла к нему спиной, мешая кашу в кастрюльке на плите. Савицкий обнял ее сзади, прильнув губами к сладкому местечку  за ушком.
- Я уже собиралась будить. Проспал тренировку,  - попеняла ему Нори.
- Да фиг с ней.
Руки Эрика сами собой легли на живот Нори. Он инстинктивно погладил его, представляя, как совсем скоро он станет кругленьким. Девушка выключила конфорку и обернулась к нему.
- Ладно, Савицкий. Твоя взяла. Давай родим ребенка, - выпалила Нори на одном дыхании.
- Серьезно?
- Ну да.
- Правда?
- Да, правда-правда.
Эрик подхватил Нори под попку и закружил по кухне. Они хохотали, как дети. Эрик от радости, а Нори за компанию.
- Мне безумно страшно, - смеялась она.
- Я знаю, Цветочек, мне тоже немного, - отвечал он ей, не переставая улыбаться.
- Я стану толстой, и ты меня не захочешь.
- Это вряд ли.
- Я боюсь рожать. И врачей боюсь. Пойдешь со мной.
- Согласен. На все согласен.
- И сегодня в обед первый прием, так что давай садись и ешь, а то на работу опоздаем.
Они завтракали, обмениваясь улыбками. Эрик старался вести себя, как обычно, чтобы Нори пока не очень заморачивалась на обычных женских страхах, связанных с рождением детей.  Но после посещения врача девушка и сама не могла сдержаться. Она всю дорогу до офиса вычитывала подробности о первом триместре, о витаминах и образе жизни молодой мамочки. Девушка не затыкалась ни на минуту, забрасывая Эрика все новой и новой информацией, обсуждая с ним самые разные темы.
Однако самого Эрика в это время волновал совершенно другой вопрос. И задать он его решился только дома.
- С ума сойти, оказывается, фолиевую кислоту следовало вообще до беременности принимать. В процессе подготовки, так сказать, - щебетала Нори, накручивая спагетти на вилку.
- Эм, Цветочек, оторвись от мобильника на секунду, - попросил Эрик вежливо.
- Это важные вещи, между прочим.
- Я не сомневаюсь, но есть одна очень важная вещь, и нам нужно обсудить ее прямо сейчас. Вернее, даже не обсудить…
- Ну что такое, Эрик? Говори уже.
- Раз мы решили рожать ребенка, то тебе необходимо выйти за меня.
Нори уронила вилку.
- Очень романтично, Эрик Лазаревич. Спасибо, конечно, но – нет, - деловито отбрила его Нори.
- Прости за неудачную фразу. Я знаю, ты к браку относишься еще осторожнее, чем к детям... – начал убеждать ее Эрик.
- Я к браку в принципе не отношусь, дорогой.
- Понимаю, Нори, но… тут дело не в тебе и во мне, а в ребенке. Брак даст ему больше гарантий. Рожденный в законе, он будет в большей безопасности при получении наследства.
- Какого наследства, Эрик? – Нори выкатила глаза. - Ты помирать не рановато собрался?
- Не собрался я помирать. Но… я богат, кроха.
- Это мне известно.
- Я очень богат, Нори. И в скором времени мне придется составить завещание, чтобы со стороны родственников не было никаких проблем. Ты ведь прекрасно знаешь, что мой братец не подарок.
Нори скривилась, вспоминая не самое приятное знакомство с Генрихом Савицким и его женой, родителями Артура.
- И даже спорить с этим не буду, - фыркнула девушка, отправляя в рот вилку.
- Вот и не спорь. Необходимо все поскорее оформить до рождения малыша и сделать тебя попечителем трастового фонда, - продолжал Савицкий размышлять вслух. - Мне нужно, чтобы ты была моей женой, Нори. Сама знаешь, это все упрощает. Особенно в России.
- Эрик, - позвала его девушка, прожевав.
- А?
- Я не хочу. Мне плевать на твои деньги.
- Это не просто деньги, Цветочек. Это большие деньги. Можно даже сказать, огромные.
- Мне без разницы.
- И это прекрасно, но наш ребенок автоматом становится наследником, и мне есть разница. Это не просто деньги, Нори. Еще титул и родовое наследие.
-Родовое что? – совсем растерялась Нори.
- Наследие, милая. Неужели ты не заметила, что наша семья особенная?
- О, это я заметила сразу. Твой братец - напыщенный мудак, а его жена… ну да бог с ней. Она же живет с мудаком, хочешь - не хочешь, а крыша поедет. Артур  - смесь дерьма с шоколадом. Да и сам ты местами с приветом. Особенно с этой твоей привычкой шататься на Север и временами вызывать на бой. Очевидно, что все вы слегка тронутые. И бабла, как у дураков фантиков. И работаешь ты забавы ради, а не чтобы купить краюху хлеба. Но титул и наследие – это что-то новенькое. Выкладывай.
Эрик рассмеялся, оценив ее саркастическую речь. Он глубоко вдохнул и начал длинный семейный рассказ, который слышал еще от деда.
- Савицкие – это древняя дворянская семья. Род воинов и полководцев, наследники меча и подданные славных битв. Мы ведем свой род от одного польского плотника, жившего в лесах и спасшего короля Болеслава Смелого тем, что показал ему ближайшую и безопасную дорогу на неприятеля. Взяв меч у солдат, он помогал преследовать и победить врага. За это и был принят в войско, где сделал отличную карьеру, прославив свою фамилию подвигами и отвагой.
Эрик чуть усмехнулся, заметив, что все это время Нори смотрит на него, не закрывая рта, продолжая накручивать на вилку спагетти.
- Знаю, это немного помпезно, но в целом – просто семейные заморочки. Не принимай близко к сердцу.
- Л-ладно, - промямлила Нори, все еще прибывая под впечатлением.
Эрик решил, что для начала она среагировала очень даже неплохо. Чтобы не перегружать девчонке мозги, он на время отложил вопрос о браке, но твердо знал, что она согласится. И не только, потому что это было необходимо, а потому что сама захочет.