Глава 11. Кулак в крови.

Ваши глаза так сверкают желаньем мести,
Против и за: ваша Честь и мое бесчестье,
Как же давно размотали боги эту нить,
Только вино одно это велит забыть.
Когда б на то случилась ваша воля,
Гореть бы, верно, мне на медленном огне...
Вы ненавидите меня - до боли,
И это весело вдвойне.

Канцлер Ги – R-R

Хелл видела, как Бен уходит из шумного зала, прихватив бутылку коньяка. И ее не радовал этот молчаливый протест. Она собиралась устроить для него шоу с поцелуями и танцами, хотела смотреть через плечо Кена в глаза своему любовнику, чтобы читать его эмоции. Будет он равнодушен или доволен, зол или весел? Но Бен лишил ее этого удовольствия. Он просто ушел, оставив Хелл наедине с Кеннетом. 

Чувствуя горечь разочарования напополам с неудовлетворенностью, девушка почти залпом проглотила коктейль, а потом и второй. Ей не хотелось ни танцевать, ни тусоваться. Без Бена все вдруг потеряло смысл. Хелл нуждалась в зрителе, который не пожелал смотреть ее концерт.

- Детка, второй стакан за час. Ты опьянеешь, - подметил Кеннет.

- Скучно, - пожала плечами Хелл, чувствуя, как алкоголь кружит голову.

- Пойдем танцевать.

- Неохота.

- Боже, что это с тобой? – весело встревожился Кен. - Не заболела?

- Музыка не моя, - скривилась Хельга. - И слишком много Москвы. Угнетает.

- Понимаю, - согласился он. - Если хочешь, можем уйти. Откровенно говоря, я был бы рад.

Кен прижал ее к себе, целуя с жаром и обещанием продолжения банкета в номере гостиницы.

- Хочу тебя, красавица, - горячий шепот обещал ей много секса.  И, в общем, сейчас было бы кстати забыться в умелых неистовых ласках Артура.

После Севера он всегда вытрахивал из нее дух вон, выплескивая таким образом остатки агрессии, злости и гнева. Это был некий ритуал, после которого он мог снова быть Артуром. Уравновешенным, циничным, расчетливым Артуром Савицким.

- Поехали, - только и простонала Хелл ему в губы.

Она ненавидела извращенное чувство удовлетворения, которое испытала, поняв, что поимеет и Кена и Бенедикта за одну ночь.  Это было грязно и неправильно, омерзительно и пошло, но Хелл игнорировала здравый смысл и остатки морали, сосредоточившись на перспективе качественного траха.

Кеннет тянул ее через толпу, бесцеремонно расталкивая всех, кто стоял на пути к выходу. Хелл хихикала, семеня за ним. Они забирали одежду из гардероба, когда в холле появилась Стейна.

- Уже уходите? - всплеснула она руками. - А я вас везде ищу.

- Уходим, Стей. Спасибо за приглашение, но у меня завтра самолет утром, - вежливо прощался Кеннет.

- Счастливо долететь, - улыбнулась ему Стейна. - Но… Может, оставишь мне Хельгу? Нам нужно обсудить новую программу.

- Я завтра буду в клубе на репетиции, - напомнила ей Хелл.

- У меня завтра весь день расписан, дорогая. Останься сейчас, я не задержу надолго, - и хитро прищурив глаза на Кена, добавила: - Верну в целости и сохранности. Сделай мне одолжение, Кеннет.

Хелл не понравилось, что Стейна обращалась к Кену так, словно она была его собственностью. Возможно, их намерения и скорое бегство были слишком очевидны, поэтому Старшая и вела себя подобным образом. Но копчиком девушка чуяла подвох.

- Без проблем, Стей, - как-то слишком легко поддался Кеннет.

Кен, конечно, как никто другой, знал, насколько важны для Хелл танцы. Но учитывая его недотраханное состояние…

- Разбуди, если усну, - шепнул он ей на ухо, чуть куснув.

Хелл ойкнула, вздрогнув, улыбнулась.

- Обязательно, - ответила она, не без сожаления провожая глазами его спину до дверей.

 Обернувшись к Старшей, девушка дружелюбно улыбнулась, но не встретила ответной любезности.

- Пойдем со мной, - только и сказала Стейна.

 Хелл напряглась, понимая, что чутье ее не подвело, и милой болтовней о новых песнях и танцах  она вряд ли отделается. Стейна провела ее в свою гримерку, и по ее каменному лицу стало понятно – знает.

- Я видела, как ты выходила из туалета, завязывая платье, а Бен появился следом, заправляя рубашку в штаны, - выпалила старшая, едва ли дождавшись, когда дверь за ними закроется.

Хелл нацепила на лицо циничную гримасу невозмутимости, хмыкнула:

- И что?

- Трахаешься с Беном, значит? Давно?

-Я не собираюсь перед тобой исповедоваться, - Хелл скрестила руки на груди.

- Чуть больше уважения, девочка.

- Или что? Кену расскажешь?

- Хельга… - начала Стей, но лишь раздражённо выдохнула, а потом сказала совсем не то, что собиралась. - Хелл, ты мне нравишься, правда. Ну насколько может нравиться кто-то из Питера. Кеннет с тобой изменился, и отношения столиц стали намного теплее благодаря тебе.

- Не заливай, Стей, - фыркнула Хелл, продолжая держать иглы поднятыми.

- Думай, что хочешь, но я ценю все, что ты делаешь. Я даже могла бы притвориться, что у вас с Бенедиктом было минутное помутнение рассудка, если бы это не грозило перечеркнуть все, чего мы достигли за год его отсутствия.

- Бла-бла-бла, - закатила глаза девушка.

- Очень зрело, Хелл.

- Чего ты хочешь, Стейна?

- Я хочу мира, хотя бы такого худого, как сейчас. Но он всегда будет лучше доброй ссоры, которую ты затеваешь.

- Не хочу я никаких ссор. Мне плевать на ваши интриги, - искренне возмутилась Хельга.

- Я рада, если это так. Но твои… хм… милые шалости – это дорога в ад. Ты не застала противостояния Бена и Кеннета, настоящего противостояния, а не тех острот, которыми они тешатся сейчас. Если Кен узнает…

- Не узнает, если ты не доложишь.

- Не доложу, но он обязательно узнает, если ты не прекратишь сношаться с Беном практически под носом у своего парня.

Стейна сделала паузу, видимо, ожидая, что Хелл даст заднюю, пообещав если не прекратить, то хотя бы быть осторожнее. Но девушка упрямо молчала.

- Черт,  услышь меня наконец. Я достаточно знаю тебя и Бена, чтобы понимать, вы двое знакомы задолго до пира. Он узнал тебя, едва увидел вдалеке. Ты знаешь его любимое место для тренировок. И вы тискались после концерта в туалете…  Я готова поспорить, что не Бенедикт инициировал эту грязную встречу.  Отстань от него, Хелл.

- Ты ревнуешь что ли? – сорвалось с губ девушки, прежде чем она успела прикусить язык.

Стейна метнула в нее острый, как нож, взгляд.

- Старшей Волчице можно трахаться с подопечным, а мне нет? Каждый развлекается, как умеет. Что поделать, Стей, если у нас одна игрушка. Господь велел делиться, знаешь ли, - несло Хелл.

Коктейли перемешались в ее голове с паникой и каким-то запоздалым подростковым бунтом, заставляя выплевывать совершенно нелепые обвинения. Кроме алкоголя и дури, конечно, сработала лучшая защита в виде нападения, но Хелл пожалела о сказанном, едва успела договорить.

А Стейна, напротив, взяла себя в руки, даже улыбнулась, излучая спокойствие и уверенность.

- Ты много знаешь, девочка моя, но не знаешь еще больше. Я могла бы легко избавиться от тебя, но так уж вышло, что пока пользы ты приносишь больше, чем вреда. И не дай бог тебе перешагнуть эту грань.  Будь осторожна, Хелл.

- Спасибо за совет. Полагаю, завтра мне уже не нужно ставить новую программу?

- Еще как нужно. Обещала – делай. И постарайся получить от этого удовольствие, - мягко, почти нежно пела Старшая.

- Прекрасно. Я тебя поняла. Всего доброго, - отрывисто выдала Хелл, хватаясь за ручку двери, как за спасательный круг.

- Стой, - властный голос Стейны примагнитил ноги Хельги к полу. - Я тебя не отпускала. Поговори с Беном прямо сейчас.

- Мне нечего ему сказать, - развела руками девушка.

- Тогда сделай так, чтобы говорил он. Не знаю, что ты с ним сделала, но парень молча пьет. Спасибо он мне не скажет за твое присутствие, но думаю, что у вас остались нерешенные вопросы.

Стейна сама открыла дверь, приглашая Хелл следовать за ней.

- Стей, я не хочу с ним говорить. 

- Придется. Скажешь, что я все знаю, что мне это не нравится.

- Сама скажи. Я тут причем?

- При том, что он не будет меня слушать.

- И меня не будет.

- Хелл, если он пошел за тобой в туалет, то уж точно послушает. Понятия не имею, откуда у тебя столько власти над ним, но сейчас ты ею воспользуешься.

- Завидуешь? – снова брякнула Хелл, не подумав.

Стейна остановилась у кодированной двери и обернулась, одаривая все той же спокойной надменной улыбкой.

- Да, завидую. Даже, когда Бен был учеником,  он смел игнорировать прямые приказы, мои приказы. Он чертовски упертый засранец. И сейчас я вижу, что ты буквально ломаешь его одним своим существованием. Мне нужен целый Бен. Думаю, что и тебе – тоже. Поэтому иди и расставь все точки над «i».

- Не боишься, что я пойду и поломаю его окончательно?

- Боюсь. Но что-то мне подсказывает – ты не будешь. Во всяком случае, не сейчас.

 Стейна набрала код, дернула дверь, дождалась, когда девушка переступит порог, и ушла.

Хелл не сразу увидела Бена. Его не было за столом, стоявшем напротив двери. Лишь оглядевшись, она заметила его раскинувшимся на диване. Он прикрывал глаза ладонями, но подсматривал через растопыренные пальцы. На полу валялась пустая бутылка коньяка, а рядом на тумбочке стояла почти целая и стакан.

Хелл словно магнитом потянуло к алкоголю. Она пересекла кабинет, плеснула в стакан, выпила, морщась от непривычной крепости напитка. Коньяк был хорош и почти не вызывал рвотного позыва, лишь оставлял терпкое послевкусие. Недолго думая, Хелл налила еще.

- Проходите, не стесняйтесь, - съехидничал Бен, убирая руки от лица.

- Мне нужно выпить, - проговорила она, опрокидывая в рот еще порцию.

- Ты уже пьешь. Не заметила? - продолжал посмеиваться Бен.

- Ты пьян.

- Это очевидно. И, кажется, ты быстро приближаешься к моей кондиции.

- Не спросишь, зачем я пришла?

- Тебя прислала Стейна. Она видела нас у туалета и теперь пытается давить на меня через тебя, требуя, чтобы мы прекратили трахаться по углам.

- Догадался?

- Просто знал.

Бен встал с дивана, забрал у Хелл стакан, который она успела наполнить в четвертый раз, выпил, налил еще.

- Как мило, она знает нас лучше, чем мы сами, - хмыкнула девушка.

- Я скажу ей, что ты очень старалась, можешь быть свободна.

- Не тороплюсь, - улыбнулась она, снова завладев стаканом. - Тут тихо и наливают… я задержусь.

Хелл сама не знала, почему не воспользовалась предложением и не ушла. Ее ждал Кен в гостинице, но ей хотелось остаться здесь, с изрядно пьяным Бенедиктом, от которого буквально разило какой-то трагической тоской.

- Ты наливаешь сама себе, красавица, - проговорил он, снова садясь на диван.

- Гонишь меня?

- Нет. Зачем? Отпускаю.

- В этом ты преуспел, Бен.

- А ты преуспела… Черт, - он явно не смог подобрать подходящего слова. - Ты во всем преуспела Хелл. Ты лучше всех, а я в жопе.

- Я не стану тебя жалеть.

- И не надо. Не думал, что скажу нечто подобное, но в этой ситуации пожалеть можно только Кеннета… Хотя, нет. Пошел он… Мне жаль тебя, детка.

Бена явно несло. Он растягивал слова, говорил словно сам с собой, рассеянно глядя куда-то в стену. Хелл тоже быстро пьянела, продолжая вливать в себя коньяк, который уже не казался ей таким вкусным, скорее, необходимым. Но даже алкоголь не дал ей пропустить мимо ушей последние слова. Она поставила стакан, подошла к дивану, встала рядом с Беном, положив руку ему на плечо, нагнулась так, что их лица стали близко-близко, провела пальцами по его скуле, выдохнула в губы:

- Мне не нужна твоя жалость.

- Мне жаль не тебя, а ту девочку… Мою Хелл… Мою Олю… которой больше нет.

- Больше нет, - повторила Хелл эхом, - потому что ты убил ее, Бен.

Она продолжала гладить его по щеке, нарочно не замечая, как гримаса боли искажает красивое лицо, как сжимаются губы и ходят желваки.

- Пять лет я ждала, Бен, вот этого самого момента. Мне так хотелось увидеть твое лицо, когда ты, наконец, поймешь, что я смогла выжить без тебя. Каждый день я засыпала, представляя тебя таким: растерянным, беспомощным, опустошенным. Ты даже не в силах испытать удовлетворение от того, что я изменяю Кеннету. Потому что ты сам себе противен. Потому что ты знаешь, что не сможешь мне отказать, если я захочу. Потому что ты будешь делать, что велю я, наплевав на Стейну, Север и свои долбаные правила.  Я превращу твою жизнь в ад, чтобы ты понял, как я жила все эти годы.

- «И Валькирией надо мною,  Ольга, Ольга, кружишь ты», - пропел Бен, не сводя с нее глаз.

- Ненавижу тебя, - шепнула Хелл, отталкивая его руки. Она даже не заметила, как он положил их ей на бедра, поглаживая, лаская.

Девушка отошла, отвернувшись к стене, переполненная противоречивыми терзаниями. Она и сама не понимала, как глубоко в ней живет боль и обида. Хелл лелеяла ее, копила, хранила все эти годы. Она напрасно лгала себе, что вполне счастлива с Артуром, напрасно отдавалась тренировкам, танцам, упивалась Севером. Все это было лишь наполовину счастьем, наполовину смыслом, пока не вернулся Бен. Лишь увидев его, она снова почувствовала крылья за спиной, почувствовала, что жива. И сейчас все ее существо тянулось к нему, одновременно протестуя, ненавидя эту связь, которая так и не исчезла, несмотря на все ее старания.

И в момент откровения Хелл как никогда была близка к тотальному разрушению мира, который построила вокруг себя.  Но погибать в руинах одна она не собиралась. А Бен, как всегда, чувствовал ее метания, ее надрыв и боль. Он неслышно подошел сзади, уперся руками в стену по обе стороны от ее головы, заговорил тихо, прямо на ухо:

- Ты права, моя воительница. Я не могу сопротивляться. Упивайся своей силой, только не забывай, что это работает в обе стороны. Ты не сможешь отказать, если захочу я. У тебя не хватит сил удержаться от соблазна. Каждый раз, когда ты будешь возвращаться к нему, вспоминай меня и ненавидь, потому что только это держит тебя рядом с ним. Посмотри на себя, Хелл. В кого ты превратилась? Обычная шлюха, которая прикрывается нелепыми обидами, чтобы оправдать банальную похоть. 

Не в силах выносить его слова, которые били правдой по всем ее больным местам, Хелл обернулась и влепила Бену оглушительную пощечину. Но он даже не пошатнулся, лишь дернул головой, то ли намеренно, то ли случайно, подставляя ей другую щеку. Хелл ударила снова. И опять. Она лупила его, слыша, как звуки ударов разносятся по кабинету, рикошетят от стен, убивая ее, уничтожая.

- Слабовато. Даже не щекотно, - рассмеялся Бен, когда она обессилела. - Бей кулаком, Хелл. Ты же умеешь.

Она прерывисто дышала и, наверное, расплакалась бы, если бы Бен не заговорил снова.

- Кому ты мстишь, Хелл? Кого ты ненавидишь? Может, саму себя? Или то, что из тебя сделал Артур Савицкий?

Как бы он ни пытался вывести ее из себя, как бы глубоко ни копался в ее душе, но ревность и злость выдавали его с головой, спасая при этом Хелл от полного разрушения. Она улыбнулась, пьянея от новой дозы власти, что вколол ей Бен.

- Знаешь, что сделал из меня Артур Савицкий? Вернее, от чего избавил, - Хелл нарочно сделала паузу, словно давала ему подумать, но сама и продолжила: - Он избавил меня от долбаной фригидности. Только с ним я могу кончать, потому что знаю, он ненавидит тебя так же сильно. Это безумно возбуждает - трахаться с тем, кого ты на дух не переносишь, принадлежать ему. Каждый раз, когда оргазм рвет меня на куски, я благодарна тебе, Бен.  Спасибо.

Едва она договорила, кулак Бена врезался в стену. Но Хелл и бровью не повела. Ей не раз приходилось, не моргая, держать удар, который летел в лицо, а уж тот, что нарочно направлен мимо, и вовсе не пугал, скорее забавлял. Но Бен бил снова и снова, пока не содрал до крови костяшки пальцев, пока не закричал, словно раненый зверь. Он уронил руку, но Хелл поймала ее.  Она держала в ладони так и не разжавшийся кулак, а потом поднесла к лицу и приоткрыла рот, слизывая языком с костяшек пальцев кровь. Теплая, густая, солоноватая, она вмиг отрезвила Хелл.

Отбросив его руку и оттолкнув Бена, девушка рванула прочь. Он не преследовал ее, что было вполне логично и к лучшему. Хелл поймала такси, доехала до гостиницы, поднялась в номер. Как и обещала, она разбудила Кеннета, который был ожидаемо порывист и нетерпелив, не очень внимателен и чуток к ее потребностям, но достаточно агрессивен, чтобы утрахать до бессознательного состояния. Хелл не помнила, кончила она или нет, не помнила, в каких позах трахал ее Кен, не помнила, что говорила, не помнила, как отключилась. Она лишь чувствовала, как оглушительно стучит сердце, а на языке горит кровь, которой она так жаждала.