Глава 12. Заклятые друзья.

И я надеюсь, веру в сердце храня,
В один из длинных и стеклянно-звонких дней
Прийти туда, где Вы дождетесь меня,
Мой враг, что лучше самых преданных друзей!
Мне так дорог злой огонь безумных глаз;
Срок придет - и мы все своё получим,
Только помните - я счастлив встретить Вас,
Враг мой, Бешеный - друг мой неразлучный...
Канцлер Ги - Романс Олафа Кальдмеера

Ольга медленно просыпалась. Вместе с сознанием в ее голову проникала жуткая похмельная боль, через которую она слышала ненавязчивый звук застегивающейся молнии и шагов. Приоткрыв один глаз, она увидела Артура, который вез к двери свой чемодан.

- Проснулась? - усмехнулся Савицкий, присаживаясь к ней на кровать.

- Угу, - буркнула Оля, разлепляя второй глаз и пытаясь сесть. - Ты уже собрался? Который час?

- Почти девять.

- Я все проспала. Тренировка… - встрепенулась девушка.

- Какая тренировка, малыш? Ты вообще живая? – хохотнул Артур.

- Не уверена.

- Коньяк? – предположил друг.

- Много, - кивнула Ольга.

- Стейна тебя споила? Я буду жаловаться. Чем вы вчера занимались вообще?

- Просто пили и болтали, - не моргнув, соврала она.

- Я так и подумал.

- Прости, мне не стоило столько пить.

- Да нам вроде это не помешало. Спасибо, что разбудила, - он взъерошил и без того взлохмаченные волосы подруги. - Но будь осторожна со Стейной. Я ей не доверяю. И тебе не следует.

- Да перестань.

- Нет, Оль, ты ее не знаешь. Наталья ничего не делает просто так.

- Возможно, - Ольга пожала плечами. - Но мне-то что? Я не собираюсь менять клан. Я питерская. Я твоя.

- Рад это слышать, - улыбнулся Артур.

Оля потянулась к нему за поцелуем, но он отстранился, объясняя:

- Не-не, утреннее дыхание с перегаром… Не стоит.

Ольга закусила губу, чуть скривившись от его пренебрежения, но не посчитала нужным обижаться. Дыхнув на руку, она и сама скривилась от запаха.

- Понимаю, не виню, - кивнула девушка.

- Я заказал тебе завтрак. На первом этаж есть спортзал, ели захочешь пробежаться, - говорил он, надевая куртку у зеркала. - Билет на тумбочке. Забрать тебя из аэропорта?

- Не надо, возьму такси.

- Приедешь ко мне?

- Эммм, - протянула Оля, подыскивая подходящие слова, чтобы отказать ему.

Но этого и не потребовалось, Артур и так знал, что она не захочет.

- После Севера, как всегда, к себе и лучше не звонить дней пять? – уточнил он для порядка.

- Ты лучше всех, - благодарно кивнула Ольга, радуясь, что не нужно ничего объяснять.

- Знаю, - самодовольно улыбнулся Артур, подхватил чемодан, взялся за ручку двери.

- Хорошо долететь, - крикнула ему в спину девушка.

- И тебе, - услышала она прежде, чем он ушел.

Едва за Артуром закрылась дверь, Оля позволила мозгу оживить картинки вчерашнего дня. Впервые за последнюю неделю она осталась наедине со всем произошедшим. И, пожалуй, была даже рада этому. Возвращение Бена, их встреча, ее спонтанное решение пробраться к нему в палатку, совместные тренировки на фоне уже почти привычного северного адреналина, утренний секс вместо кардио и вчерашний вагон идиотизма, который она разгрузила на потеху Стейне и самому Бенедикту. Ольга понимала, что наделала глупостей, наговорила лишнего, да еще и напилась до полуобморочного состояния. Каким-то чудом ей удалось запудрить мозги Артуру. Благо, на Севере его больше заботили бои и присутствие там Бена, а вчера в клубе он был слишком расслаблен, выпивая и болтая с приятелями, и не заметил, что она задержалась после выступления. А ночью, когда она вернулась, его интересовал только секс. Но Ольга понимала, что удача не всегда будет на ее стороне.

Принимая душ, она собирала в кучу мысли, призывая на помощь позабытый здравый смысл и осторожность. А еще Оля поняла, что нужно исправлять все глупости, которые вчера наделала в присутствии Стейны и Бена.

Завязав перед зеркалом влажные волосы в хвост, она накинула халат и открыла дверь горничной, которая принесла завтрак. После принятия пищи ее почти отпустила головная боль, оставив наедине с трусостью и волнением. Ольга знала, что должна побороть их, но тянула время. Она выбрала шорты и майку для пробежки, переоделась, послонялась по номеру, но все же решилась, взяла мобильный.

- Наташ, привет. Это Оля Князева, - проговорила она в трубку, стараясь звучать спокойно и бодро.

- О, привет. Чем обязана? – деловитый холодный голос Стейны пробрал до печенок.

- Мне… Я… - запнулась Оля, но все же собралась. - Я хотела извиниться, Наташ. Наговорила вчера тебе…

- Без проблем, дорогая, - тут же потеплела Старшая. - Всякое бывает.

- Да и Гриша…

- А что с ним?

- Мы… Я… - Оля выдохнула. - Ему я тоже наговорила и хочу извиниться. Может, скинешь номер, а то у меня нет его телефона.

- Хмм, - Наталья взяла паузу, но не отказала. - Сейчас пришлю смской. Оль, пожалуйста, сделай так, чтобы мне от него за это не попало. У нас и без этого сейчас напряженное общение.

- Я постараюсь все исправить, Наташ. Обещаю.

- Хорошая девочка, - улыбнулась ей в трубку Старшая и отбила звонок.

Чтобы разбавить концентрированное волнение, Ольга не стала дожидаться смски, а сразу отправилась бегать. Спустя полчаса и еще один душ она взяла в руки телефон. Смс с номером Гришки было на месте.

- Ммм, - прогудел Птицын ей в трубку.

Оля не сдержалась, захихикала.

- Привет. Плохо? – спросила она.

- Не настолько, чтобы ты радовалась, - попытался уверить ее Гриша, который определенно узнал голос.

- Завтрак, пробежка, душ и полегчает.

- Да что ты говоришь, - плевался он сарказмом, явно еще не проснувшись.

- Я извиниться хотела, - перестала подначивать его Ольга.

- Завтра красный снег с говном пойдет.

- В Москве такая экология, что может. Правда, Гриш, мне жаль. Я, когда выпью, начинаю нести херню. Может, пересечемся, пообедаем, поговорим?

Она затаила дыхание в ожидании ответа.

- Ты серьезно? – недоверчиво проговорил Птицын.

- Вполне.

- У меня дела в первой половине дня, так что обед… Я не против пообедать, - наконец выдал он, хоть и с остатками недоверия в голосе.

- Я тоже в клуб собираюсь на репетицию. Знаешь в том районе местечко потише и поуютнее?

- Найдем, - заверил ее Гриша. - Заеду за тобой в два, окей?

- Договорились. До встречи?

- Да, увидимся, - кивнул Гришка, вешая трубку.

Он бросил телефон на кровать, а сам впялился в потолок. Птицын едва ли верил, что этот разговор реален. Его кулак все еще щипало болью содранных костяшек, но сильнее ранили слова Хелл.

Мне так хотелось увидеть твое лицо, когда ты, наконец, поймешь, что я смогла выжить без тебя.

Я превращу твою жизнь в ад, чтобы ты понял, как я жила все эти годы.

Ненавижу тебя.

Ненавижу.

Ненавижу.

Он зажмурился, пытаясь прогнать из головы ее голос, цепляясь за сказанное только что: «Мне жаль. Я, когда выпью, начинаю нести херню». И хотя Гриша скорее верил в ее вчерашние слова, но не мог не дать Ольге шанс объясниться. «Она питерская, она враг, она подруга Артура Савицкого», - помнил он. Но помнил и милую, веселую Олю. Птицын тешил себя мыслью, что возможно Хелл вчера и правда наговорила лишнего, и его Хельга, его Оля не убита, не умерла. И не ненавидит его. Он не претендовал на любовь, это было бы верхом идиотизма, но хотел хотя бы избавиться от призрака, который всю ночь кричал на него Олиным голосом: «Ненавижу, ненавижу тебя».

Как зачарованный, Гриша встал, умылся, натянул первые попавшиеся шмотки и отправился на пробежку. Тренировку он решил пропустить, вместо нее взял кофе и сэндвич в ближайшей кафешке. А после душа Гришка и вовсе ожил. Он ехал забирать машину из сервиса почти спокойным. Болтовня со знакомыми механиками и родной руль демократичной «Тойоты Камри» почти успокоили его расшатанные нервы. Но для пущего эффекта он все же покурил по дороге в клуб. Приехав раньше, Гриша решил не прятаться, а сразу прошел в зал. Ольга с девочками репетировали на сцене. Птицын подпер плечом косяк, услаждая взор наблюдением за скачущими под новую песню Стейны девицами. Конечно, он смотрел преимущественно на Олю. И улыбался. Она была такая собранная и деловая, когда показывала новые движения, отсчитывала такт, следила за выполнением.

- Пять, шесть, семь, восемь… Насть, чуть быстрее в конце связки, слушай музыку. Давайте еще раз кончик повторим… отлично, и без меня… - командовала Князева.

Наверное, впервые со дня их встречи Гриша просто получал удовольствие, глядя на старую знакомую.

- Подглядываешь, Гришк? - ворвался в его нирвану знакомый голос.

- Андрюха, сто лет, - обернулся Птицын, хлопая приятеля по плечу.

- Сто зим, - согласился хозяин клуба. - Ты давно вернулся?

- На днях. Как жизнь?

- Как видишь, - Андрей довольно развел руками. - Ты не меня искал?

- Не тебя… Хотя, - Гриша вспомнил, что вчера не особо парился по части уборки после посиделок в директорском кабинете. - Слушай, я вчера твою заначку распил и не убрал. Извини.

- Не парься, - махнул рукой тот. - Я и не видел. Этот кабинет не использую, сюда заскакиваю чисто присмотреть за порядком. А про заначку и забыл. Ну с тебя должок тогда.

- Пересечемся?

- Не против, только звякни. Я теперь женат…

- Сочувствую.

- Придурок.

- Зато холостой, - продолжал постебывать его Гриша.

- Был у Ганса?

Веселье сразу испарилось.

- Нет, - отрезал Птицын.

- Гриш… если хочешь, можем вместе съездить.

Он только покивал, зная, что если и поедет, то один.

- Рад был тебя видеть, старик.

- Уже уходишь?

- Дела, - пожал плечами Андрей. - И мне нельзя долго смотреть на красивых девочек, я женат. Кабинетом можешь и дальше пользоваться. Его убирают через день. Но все равно блевать лучше в туалете.

- Ты такой мудак, Ярл, - закатил глаза Гриша.

Андрей не ответил, лишь улыбнулся, услышав свое старое имя, хлопнул Гришку папкой с документами по плечу и ушел. Птицын же снова обратил все внимание на сцену. По его лицу расползалась коварная усмешка. Гриша вынул телефон и заказал еду на адрес клуба. «Если Андрей не против, то зачем тащиться с Олей в людное место? Можно поесть и поговорить прямо здесь», - додумался он.

Гриша сам встретил курьера у дверей, отнес все в кабинет, умудрившись остаться незамеченным. Когда он вернулся в зал, то увидел, что на сцене осталась только Оля. Она стояла к нему спиной, чуть покачиваясь, а потом заиграла музыка, и девушка начала двигаться. Она танцевала, прикрыв глаза, улыбаясь самой себе. На середине песни Гриша понял, что Ольга танцует не то, что до этого оттачивала с девчонками, она просто танцевала. Для себя, наслаждаясь и растворяясь, не упрощая движения, наоборот. Она выделывала что-то невероятное. Каждый взмах рукой, каждый прыжок, пируэт были шедевром. Она так тонко чувствовала музыку, так яростно двигалась под нее, выплескивая в пустой (как ей казалось) зал тонну энергии.

Но на одном из проигрышей Оля чуть замедлилась, открыла глаза и тут же увидела Гришу. Она вздрогнула, пойманная с поличным, замерла, пряча свое смущение за улыбкой. Поправив хвост, девушка взяла с пола пульт, чтобы выключить музыку.

- Давно ты здесь? – бросила она, стараясь сохранить невозмутимость.

- Достаточно, - улыбнулся Гришка, поднимаясь на сцену.

Он бы списал ее румянец на быстрый танец, но дело было не только в этом. Оля смутилась, и это был хороший знак. Во всяком случае, Гриша хотел видеть в этом хорошее.

- Не смущайся, это было классно, - попытался он быть милым.

- Вот еще, - фыркнула Оля. - Просто не люблю, когда шпионят.

Она выключила стереосистему, взяла валявшиеся рядом куртку и дорожную сумку.

- Очень хочется есть, - сменила она тему, не дав Грише ответить что-то про шпионство, - так что в твоих интересах, чтобы мы пообедали в ближайшем ресторане, даже фастфуд подойдет.

- Это даже ближе, чем ты думаешь, - хохотнул он, прихватив Олю за локоть.

Она не вырвалась, но подозрительно зыркнула на него.

- Да ты прикалываешься, - рассмеялась девушка, увидев на столе в кабинете Андрея коробку с большой пиццей, два контейнера с салатом и стаканы с кофе.

- А чего далеко ходить? – Гришка излучал самодовольство. - Ты все еще любишь пиццу?

- С чего бы мне ее не любить? – приподняла бровь Князева.

- Тогда – прошу, - он отодвинул стул, но девушка игнорировала его галантность.

Ольга запрыгнула на стол, оторвала кусок от пиццы и откусила, подметив сквозь мычание наслаждения:

- Еще теплая. Класс.

Они угомонили по два треугольника и оба потянулись к кофе.

Оля отхлебнула, поставила стаканчик на стол, а потом скороговоркой выпалила:

- Гриш, прости за вчерашнее. Мне жаль, правда.

Он молча смотрел на нее, понятия не имея, что нужно на такое отвечать, как реагировать. Подсознательно Гриша ждал подвоха от этой встречи, но никак не извинений. Он считал утреннее прости уловкой, либо хорошо скрытым сарказмом и готовился к новой стычке. Но Ольга в очередной раз его удивила. И продолжала удивлять, заговорив после короткой паузы.

- Мне пить нельзя, особенно крепкое. Этот твой коньяк лег на коктейли… И Наташа нас видела, я психанула, а ты подвернулся под руку.

Оля перевела дух, хлебнула еще кофе.

- Я злилась на тебя, не буду врать. Когда все заговорили о твоем возвращении, меня начало колбасить. Я боялась, ты скажешь Артуру…

- Зачем мне ему говорить? – вклинился Гриша в ее исповедь.

- Откуда мне знать? Чтобы взбесить его, позлить…

- Я бешу его одним своим существованием.

- Знаю, - закатила глаза Оля. - И я благодарна, что ты меня не выдал.

- Не за что, - фыркнул Птицын. - К чему ты клонишь?

- Я не хочу сталкивать вас лбами. Мне это не нужно.

- Хорошо, - кивнул Гришка. - Мы и без тебя найдем повод закуситься.

- Вот именно, - Оля опустила глаза, осторожно взяла его за руку. - Я не ненавижу тебя, Гриш. Злилась, обижалась – да, но все быльем поросло. Прости, что довела тебя вчера.

Она провела пальцем по ссадинам на его руке.

- Мне жаль, правда.

- Это моя несдержанность, ты тут не причем. Я не хотел тебя пугать. Вернее, хотел… Но это чертов коньяк снес крышу.

«И твои слова», - мысленно добавил Гриша, не спеша убирать руку. Ему нравилось тепло ее прикосновений, тепло голоса и искренность в словах. В этом была та Оля, которую он помнил, которая всегда заботилась о нем, всегда волновалась.

- Меня не так просто напугать, Гриш. Не теперь.

- Я понял. Ты всегда была смелой девочкой, а теперь еще и отважная, - он почти гордился ею.

- Мы ведь можем нормально общаться? Без ругани? – подняла глаза Оля, чуть улыбаясь ему, отпуская руку.

-А ты хочешь? – он едва сдержал стон сожаления от разрыва тактильного контакта.

- Пожалуй, хочу.

- Мы были друзьями когда-то, - напомнил Гриша, проникаясь ее миролюбивым настроем.

- Когда это? – хихикнула Ольга.

- Ну… пока я не начал писать тебе похабные смски, - попытался выкрутиться он.

- Не-а, Гриш… Даже тогда не были.

- Значит, можем попробовать сейчас, - предложил Птицын.

- Я бы хотела.

- Но есть одна проблема, - Гриша встал со стула, подошел к девушке почти вплотную.

Оля по зову предательских инстинктов тут же развела ноги в стороны, чтобы он мог удобно устроиться между них.

- Проблема? – повторила девушка эхом, не находя сил даже попытаться оттолкнуть его руки, что легли ей на бедра.

- Да. Что мы будем делать вот с этим?

Гришка приник к ее губам своим ртом, и она не была против.

- Это совсем не по-дружески, - прошептала Оля между поцелуями.

- Вот именно, - подтвердил Птицын, стаскивая с нее толстовку. - Друзья так не целуются.

- Видеть друга в лифчике не принято, - подметила девушка.

Гришка, ухмыльнувшись, щелкнул застежкой, избавляя ее от бюстгальтера.

- А без него?

- Тем более.

Олины пальцы забегали по его груди, тоже избавляя Гришку от рубашки, по ходу дергая ремень на джинсах, пуговицу, молнию.

- Для друзей вполне достаточно трех расстёгнутых пуговиц. И джинсы обычно должны быть застегнуты.

- Да, обычно да. Но, может, ты расстегнешь мои, и будем квиты?

- Согласен.

Увлекаясь взаимными уступками, они полностью разделись, лаская друг друга, целуясь, не в силах остановить это умопомрачение.

- Гриш, дверь, - спохватилась было Ольга, едва ли желая отвлекаться от ощущений, которые дарил его рот на ее груди.

- Заблокировал, как только мы вошли.

- Самоуверенный засранец.

- Эй, с друзьями так не разговаривают.

- Но ведь это правда.

- Ладно. Тебе не холодно?

- Ты такой заботливый.

- Это по-дружески.

- Определенно. Презервативы у меня в сумке.

- Делишься резинками – по-дружески?

- Да, конечно, да.

Потом им стало не до болтовни, потому что отчаянный секс на столе располагал только к стонам и громким вздохам. Оля прижималась к нему всем телом, крепко обнимая, чуть царапая ногтями. Она не двигалась, позволяя ему самому задавать темп, только целовала плечи, шею, покусывала мочку уха, завала по имени, когда первый оргазм стал стремительно набирать обороты. Ее бедра инстинктивно заерзали, стремясь ему навстречу, и Гриша подсунул ладони ей под попку, чтобы Оля не стерла себе копчик до крови. Она обмякла в его руках, чуть подрагивая, еще сжимая его внутри. Он уложил ее на стол, позволив себе полюбоваться обнаженным телом.

В свете солнечных лучей Гриша наконец понял, почему Ольга ощущалась иначе. Ее тело изменилось. Она была все так же хороша, но вместо мягких девичьих изгибов теперь были мышцы. Девушка, конечно, не выглядела, как бодибилдер, но руки были подтянуты, и даже в расслабленном состоянии Гриша легко угадывал очертание бицепса и трицепса. На животе имелось немного жирка, но и пресс был очень даже рельефным. А бедра Оли, по которым он водил ладонями, были упругими не только из-за напряжения, а благодаря выпадам и приседаниям.

- Что? – нахмурилась Ольга, заметив его долгий изучающий взгляд.

- Ты много тренируешься, - нейтрально проговорил Гриша.

- Да уж не больше тебя, - ввернула она. - Как с выносливостью? Нормально?

Девушка хихикнула, сжав его внутри, и Гриша не мог игнорировать этот вызов. Он закинул ее лодыжки себе на плечи, полагая, что она достаточно пришла в себя для второго раунда, раз начала язвить.

- Давай проверим, - усмехнулся он, снова начиная двигаться.

Они разделили оргазм на столе, перебрались на диван, где продолжили после короткого перерыва. Остывшая пицца и салат пришлись очень кстати после изматывающего марафона. Оля натягивала джинсы, дожевывая.

- Нужно вызвать такси. Где мобила, блин? - ругалась она с набитым ртом. - Я опоздаю на посадку.

- В Домодедово? Я отвезу, - любезно предложил Гриша.

- Не надо. Неудобно.

- Брось, это по-дружески.

Она не сдержала улыбки.

- Если по-дружески, то – ладно.

Прибрав в кабинете, они вместе вышли на парковку. Гриша забрал у нее сумку, уверяя, что это вполне дружеский жест. Ольга не спорила, но едва его «Тойота» мигнула фарами, она вздернула брови.

- Не Порш, уж извини, - ощетинился Гриша.

- Все лучше, чем такси или метро, - проговорила она сдержанно, но все же надулась и молчала почти всю дорогу.

Гриша тоже не спешил разрядить обстановку. Он таращился на дорогу, сжимая губы, лишь изредка матерясь на особо лихих водителей.

- Думаешь, я с ним из-за денег? – не выдержала-таки Оля.

- Я стараюсь вообще об этом не думать, - откровенно признался Птицын.

- Это замечание про Порш… немного обидное, знаешь ли.

- Этот пренебрежительный взгляд на мою машину – тоже не очень приятный.

- Просто я знаю, что ты достаточно обеспечен…

- Достаточно, но у меня нет пунктика на дорогих тачках, которые компенсируют комплексы неполноценности.

- Нет у него никаких комплексов, - Оля не могла не вступиться за Артура. - Ему просто нравится скорость.

- Угу, - только и кивнул Гриша.

- Я с ним не из-за денег, - упрямо повторила девушка.

- Из-за большой любви? – едко бросил Птицын, добавляя: - Иначе я вообще не понимаю, что ты с ним рядом делаешь.

- Он не такой плохой, как ты думаешь, - печально проговорила она, не желая ни оправдываться, ни посвящать Гришу в тонкости их отношений с Артуром.

- Это точно, - усмехнулся тот. - Полагаю, он еще хуже.

- Ладно. Проехали, - махнула рукой Оля.

Не прошло и минуты, как Гришка сжал ее колено.

- Извини. Я не хотел тебя обижать. Нам лучше не говорить об этом.

- Согласна, - кивнула Ольга. - Ты приедешь на следующие сборы через две недели?

- Конечно, - кивнул Гриша, явно радуясь смене темы.

Остаток пути они болтали о Севере, о музыке, о Питере, не касаясь болезненных тем.

- Ну… в добрый путь, - пожелал Гриша, доставая ее сумку из багажника.

- Спасибо, что довез, - улыбнулась Оля, чуть замявшись, не зная, как попрощаться.

Она уже собралась просто повернуться и пойти в здание, когда он резко привлек ее к себе, целуя так страстно и отчаянно, что девушка едва не задохнулась.

- Я буду рад помочь, если Кен напорется, а тебе захочется секса после пира, - прошептал он ей в губы.

- Буду иметь в виду. Друзья должны помогать.

- Зачем же они тогда нужны?

Гриша отпустил девушку, но проводил глазами, пока она не вошла в аэропорт. По дороге домой он впервые за последние две недели был расслаблен, почти счастлив.