Рывком распахнув дверь, Кейт на миг застыла с открытым ртом, встретившись глазами с тем, кто весь последний месяц не переставал бередить ее душу, навещая во снах, а теперь, если зрение не выдавало желаемое за действительное, стоял на пороге. Сердце сорвалось в неровный галоп, а к щекам резко прилила кровь.

– Э… – попыталась она вспомнить что, собственно, говорят в таких случаях, но так и не найдя в кружащейся от волнения голове ответ, захлопнула рот.

Она бесконечное количество раз представляла себе их встречу, имея такую незыблемую уверенность, что этому не суждено сбыться, что появление Дэниела казалось чем-то странным, нереальным и даже чрезмерным. Это как сидеть в кромешной темноте, мечтая о свете, а, получив его, сильно зажмурить глаза. Сейчас ей очень хотелось зажмуриться. А еще очень хотелось казаться спокойной и уверенной. Дэн, к слову, тоже не выглядел особо расслабленным. Он будто врос в пол, лицо было напряжено, челюсть сжата, а глаза, не отрываясь, блуждали по ее лицу. Наконец, он, будто очнувшись, чуть улыбнулся, глубоко вздохнул и приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать.

Внезапно раздавшийся в квартире грохот резко изменил выражения лиц с удивленного на раздосадованное у Кейт и с улыбчивого на растерянно-расстроенное – у Дэниела.

– О… ты, наверное, не одна. Извини, я не вовремя…

О, Господи, этот низкий глубокий голос! Это действительно он, и он здесь…

– Черт! Нет… я… – девушка слегка заметалась, то делая шаг в сторону шума, то возвращаясь в прихожую, но в конце концов все же поспешила в комнату, приглашающим жестом махнув рукой и сумев глухо выдавить: – Заходи…

Неуверенно переступив через порог, Дэн прикрыл за собой дверь и прошел вслед за Кейт. Источник шума оказался очевидным сразу, пушистым ковриком растянувшись по рассыпанному по полу попкорну. В данный момент кот напоминал большой темный квадрат с лапками по углам, будто пытавшийся покрыть собой как можно большую площадь хлопьев. Он неторопливо и с видимым удовольствием грыз кусочек воздушной кукурузы, одной лапой придерживая перевернутую металлическую миску и, легким постукиванием кончика хвоста отбивая одному ему известный ритм.

– «Черный квадрат» Малевича, грызущий попкорн, – хмыкнул мужчина, характеризуя открывшуюся картину.

– По ушам бы этому квадрату, – пробурчала Кейт, быстро достав из ящика веник и совок. – А ну брысь отсюда, гурман!

Маффин вовсе не собирался покидать поле боя, ведь все интересное только-только начиналось. Он лишь чуть-чуть отошел в сторону, не забыв подгрести под себя довольно приличную горсть хлопьев, глухим ворчанием заявляя, что ни за что не отдаст отвоеванное, в то время, как его хозяйка начала быстро сметать остальное. Ни слова не говоря, мужчина забрал совок из рук Кейтлин и ловко подставил его под образовавшуюся кучку. Через минуту все было собрано, и они одновременно встали, неловко застыв лицом друг к другу с совком и веником в руках.

– Привет, – негромко произнес Дэн.

– Привет.

– И часто он устраивает подобное? – чуть улыбнулся мужчина.

– Бывает, – не удержалась от ответной улыбки Кейт, найдя, наконец, в себе силы посмотреть на него.

Дэниел выглядел по-другому. Нет, не так. Тот мужчина, что стоял сейчас перед ней был из другой, совсем не ее реальности. С парнем, с которым она познакомилась месяц назад было легко и просто, они говорили на одном языке и были приблизительно равны по социальному статусу, по крайней мере его внешний вид говорил тогда именно об этом. Сегодня же перед ней стоял мужчина из мира, прикоснуться к которому у Кейт не было никакого шанса. Он выглядел просто сногсшибательно и безумно дорого. Дизайнерская одежда и обувь смотрелись на нем идеально и выглядели так, будто изготовлены по спецзаказу. К еще большему ужасу, она вдруг ясно осознала, как выглядит сейчас сама. Старые шорты и футболка с мультяшным героем, плюс полное отсутствие косметики – ничего более контрастного со стоящим рядом мужчиной и придумать себе было невозможно. Светлая и уютная квартирка-студия Кейт в этот момент показалась ей невероятно маленькой и убогой. «Дом у меня имеется, причем вполне приличный, только он в Нью-Йорке», – вдруг вспомнился девушке их с Дэном разговор месячной давности. Глядя сейчас на него, она вполне могла себе представить степень этой «приличности».

Совок в руках мужчины выглядел нелепо.

– Дай сюда, а то костюм испачкаешь, – протянула она руку.

– Да ничего страшного, – чуть нахмурился он, но совок отдал, будто только теперь осознав его местоположение.

– Ты в Бостоне проездом или по делу?

– Вообще-то по делу. Ну и…  вот решил, пользуясь случаем, заглянуть к тебе… если ты не против, конечно.

– Нет, что ты, я даже рада.

Правдивость этой фразы, нервно сказанной вроде как из вежливости, была абсолютной. Она была действительно рада вновь увидеть его, только к чувству радости сейчас противной горечью примешивалась досада на жизненную несправедливость. 

– Знаешь, я вспомнил, что так и не поблагодарил тебя в прошлый раз за теплый прием.

– Надеюсь, ты не о моем пьяном стриптизе сейчас?

– Нет, не о нем, – усмехнулся Дэниел.  – И… не подумай ничего такого, но ты позволишь мне пригласить тебя в галерею «Четыре сезона»? Потом мы могли бы где-нибудь поужинать.

– Прости, мне на минутку показалось, что ты говоришь о том шикарном отеле «Четыре сезона», что на Бойлстон-стрит.

–  Тебе вовсе не показалось, Кейт. Завтра в галерее этого отеля будет художественная выставка. Я в этом городе никого не знаю и хочу, чтобы ты пошла туда со мной.

– Дэн, но ты мне, правда, ничего не должен.

– Кто говорит о долгах? Простая вежливость в ответ на предоставленный приют.

– Ага, глядя на твой костюм, сразу видно, что ты остро нуждался в бесплатной ночевке на старом диване.

– Извини… а что не так с костюмом?

Кейт хотела было закатить глаза, но на лице Дэниела было написано такое искреннее непонимание происходящего и даже какая–то неуверенность, что она вздохнула и поспешила его успокоить:

– С твоим костюмом все так, успокойся. Сколько он стоит? Пять? Шесть тысяч?

– Одиннадцать... вроде.

– Отлично! – все же не удержалась от закатывания глаз девушка. – А теперь взгляни на меня.

Дэн не колеблясь принял приглашение и с явным удовольствием пробежался глазами по телу Кейт, задержавшись сначала на обнаженных ногах, затем на глазах Бемби на футболке, находящихся где-то на уровне груди и, наконец остановившись на ее лице.

– Взглянул.

– И?

– Прекрасно выглядишь.

– Послушай, я простой бухгалтер, а не кинозвезда. В свободное от работы время люблю ходить в драных джинсах и есть пиццу…

– Я тоже.

– Это чудесно, но на гламурной выставке для толстосумов рядом с тобой я буду выглядеть как золушка, фея-крестная которой ушла в запой и позабыла про платье и все остальное. 

Дэниел вдруг засиял, как рождественская лампочка.

– И это все?

– В смысле?

– Дай я тебе кое-что объясню, Кейт, – уселся он на диван, сняв пиджак и небрежно кинув его на спинку, как какую-нибудь старую футболку. – Эту «выставку для толстосумов», как ты выразилась, организовал мой друг Фрэнк, а все полотна к ней написал мой брат Джастин.

– Оу…

– А насчет одежды, – он ослабил галстук, будто тот его душил, – я буду только рад снять с себя это и натянуть что-нибудь более удобное. Так что? Взорвем эту вечеринку драными джинсами?

Кейт смущенно улыбнулась и, уставившись в пол, начала слегка перекатываться с пяток на носки и обратно.

– Может, все-таки найдем золотую середину?

– Приму любой вариант, – ответил мужчина широкой улыбкой.

– Хочешь кофе?

– Очень, – с шумом выдохнул он, будто отпуская напряжение. – И еще я бы покурил. А то моя нервная система в легком шоке.

– Тебе станет легче, если я скажу, что моя тоже?

Наевшийся попкорна кот грациозно прыгнул на диван и, растянувшись вдоль мужского бедра, громко заурчал, всем своим видом демонстрируя, что уж его-то нервная система в полном порядке, но если это кому-то поможет, то, в качестве психотерапии, он, так и быть, разрешает погладить себя по спинке.         

Спустя час, Дэниел аккуратно выруливал со двора Кейт на арендованном Вольво, понимая, что улыбается, как дурак.

Если не считать недоразумения в самом начале их встречи, все прошло хорошо. Кто мог подумать, что его одежда может сыграть с ним злую шутку? Пресловутый стереотип, что женщинам нравятся мужчины, хорошо и со вкусом одетые, обернулся против него же, и все круги ада, через которые его протащил Брайт, без устали отправляя на примерки и тыкая носом в бесконечные стеллажи с обувью-шарфами-носками, оказались пройденными напрасно. И какого черта он вообще напялил этот костюм? Раньше ведь даже сомнений не возникало в том, что для укладывания женщины в постель дорогая упаковка не обязательна. Хотя, о чем это он? Он не собирается укладывать Кейт в постель. Совершенно точно не собирается! Просто приятно проведут вместе время, пообщаются и все. Она категорически не подходит для привычного одноразового секса. Для этой цели он, как правило, выбирал высоких стройных блондинок, быстро и без лишних вопросов соглашавшихся продолжить вечер в более приватной обстановке. Ему нравилось женское тело, нравилось не торопясь и с чувством заниматься любовью, не жалея времени на то, чтобы доставить удовольствие не только себе, но и женщине. Он не помнил имени ни одной из них, и угрызений совести по этому поводу никогда не испытывал. Все всегда было честно и открыто. Никаких обещаний и новых телефонных номеров в памяти смартфона.

Проведя пальцем по лежащему на панели гаджету, он еще раз посмотрел на последний сохраненный контакт. КЕЙТ. Вынужденно покидая ее уютную квартирку после звонка Джастина, которому срочно понадобилась помощь брата, Дэн попросил ее продиктовать свой номер, чтобы завтра созвониться для уточнения времени встречи. Почему-то тот простой факт, что у него теперь есть номер ее телефона неконтролируемо растягивал губы в улыбке.

Впервые за несколько лет он был по–настоящему рад тому, что пойдет на вечеринку не один. Легкое, не переходящее в стандартную игру «знакомство–соблазнение» общение, – как раз то, что ему сейчас нужно. Конечно, врать самому себе, что Кейт не привлекала его сексуально, он не собирался. В конце концов, она очень красивая девушка с умопомрачительным телом, которое он по воле случая имел возможность разглядеть в полной мере, что намертво отпечаталось в памяти и всплывало, порой, совершенно не вовремя. Но раз секс с ней по определению невозможен, то он с удовольствием просто окунется в атмосферу общения с ней, как в поток свежего воздуха. Дэниел ухмыльнулся внезапно пришедшей мысли о том, что отчетливо ощущаемый в теле зуд предвкушения предстоящего вечера никак не связан с его постельным завершением. Такое с ним было впервые.

Кстати, нужно придумать, что одеть завтра на выставку. Кейт просила «золотую середину», а значит любимые драные джинсы, как и новый костюм, не рассматриваются. В любом случае, Фрэнк будет в бешенстве. От этой мысли улыбка на лице мужчины стала еще шире.

 * ~ * ~ * ~ * ~ * ~ * ~

На щеках Джастина Палмера горели два ярких пятна, когда он кричал на своего агента, со спокойствием сфинкса взиравшего на него из своего кресла. Он был так поглощен этим процессом, что не обратил внимание на вошедшего в номер брата. В голосе молодого мужчины проскакивали слегка истеричные нотки, почти всегда появляющиеся у него после приема алкоголя.

– Мне пофиг, Брайт, что ты там себе напланировал! Я не собираюсь сидеть в номере и ждать, пока доставят эти твои документы!

– В чем дело, Джас? – обозначил свое присутствие Дэниел, в качестве приветствия кивнув Фрэнку.

– Ты вон у него спроси! – продолжал орать младший Палмер. – У меня, между прочим, уже встреча назначена в баре через час! Мне нужно тусить, общаться с публикой, в конце концов. Сами же говорили, что от моей публичности зависит цена лотов на аукционе.

– Ты научись сначала отличать публичность от косячности, Джастин! – негромко вставил Фрэнк.

– Напомни мне, почему я до сих пор тебя не уволил, умник?

– Во-первых, я лучший агент, клиентом которого быть престижно и выгодно. А во-вторых, не ты меня нанимал, а соответственно и уволить не можешь.

– Он что, серьезно? – повернулся Джастин в сторону брата.

– Технически… да и фактически все именно так.

– Так уволь его сам!

– Я не сделаю этого, Джас. И не веди себя как ребенок.

– Конечно! Кого волнует мнение немощного калеки?

–  Та–а–ак, началась любимая песня, – поднялся на ноги Брайт, шлепнув ладонями по подлокотникам кресла. – Я этот концерт слушал уже во всех вариантах, поэтому, пожалуй, пойду. Встретимся завтра, а документы пришлю вам с курьером.

– До завтра, Фрэнк, – кивнул ему Дэниел, тяжело вздохнув и понимая, что сейчас ему предстоит лицезреть одну из периодически повторяющихся сцен, после которых тошнотворное чувство вины становилось почти невыносимым.

Подавив еще в зачатке трусливое желание сбежать под каким-либо благовидным предлогом, он подошел к инвалидному креслу брата и присел перед ним на корточки.

– Что не так, братишка? Поделись со мной.

Глаза Джастина подозрительно блестели, когда он перевел взгляд на брата.

– ВСЁ не так, Дэн, – тихий голос резко контрастировал с истеричным криком, минуту назад звучащим в адрес Фрэнка, но полосовал больнее, чем острый нож по сердцу. – Каждый день моей гребаной жизни течет не так… Мне двадцать семь… отличный возраст для мужчины, не правда ли? Только, что я могу, сидя в этой новейшей модели передвижения для конченых неудачников?

– Ты можешь жить. Ты можешь быть счастливым.

– Да кому я нужен на этом празднике жизни?

– Мне нужен… Маме…

– У меня нет матери!

– Перестань, Джас. Ты уже взрослый. Сколько можно хранить детские обиды?

– Она бросила меня, словно щенка, именно тогда, когда я больше всего в ней нуждался.

– Мама никогда не бросала тебя, просто тот выбор, перед которым ты ее поставил, был неправильным.

– Она выбрала какого-то мужика, Дэн! Не своего сына-калеку, а мужика!

– Она заслужила свой кусочек счастья и внимания, ты не находишь? После смерти отца, да и до нее, она одна поднимала нас, всю жизнь работая на нескольких работах, чтобы у нас было все необходимое. И потом, она же звала тебя к себе, когда переехала к Стивену.

– Пф! Не хватало мне еще жить вместе с этим пижоном, только потому, что у мамочки на старости лет крышу от любви сорвало.

– Ей пятьдесят четыре, Джастин, а в то время, когда они встретились, ей еще и пятидесяти не было. Далековато до старости вроде. Неужели ты был бы рад, если бы она отказалась от любимого человека, чтобы просто сидеть возле тебя – взрослого, успешного мужчины, который практически ни в чем не нуждается?

– Значит, если ты влюбишься, то тоже бросишь меня? Ведь я взрослый, успешный и практически ни в чем не нуждаюсь.

– Я никогда тебя не брошу, брат. Я всегда буду рядом.

Вернувшись в свой номер, Дэн вышел на балкон и подкурил сигарету. После третьей затяжки твердое кольцо, тугим ремнем стягивающее грудь, чуть ослабло, и он смог полноценно вздохнуть, но в висках продолжало набатно стучать, а перед взором по-прежнему стояли глаза брата, усилием воли удерживающего слезы. Эти глаза всегда смотрели на него с обожанием, с безоговорочным доверием, даже тогда, одиннадцать лет назад…

Рев газующих мотоциклов и крики толпы разрывали ночной воздух окраины Южного Бронкса. Разношерстная молодежная компания как всегда страдала от безделья и была рада поглазеть на одно из дурацких состязаний, которые с завидной частотой возникали здесь запланировано или спонтанно. Молодой азарт, адреналин и желание выделиться из общей массы – вот составляющие того взрывного коктейля, который почти ежедневно толкал молодых людей на рискованные трюки, споры и пари.

– Давай, Дэн, сделай его!

– Да у него кишка тонка! Тем более на этом драндулете.

– Палмер, кончай бензин просто так стравливать, начинай уже!

Сидя на своем «коне» Дэниел, ухмыляясь, упирался одной ногой в асфальт, изредка подгазовывая поворотом ручки на руле. Мотоцикл послушно отзывался на действия хозяина взрывным рычанием и очередным выбросом дыма. Его противник по спору Стэн Дэльгадо – здоровенный латиноамериканец в майке без рукавов и темной бандане на голове – подпирал задницей свой байк, сложив руки на груди и в упор глядя на Дэниела. В том, что сможет совершить этот вираж, Палмер не сомневался. В свои двадцать один он мог по винтику разобрать любой мотоцикл и собрать его обратно, безошибочно найдя место каждой маленькой детали, а этот мотоцикл он с любовью собирал из запчастей, почти задаром приобретенных на авто-разборках, либо изготовленных им самостоятельно. Он знал в нем каждый сантиметр, чувствовал изменения в его работе кончиками пальцев.  Он сделает это легко и просто! Утрись, Дельгадо!

Послав воздушный поцелуй в сторону хихикающих и кидающих на него зазывные взгляды девчонок, парень пробежал глазами по толпе, привычно отыскав в ней Джастина. Если бы у Дэниела был свой фан-клуб, его младший братишка был бы его предводителем, верно и преданно повсюду таскающимся за своим кумиром. Подмигнув ему, парень эффектным щелчком захлопнул стекло шлема и, оглушив толпу стартовым рычанием, рванул к своей цели. Суть спора была построена на глупом риске, который реально мог оказаться билетом в один конец на тот свет. Необходимо было отъехать к черте отсчета, сумев затем за короткое расстояние максимально разогнаться и прыгнуть через старую безхозную машину, на капот которой положен широкий щит, которому предстояло стать трамплином.

Пересекая черту и прижимаясь ниже к рулю для уменьшения сопротивления воздуха, Дэн несколько отрешенно думал о том, что если скорость окажется недостаточной или управление вырвется из-под контроля, ему кранты! Адреналиновая волна мощным потоком понеслась по венам, заставляя все решительнее набирать скорость. Приближение трамплина не пугало, а скорее порождало нетерпение. Окружающий пейзаж стал выглядеть несколько размыто… Даже толпа, благоразумно немного отошедшая от места предполагаемого прыжка, выглядела как яркое неровное пятно. Впрыснув последнюю, перед решающей секундой, порцию топлива в двигатель, Дэн стремительно въехал на трамплин и, истошно вопя, взмыл вверх. Скорости его разгона хватило бы на то, чтобы перелететь даже через две машины, но сейчас, пролетая над заветной целью, ему хотелось раскинуть руки, словно крылья. Тело среагировало на этот порыв намного быстрее, чем благоразумный мозг. На долю секунды руки оторвались от руля, но именно этого времени хватило на то, чтобы руль дернулся вправо, и быстроты реакции для обратного захвата оказалось недостаточно. Земля стремительно приближалась, а руки продолжали хватать пустоту. Наконец правая рука уцепилась за край руля, но это лишь добавило крен, в результате чего, коснувшись земли, байк завалился на бок и, протащив за собой гонщика несколько метров, отбросил его в сторону. Прокатившись немного вперед, Дэн с удивлением понял, что остался жить. Голова каким-то образом не пострадала, а основной удар приняли на себя кожаные штаны и куртка, юзом проехавшие по асфальту. Тем более непонятным оказался источник дикого крика боли, разнесшегося через пару секунд по пустырю.

Кое-как приподнявшись, Палмер сел и отстегнул ремешок шлема, пытаясь понять в какую сторону улетел его мотоцикл. Покрутив головой, он обнаружил его недалеко от людей, столпившихся метрах в пятнадцати от него и окруживших кого-то, продолжающего истошно орать. Нехорошее предчувствие дернуло сердце болезненным спазмом. Быстро подскочив, парень отбросил шлем в сторону и побежал к толпе, с силой расталкивая людей локтями и пробираясь к источнику крика. Дэниелу одного взгляда хватило для того, чтобы узнать в худеньком мальчишке, корчащемся от боли на земле, своего шестнадцатилетнего брата, вокруг ног которого растекалась кровь, огромная лужа крови…

Телефонный звонок выдернул Дэна из тяжелых воспоминаний, и он скользнул пальцем по экрану гаджета.

– Да, Фрэнк.

– Судя по голосу тебя опять прокрутили через мясорубку?

– Я в норме.

– Как там Джастин?

– Вроде немного успокоился, – произнес Дэн, пытаясь поудобнее перехватить телефон, чтобы была возможность стряхнуть пепел. – Не волнуйся, завтра он будет в полном порядке.

– Я не за него волнуюсь, брат, – тяжело вздохнул его друг. – Просто… не дай ему загубить твою жизнь.

Сделав последнюю глубокую затяжку, Дэниел прикрыл глаза и выпустил струю дыма. 

– Может… это будет справедливо? Я же его жизнь загубил.