В сквере, находящемся по соседству с университетом, как всегда, большинство студентов прогуливали пары или убивали время в ожидании занятий. Свободные скамейки отыскать удалось не сразу, но всё же с боями местного значения Лизе и Вике удалось занять удобное местечко, предварительно вытолкав оттуда двух парней-первокурсников.
Чувство дежавю преследовало девушку, который день: та же погода, небо, раскинувшееся голубой лазурью, погожий денек в конце сентября, солнце, поливающее напоследок столичные улицы и парки ультрафиолетом, перед тем, как уступить место дождям. Всё так же, но только Ромка не вернется, не побежит за ней, не станет просить прощения. Она не сможет заглянуть в его глаза, не ощутит пряный вкус поцелуев.
Лиза взяла из пачки, протянутой Викой, тонкую сигарету, закурила, откинулась на резную спинку скамейки. Подруга за прошедшее лето привыкла ее выкрутасам, уже ничему не удивлялась. Приняла все изменения в поведении Лизки, которая решила компенсировать подростковый максимализм и бунтарство в совершеннолетнем возрасте.
В то время она находилась под действием дурманного зелья, которым являлся Роман, существовала его редкими приездами, не обращала внимания на прелести подросткового мятежа, проносившегося мимо, как телеграфные столбы за окном поезда. Сейчас же Лизка творила глупости с завидной регулярностью, будто пытаясь, стать другим человеком, проверить на себе все запреты и ограничения, побороться с условностями.
В ней обнаружилась жесткость суждений, ушла прежняя уступчивость и мягкость. Присущая ей милая наивность лопнула мыльным пузырём. Обнажилась противоречивая натура, спящая до этого момента столько лет, как Белоснежка в хрустальном гробу. Но разбудил ее отнюдь не прекрасный принц, а смерть единственного мужчины, кому хотела принадлежать Лизка без остатка. Она ополчилась на весь белый свет, клято возненавидела войну, спецслужбы, не смотрела фильмы о разведчиках и шпионах, презрительно кривилась, когда по телевидению показывали репортажи о награждениях отличившихся в бою офицеров. Прежняя Лиза исчезла, как и Роман.
- Опа! – присвистнула, незаметно подошедшая к подругам Ева. – Корецкая, ты с сигаретой? Не думала, что правильные девочки поддаются пагубным привычкам.
- И святые грешат, только тайно, - отрывисто бросила Лиза, стараясь не обращать на раздражающий фактор студенческого бытия особого внимания.
Лозинская умостилась рядом с Викой, та протянула ей пачку. Закурив, Ева хмыкнула:
- Вот скажите мне, девки, что мужикам надо? Силы на исходе. Второй год вокруг Макса Стрижева кручусь, ногами жонглирую, покруче дамочки из «Основного инстинкта», а он посмотрит пару раз и нос свой красивый воротит. Думаю, всё, Лозинская, нарвалась на «голубка». Так нет! С другими девчонками он гуляет.
- Квалификацию теряешь, - хихикнула Вика. – Я его что-то не вижу с начала занятий. Обычно в кафе с дружками отирался постоянно. Наглый, без очереди прет.
- Он на сборах. Военная кафедра, четвертый курс же! Должен уже вернуться скоро, я справки наводила. Нет, ну все равно, что ему надо?
- Я тебе скажу, что надо, Евочка, - произнесла Лизка с неожиданной злобой, косо усмехаясь. – Ему надо чувствовать себя учителем, поверить, что рядом с ним неопытная дурочка. Стриж твой обрадуется и побежит обучать всем премудростям любви телесной.
- Да ладно? – Ева вытаращила на нее глаза, а Вика поморщилась. – Мне казалось, наоборот дело обстоит. Больше знаешь – удовольствие сильнее.
- Ну да, куда ж нам, неотесанным до гуру секса, - буркнула Лиза. – Только меньше ты вокруг него крутись, показывай, что готова везде и сразу. Может быть, еще обратит на тебя свой светлый взор.
Она выбросил окурок в урну, стоящую рядом со скамейкой, хотела еще что-то сказать ошарашенной резкостью Еве, но боковым зрением уловила движение, военную форму цвета хаки с бурыми пятнами на тон светлее основной ткани. Непроизвольно повернулась в ту сторону, и обмерла. Увидела широкую спину, короткую стрижку, каштановые волосы, завивающиеся на концах, военную выправку. Медленно, словно в гипнотическом сне поднялась с места, направилась к парню. Сердце трепыхалось, словно пойманная мышь в клетке, кровь шумела в ушах, глупая надежда замахала крыльями.
Игнорируя окрики подруг, Лиза шла вперед, шаг за шагом страшась себя и своего поступка. Она поравнялась с парнем в военной форме, прикоснулась к его плечу и тихо проронила: «Ромка». Ожидая, пока он повернется, едва не умерла со страху, поверив в свои фантазии.
- Для тебя, красавица, буду, хоть Петей, - произнес молодой человек смутно знакомым голосом, оборачиваясь.
Лизка охнула, едва не отскочила на добрых два метра. На нее насмешливо смотрел и ухмылялся тот самый Макс Стрижев, о котором Ева прожужжала все уши, начиная с первого курса. Обычно он одевался в дорогие шмотки, носил длинные волосы до плеч, сережку в ухе. Увидеть его в камуфляжной форме – зрелище невиданное, сопоставимое с ливнем в пустыне. Лиза удивленно похлопала глазами, поморщилась, едва не задохнулась от отчаяния, ругая свое воображение, позволившее ей так жестоко обмануться.
- Стрижев, ты?!
- А ты кого увидеть хотела? Папу Римского? – хохотнул тот. Его поддержали громким смехом дружки, развалившееся на лавочке.
- Уж точно, не тебя, - парировала Лизка. – Какого черта так вырядился?
- Тебя, моя девочка, поразить, - протянул тот, стрельнув глазами. – Получилось! – Макс шутливо развел руками, игриво подмигивая. – «Военка» у нас, последний курс. – Совершенно иным тоном добавил он.
- Угу, поздравляю. Желаю не умереть от усердия на марш-броске с автоматом и бронежилетом по пересеченной местности, - сказала Лиза, развернулась и направилась к скамейке, где замерли в изумлении Вика и Ева.
Если первая поняла, что случилось и уже хотела вновь заводить душеспасительную беседу, то вторая тихо давилась от злости, не скрывая этого.
- Лиз, подожди, - Макс перехватил ее, коснулся плеча. – Обычно к тебе никак не подступишься. Уже всё перепробовал, но ты всегда мимо меня бегала, как на пустое место смотрела, - он смущенно окинул ее взглядом.
Девушка тяжело вздохнула. Она даже не замечала, как один из самых видных красавцев университета пытается оказывать ей знаки внимания. Существовала в иной галактике, крутилась вокруг звезды по имени Роман Бессонов, не обращая внимания на других мужчин. Зачем? Ведь у нее уже есть самый лучший!
И вот теперь, когда ее личное солнце погасло, а она сошла с орбиты в свободный дрейф, чувствовала себя обокраденной, преданной, отвергнутой. Внезапно захотелось ощутить себя желанной и красивой женщиной. Получить толику внимания, тепла, заботы, вновь насладиться усиленным сердцебиением от близости.
Ромка выбрал вместо любви честь, долг, опасную работу. Государство взамен любимой женщины. А что делать ей? Как заполнить брешь, образовавшуюся в душе? Все смотрят на нее, как на умалишенную, и лишь она одна сумела раскрутить клубок загадок и интриг. Ромка жив, но где он, как его теперь зовут, какое у него лицо – неизвестно. Можно забыть о нем. Для семьи и близких - Роман Бессонов - герой России, погиб при исполнении опасного задания, спас ценой своей жизни других людей.
В сказки для легковерных Лизка принимать не собиралась. Да и как поверить, если самый настоящий детектор лжи – сердце, - молчит, не подает признаков тревоги? Смерть любимого мужчины она почувствовала бы сразу же. А раз так, то она исполнит последнюю просьбу Ромки, проживет за двоих отмеренную ей жизнь. Теперь у них не только небо делится пополам.
- Неужели такая страшная? – хмыкнула Лиза, глядя пристально на Макса.
- Нет, красивая, с золотистыми волосами, но холодная, как Снежная Королева, - тихо произнес он.
- Стриж, да ты поэт, - засмеялась Лиза. Тот сконфуженно отвел взгляд. – Прости. Неожиданно слышать от тебя комплименты, да еще в свой адрес. Репутация, знаешь ли.
- Что поделать, издержки производства, - усмехнулся Макс. – Лиз, пойдем в клуб сегодня вечером?
- А пойдем, - бойко произнесла она.
Макс недоверчиво посмотрел на девушку, выгнул бровь.
- Не обманешь?
- Макс, - протянула Лизка, - мне не пятнадцать лет, чтобы играть в такие игры. Куда идем, называй место.
- В «Lemonade», к восьми подходи, буду ждать.
- Договорились.
Танцующей походкой, Лиза вернулась на скамейку, медово улыбнулась притихшим девчонкам. Лозинская едва не прожгла ее взглядом.
- Лизка, это называется свинство! – прошипела Ева, нехорошо прищурившись.
- Нет, Лозинская, свинство – в машине банально трахаться с первым попавшимся мужиком, который еще вдобавок на десять лет старше. А это – легкий флирт, - елейно прощебетала Лиза, бросая вызов.
- Это мой Стриж, ясно? – не собиралась сдаваться та.
- Да? И где такое написано, позволь спросить? Пора бы делать выводы, раз он тебя второй год динамит.
- Вот ты сучка! – с неожиданным восторгом прошипела Ева. – На вид – тихоня, а в душе… Ты так из-за брата на меня окрысилась? Что, забыть не смог и тебя в постели моим именем назвал? Ты теперь решила мне отомстить? Типа, око за око? Только зря стараешься! Всё равно Макс будет моим. После того, как тебя учить и просвещать будет, намучается и ко мне за добавкой побежит!
- Посмотрим, - жестко бросила Лиза вслед соскочившей с лавочки Лозинской, которая гордо вышагивала модельной походкой по тротуарной плитке, не забывая вилять бедрами и цокать каблуками.
Едва она скрылась из виду, Лиза устало закрыла глаза, пытаясь сосчитать до десяти, чтобы успокоиться. Ромка не вспомнил Еву сразу, уже после он внезапно оживил ночной эпизод в памяти, просил прощения у подавленной и обиженной Лизы. А вдруг, рыжая права? Он не захотел близости с ней, потому что испугался неопытности, не стал возиться, чтобы не портить себе удовольствие. Осталось лишь гадать. Правда канула в неизвестности вместе с ним.
- Лизка, я тебя не узнаю! – Вика схватила ее за руку. – На кой черт тебе сдался Макс? Ты же сначала его за Ромку приняла? Лиз, он не вернется. Я бы тоже всё отдала, чтоб его увидеть. Он мне братом был. Ты его любила по-настоящему, а я, как старшего брата, которого у меня нет.
- Вик, я знаю. Просто… Я устала, - Лиза поморщилась, закрыла глаза; из-под плотно зажмуренных век показалась слезинка. – Хочу почувствовать себя живой. Ромки больше нет, и меня тоже.
- Ты за всё лето так ни разу не заплакала, - пробормотала Вика. – Зато я несколько дней ревела, как узнала.
- Своё я уже отревела, - горько усмехнулась Лиза. – Столько лет! Надоело уже. Хватит! Не хочу о нем думать, забуду, навсегда забуду, - горячо шептала она, стараясь искренне поверить в слова, срывающиеся в непонятном порыве с губ.
- Таких не забывают, - протянула подруга. – Хорошая копия оригинал не заменит.
- И что ты мне предлагаешь? Следом в могилу? Или в монастырь? Или…, - сдавленное рыдание. – Я буду жить, как обещала. Сегодня в клуб ночной иду на свидание с Максом. Поехали ко мне, поможешь одежду выбрать.
Вика лишь удрученно покачала головой, но спорить не стала, чему Лиза несказанно обрадовалась. Еще слово от подруги – и ее ничто не спасло бы от полета в бездну отчаяния, смертельной тоски и душевной, невыразимой муки.

***


Музыка терзала уши, табачный дым стоял плотной пеленой, цветомузыка слепила глаза, мигала и переливалась всеми оттенками радуги. Ди-джей нажимал тумблеры на пульте, менял виниловые пластинки; басы и биты неслись из колонок, заставляя стены здания вибрировать и колыхаться в такт.
Лиза терпеть не могла пафосные заведения, не понимала ровным счетом ничего в клубных движениях и культуре. Пытаясь задвинуть досаду куда подальше и не сожалеть о принятом решении, она упрямо протискивалась сквозь толпу к столику, за которым ее поджидал Максим. Свидание состоится, пусть даже ей придется молча сидеть в уголке и наблюдать за ритмичным движением толпы на танцполе.
Вечером он преобразился, стал похож на себя прежнего – парня из туссовки и мажора. Стриж представлял собой тот подвид мужского населения студенческого сообщества, кого Лизка терпеть не могла. Он ставил престиж и деньги во главу угла, гонялся за модными тенденциями в одежде, предпочитал лишь дорогие автомобили, менял подружек, откровенно хамил преподавателям. Однокурсницы, успевшие попасть в его ласковые сети, плакали горькими слезами и проклинали смазливую физиономию. Но сам Стриж себе не изменял, оставался верен образу жизни и сложившейся репутации.
Ромка же обходился малым, выбирал удобные и не кричащие брендами вещи, но размышлял так: если есть деньги, то почему бы их ни потрать на то, что по карману? Выглядел всегда шикарно, поражал чувством меры и хорошим вкусом. Он всегда останется для Лизы образцом мужественности, единственным и неповторимым. Но что толку, раз его нет рядом, и они больше никогда не увидятся?
- Привет, - прокричал Макс ей на ухо, стараясь переорать музыку, долбящую Лизкин мозг.
Она кивнула в ответ, не заметила, как весело рассмеялась шутке, как присела ближе к Максу и как вскоре оказалась на танцполе. Лиза двигалась в такт со всеми, терялась в миллионах огней, завороженно наблюдала за цветомузыкой. Голова закружилась, захотелось выпить. Не придумала ничего лучше, чем заказать себе мартини со льдом. Один бокал, второй, третий…
Магия света завлекала. Спиртное подарило странную легкость в теле. Движения получались плавными, Лизке казалось, что она парит над залом. Почудилось: она осталась в одиночестве, где-то в невесомости, а мельтешащие в ослепительных огнях лица смешались в один ком, пропали из поля зрения. Она всё двигалась и двигалась, извивалась, трясла головой. Волосы рассыпались по плечам золотистой волной. Лиза не поняла, кто же коснулся ее талии рукой, почему мужская ладонь оказалась под ее одеждой в районе живота.
Сегодня Лиза надела черный шелковый топ на бретельках, короткую джинсовую юбку. На ногах у нее красовались черные лаковые туфли на огромном толстом каблуке. Все эти вещи мирно покоились на самых дальних полках платяного шкафа, мирно дожидаясь, когда же их хозяйка сменит приевшиеся джинсы и свитера на что-то более женственное и откровенное.
Кто-то откинул волосы с шеи, обжег дыханием, коснулся кожи губами. По позвоночнику пронеслись разряды тока, тело окутал непривычный жар. Она закрыла глаза, не хотела верить в происходящее. Пусть всё останется лишь сном, подаренным трансовым состоянием от музыки и выпитого мартини.
Лиза танцевала, чувствуя, как руки продолжают свои жадные поглаживания, смещаются к животу, ласкают и дразнят. Она невольно откинулась назад, почувствовала спиной мужское, сильное тело. Закусила губу, чтобы не застонать от нахлынувшего возбуждения. Ритмично подвигала бедрами, провела руками по груди и животу; чужие руки крепко сжали в кольцо, губы что-то неразборчиво шептали, ласкали шею, порождая новый вид неизвестной до сего момента жажды.
Лиза не поняла, каким образом оказалась в небольшом, полутемном помещении, подсвеченном одной допотопной лампочкой, почему прижата к стене, отчего ее топ задран до самой шеи. Она растворилась в ощущениях, поддалась обманчивой легкости прикосновений. Поцелуй забрал остатки воздуха из легких. С упоением позволила губам захватить ее рот, а языку сплетаться с ее языком в невозможном, дурманящем поединке. Затем требовательные губы ласкали ее грудь, а руки проникли под трусики. Лиза застонала, выгнулась навстречу. Тело буквально сгорало в огне, требовало продолжения.
В туманной дымке рассудка проскользнули воспоминания: серо-синие глаза с зелеными вкраплениями на радужке, темная щетина, колющая нежную кожу, сдавленное, глухое рычание, томный стон в ответ, просьба продолжить сладкую пытку.
- М-м-м… Рома, - прохныкала Лиза, - да, любимый, да…
Сильные руки ее приподняли, она обхватила ногами мужчину, от которого хотела лишь одного – чтобы он позволил подарить себя. Ее трусики сдвинуты на бок, какое-то движение, ожидание, томление и что-то вонзается в нее, заполняет без остатка, разрывает, причиняет боль, которая не отрезвляет, наоборот, подстегивает к дальнейшим действиям.
Лиза вздрогнула, уцепилась за мужские плечи руками, подхватила ритм простых и вечных движений бедрами. Настолько яркими и фееричными показались ей ощущения, что она потерялась, отключила контроль, громко стонала, звала Ромку, умоляла не останавливаться, признавалась в любви.
Время текло лениво и неповоротливо. Движения двух тел казались бесконечно долгими, наполненными чем-то извечным, природным и необузданным. Лиза ощутила, как внутренние мышцы сжались, с губ сорвался хриплый стон, и спазмы, пульсирующие в такт с сердцем, заставили ее задохнуться от удовольствия.
Пришла в себя Лиза нескоро. Она долго пыталась открыть глаза, но веки не слушались. Дышать трудно, тело ломит, неприятные ощущения между ног причиняют дискомфорт.
- Эй, Лиза, что с тобой? – голос казался смутно знакомым.
Девушка всё же собралась силами, медленно открыла глаза. Обеспокоенное лицо, черты которого трудно рассмотреть в полумраке. За стеной слышна музыка, гул голосов, медленно возвращающий в реальность, которая незамедлительно навалилась тяжелым прессом.
- Я… Что…
- Лиз, не пугай меня! Ты сознание потеряла на несколько секунд. Ты что, в первый раз «колесо» в мартини глотнула?
- Не знаю, - пробормотала она опустошенно.
- Тебе хоть понравилось? – участливо спросил Макс.
- Что понравилось? – глупо переспросила Лиза.
- О, как тебя пробрало! Чем мы с тобой сейчас занимались? – усмехнулся Максим, присаживаясь рядом с ней на пол. – Не думал, что ты такая страстная. Кричала, царапалась. А с виду недотрога. В первый раз у меня девушка от оргазма сознание теряет. То ли я такой классный, то ли ты супер-чувствительная.
- Что?! – простонала Лизка, борясь с подступающей тошнотой. Ее мутило, во рту явно ощущался металлический привкус, желудок сжался. – Нет, нет, нет...
- Да, девочка моя, - прошептал Макс, донельзя довольный собой. - Если интересует, то мы предохранялись.
Лиза помотала головой, чувствуя себя раздавленной и опустошенной. Она затравленно посмотрела на Стрижева, пытаясь вглядеться в его лицо, но оно менялось, расплывалось. На месте плавных скул появлялись более рельефные, подбородок утяжелился, а губы приобретали форму лука. Светлые, ярко-голубые глаза наполнились синей водой с крапинками зелени. Она сходила с ума, хотела поверить, что Ромка вернулся. Девушку затрясло, будто в лихорадке. Заплакать бы, но слезы закончились еще в тот роковой день, когда мать сообщила ужасающую новость.
Лизка скривилась, попыталась подняться, но не смогла без посторонней помощи. Стрижев поддерживал ее за локоть. Ноги, словно ватные, одежда в беспорядке. Она начала методично и спокойно приводить себя в презентабельный вид: поправила черный бюстгальтер, вернула на место измятый топ, одернула юбку. Рука коснулась внутренней стороны бедра, где остались липкие выделения. Трусики сбились на бок, были неприятно влажные. Лиза посмотрела на ладонь, на которой отчетливо виднелись следы крови. Хотела вытереть. Но не об себя же!
- Давай помогу, - Макс аккуратно взял ее руку, промокнул носовым платком, и тут же напряженно замер, совершенно по-детски захлопал глазами. – Лиз, у тебя… Кровь… Почему не сказала?
- А ты спрашивал? – холодно усмехнулась она.
- Нет, Лизка, так не пойдет. Пойдем, я тебя отвезу, по дороге поговорим, - Макс сжал ее плечо.
- Раньше порядочные мужчины руку и сердце предлагали, а сейчас до дома провожают, - Лиза грубо засмеялась, пытаясь убрать руку Стрижа со своего плеча. Однако тот был непреклонен.
- Я не знаю, что с тобой и почему ты так себя ведешь, но от меня ты так просто не отделаешься.
- Хочешь прощения попросить? – вызывающе улыбнулась Лиза, хотя внутри нее ожила дикая паника, вонзила острые зубы в сердце.
Ей захотелось убежать, спрятаться, скрыться, залезть под стол, как будто она вновь маленькая девочка, свято верящая в свое убежище, куда не могут пробраться злые силы.
- Нет. Хочу пообещать, что в следующий раз всё будет, как надо, - твердо произнес Макс.
- Вот это самомнение, Стрижев! Какой следующий раз?! Ты что, думаешь, влюбилась в тебя без памяти, как другие дуры, и ради этого ноги раздвинула в первый же вечер? Пойди выпей, покури и расслабься. Я домой, пусти.
- И не подумаю, - он упрямо сжал губы, пристально посмотрел на девушку. – Лиза, что случилось? Почему? Ты ведь не такая на самом деле.
- Такая, не такая… Тебе-то какая разница? – устало проронила она, борясь с удушающим истерическим смехом, грозящим перерасти в настоящий шквал из запертых вглубь эмоций. Дикая тоска по Ромке бесновалась, словно хищник в железной клетке. Еще один короткий миг, и Лизка расцарапала бы лицо Стрижеву. Просто так. За то, что он другой.
- Ты мне нравишься, давно. Понимаешь? Нравишься по-настоящему. Я не знал, как к тебе подступиться. Увидел тебя, когда ты еще первокурсницей была, сидела на подоконнике в холле университета, писала что-то в тетрадке. Солнечный свет в твоих волосах запутался, ты сияла вся. Отвлеклась, посмотрела вперед. Думал на меня, а ты как будто мимо смотришь, вглубь себя. И такая ты была все время. Потом изменилась. Подавленная стала. Я испугался к тебе подкатывать, как к остальным. А теперь… Как не ты, другая Лиза, не та, за которой я год наблюдаю.
- Что ты от меня хочешь, Максим? Признаний в вечной любви?
- Хотя бы скажи, что ты со мной не просто так, - буркнул он.
- Отвези меня домой, - тихо произнесла Лиза, пытаясь не думать о том, что натворила и как ей жить дальше.
Макс первым вышел из подсобки, придержал дверь и пропустил девушку вперед, вывел ее на улицу через черный ход. Они молча сели в новенький «Ягуар», тронулись в путь. Город раскрасил ночь сотнями огней, неоновыми вывесками и подсветками исторических зданий. Лиза устало смотрела в окно, пытаясь не обращать внимания на Максима. Тот понял ее состояние, лишь пару раз уточнил дорогу, не лез с расспросами, не делал признаний.
Остановившись около подъезда, он заглушил мотор, развернулся к Лизке, твердо произнес:
- Не знаю, веришь или нет… Ты – не просто развлечение. Я настырный, тяжело от меня избавиться. Теперь ты моя девушка, Лиза. Привыкай.
Она лишь криво улыбнулась, вылезла из машины, не сказав и слова на прощание. Надо бежать из университета, забрать документы и перевестись в другой ВУЗ, ухать в Питер, к примеру. Не надо больше встречаться с парнем, который так и не понял…
Он ведь ничего не понял! Лиза отдавалась не ему, а совсем другому мужчине. Молила Романа подарить ей капельку тепла, мятежной близости и дурманящей рассудок нежности. Она жадно ловила его губы, принимала в себя, как в самых смелых мечтах.
Алкоголь, «энергетик», подмешанный заботливым барменом в напиток, невыплаканная боль смешались в шейкере, вылились в коктейль, парализовавший ее рассудок. Послевкусие подарило пустоту, омерзение к себе, жгучее желание сдохнуть самым болезненным способом. Уйти к Ромке, быть с ним в сиянии звезд или среди пушистых облаков, на которые они смотрели в детстве, хотели попрыгать на небесной перине. Он ведь умер для всех. Пора поверить. Нет, нет, нет…
Внезапно вспомнились слова, произнесенные с призывом, отчаянием: «Пусть у тебя первым будет кто-то другой. Тот, кто будет рядом вместо меня. Тот, кто защитит тебя». Она ведь не просто поддалась на слабость одурманенного мозга. Ромка просил ее. Оставил наказ, который Лиза выполнила, не осознавая. Слабость навалилась свинцовой тяжестью, буквально распластала измученное тело.
Из машины выскочил Макс, перехватил Лизу на ступенях подъезда и порывисто сжал в объятиях. Принялся покрывать быстрыми поцелуями лоб, щеки, продрогшие и обессиленные плечи. Она закрыла глаза, позволила его губам скользить по коже, разрешила рукам дарить тепло.
- Лизка, ты теперь моя, - исступленно шептал Макс. – Спасибо тебе за подарок. Прошу, не убегай от меня. Нам будет хорошо вместе, обещаю.
И она сдалась, малодушно надеясь, что этот парень, который совсем недавно был чужой, незнакомый и ненужный сможет стать своим, сумеет вытеснить из ее души образ мужчины, который уже не вернется к ней. Никогда.

***


Новость о том, что Лиза Корецкая стала официальной девушкой Максима Стрижева, никого в гроб не уложила. Более того, большая часть окружения пары ждали именно такого расклада. Друзья Стрижа давно знали, как парень безрезультатно пытается добиться тихой красавицы, не умеющей кокетничать с парнями. Университетские знакомые утверждали, что они – идеальная пара, хорошо смотрятся вместе.
Родители приняли Максима без лишних слов. Яркий, интересный, общительный, целеустремленный, претендующий на безбедное будущее, амбициозный… Достоинства будущего зятя мать Лизы могла перечислять бесконечно, а дядя Саша облегченно вздохнул, тайно надеясь передать свой бизнес в надежные руки свежеиспеченного юриста. Семья Макса не скрывала радости от того, что ветреный отпрыск решил остепениться, да еще нашел себе девушку, обремененную отцом-бизнесменом и планами на будущее.
Одна лишь Вика фыркала, шипела и язвила при виде Максима, пыталась воззвать к Лизкиному разуму, однако тщетно. Потом она проходила стажировку в одной престижной компании, куда ее устроил дядя Саша по протекции, увидела Мартина – делового партнера из Австрии, влюбилась без памяти, окунулась с головой в роман, поразила всех, сумев выйти замуж и отбыть на родину Штрауса в качестве госпожи Шнайдер.
Жизнь потекла будничной рекой, вяло перемежаясь островками выходных. Появились новые занятия, интересы, события. Лиза блестяще защитила диплом, моментально получила место делового переводчика в фирме отчима. Максим работал там уже два года, справлялся с обязанностями просто «на ура» и медленно, но верно превратился в правую руку директора, наследника и будущего официального мужа единственной дочери.
Лизка осталась без верной подруги, с нелюбимым женихом, который сдувал с нее пылинки, всячески баловал, искренне заботился, но при этом считал несмышленышем, который мало что может сделать самостоятельно. Все решения принимал Стриж без ее прямого участия. С его главенствующей ролью согласились даже родители, а Лизка…
Она ощутила полное равнодушие к своей жизни, дальнейшей судьбе. Ушла с головой в работу, брала дополнительные переводы, вела переговоры с поставщиками и партнерами. Скоро без ее участия не обходились не одни официальные мероприятия не только компании дяди Саши, но и московских, питерских фирм, с которыми они сотрудничали.
Деловой тон, дежурная улыбка, строгие костюмы, волосы цвета спелой пшеницы забраны в высокую, строгую прическу, жестокий взгляд, бескомпромиссность к подчиненным. Весь этот набор намертво приклеился к ее образу. Максим ей позволял играть в «акулу бизнеса», не лез в дела ее отдела, не торопил со сроками переводов, не касался планирования дня. Однако дома всячески окружал заботой, даря необъяснимое чувство вины, сменившееся в скором времени пустым равнодушием.
Ромка же скрылся в тумане забвения. Его имя, черты лица, запах, вкус поцелуев старательно укрыл полог памяти. Лиза больше не выкрикивала его имя в момент близости с Максом, не прокручивала их самые лучшие моменты, когда оставалась в одиночестве. Роман растворился в небытие, как и она сама. Лиза жила лишь единым днем, не обращая внимания на семью и Макса, который за последние два года заметно к ней охладел, чему девушка несказанно радовалась, боясь признаться себе, что устала и от него, и от «светлого будущего», которое он ей уготовил.

***


Мерно урчал компьютер, монитор освещал комнату призрачным голубым светом. Лиза засиделась за переводом, не заметила, что уже три часа ночи. Она подошла к окну, раздвинула полоски жалюзи. С высоты двадцать пятого этажа их новомодной квартиры, представляющей из себя бред самого дорого дизайнера, проезжающие машины казались то ли жуками, то ли муравьями.
Послышался звук открывающейся двери, звякнули ключи, брошенные на полку около зеркала в прихожей. Пришел Макс. В последнее время он взял за правило появляться ближе к утру, чтобы принять душ, переодеться и вновь отправиться на работу. Когда он спит и почему не валится от нервного истощения оставалось загадкой.
Стрижев подошел к Лизе, обнял за талию, хотел поцеловать в шею. Девушка ловко уклонилась, повернулась к нему лицом.
- Почему не спишь? – спросил Максим. – Опять не можешь доверить перевод своим же специалистам? Лиз, зачем тебе столько работать?
- Макс, сотый раз об одном и том же, - тяжело вздохнула она. Опять новый виток заботы. - Почему ты так поздно? Совещаний, авралов и переговоров нет.
- Ревнуешь? – он приподнял бровь.
- А надо? – хмыкнула Лиза.
- Ты меня никогда не ревновала, - обижено протянул Стриж. – Хотя бы разочек, к новой секретарше или еще к кому-нибудь.
- Зачем? Я уверена в себе, в тебе. У нас всё хорошо, - она пожала плечами. – Мне просто интересно, где же ты был…
Макс прижал ее к себе, поцеловал в висок, убрал за ухо упавшую золотистую прядку, посмотрел в вырез шелкового халатика, из-под которого виднелась красивой формы грудь.
- Простишь меня, я очень устал, - пробормотал он, когда Лиза принялась стаскивать с него пиджак, развязывать узел галстука.
Когда она уткнулась носом в воротник белой рубашки, то чувство дежавю заставило сердце болезненно сжаться, подпрыгнуть к горлу. Девушка еще раз принюхалась. Одеколон, которым обычно пользовался Максим, выветрился, вместо шипрового запаха Лиза явственно ощутила аромат сандала, мускуса, навязчивой сладости. «Kenzo». Похоже, кое-кто не изменяет давним привычкам.
- Конечно, - елейным голоском проронила она, - понимаю. Скажи мне, дорогой, а Ева Лозинская сильно изменилась с последней нашей встречи? Помнится, она теперь то ли в содержанках, то ли в перманентных любовницах кого-то там… Не помню имени. Мы виделись на одной неформальной встрече. Ты еще тогда смеялся, что она не перестает ногами играть в твоем присутствии.
- Лиз, ты ревнуешь в серьез? – Максим побледнел.
- Нет, Макс, я не ревную. Просто не понимаю, почему у Лозинской свет клином сошелся на моих мужиках!
- Ты о чем?! Каких мужиках? Я же у тебя первый!
- Значит, Еву ты не отрицаешь, - Лиза сложила руки на груди.
- Лиз, послушай…
- Другую бы простила не задумываясь. Но не ее!
- Хорошо, хорошо! Не буду отрицать. Лизка, не закатывай истерик, прошу тебя. Ну оступился, не сдержался. Ты же в последнее время занята, тебе не хочется, ты устала. А я живой мужик, между прочим! Не каменный. Мне женщина нужна чаще, чем раз в месяц. – Он простонал: - Люблю я тебя. У нас же свадьба на носу, вы же с мамой приглашения выбирали, список гостей составляли.
- Нет, Макс! Это вы с моей мамой списки гостей составляли, а я… Я не могу так больше! Пусть Ева тебя забирает, хоть подавится! С меня хватит! – закричала Лиза, пытаясь не ударить Макса особым приемом, которому обучил ее Ромка.
Ромка! Ромочка, любимый! Хриплый стон, сорвавшиеся слезы, чувство безмерной, безграничной вины и обреченности. Лиза выбежала из комнаты, заперлась в ванной, не обращая внимания на окрики Макса, на его попытки взломать дверь. Включила воду в джакузи, чтобы ее рокот заглушил крики, судорожные всхлипывания. Она каталась по полу, сотрясалась в безудержных рыданиях, кляла судьбу за беспощадную хватку, за разбитую и отнятую любовь, за свою непроходимую глупость.
Память вспорола острым лезвием мешок, откуда высыпались разноцветные картинки: Ромка вернулся из армии, она прижимается к нему, проводит детскими пальчиками по лицу, чертит узоры, запоминает его; они в машине, он страстно ласкает ее, пытается остановиться, не может совладать с собой, но находит силы; Лизка точно так же валяется на полу, кричит и стонет, зовет, не верит в смерть единственного мужчины, которого любила и будет любить всегда.
Пришла в себя она не скоро. Осмотрелась по сторонам, будто пытаясь осознать, где находится. Яркий свет, блестящая сантехника, зеркала – всё чужое, ненастоящее, одолженное на время. Лизка медленно перевела взгляд на туалетный столик, заметила мобильник, который забыла здесь еще утром, собираясь на работу.
Лиза подошла к раковине, долго умывалась холодной водой, медленно возвращая способность рационально мыслить. Незримый груз упал с плеч, пелена, застилавшая глаза исчезла, как снег по весне. Решение возникло моментально. Она взяла мобильник, нашла номер, нажала кнопку «вызов», слушала гудки, нетерпеливо барабаня пальцами по мраморной глади раковины.
- Лизка? Что случилось?! – послышался встревоженный голос Вики.
- Я с Максом рассталась. Ты еще ждешь меня в гости? Я давно обещала крестницу свою навестить, – она замялась, но тут же продолжила: - Не будет свадьбы, Викуля. Не хочу больше рожу его видеть. Устала. Сил нет.
- Лиза! – голос подруги лучился оптимизмом. – Наконец-то! Приезжай. Мартин тоже обрадуется. Буду тебя ждать.
- Пока, - девушка нажала «отбой», и впервые за долгие десять лет поняла, что пора начинать жить, а не существовать. Вена ждет ее, а там – новые перспективы, возможности. Хватит гоняться за миражами, закрывать глаза и плыть по течению.
Лиза вышла из ванной, методично переоделась, принялась собирать чемоданы. Макс сидел в кресле и пил виски безо льда из дизайнерского бокала причудливой формы. В его взгляде читалась тоска, сожаление, желание всё исправить. Такой чужой, ненужный, хоть и красивый, страстный, нежный, надежный. Мужчина из плоти и крови, так и не смевший вытеснить из ее сердца единственную любовь.
- Лиз, давай не будем драматизировать, - взмолился Стрижев.
- Не будем, - пожала плечами она. – Макс, мы оба виноваты. Я уеду на время к Вике в Австрию. Без меня фирма не обанкротится. Родителей предупрежу.
- Ты меня никогда не любила, - горько усмехнувшись, произнес он. – Даже не пыталась. Значит, правда… Ты и твой сводный брат…
- Да. И тогда с тобой в клубе… Думала, что это он. Прости.
Лиза, не оборачиваясь, направилась к выходу из квартиры, оставила ключи рядом с комплектом Макса на полке, хлопнула дверью и поняла, что вновь ощутила себя свободной, она стала собой.



Источник: http://robsten.ru/forum/36-1068-1