Глава третья
Дерек

– Мама, почему бы тебе не поехать домой? Со мной все в порядке, уверяю тебя. Я сейчас лягу и почитаю, Хилари у меня была и привезла продукты, так что я с голоду не умру. 

Моя мама улыбнулась и сказала: 

– Что за ерунда? Я что, не могу сыну приготовить ужин? Тем более дома мне сидеть скучно, – она говорила это не глядя на меня, осторожно нарезая красный перец, – а ты здесь один, я не видела тебя четыре года. 

Я вскинул бровь. 

– Мам, я ведь этого не помню. Мне нужно время для восстановления… 

Она перебила меня: 

– Я все понимаю, я не буду на тебя давить, но надеюсь, что ты вспомнишь, что вы обещали с Хилари пожениться сразу же, как только ты вернешься домой. 

– Ты давишь, мама. 

Я ушел в свою комнату, не желая продолжать этот разговор. 

Я не помню Хилари, и если быть до конца откровенным, я не чувствую к ней того, что должен чувствовать. Ведь, если я любил ее до армии, я же должен помнить, там ведь? Но я не помню чувств. Не помню ничего, что с ней связано. Как бы я не пытался, не могу вернуть себя в то время, когда чувствовал себя живым. Мне страшно, если честно. Нет ничего хуже, чем сидеть и думать, а что этот человек значит для меня. Если я даже не помню свою мать, точней, припоминаю, но с трудом. Для меня это подобно смерти. 

Мою грудь сдавливает от непонятных чувств. Я чувствую, что разрываюсь изнутри, мои легкие горят, голова начинает закипать и перед глазами всплывают фрагменты: шелковистые длинные волосы, тонкая талия, смех подобный песни – такой мелодичный, ласковый, нежный. И губы… такие мягкие, сладкие, испивал бы их до дна… Но, мать вашу, я не могу понять, кому они принадлежат. Когда я встретился с Хилари, она была удивлена, а потом с таким восторгом кинулась мне на шею, что я поверил, что она моя… девушка? Невеста? Но… даже мой член не был ей рад. Вот таки вот. 

Мой друг Вайет смеется надо мной, говорит, что задета именно та часть мозга, отвечающая за желание. Отсюда и амнезия по большей части. Придурок. 

Когда я сказал, что мы с Хилари помолвлены (и какого хера я думал, когда звал замуж), Вайет замер, улыбка с лица сошла, и он промолчал. Причем у многих была такая реакция. 

Я знаю, что амнезия на многое влияет, как мама, например, на меня. Но я не уверен, что должен идти на поводу. Хилари… Нет, так дело не пойдет. Я не тряпка, чтобы делать так, как мне велят. Я не люблю давление, всегда не любил, ведь даже Эйприл заставляла меня отстаивать свое мнение в спорах с ней. Стоп! Откуда я это знаю? Эйприл? 

Она, конечно, в школе была прикольной, но мы не пересекались. Она была не в моей лиге. Я любил потрахаться, поиграть в футбол и бейсбол. Но я не… 

Блядь, как же достало все это…. 

Мой терапевт говорит, что все со временем придет, что я вспомню… А что мне делать сейчас? Искать там, где я не был сто лет? 

Недолго думая, я лег. Мама знает, где дверь и ключи. 

Я провалился в тяжелый сон, в котором видел израненные тела, обгоревшую машину, чью-то конечность возле своей головы, и ангела с рыжими волосами. 

Я проснулся в четыре утра, и мое лицо было мокрым от слез. 

ФОРУМ