Фанфики
Главная » Статьи » Собственные произведения

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Сердечные риски, или пять валентинок. Глава 2, часть 1
10 –11 января 20** года

Отпивая кофе маленькими глотками, я бездумно смотрела в окно на косо сыплющиеся хлопья снегопада. К вечеру метель, без сомнения, наберет силу, и прогнозы синоптиков неутешительны…
Сейчас, в третьем часу дня, комната отдыха была пуста, аврал всеобщих обеденных перерывов и перекусов стихал уже к двум часам.
Одиночество – то, что в последнее время мне так же необходимо, как и опасно.
Но методичные глотки уже ставшего теплым кофе, ажурный тюль снегопада за окном и спокойное течение мыслей о собирающейся в семь фокус-группе для второго проводимого мной соцопроса служили очень качественной завесой от размышлений о своем начальнике и о том, как странно складываются между нами рабочие отношения. В его взгляде и голосе больше не сквозил арктический холод, жесткость или язвительность, это ушло после того вечера, когда он услышал мой телефонный разговор с сестрой. Случайно ли?.. Все переменилось, однако… Ни с один сотрудником он не вел себя так, как со мной.
…И каждый раз, когда приходилось взаимодействовать с ним, едва удавалось подавить режущее под ложечкой чувство, что тогда он стал свидетелем моей выплеснувшейся слабости и отчаяния, что он, наверное, единственный человек, так быстро и категорично составивший обо мне мнение, верное, ни в чем мне не льстящее.
- О! Ты здесь!
Вздрогнув, я повернула голову к двери. В комнату, изящно выставив ногу в черном лакированном ботильоне, шагнула Кира, секретарь Вадима. Высокая, модельного сложения, пожалуй, она – тот редкий человек, который органично чувствует себя в любой ситуации, умеет себя подать. Тот случай, когда вкус, внешность и уверенность в себе находятся в апогее своей гармонии. Жгучая брюнетка, короткое каре, блеснувшие в свете люминесцентных ламп волосы безупречно уложены, искусный макияж, ярче необходимого, но без грамма вульгарности. Даже вечное мини она носила так, что оно являлось естественной частью ее образа организованной, но разбитной, погруженной в работу, но игривой и все-таки ответственной девушки.
- А мне сказали, что ты не в офисе обедаешь, - грудной, чуть гнусавый голос Киры звучал громко и оживленно.
- Решила не выходить. Погода, - сдержанно улыбнувшись, я кивнула в сторону окна.
Наверное, в каждом офисе есть такой типаж «рыбака», как Кира. Неустанная удильщица сплетен. Умная удильщица, ловко забрасывающая крючок, знающая, где и когда именно его забросить, живущая ловлей, разделыванием и приготовлением информации.
Глаза Киры сверкнули, на губах, накрашенных помадой кораллового цвета, заиграла улыбка:
- Ох и не говори! Ужас как разбушевалась непогода. Домой бы попасть.
Поморщилась, тряхнула черноволосой головой, цепкий взгляд темных глаз пробежался от чашки кофе в моей руке до туфлей, аккуратно поставленных мною возле дивана, когда я садилась на него, подобрав под себя ноги.
- Я вот для чего тебя искала. Вадим собирает экстренную планерку через час. Тебе как менеджеру быть как штык: на месте и вовремя.
- Хорошо, спасибо, - короткая искусственная улыбка.
Я догадывалась: это только начало нашей беседы. Судя по тому, как она смотрела на меня – долго, возбужденно, - как осторожно, тихо прикрыла дверь за своей спиной, как порывисто руки с наманикюренными прямоугольными ногтями разгладили на бедрах черное с золотисто-коричневым узором платье, как нервно и хищно улыбнулась… Да, ей давно хотелось поймать вот такой благоприятный момент, чтобы что-то обсудить со мной.
Диму. Снова. Возможно, решила посмаковать тот факт, что он куда-то исчез – ни разу не заглядывал в офис после праздников.
Рука дрожала, когда я ставила полупустую чашку кофе на журнальный столик, заваленный яркими буклетами турфирм и номерами глянцевой периодики. К горлу подкатила дурнота.
Спустила ноги с дивана, обулась.
Кира, возившаяся у кофе-машины, находившейся в противоположном углу комнаты, обернулась, видимо, услышав шорох моего движения, и чарующе улыбнулась:
- У тебя еще целых десять минут. Торопишься?
Как всегда, в курсе всего происходящего.
- Да, - глухо вымолвила я. – Вечером соцопрос, еще не от всей группы получено подтверждение.
- У-у-у, - она резко рассмеялась. – Вадя доверил тебе эту работу, чтобы присмотреться к тебе. Успеешь обзвонить, не кипишуй. У меня к тебе такое предложение: давай попробуем подружиться. Похоже, ты у нас девушка с мозгами, да и я не промах, так что должны держаться вместе. Союз, м? Что думаешь?
Глядела на меня искоса, не мигая. Черные влажно блестевшие глаза. Точно у сороки, присмотревшей себе новую безделушку, моргнувшую искрой на солнце, - приготовилась половчее ухватить ее.
Едва ли это была прямолинейность с ее стороны, присыпанная местами фальшью. Нет, скорее, равносильно закрыванию двери на ключ и последующему выбрасыванию этого ключа в окно. А, вероятно, еще и предложение о своеобразной передышке от укоренившегося в офисе мнения обо мне как о прожженной, беспринципной карьеристке, жаждущей мужа с деньгами. В обмен на материал для свежей сплетни обо мне.
В этой ситуации вынужденной вежливости с неприятным мне человеком, я не торопилась отвечать на заданный вопрос.
- Думаю, что друзей не заводят, - неопределенно ответила я. – Они либо есть изначально, либо их нет.
- Вот уж точно, - ухмыльнулась.
Приняла.
А с другой стороны, она беззлобна, нет двойных стандартов или маски. Одинокая, ей хронически не везет с мужчинами. Увы, она просто не умеет их выбирать и находится в процессе вечной погони за ними. В свои двадцать девять вынуждена жить с родителями и тяготится этим.
Просто: иллюзия контроля над своей жизнью через бурное и всестороннее обсуждение жизни других. Не минус, но и не плюс.
Взяв чашку с кофе, от которой, колыхаясь белесыми завитками, взмывало вверх облачко пара, Кира пошла к дивану. Улыбалась дружелюбно, вызывая у меня желание максимально отгородиться. Я осталась сидеть, сделала глубокий вдох, точно перед погружением. Аромат кофе, глянца, мебели и линолеума, остро-сладко специфический, наполнявший эту комнату, немного расслабил меня.
Этот разговор ни в коем случае не уйдет в сторону той самой темы, навечно закрытой для меня. Он будет держаться в границах безопасной, комфортной зоны беседы ни о чем и обо всем.
- Ум-м-м, слушай! Классная юбка, - Кира, присев рядом, едва не поперхнувшись кофе, кивнула моей новой оливкового цвета юбке с запахом. – Где покупала?
- Это сестра. Понятия не имею, где она ее нашла.
Не сводя взгляда с юбки, поджавшая кубы Кира молча кивнула, сделала еще один глоток кофе.
К чему была эта преамбула?
Зависшее молчание могло рассматриваться как шарф, туго затянутый на шее: не критично для свободного вдоха, но и не дает о себе забыть. Для поддержания миража нашего с ней «союза» стоит дождаться, пока она выпьет кофе, а после, проявив внимание и захватив и ее пустую чашку, отправиться мыть посуду – этим будет поставлена точка в не начавшемся пока диалоге.
Но он начнется.
Не зная, куда деть руки, я поправила прическу, блузку. Красноречиво взглянула на Киру, беззастенчиво разглядывающую меня, повернулась лицом к окну, к белой хмари снегопада.
Тяжеловатый запах у ее духов. Что логично: она знает себе цену и всегда стремится как можно четче и яснее обозначить свое присутствие.
- Ты на Вадю не серчай, ладно? – грудной голос Киры прозвучал с ленцой. – Ну изучает твои анкеты, я, кстати, у него на столе папку с твоим личным делом видела. Ну черную работу поручил. Так это ерунда. К ногтю тоже может прижать, но, поверь, тут ничего личного. Просто-напросто испытательный срок. А так, он босс на миллион.
С этой навешенной на лицо кроткой улыбкой и блеском сочувствия в остающихся безучастными глазах, она не внушала мне неприязни. Больше – вытягивающего нервную энергию желания открыть, чего же именно она хочет, куда ведет русло разговора.
Она сказала правду про Вадима Савельева – ни толики лести и преувеличения. Он действительно был руководителем на миллион, в чем я успела убедиться за ту неделю, что прошла после его возвращения. Неделю работы с ним, можно сказать, бок о бок.
Казалось, он с легкостью подбирал ключ к любому, кипел энергией и задором и вкладывал их в тех, перед кем ставил задачи. И даже если после в них не пылало пламя того же энтузиазма, искры его были ощутимы.
Виртуозно исполнял несколько ролей одновременно: целеустремленный начальник, авторитетный наставник, друг, вдохновитель. Не было ни одной области в работе агентства, в которой он бы не разбирался от и до.
Мне было с чем сравнить. С кем сравнить. Младший брат – тип инертного, чрезмерно либерального руководителя, мало интересующегося процессом и однобоко подходящего к его результату. Вадим, как выяснилось, душа «Мэнпауэр», любимец и кумир многих сотрудников.
Я ни разу не видела, чтобы человек мудро сочетал в руководстве ум, осторожность, смелый творческий подход и лидерство, рожденное не фактом субординации, а признанием и искренним расположением людей.
Все в офисе были рады его преждевременному возвращению. Даже Зинаида Егоровна, флегматичная, грузная, молчаливая женщина, которой было за пятьдесят и на плечах которой держалась вся бухгалтерия, будто расшевелилась. Чаще улыбалась и показывалась из своего кабинета… Будто еле двигающийся механизм наконец-то узрел благословенную смазку и заработал активнее и продуктивнее.
Савельев знал подробности и детали жизни всех своих работников, ко многим обращался просто по именам, для всех у него находилась как четкая, корректно выраженная инструкция, так и улыбка, шутка и доброе слово. Для всех. Кроме меня. Со мной он был немногословен, сух, сдержан и как будто скован. Наблюдал, и очень часто, за моей работой. Контролировал. Временами всматривался в мое лицо так, словно желал влезть под кожу и прочесть мои мысли. Глубокие серые глаза, две едва прочерченные морщинки в их уголках… Нет, не давал советов, не выражал пожеланий, лишь каким-то отстраненным тоном задавал вопросы, заставляющие меня напрячься, привлечь для ответа все имеющиеся знания и опыт, скрупулезно подобрать разбегающиеся слова: «А как вы думаете, Арина Витальевна, как следует подойти к решению этой проблемы?», «Что вы скажете о том, какая группа сработает эффективнее?» Всегда вникал в любую деталь сказанного мной. Несколько раз я улавливала момент, когда уголок его рта дергался, что походило на одобрительную улыбку, но он вдруг машинально, коротко кивал, будто спохватывался, а затем - вновь испытующий взгляд.
Я возвращала его ему. А он тут же отводил глаза.
Отличный руководитель, по сути. Если не сказать, что близок к идеалу. Пусть и с другими, не со мной.
И совсем не умеет следить за собой. Его галстуки и сорочки не в тон им испытывали мое терпение. Достаточно организованный человек, но не в плане поддержания порядка и умении одеваться. Веселый, общительный, непосредственный, но такой ли он внутри? Склонна думать, что это лишь тщательно, до мелочей отрепетированная линия поведения. Маска, за которой прячется властность, стремление к полному контролю и вполне приземленные эгоистичные амбиции, заменяющие сердце и сантименты.
- … и Вадим такой: «Знаешь, Паш, это самое глупое предложение, которое мне когда-либо делали, но ты его преподнес просто с завидным умом». И все до слез хохотали. – Кира захихикала, прикрыв густо накрашенные глаза. Не дождавшись от меня какой-либо реплики на уже как-то слышанную мною офисную историю, сделала очередной глоток кофе и продолжила:
- В общем, для того, кто с нуля начинал, Вадя неплохо продвинулся. Начал сразу после выпуска с экономического. Открыл с однокурсником магазин канцтоваров. Тот, правда, скоро свою долю продал, женился и… - плавный жест рукой, непонятная гримаска на лице, мелькнула вспышкой белая эмаль на ногтях, - исчез с горизонта, короче.
Снова смешок. Кофе. Умолкла, с выжиданием посмотрела на меня.
Моя очередь что-то произнести.
Историю успеха Вадима Савельева я также уже слышала. Восемь лет постоянного движения вперед от крошечного магазина к сети магазинов. Затем, продав этот, он вложил деньги в бизнес, связанный с аудитом и бухгалтерскими услугами. Эту фирму он сумел не просто удержать на плаву, но и возродить после колоссальных растрат и воровства прежнего владельца. А теперь – вот уже практически четыре года – агентство найма и рекрутирования. И это не конец: оказалось, Вадим крайне заинтересован еще и в области предоставления рекламных услуг, открывает агентство в Петербурге… Пожалуй, для мужчины тридцати двух лет от роду это даже слишком большой разброс сил, интересов и умений, увенчавшийся, однако, успехом.
Он или неоправданно рисковый, или же феноменально удачливый. Или же редкостный случай – он шестым чувством знает, что, когда и как должен делать.
- Да, я слышала, - улыбнулась Кире, уточнила:
- Артем как-то рассказывал в подробностях.
В темных глазах моей собеседницы, наконец допившей кофе и поставившей чашку на столик, зажегся такой интерес, что я насторожилась, инстинктивно подалась в сторону. Вцепилась в жесткую обивку диванного подлокотника.
Вот оно. То, что ей нужно.
- А-а, Артемка Кожухов! Вы сдружились, я знаю, - Кира довольно улыбалась, пальцы порхали по черному шелку волос. – Он такой лопух, скажи?
Закатила глаза. Не прекращала приторно улыбаться мне, с неослабевающим вниманием глядя на меня. Я тоже не отступала, сохраняя непроницаемое выражение лица, и за этим экзальтированным блеском охоты в ее взгляде искала человека.
Для чего? Что заставляет ее к каждому пришпиливать ярлык, а затем разносить по агентству вести о том, насколько тот или иной отработал полученное звание, сделав то-то и то-то?
- Хороший и отзывчивый парень, - я скопировала ее улыбку, подавляя поднимающуюся желчь неприязни.
Просто: как можно меньше с ней пересекаться. И прервать беседу.
Не понимала и никогда не пойму таких людей.
Отвернувшись к окну и бросив последний взгляд на неугомонный снегопад, выбеливающий подступающие сумерки, я пошевелилась и встала.
- Ага, хороший рохля. Качественной выделки. – Кира презрительно хихикнула, следом за мной забрала свою чашку со столика, поднялась с дивана. – Подожди, пойдем вместе вымоем. Ты в курсе, что у него до сих пор нет девушки и он с мамой живет?
Гнусавый голос Киры, следовавшей за мной в туалетную комнату, отражался от стен узкого коридора, которым мы шли, и ударял в барабанные перепонки. От нее, от этих слов, покидающих ее жирно накрашенный рот, от мелочных мыслей и суждений я испытывала дискомфорт.
Резко дернув кран, я открыла воду, выдохнула, прекратила кусать губу изнутри и сосредоточилась на том, чтобы как можно быстрее и тщательнее помыть свою чашку, ложку и блюдце. Кира встала рядом, соприкоснувшись со мной локтями, и я отодвинулась. Делая вид, что целиком занята разглядыванием в зеркале нюансов своего макияжа, она продолжила:
- Артем вообще не вариант. По идее, у нас тут все варианты женаты. Есть только два холостых, пока держатся, - деланный смешок. – Ну, первый ты уже опробовала…
С режущим слух звоном ложка выпала из моих дрогнувших пальцев в раковину.
- А второй, - Кира не обратила внимания, кончиком мизинца растушевывая тени, - это Вадим. Мне достоверно известно, что, с тех пор как он в марте прошлого года разбежался со своей… Как там ее?... Соней, вроде бы. Собственно, они всегда больше друзьями казались, чем парой. Короче, с этих пор у него нет никого. А жених он завидный, м?
Я не смотрела на нее, краем глаза улавливая, что она погружена в разглаживание одной своей черной брови, затем другой. Фарс. Но чувствовала, с каким острым вниманием, едва сдерживаемым и все возрастающим возбуждением Кира отслеживает мою реакцию на ее слова. Особенно на последнюю фразу. В следующую секунду наши взгляды пересеклись в зеркале, в ее – вызывающая насмешка.
Удушающая ситуация. Скользнул по позвоночнику холод, будто за ворот блузки высыпали мелкие колкие льдинки. Закипало возмущение - зеркало отчетливо отразило пунцовые пятна на моих щеках.
Нет. В эту мерзость я не полезу. Она вольна развлекать себя любыми домыслами, я не прибавлю ей новых.
- Возможно, - мой голос прозвучал слишком отрывисто, поэтому я апатично пожала плечами, пыталась сделать свои движения плавными. Шагнула в сторону, освободив ей место возле раковины.
Запрокинув голову, Кира рассмеялась.
- Хочешь сказать, что тебе неинтересно? Да брось! – ее манерный тягучий голос отдавался от стен, окружая, давил и словно пульсировал в такт моей зарождающейся головной боли. – Вот ты точно ему интересна. Он с тебя глаз не спускает, я сама свидетель. Каждое слово ловит и каждое движение. Видимо, семейная какая-то тяга у них. Такая семейная…
- Видимо, - я метнула в урну влажный ком смятого бумажного полотенца, которым промакнула чашку и вытерла руки. – Побегу дальше. Было приятно с тобой поговорить. Я ценю людей с богатым воображением.
- О! – она театрально взмахнула рукой. – Ну тогда обязательно повторим.
Ее смех, азарт в глазах – и новый пик терзающей меня потребности отмыться. Растворить в воде грязь ее мнения, свое недовольство собой, человеческим несовершенством. Успокоиться, сконцентрироваться, слушая гул водного напора в трубах, грохот и шум струй.
… За десять минут до начала планерки мое лицо по-прежнему горело, желудок колол болью и холодные пальцы плохо слушались. Лишняя чашка кофе, крайне неприятный тет-а-тет с Кирой, оставивший ощущение приставших к коже нечистот, предстоящее собрание, когда снова придется столкнуться с вечно изучающими, тревожащими глазами своего начальника и отодвигать на задний план мысли о том, что слухи о нас с ним расползаются, обретая все более фантастичное содержание с каждой минутой, о том, что его присутствие и внимание ко мне означает напряг и бесконечные усилия держаться надлежаще естественно, избавиться от пут эмоций, неподобающих, в которых мне и не следует разбираться, – все это, по всей видимости, сказалось.
Мне полегчало только после того, как я пять минут простояла над раковиной, без конца окатывая лицо прохладной водой, смачивая и массируя виски.

***


- Арина Витальевна, задержитесь, пожалуйста, на пару минут.
Коротко посмотрев на своего начальника, изучающего какую-то распечатку, только что принесенную ему Кирой, я вновь выдвинула задвинутый было под брифинг-приставку стул, села.
Короткая экстренная планерка, по большей части посвященная текущим вопросам двух крупных акций, завершилась, оставив в моей голове сумятицу из информации. Хотелось уйти, сделать пометки в органайзере, разложить все по полочкам…
Что он собирается мне сказать? Что я не справляюсь и пока даже мизерного участия в подготовке промоутеров не могу принять?
Сложив сцепленные пальцы на столешнице, я задержала воздух в легких, собралась. Перехватила наглую многозначительную ухмылку Киры, оставшейся стоять рядом с Савельевым. Хладнокровно выдержала ее взгляд, чувствуя, как кровь болезненно стучит в висках.
- Хорошо. Сделайте еще один экземпляр, - Вадим поднял к ней лицо, вернул бумагу, а после направил внимание на меня.
Серые глубокие глаза. Ничего не выражают, будто ждут каких-то моих слов. Но это именно его я должна сейчас выслушать.
Кира, уходя, с тихим щелчком прикрыла дверь, Вадим тут же заговорил, отрывисто, но мягко:
- Акция «Шварцкопф» ваша. От и до. Завтра в шесть тренинг. Собирайте тех же промоутеров, что работали с их продукцией. Программа обычная: общая информация о товаре, работе с оборудованием, с клиентами и мерчандайзинг. Поплотнее поработайте и с супервайзерами. В прошлый раз, как мне показалось, этого не было сделано. В понедельник мне уже нужен первый отчет по продажам. Плюс ваши впечатления о работе девушек. Вопросы?
Несколько секунд я боролась с шоком и смятением, напряглась так, что свело мышцы шеи, глядела ему в лицо. Его глаза, ясные, требующие ответа, не отрывались от моих, и я выпалила:
- Это потому, что Артем в отъезде? И сроки…
Сроки, конечно, кошмарные. Организация этой акции отняла у агентства две недели, поскольку Артем был отправлен в командировку в Петербург, я к ней касательства не имела. А теперь мне поручен главный финальный росчерк, последний рывок. Мне одной. И на прыжок в двигающийся на всех парах экспресс подготовки всего лишь сутки.
Невероятно.
- То есть вы, еще даже не взявшись за дело, полагаете, что не справитесь? – тихий вкрадчивый тон, но взгляд все такой же остро внимательный.
- Это ведь проверка?
Крайне неуместный, неправильный вопрос, против воли соскочивший с языка. Ощутив, как загорелось румянцем мое лицо, я наклонила голову, чтобы скрыть его, стиснула похолодевшие пальцы, прикусила губу.
Именно в данный момент, когда он занял меня мелкой черной работой и постоянно обозначал то, что наблюдает и контролирует, ожидать подобного распоряжения от своего босса было невозможно.
И, боже мой, о каком качестве исполнения может идти речь, если сроки столь коротки?
- Простите, это был некорректный, но напрашивающийся вывод, - сдавленно оправдалась я, вновь посмотрела в его лицо и, удивленная, замерла.
Вадим улыбался мне. Улыбка, которую никогда не назвала бы приклеенной, искусственной. Улыбка искренняя, с какой-то обаятельной чертовщинкой.
Точно такой же улыбкой, загорающейся и в ярких глазах, улыбался мне и его младший брат.
Совладав со смешанными и такими неправильными чувствами, с вдруг перехватившим дыханием, я пошевелилась в кресле, машинально заправила за уши выбивающиеся из пучка прядки.
Савельев все еще смотрел на меня – усиливал и без того тяжелое ощущение неловкости. С каждой секундой давление зависшего молчания на нервы лишь увеличивалось.
Итак, передо мной поставлена задача, и ему пора бы отпустить меня. Дальнейшие слова, точно так же как и эта его улыбка, излишни и бессмысленны.
- Ну почему неверный вывод? – Вадим тоже зашевелился на своем месте, положил руку на стол, палец затеребил край лежащей на нем бумаги.
Красивые кисти рук: не крупные, не грубые, изящный изгиб большого пальца…
- Приблизительно так оно и есть, - он кивнул будто бы собственным мыслям, исподлобья бросил на меня ироничный взгляд. – И каков же теперь будет ваш ответ?
Его указательный палец, ритмично загибающий край бумаги, очень отвлекал. А мне следовало сконцентрироваться. Выработать четкий план. Прекратить чувствовать растерянность, зерна паники. Это напряжение и гложущую тревогу – откуда она рождалась во мне, я понять не могла.
Чем быстрее я приступлю и полностью погружусь в работу, тем будет лучше. Спокойнее, определенно.
- Мой ответ: пора идти, - я быстро поднялась на ноги, задвинула стул, сосредоточившись на том, чтобы сделать это аккуратно и бесшумно. – Теперь у меня довольно много работы, - забрала ручку и записную книжку.
- Да, верно, - наконец-то он посерьезнел, встал следом, прихватив свои бумаги.
- Арина Витальевна, - его голос остановил меня у двери.
Нет, непривычно слышать такую мягкость, пограничную с нежностью.
- У вас все хорошо? Вы не выглядите здоровой. Загрипповали?
- Все в порядке, - ровно ответила я, не оборачиваясь, и вышла.

***


Три часа дня четверга. Усыпляющая, привычная возня в офисе: голоса, шорохи, цокот клавиш, телефонное треньканье. Разламывающая тело усталость – я на ногах с пяти часов утра.
Все готово: программа изучена, установлена на ноутбуки, сумки для супервайзеров собраны, листовки забраны, брошюры–памятки для промоутеров распечатаны, файл «PowerPoint» только что сохранен в окончательном варианте. Все готово, кроме перечня требований производителя к выкладке товара на полке.
Я смогла сама. Вполне удовлетворительно, но все-таки недостаточно хорошо: обнаружила, что в брошюры промоутеров следовало бы добавить еще пару пунктов, необходимо бы проверить, как хорошо работает установленная программа на каждом ноутбуке, не подведет ли оборудование. Также лучше бы расширить презентацию, выделив еще несколько преимуществ у товара… Но все упирается во время.
И все упирается в отсутствие у меня знаний о мерчандайзинге.
Интернет-поиск кое-какие пробелы, безусловно, заполнил, но была нужна конкретная информация. Звонок Артему не дал ничего: сказал, что это первая акция, к которой предъявлен подобный запрос, что мне сможет помочь только Вадим.
Вадим. За сегодняшний день я потеряла счет моментам, когда натыкалась на его присутствие за моей спиной или же изучающе-выжидательный взгляд. Всякий раз казалось, что он хочет мне что-то сказать, возможно, о чем-то спросить, но перебарывает себя.
И вновь та серьезность, дистанцированность, хорошо мне знакомые, заготовленные только для меня. Что очевидно. А вчера меня встревожило, что он оставил их позади…
Упершись локтями в столешницу, я низко наклонила голову, сцепила пальцы в замок на затылке, вдохнула и выдохнула. Утомление апатией и слабостью растеклось по телу.
Заставить себя подняться, выпить очередную чашку кофе, привести волосы и внешний вид в полный порядок, а после… Да, после постучаться в его кабинет с нерешенной проблемой.
Но не бывает нерешаемых проблем. Зато бывают некомпетентные люди, не умеющие обойтись без сторонней помощи.
С резким вздохом я выпрямилась, решительно закликала мышкой, закрывая все окна. Замерла на последнем.
Это было полученное утром письмо от Люси. Три восклицательных знака в графе «Тема» и кричащий капслоком текст: «Наконец-то скинула фотки! Ура!»
Фотографии новогоднего вечера: маленькая елка, спрятавшаяся за матово стальным дождем мишуры, постройки из ярких кирпичиков-подарочных коробок под ней, накрытый стол, больше соответствующий какой-нибудь вечеринке, посвященной Хэллоуину (сестра приготовила блюда только белого, оранжевого и бордового цветов, нашла и посуду тех же оттенков), мы втроем, обнявшись, устроившись на диване, мы с Люсей, смеемся, водя импровизированный хоровод вокруг елки, на сестре этот нелепый парик, синтетический блеск синих и голубых прядей, искры-брызги фонариков, развешанных по комнате, спрятанных в хвойных ветвях, широкая улыбка ярко-красных губ Людмилы, прикрывшей веки, я, выглядящая полностью расслабленной, вот только в глазах какая-то темнота и отчужденность.
Наступивший год я встретила совсем не с тем настроением и мыслями, что ушедший. Находилась словно бы в мясорубке сложившейся ситуации, жесткого диктата желания не поддаваться ничему отрицательному при крайней нехватке хотя бы проблеска положительного, во вращении ножей нервного напряга из-за новой работы, на которой очень хочется закрепиться…
Но многое играет против меня.
И если верна эта несуразная, но пропитанная ироничным суеверием поговорка: как новый год встретишь, так его и проведешь, то, полагаю, стоит привыкнуть к злоупотреблению кофе, бессоннице, своей ауре подмоченной репутации и странному отношению начальника. Только один урок вынести за фигурную скобку и дать зарок: в этом году влюбляться мне больше не следует.
Горько усмехнувшись последней мысли, я встала, оставив открытым письмо. Как обычно, Люся ждет пары слов-впечатлений от меня, ей необходимо ответить по возвращении.
…В комнате отдыха кто-то оставил окно открытым, и зимний воздух выхолодил помещение, вытеснив возбуждающе щекочущий запах кофе и глянцевых журналов, наполнив его покалывающей ноздри и кожу свежестью.
Зябко поеживаясь, усмиряя дрожь и обняв себя одной рукой, я не решилась присесть, пила кофе стоя, заглядывала в окно, покрывшееся около рамы бисеринками конденсата. Морозная зимняя ясность, укутанная снегами, удлиняющиеся сиреневые вечерние тени… Но я едва ли подмечала красоты урбанистической зимы – мысленно все еще прокручивала встречу нового года с Люсей и ее мужем. Погрузилась в воспоминания о других подобных встречах.
Детство… Вкус мандарина на языке, сладкий, с кислинкой, мы с Люсей напополам делим этот сочный фрукт, два своих из подарка она съела накануне, ну а я бережлива, предусмотрительна и терпелива… Игра в снежки во дворе, какой-то мальчуган угодил снегом мне в лицо, сотня морозных иголок будто впилась в щеку, которая мгновенно онемела, я, мокрую, ледяную, тру ее ладонью, а Люся бросается на моего обидчика, валит его в сугроб, сгребенный с дороги на ее обочину, на вершине – забавно кривой частокол из деревянных черенков детских лопаток. И редкие снежинки, словно спохватившись, припозднившись, но все же решив присоединиться к тем своим подружкам, что осыпались гораздо раньше, падают с неба. Они большие, мохнатые, тяжелые…
Встряхнувшись, вернулась в реальность. Итак, какими именно словами сказать ему? И главное: что он скажет мне, как посмотрит? При том наблюдении, что Савельев, похоже, сегодня не переставал вести за мной, стоит предположить, что он в курсе как моих посредственных успехов, так и тотального провала.
Сардонически усмехаясь мысли, что держать голову высоко поднятой и смотреть ему в лицо, четко и прямолинейно излагая проблему, - то, что у меня действительно должно хорошо получиться, я допила кофе.
Однако все развернулось на сто восемьдесят градусов.
Я заметила ее сразу же, как выдвинула лоток с клавиатурой, приготовившись быстро ответить на письмо сестры. Черная флешка. После нескольких секунд колебаний я вставила ее в разъем – и дыхание вместе с возгласом изумления застряло в горле. Такая необходимая и драгоценная информация о выкладке всей линейки продуктов «Шварцкопф».
Положить флешку на мой стол мог только один человек.

+++++


ФОРУМ

Поздравляю всех своих читателей с Днем святого Валентина) Любите, будьте любимыми, боритесь за свою любовь)
За редакцию главы спасибо огромное моим редакторам, Настенке и Наташе!


Источник: http://robsten.ru/forum/75-2104-1
Категория: Собственные произведения | Добавил: Awelina (14.02.2016) | Автор: Awelina
Просмотров: 998 | Комментарии: 5 | Рейтинг: 5.0/9
Всего комментариев: 5
0
5   [Материал]
  Спасибо огромное!

0
4   [Материал]
  Большое спасибо!

0
3   [Материал]
  Большое спасибо ! Очень нравиться фанфик! Уважаю таких девушек! good

0
2   [Материал]
  Спасибо! lovi06032

0
1   [Материал]
  Большое спасибо за главу good lovi06032

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]