Около часа дня я осталась в офисе менеджеров совсем одна. Зябко ежилась, растирала плечи – трикотаж платья, соприкасаясь с кожей, еще больше холодил ее, посылая жесткие мурашки, - но продолжала откладывать минуту, когда встану и достану из гардероба свой теплый палантин, чтобы укутать плечи. С таблицей отчетов по продажам хлебнула проблем, но обнаружила, что не переживаю об этом, наоборот, расслаблена, даже в каком-то приподнятом состоянии духа.
Вероятно, свое дело делает по-весеннему режущий глаз блеск снега за окном и уверенность в том, что справлюсь с закапризничавшими цифрами после того, как возьму короткий перерыв.
Засиделась что-то, надо размяться.
Отодвинув кресло от стола, я уже практически встала, когда услышала за спиной шаги и знакомый баритон весело произнесший:
- О нет, совсем не рад вас видеть, отчеты могли и в понедельник сдать, я б не придрался.
- Добрый день, Вадим Евгеньевич, - снова села, улыбаясь, развернулась к нему боком.
Обаятельнейшая улыбка и смеющиеся, такие теплые глаза. Совсем не ожидала его сегодня увидеть, не предполагала, что он здесь. Мой начальник нес большую кружку кофе с облачком пара над ней, развивающимся точно флаг.
Кофе? Мне? Но это запрещено…
- Как продвигается работа? – остановившись рядом, поставив кружку на стол, Савельев устремил взгляд на монитор.
Дразнящий аромат горячего кофе взорвал мое обоняние. Взглянув снизу-вверх на его сосредоточенное лицо, решила напомнить:
- Эм-м… Нам запрещено пить кофе или чай на рабочем месте.
Он перевел на меня насмешливый взгляд:
- Об этом не беспокойтесь. Я имею влияние на босса, и он на первый раз обещал закрыть глаза, - на секунду прикрыл ладонью глаза, рассмеявшись. – Видите? Я в курсе, что вы здесь с восьми утра и до сих пор не отходили, так что подкрепляйте силы. Так, как у вас дела?
Поколебавшись, я уступила соблазну – осторожно взяла кружку и сделала глоток.
Боже, потрясающе… Обжигающее тепло прокатилось по горлу, объединившись с жаром чашки в моих руках, согревающим накатом охватило тело, достигло озябших ног.
Да, давно следовало прерваться на перерыв.
- Спасибо за кофе.
- Улыбка блаженства… - заметил как бы вскользь, - вам идет. У вас итог не сходится.
- Да, ищу ошибку.
С минуту мы оба молча рассматривали строки таблицы. Я была благодарна кружке кофе в своих ладонях, лодочкой обхвативших ее: она хорошо отвлекала меня от волнения, привычно возникшего в его присутствии. И могла объяснить румянец, появившийся на щеках.
- Я понял, - Вадим, шагнув вперед, одной рукой оперся о столешницу, чтобы посмотреть в монитор под лучшим углом. Его нога коснулась моего колена – взвинтивший, ожегший мои нервы контакт. И немедленно сдвинулась в сторону, взгляд уперся в его плечо, в данный момент полностью загородившее столбцы цифр.
Сегодня он был одет в жемчужно-серую рубаху и темно-синие брюки. Никакого галстука. Выглядел неформально и, наконец-то, очень хорошо. Ткань сорочки, плотная, льняная, холодно блестела, натянувшись на изгибе плеча и на широкой спине.
Как долго он сам здесь находился? Чем будет заниматься сегодня вечером? Как часто работа составляет и его досуг? Наверное, очень часто. Почти всегда. Правда ли, что у него никого сейчас нет?..
- Перепроверьте вот эту строчку, - дотянувшись до мышки, он выделил нужную, потом парой движений длинных красивых пальцев разложил отчеты промоутеров, сложенные мною в стопочку:
- Смотрите, сразу же пошли сопутствующие позиции, - обернулся ко мне с довольной улыбкой и искорками в показавшихся мне туманно-серыми глазах – ему действительно шла эта рубашка. – Я же говорил, что вы отличный тренер, девушки знают, что делать.
- Это как раз заслуга Артема, - рассеянно отозвалась я, отклонившись в кресле так, чтобы иметь возможность взглянуть на таблицу. – Он особенно упирал на это на своих тренингах, а я тогда только училась.
Вадим сдвинулся в сторону, осознав, что загораживает мне обзор. Выпрямившись, пробормотал что-то, я не разобрала, подняла на него глаза.
- Что вы сказали?
Один уголок его рта дернулся в улыбке, Вадим ткнул пальцем в отчеты промоутеров, в глазах – все те же влекущие искорки лукавства.
- В любом случае, напишите про это в собственном отчете. Как там у вас с ним? Трудности?
- Пока еще не приступала, - призналась я, сжала губы, но все-таки решилась:
- Это совсем незнакомая мне форма.
Ведь могу, имею право обратиться к нему за помощью. За прошедшие два дня он всячески давал мне понять, что станет приветствовать это, что, вроде как, взял надо мной своеобразное шефство.
Не ошибка – что-то не знать, ошибка – не пожелать получить эти знания.
- Так… - Он задумался, видимо, что-то прикидывая в уме, провел рукой по волосам. Мой взгляд опустился вниз, на его шею, ухватил кусочек кожи у ключицы – его сорочка не была застегнута на две верхних пуговицы. Почему-то меня окатило жаром воспоминаний о том, как вчера в музыкальном отделе гипермаркета мы стояли очень близко друг к другу.
- Посмотрю, что можно с этим сделать. Пока работайте, я подойду минут через десять.
Автоматически кивнула, заставив себя переключиться на ароматную теплоту кофе в руках и поиск ошибки в таблице.
…Савельев вернулся через четверть часа с распечатанными отчетами, подобными тому, что требовалось составить мне. Какое-то время мы вместе просматривали их, обсуждали. Я мысленно делала себе нужные заметки, схему составления – позже все надо будет перенести в органайзер.
В итоге мы заспорили об оптимальной форме, которая должна охватывать в том числе и действия самого тренера, но каким именно образом? И я неожиданно обнаружила, что Вадим Савельев неразумно упрям. Или же… В какой-то миг мелькнуло подозрение, будто он намеренно дразнил, подзадоривал меня, отстаивая свои совершенно фантастические позиции. Заставлял меня высказываться резко, эмоционально и многословно. В блеске его ярких глаз читалось явное наслаждение происходящим.
Помолчав, я с прохладцей напрямую спросила, пристально вглядываясь в его лицо:
- Это вы ведь нарочно? На самом деле вы согласны со мной, да?
Он и не подумал сдерживать по-мальчишески озорную ухмылку, в уголках глаз прорезались лучики-морщинки, означающие, несомненно, что он вот-вот рассмеется. Что-то собрался ответить, но вдруг грянул звонок моего сотового. Я торопливо взяла трубку - звонила сестра.
- Да, Люсь?
- Приветики, - пропела она. – Включай давай аську, хочу поболтать с тобой.
- Только вечером, я сейчас на работе, - с нажимом в голосе ответила я. Надеюсь, она догадается, что не вовремя позвонила. Покосилась на Вадима, тот с живым интересом наблюдал за мной. Я напряженно вытянулась в кресле.
- Что? Погнали в субботу вкалывать? – в шутливом ужасе воскликнула Людмила.
Я выдохнула сквозь зубы и урезонила ее:
- Нет, я сама решила.
Или мне послышалось, или мой начальник действительно саркастически хмыкнул.
- Обалдела? – Люся находилась в том из безоблачных своих настроений, когда ее было не унять.
Он сидел очень близко, а сестра не была намерена понижать голос. Как много он слышит? Вероятно, все.
Сдвинувшись к другому краю кресла, я наклонила голову, прикрыла лицо ладонью и тихо проговорила:
- Я просто люблю свою работу. Все, Люсь…
- Тебе просто делать нечего и не с кем, - со смешком выдала она.
Степень смущения и напряжения достигла своего максимума, я вновь посмотрела на Вадима.
Почему из соображений элементарной вежливости он не захотел сейчас сделать вид, что безучастен и погружен в собственные размышления или дело? Нет, в открытом взгляде плясали смешинки, мерцали понимание и теплота.
- Мы поговорим вечером, - отрезала я, подавляя волнение, скрутившееся узелком в животе.
Сестра, наконец, услышала меня:
- Ладно, вечером так вечером, - беспечно выдохнула она. – Пока, трудоголик ты мой.
Завершая вызов, я ругала себя за то, что не поставила на телефоне беззвучный режим. Последнее дело – вести на работе личные разговоры, и уж вовсе нежелательно – вести их в непосредственной близости своего директора.
Убрав сотовый в лоток с файлами слева от монитора, пробормотала:
- Простите. Из головы вылетело отключить телефон, - пряча глаза, я потянулась к распечаткам.
Надо вернуться к делам, уже достаточно его задержала решением своей проблемы.
Нет, не понимала, откуда эта странная, ничем не объяснимая способность чувствовать, когда он неотрывно смотрит на меня? Или все же я внушила ее себе?
- Ничего, в любом случае вас сегодня не должно было быть на работе. Сестра звонила? – даже не вопрос, а больше лениво-благодушная констатация факта.
- Да. Ничего срочного абсолютно, - выразительно взглянула на него. – Итак, что мы решили относительно последнего пункта?
- Исключительно воля вашего аналитического мышления, - на его губах заиграла притягательная мягкая улыбка, а спустя секунду он добавил:
- Вы с ней совсем не похожи.
Прекратив шелестеть бумагами, я стиснула челюсти: была неприятно поражена тем, что он намерен говорить о Люсе. Более того, он с такой уверенностью упомянул о том, что мы разные, будто видел…
- Я видел ваши с ней фотографии. Совершенно случайно. У вас почта была открыта, когда я решил сразить вас наповал тем сюрпризом с флешкой, - извиняющийся тон. Конечно, должный градус сожаления, но глаза… Он очень хотел узнать больше, не раскаивается в том, что посмотрел мое письмо. – Она похожа на мать, а вы, наверное, пошли в отца. Вот фото вашего папы я не видел.
- Он давно не живет с нами. Родители развелись, когда мне было тринадцать.
Не до конца осознавала, почему факт просмотра моей личной переписки не раздосадовал меня до крайней степени, почему поддерживала эту тему, давала какие-то разъяснения, в то время как следовало бы заняться своим отчетом, вернуться в удобную раковину делового этикета, задач и общения, к безличной искусственной близости, легко возникающей и так же легко разрывающейся. И не рождающей эту электрическую щекотку какого-то напряжения, тревожного ожидания чего-то. Но я не могла: этот мягкий, тихий баритон, проницательные серые глаза, улавливающие каждый нюанс выражения моего лица, участливо глядящие на меня, не позволяли…
- Мой отец погиб, когда мне исполнилось шестнадцать. На следующий же день, - горечь, которой был пропитан его голос, заставила сердце сжаться в сочувствии. – Он был профессором, проректором МГИЭТ, человек строгой дисциплины. До сих пор в памяти тот день… Такое впечатление, что все-таки это был ошибка, отец жив, не могло все так внезапно оборваться.
- Сочувствую…
Наклонившись, упершись локтями в бедра, Вадим покачал головой. Я инстинктивно потянулась к нему, захотелось утешить, положив ладонь на его плечо… Но одернула себя. В данный момент самое лучшее – отвлечь его сменой темы.
- А ваша мама?
- Журналист. Сейчас уже редактор журнала.
Интеллигентная семья. Неудивительно, это в нем чувствуется. В обоих братьях чувствуется.
- Она сама из Питера. Случайным ветром, еще будучи студенткой, оказалась в Москве, познакомилась с папой и так тут и осталась.
Не меняя позы, Савельев повернул ко мне голову, слабо улыбнулся, его глаза хранили грусть.
- Когда отца не стало, старшим в семье стал я. Видите, так я оправдываю свое желание вечно всех опекать. Причем, чем дороже мне человек, тем менее интересуюсь его мнением об этом. – Короткий невеселый смешок. – Ну а у вас как?
Полностью занятая своими мыслями, я практически пропустила мимо ушей его вопрос.
Стал старшим в семье. Видимо, после гибели отца решил взять на себя его роль, стал опорой для матери – как мне показалось, она была моложе мужа, - воспитывал младшего брата. Шесть лет разницы: одному шестнадцать, другому десять…
Ему пришлось очень быстро повзрослеть. Взять на себя ответственность за других людей в столь юном возрасте… Он невероятный человек.
- У меня хорошо, - механически ответила я, растерянно вгляделась в его лицо. Он в непонимании свел брови у переносицы.
- Вы ведь старшая, да?
Спохватившись, я выпрямилась в кресле, пояснила:
- Да. Людмила на три года младше. Она уже успела выйти замуж. С ее мужем, Русланом, я училась одном классе. Детей у них пока нет.
Вадим издал тихий смешок, глаза стали еще ярче от плескавшего в них задора:
- Руслан и Людмила? И вы – Арина? Я будто попал в мир сказок Пушкина!
Я тоже заулыбалась:
- Мама библиотекарь, и она всегда очень любила Пушкина, многое наизусть знает. Отсюда и наши с сестрой имена. Когда Люся сказала, что они решили пожениться, мама немедленно ответила: «Мы с Ирой (это мама Руслана) с детства вас сватали друг за друга. Это судьба».
- Разумеется! Что это еще может быть, - он передвинулся в своем кресле ближе ко мне, попросил:
- Расскажите про свой родной город.
Такие глубокие глаза с легко читаемой в них просьбой.
- Он очень маленький, - я отвела взгляд, напряглась, снова, как и вчера, почувствовав прохладный кедровый запах, исходящий от его кожи.
Слишком близко. Настолько близко, что меня буквально пронизывало тепло его тела.
Наши локти соприкоснулись, вынуждая меня убрать руку и замяться с дальнейшим ответом. Я пробежала пальцами по волосам, потянулась к лежащей на лотке с клавиатурой ручке, завертела ею.
- Сколько себя помню, Менделеевск казался мне каким-то ненастоящим. Как будто детские кривые каракули черновика по сравнению с ровным чистовиком, где каждая буква старательно выписана. Мне было с чем сравнить, нас на лето всегда к бабушке отправляли сюда, в Москву.
Я замолчала – достаточно много ему рассказала или же нет?
- В итоге вы здесь и остались, - подытожил он, нарушив затягивающую паузу.
Прижав ручку к боку клавиатуры, я искоса взглянула на него и, встретившись с его изучающим взглядом, кивнула.
Теперь следовало бы осторожно поставить точку в нашей странной беседе.
- Осталась, потому что всегда мечтала составлять замысловатые отчеты о проделанной мною же самой работе, - с улыбкой пошутила я.
Савельев звонко рассмеялся, а я потянулась к опустевшей кружке, в которой он принес мне кофе, поднялась с места.
- Давайте я сам, - он резво вскочил на ноги и забрал у меня кружку, мимолетно коснувшись своими пальцами моих. Какая теплая у него кожа… - Все-таки инициатива была моей. А вы работайте. Если будут с чем-то проблемы, приходите ко мне.
Долгое мгновение мы заглядывали друг другу в глаза. На его губах дрогнула нежная улыбка, взволновавшая меня.
Теперь я словно увидела его иным… Мальчиком-мужчиной, потерявшим отца и поставившим себе целью больше не терять никого, вынужденного за день стать взрослым, но не растерявшим по дороге к зрелости свои детские идеалы.
- Вы уже очень помогли, я не справилась бы без вас. Спасибо, - действительно была горячо признательна ему, но при этом взвинчена, едва контролировала свой голос, сердце колотилось где-то в горле.
Что-то произошло, и я бы не сумела подобрать этому определения.
Как только затихли его шаги, я намеренно направила все свое внимание на распечатки отчетов.
***
Рабочие часы понедельника мелькнули одним мгновением. Уже к шести вечера я справилась со всей накопившейся работой. Вернувшийся из командировки Артем смущенно, но, к моему удивлению, настойчиво звал меня перекусить с ним, однако я отказалась, сославшись на неважное самочувствие.
Очень вероятно, настанет момент, когда мне придется быть с ним откровенной, хотя, может, он и сам все поймет. Мы просто коллеги, и связывает нас лишь фундамент похожих рабочих обязанностей, но Кожухов, видимо, желает чего-то большего. Поэтому лучше сказать ему «нет» на данном этапе, чем побояться ранить отказом. Он хороший парень, но не похоже, что мы даже дружбу сможем завязать.
Было непривычно покидать офис так рано. На несколько секунд задержалась на крыльце, вдыхая морозный воздух, обжигающий нос и гортань, вглядываясь в королевскую синь беззвездного неба над домами, уже щеголяющими теплыми прямоугольниками-заплатками освещенных окон, и зашагала в сторону трамвайной остановки.
Я остановилась, готовясь на зеленый сигнал светофора перейти дорогу, когда у обочины замерла знакомая темно-серая «Ауди» и Вадим Савельев бодро окликнул меня:
- Арина! Садитесь скорее!
Побежали зеленые цифры отчета секунд, отведенных пешеходам на переход, а я, преодолев мгновение настороженности и нерешительности, все-таки открыла пассажирскую дверь и села.
Снова решил подвезти… Необходимо как-то объяснить ему, что это излишне и перешагивает границы делового общения.
Сегодня я еще не видела Вадима. Кажется, он появился в офисе только после четырех, но, наверное, заезжал туда и утром. Я не была уверена. Как не была уверена и в том, что хочу его видеть, повторить что-то, что возникло между нами во время позавчерашней беседы.
Он не посмотрел на меня: скрытая в полутьме фигура в темном костюме, твердо сжатый рот, оттеняемые уличным освещением скулы, линия подбородка. И только тогда, когда машина тронулась на зеленый свет, я услышала, какая музыка негромко доносится из динамиков стерео-системы. Джаз. Неужели это тот самый диск, что я в пятницу подобрала для него?
Изумление очень быстро преобразовалось в натиск небывалого волнения и любопытства, разметавший мои мысли.
- И как вам эта музыка? – вопрос сам соскочил с языка.
В сумраке сверкнули его глаза и короткая улыбка:
- Необычная. Но мне нравится. Вы не прогадали с выбором, но я в этом еще тогда был уверен.
Такой заверяющий, с чарующими нотками баритон. Глубоко вдохнув, я расслабилась, пристегнула ремень безопасности.
- Вы домой? – спросил Савельев, сворачивая на какую-то улицу, уходя от вереницы автомобилей, зарумянившихся красными огоньками стоп-сигналов.
- Да.
- Я так и подумал, когда увидел вас на перекрестке. Мне как раз в тот район, так что, надеюсь, вы не против, чтобы я подбросил вас.
Против. Как бы сказать ему… Как он отреагирует на это? Скажет, что я снова закрываюсь, ухожу? Назовет это отпором на обычный жест доброты?
- Вы против… - Я, едва услышав эти слова, произнесенные практически шепотом, вдруг почувствовала, что уязвляю его.
- Не против, просто это… лишнее.
- Ну, дружба подразумевает то, что люди делают друг другу что-то приятное и хорошее. – Бросил на меня испытующий взгляд, принуждая отвернуться.
- Конечно.
- Поэтому я не оставлю вас стоять на обочине, если у меня есть возможность довезти вас до дома.
Дружба…
Наверное, большинство людей хотя бы раз в своей жизни испытывали подобное чувство: будто все за них давным-давно решено, что их подхватило мощное, в тысячи раз превышающее их собственные силы течение, и его неукротимые воды несут их к каким-то незапланированным берегам. Фатально, тревожно, пугающе, нет ни малейшей возможности изменить ситуацию.
Такое же чувство нахлынуло на меня в те минуты, пока я сидела на пассажирском сидении автомобиля Вадима Савельева, задаваясь вопросами, совпадение ли, случайность, что он закончил работу в то же время, что и я, ехал в тот же район города, где я жила – зачем ему туда? у него там встреча? свидание? – очень вовремя подобрал меня у пешеходного перехода, и можно ли назвать дружеской связь, устанавливающуюся между нами.
Я не собиралась много говорить с ним – была слишком вымотана противоречащими друг другу желаниями: желанием напрямую расспросить его, получить ответы на те беспокоящие меня вопросы и желанием сохранить иллюзию безмятежности в молчании, равнодушной вежливости и максимально нейтральных реакциях.
Но он неожиданно увлек меня.
Мужчина, с которым так легко вместе смеяться, добродушно подтрунивать над неприятностями. Мужчина с магнетической аурой уверенности, располагающий к себе, заставляющий чувствовать какую-то особенную теплоту в груди, очень близкую к восхищению. И просто – красивый мужчина, гипнотизирующий своим ярким взглядом, голосом, улыбками.
Мы все-таки попали в пробку, минут на двадцать намертво застряли у какого-то магазинчика товаров для хобби, и Вадим так непринужденно заговорил о пазлах, коллекционировании, о настольных и карточных играх, словно не было той неприятной заминки после того, как я села к нему в машину, словно мы возобновили прерванную когда-то беседу на эту тему.
Еще в субботу я узнала, как он любит поспорить, а сегодня – что любит сделать так, чтобы собеседник-оппонент поколебался в своих взглядах и точке зрения. Бросался каким-то эпатажными репликами или описаниями случаев из жизни и, крайне заинтересованный, ждал, какими же словами я на них отреагирую.
Потом наш разговор перешел к театру, от театра – к детским увлечениям. Он был воодушевлен, многословен, то будто дразнил меня своими историями или фразами, то будто искал какого-то совета, ожидал вывода. И никогда прежде я не чувствовала рядом с другим человеком такого: своего полного отклика и взаимодействия с ним, как внутреннего, так и внешнего.
Дискомфорт, смущение и напряжение вернулись мгновенно, когда он спросил меня:
- Было дело, я вам откровенно рассказал о том, что думал о вас, а вы в ответ не сделаете ли то же для меня? Что вы обо мне думаете?
Мы уже минут пять находились рядом с моим подъездом, я как раз подбирала слова для нашего прощания, пыталась как-то разобраться и обозначить то нечто, что, как ощущала, начинало связывать нас… Симпатия. Безыскусное общение без масок. Взаимопонимание.
Что я думаю о нем?..
Первоначально думала, что Вадим Савельев – человек властный и расчетливый. И это было в корне неверным, вмешались мои эмоции. Не нужно ему теперь знать об этом. Кроме того, почему-то я была уверена, что он догадывался о таком моем мнении. А сейчас… Сейчас все изменилось, буквально все.
Я повернулась к нему. Он нарочито безмятежно улыбался, ожидая моих слов. Короткий вздох – и я заговорила, вкладывала в свой голос мягкость и спокойствие. Последнего как раз и не испытывала, дергала кисти завязок на своих перчатках, чувствовала, как набирает темп сердечный ритм.
- Вы очень хороший руководитель, но вашей лояльностью многие пользуются. Нет, не во вред агентству. Есть те, кому льстит ваше расположение, они воспринимают его не как вашу политику, не как ваш эмоциональный вклад в работу, а больше на свой счет. Проще говоря, считают, что имеют право где-то спустить что-то на тормоза… Понимаете, не все могут и умеют работать в команде, вообще знают, что это такое.
Он кивнул, его глаза замерцали в темноте. Нет, не обиделся. Наоборот, кажется, полностью разделяет мое мнение.
- Понимаю. И слежу за этим тщательно. Поверьте, Арина, вы бы знали, сколько раз я уже обжигался!
- Если обжигались, то мне трудно понять, почему продолжаете.
- Моя вера в людей – живучая штука, - иронично усмехнулся. – А что насчет вашего мнения обо мне как о человеке?
- Догадываюсь, что вы не о лести просите, - пошутила я. Чувство неловкости пускало по коже иголочки, щеки загорелись. – Вы хороший и интересный человек, но, как и у всех, у вас есть недостатки.
- Какие? – он вскинул бровь.
- Не имею понятия, как вы можете работать в таком ворохе бумаг на вашем столе.
- Ах, это… - Вадим засмеялся. – Долгие годы тренировок.
- И… - Опустив голову, сделала паузу, собралась с духом, напомнив себе быть деликатной. – Вам надо поработать над вкусом.
- Над чем, над чем? – переспросил он сквозь смех.
- Я имела в виду, - я запнулась, осознав, что деликатность – это миф, а откровенность допустима лишь в случае, когда люди очень и очень близки, настолько, что не рассматривают ее как оружие. Щеки уже жгло румянцем. – Имела в виду, что вам необходимо обрести какой-то стиль. В вашей одежде.
- Хм, - краем глаза я увидела, как он, ухмыляясь, наклонил голову, чтобы осмотреть свой костюм и галстук. – Надо же… Дима тоже мне пару замечаний отпускал в таком вот духе. Правда, для них он так долго со словами не собирался.
Умолкнув, Савельев посмотрел на меня, видимо, ожидая, когда я повернусь к нему.
В конце концов, он сам просил быть откровенной и совершенно не брал в расчет то, насколько неудобно и я, и он сам будем себя при этом чувствовать, сдвигал границы, не понимая, что сначала нужно обрести основу для этого, постепенно, обдуманно, осторожно.
Как и всегда, он поспешен в действиях и импульсивен.
- Вам не понравилось, что я подтолкнул вас к этому разговору, - замирающим голосом высказался он.
Я успокоила его теплой улыбкой и взглядом:
- Вы не обиделись на мои слова – уже плюс. И еще больший плюс, что к этой теме, надеюсь, мы не вернемся.
Его нахмуренный лоб разгладился, и Вадим рассмеялся:
- Ничего обещать не могу.
Его смех согрел меня, прогнал толику нервозности и недовольства. Поймала себя на том, что продолжаю улыбаться, глядя на него, в его глаза, блестевшие какой-то хитринкой. Он продолжил:
- Очень может быть, что в один прекрасный день я потребую от вас ответа за ваши слова.
***
Вторник начался с двухчасового тренинга для торговых представителей, лишь после одиннадцати я смогла вернуться на свое рабочее место, но застыла рядом, так и не присев на стул.
У монитора, маня теплым золотом оберток, красовалась коробочка шоколадных конфет «Ferrero Rocher».
Очевидно, подарок для меня.
Я метнула взгляд к рабочему столу Артема. Пусто. Видимо, где-то на выездах. Значит, спрошу его об этой коробке потом, когда он вернется, предложу вместе открыть ее к кофе в комнате отдыха.
Да, разговор назрел. Сложный и не такой приятный, как хотелось бы.
- Привет, Аринка, - с порога окликнул меня гнусавый голос Киры.
- Привет.
Хорошо отработанной грациозной походкой она подошла ко мне, помахивая стопочкой каких-то цветных буклетов, зажатой в руке.
- Ты одна не получила приглашения, я не поймала тебя с утра, - Кира широко улыбалась мне, пока ее глаза цепко вбирали детали моего темно-кремового шерстяного платья, остановились на цепочке с крупным кулоном в виде цветка.
- Какое приглашение? – сложив руки на груди, я отступила ближе к столу.
- Держи, - она протянула мне буклет, ловко подцепив его из общей стопки длинными огненно-алыми ногтями.
Радужные буквы, растянутые на фоне разноцветных воздушных шаров: «У нас День Рождения! … Агентство найма и рекрутирования «Мэнпауэр» будет радо видеть своих сотрудников и друзей… Ждем вас 27 января в 19.00… Подарок – ваше присутствие и отличное настроение – обязателен!..»
- Опережу вопрос, - хохотнула Кира, дернув плечиками, на которых едва держалась блестящая белая полупрозрачная кофточка. – Это будет суббота, а в пятницу будем работать до пяти в честь праздника.
Корпоративные вечера мне всегда давались тяжело, этот не станет исключением. Более того, потребует от меня еще больше нервного напряга, сдержанности и фальши, чем все другие до него. Двадцать седьмого января… Еще полторы недели до события. Возможно, у меня появится причина отказаться.
- О! Однако… - воскликнула Кира, впившаяся взглядом в коробочку с шоколадом на моем столе. В черных глазах мелькнуло что-то хищное. – Подарок от поклонника?
- Оставить мог кто угодно. Может, кто из промоутеров забегал, - сухо произнесла я, стиснула пальцами свободной руки тонкую шерсть платья, собравшуюся у локтя.
Надо было сразу же прятать в ящик стола эту коробку.
Долгое время мы с Кирой смотрели друг на друга, в ее взгляде сквозила неприязнь, а после зажегся триумф.
- Конечно, - обманчиво расслаблено она махнула приглашениями, ласково улыбнулась. Я вздрогнула. – Кто угодно. Кстати, забери с моего стола графики своих тренингов. Хотя погоди-ка… - Она прикусила жирно накрашенную красной помадой нижнюю губу, театрально закатила глаза. – Я забыла вставить туда еще один твой тренинг… Черт! Он очень важный. Сама бы поприсутствовала. Тема: «Как поймать босса». Подтемы: «Как сделать так, чтобы босс подвозил вас» и «Как заставить босса дарить вам конфеты».
Я обомлела, невидящим взглядом уставилась в ее лицо, едва замечая блеск черных глаз-кинжалов, оскал улыбки. Кожу и внутренности обдало морозом.
- Вставляй. Я позже заберу, - жестким чужим голосом произнесла я, отвернулась от нее и, выдвинув стул, села, быстрым движением мыши разбудила компьютер. Все – на каком-то автомате, ощущая каждую натянувшуюся в ледяном напряжении мышцу.
- Ага-а-а, - прозвучало с издевкой растянутое у меня за спиной.
Довольно посмеиваясь, Кира удалилась, цокая по линолеуму своими каблучками.
Я намеренно задержала дыхание, пытаясь сдержать гнет отрицательных эмоций, злость, желание выплеснуть из себя мерзость всех этих сплетен – до потемнения в глазах и звона в ушах.
Догадывалась, что та поездка с Вадимом по магазинам аукнется новой волной обсуждений моего поведения и приписывания мне различного рода умыслов, поэтому отчасти была к этому готова. Может быть, кто-то видел, как он подвозил меня в субботу или же вчера. Допускала это. Но чтобы неустанный в поисках свежих подтверждений моей в кавычках любовной связи с начальником ум Киры определил коробку шоколада, оставленную мне, не исключено, что по ошибке, как подарок от него!..
Сейчас даже его нейтральное приветствие и обычная улыбка будут расцениваться ею как флирт, тайный знак или еще какой-либо подобный бред.
Выход один: как можно реже видеть Вадима Савельева и держаться с ним по-деловому. И каким-то образом найти случай, чтобы объясниться…
Открыв ящик стола, схватив коробку с шоколадом, я бросила ее вовнутрь, задвинула в самый дальний угол.
+++++
ФОРУМ
За работу над главой огромное спасибо моим редакторам - Настенке и Наташе.
Всех своих прекрасных читательниц поздравляю с праздником 8 Марта! Оставайтесь всегда очаровательными, любимыми и самыми лучшими, счастья вам и весеннего настроения)
Источник: http://robsten.ru/forum/75-2104-1
0
Спасибо за продолжение! :lovi06032:,
