Ауттейк 3. Хели.

Жара сменилась тёплым ветром, бескрайняя гладь степей – полями льна, когда войско Горотеона пересекло некогда границу земель Орд и Линариума.

Маленькая девочка, едва ли трёх зим от роду, сидела на земле и вытирала грязными ладошками личико. Волосы её, цвета льна, были растрёпаны, а платье мято.

- Что случилось, дитя? – Хели спешился с коня и присел рядом с девочкой.

- Нашу деревню сожги, это было давно… мы бежали с сестрой, но потом… я, кажется, потерялась.

- Ты знаешь, где твои родители?

- Нет, - девочка заплакала.

- Дитя, ты можешь поехать с нами, мы направляемся в замок Короля Линариума.

- В замок? – девочка подозрительно оглядела воинов. – Я поеду, - она поправила льняное платье, - с ним, - показав на Горотеона под смешки воинов.

- Это честь для меня, - отозвался Царь Дальних Земель и принял ребёнка, которого подняли сильные руки одного из воинов.

- Ты кто? – спросила девочка.

- Ты можешь называть меня Горотеоном.

- Так зовут Царя Дальних Земель.

- Царя? Оооо…

- Он настоящий Царь, почти такой же, как наш Король, хорошо, что ты не такой грозный, как он.

- Он грозен?

- Так говорят, - она пожала плечами, - и свиреп. Нет никого отчаянней его в бою, может быть, только наш принц Хели… Говорят, что когда завязался бой, и Хели был без… без... доссс… одеяний, которые защищают воина, он всё равно поднял своего коня на дыбы, ринулся биться и был ранен. Потом его спас Горотеон, и он тоже был ранен… а потом они победили вожака Орд, и теперь на землях наших будет мир и благоденствие. Когда я приеду в замок, я скажу, что выбираю в мужья Хели, говорят, он вдовец и скоро может жениться.

- Тебе не рано выходить замуж? - Горотеон улыбнулся

- Рано, но он может и подождать… Ты бы подождал?

- Непременно, если бы у меня уже не было жены.

- А кто твоя жена?

- Царица. – Он поправил волосы цвета льна у ребёнка и улыбнулся ещё раз от бесхитростных речей девочки, которая с детства растёт свободной, как ветер над льняными полями, дух её крепок, а разум светел и пытлив.

Остановившись на ночлег, разбив пологи, Горотеон перенёс ребёнка в свою палатку и, хорошо укрыв, вышел на воздух.

- Ты так заботлив с этой девочкой, друг мой, - Хели.

- Она всего лишь бесхитростный ребёнок.

- Она похожа на мою сестру.

- Похожа… да, немного. Думаю, она напоминает мне то, что я не в силах вернуть или исправить, - он сел у огня, который отбрасывал тени от всполохов на одеяния воинов.

- О чём ты?

- Дочери… у меня есть дочери.

- Ооооооо. Я не видел детей во дворце твоём.

- Они не во дворце, их скрывают, даже от меня, - он ухмыльнулся. – Я могу лишь догадываться, которая из девочек моя дочь.

- Но почему? Они законнорожденные?

- Насколько возможно быть законнорожденной от наложницы?.. Чистота крови у нас передаётся только по мужской линии, и только законный наследник может стать законным Царём Дальних Земель. Но любую из моих дочерей возможно использовать, выдав её младенца за наследника. Мятежникам не столь важны законы Главной Богини или крови, как своё желание править… Они готовы поставить на трон любого, если же в нём будет хоть капля царской крови – поднять восстание будет проще… Судьба женщин царской семьи часто обманчива и жестока, поэтому, для блага девочек, никто не знает ни где они, ни участь их…

- И сестра моя не знает про твоих дочерей?

- Айола? – Горотеон улыбнулся. – Боюсь, Айола знает больше, чем положено жене мужа своего, разум её светел и гибок, а сердце щедро на ласку.

В это время шум раздался среди воинов, и один из них, самый высокий, широкими шагами прошёл к разговаривающим Горотеону и Хели и толкнул впереди себя деву, почти ребёнка, с иссиня-чёрными волосами и бездонно-чёрными, испуганными глазами.

Он говорил на наречии Дальних Земель, Горотеон выслушал его и подал знак рукой, что понял воинов своих.

- Это дар тебе, Хели, - он указал рукой на юную деву.

- Дар? – он с подозрением осмотрел ребёнка.

- Да, мои воины считают, что в женщинах сила мужа, они нашли эту деву и привезли специально для тебя, ты не можешь отказаться от этого дара.

- Горотеон, друг мой, я не хочу обидеть твоих воинов, но этот дар… возможно ли мне его преподнести тебе?

- Нет, у меня есть жена, а ты вдовец.

- Жена? – он озадачено посмотрел на Горотеона. – Надеюсь, мне её не в жёны преподнесли?

- В наложницы… Айола Правящая Царица, и её Царь не имеет права на наложниц… такова её воля, - он улыбнулся. – Никто не смеет перечить Царице Дальних Земель.

- Конечно. Сдаётся мне, что тебе удобна эта версия.

- Удобна. - Горотеон  глянул ещё раз на юную деву. – Ты должен принять этот дар, Хели, это важно для воинов, к тому же дева хороша собой, хоть и юна.

- А если я не приму?

- Ты потеряешь уважение целой армии Дальних Земель, как воин и муж.

- Горотеон, я… она же ребёнок!

- Она не так и мала. Тело мужа нуждается в ласках, кому, как не тебе знать это, - он улыбнулся краешком губ. – Эта юная дева может доставить много радости духу и телу твоему.

- Скажи воинам, что я благодарен им за дар, - он взял девочку за плечо и повёл в свою палатку, предварительно дав знак благодарности воинам, что одарили его, - и принесите воды, её надо для начала отмыть.

Утром маленькая наложница улыбалась, когда Хели посадил её на своего коня, её чистые волосы развевались, платье было новое и чистое, на щеках играл детский румянец и смущённая улыбка.

Оставалась одна ночь, один привал до замка Линариума, когда Горотеон зашёл в палатку Хели и увидел сидящую в углу наложницу, которая играла с куколками изо льна и, улыбаясь, напевала песенку. Сам же Хели лежал на циновке и невидящими глазами смотрел на плотное полотно полога.

- Что делает твоя маленькая наложница?

- Играет… девочки любят играть. Когда-то я делал таких куколок Айоле, теперь этой малышке.

- Играет?!

- Да, играет… ты же не собираешься сказать своим воинам, во что именно она играет?

- Нет, но… ты удивил меня, друг мой.

- И чем же? Я договорился с ребёнком, что если она будет молчать, изображать из себя наложницу, я буду добр к ней, а потом найду её хорошего мужа, дав за ней приданное.

- Ты мог бы дать за ней приданное, не отказывая своему телу и духу в ласках девы.

- Мог бы… но скажи мне, как друг, неужели ты бы с лёгкостью принял ласки этого ребёнка, а она ребёнок, посмотри на неё! Зная, что тебя ожидает жена твоя? Я знаю традиции Дальних Земель, и что вы по-другому смотрите на брак… но всё же, я вижу твоё отношение к своей Царице.

- Если бы того требовали традиции моих Земель, то… но тебе некому хранить верность, ты не нарушил бы обеты вашей страны, где измена мужа почти так же недопустима, как измена жены. Кьяны нет в живых, и хотя траур твой ещё не снят, мужчинам всегда даётся послабление… к тому же, откровенно говоря, ты не был верен своей жене, никогда, все это знают.

- Все слишком много знают, Горотеон, - он отвёл глаза. – Мне жаль, что жены моей, Кьяны, больше нет в живых, часть сердца моего всегда будет скорбеть по ней, - он вздохнул, - некоторые вещи человек понимает слишком поздно, но это не значит, что мне некому хранить верность, или что я не могу это делать.

- А ты можешь? – Горотеон, который знал о Хели больше, чем тот предполагал, смотрел с интересом. – Это важно, для тебя? Воспитанного в традициях своего народа? У нас важна супружеская верность только со стороны жены, и если твоя жена – Царица, но ты… друг мой…

- Могу, всегда мог, несмотря на бессмысленность.

Горотеон нагнул голову, с интересом глядя на соратника по битвам и пирушкам после боя.

- Она… она надела мне венок на голову, когда ей было пятнадцать цветов, сказала, что выбирает меня в мужья, как свободная дева Линариума. Я смотрел, словно заворожённый, на её волосы, которые переливались в свете луны, и не понимал своих желаний и чаяний. Пока не понял, что влюблён… Мы часто убегали за крепостную стену, этого нельзя было делать, но она – отчаянно смелая, хватала меня за руку и бежала вдоль стены, ныряя в тайный проход. Мне было страшно прикоснуться к ней, всегда страшно. Она не принимала подарков, лишь смеялась, что выбрала меня не за дары или власть… Но кому какое дело, кого выбрала дева, если выбор её королевских кровей? Я всегда знал, что она и только она мой выбор, я готов был отказаться от всего – трона, власти, богатства, уйти в свободное поселение… лишь бы с ней. Солнце любило её волосы, улыбалось сквозь пряди, когда она дарила мне цветы льна… Война всё перечеркнула, я мог пожертвовать своим положением, но не положением страны, в которой родился и вырос, не своим народом… В день, когда я женился, она стояла на крепостной стене и долго смотрела вдаль, всю церемонию… я отдавал себя другой женщине, а сам смотрел на солнце в ЕЁ волосах. Ту ночь, свою брачную ночь, я провёл не с женой, а с ней, впервые познав её тело. Она сказала: «Я выбрала тебя», и отдалась мне… через несколько дней она вышла замуж. Меня приводили к жене моей, но всё, что видел я – это моя возлюбленная в объятиях другого мужчины. Так что я напивался до беспамятства в компании служанок и ночевал в их комнатах. Кто же скажет, что сам принц ночевал у тебя и проигнорировал твои прелести? Женщины везде одинаковы, друг мой… в ночь, когда я остриг Эфталию, я был по обыкновению пьян и шатался по замку в поисках выпивки, погреба закрывали от меня… она шла мне навстречу. В простом платье, как у нас носят, пояс с вышивкой и шаль, её глаза были красны от слез. «Из-за чего ты плачешь» - спросил я. «Я тоскую по тебе, Хели» - всё, что она ответила. Я мало, что помню из той ночи, но то, как она любила меня, как я любил её… отблеск свечей сквозь её волосы – это я помню хорошо. Я бы с лёгкостью умер тогда за одно её прикосновение, я и сейчас с лёгкостью умру за это.

Горотеон вспомнил, как идя по коридору из маленькой комнаты рядом с библиотекой, он видел Хели, который опрометчиво целовал светловолосую девушку, которая, казалось, едва сдерживала рыдания. Позже он узнал в этой девушке Ианзэ.

- Было просто договориться о последующих встречах, ни я, ни она не могли больше терпеть. Это было выше наших сил… Кухарка, что рожает едва ли не каждый год, за хорошую плату держала язык за зубами о встречах в её покоях, а за отдельные дары рассказывала, как я страстен с ней в любовных утехах… И я не знаю, сколь долго бы это ещё продолжалось, и как далеко нас бы завела эта бесчестная связь… но зная, как отвратительно делить своё сердце, часть плоти своей, какой и ощущается женщина рядом, с кем-то, даже если он муж её, я никогда не поступал так же с ней… ей не приходилось делить тело моё и дух.

- И ты совсем не думал о жене своей, - произнёс Горотеон.

- Верно. И это мучает меня по сей день. Кьяна была красива, молода и заслуживала если не любви мужа своего, то ласк… она заслуживала царского обращения, а не пьяного муженька на пороге… Всё это было настолько низко, насколько могло быть… Я завидовал твоей возможности иметь наложниц, она готова была стать наложницей… кем угодно, как угодно… да и я тоже. Единственный выход, который я видел для себя – это смерть, поэтому привёз в Дальние Земли жену свою, зная, что Айола позаботится о ней, но мне пришлось дать обещание не искать смерти своей… Судьба распорядилась иначе, Кьяна погибла… часть сердца моего погибла с ней, ибо не заслуживала она жизни такой, что подарило ей замужество. Но поверь мне, друг, я знаю, что значит быть верным одной женщине… знаю, возможно, больше тебя. Ты верен своей Царице по законам Главной Богини, я же верен по закону сердца, и что сильней – я не знаю.

- Что ты будешь делать теперь? – Горотеон не стал называть причину своей верности своей Царице. - Скоро срок траура Ианзэ пройдёт, и она сама сможет выбрать себе мужа.

- Ианзэ?

- Твоя дочь похожа на тебя, Хели…

Хели судорожно вздохнул.

- Не надо бояться, друг мой, судьба часто бывает жестока к женщине, сердце же мужа бывает слабым, ни я, ни сестра твоя не произнесём ни слова о том, что знаем. Бессмысленно разоблачать связь вашу, бывшую или настоящую. Но на твоём месте я бы поспешил к своей возлюбленной, в Дальних Землях много сильных воинов, и она может выбрать кого-нибудь из них…

- Она…

- Женщина может устать, Хели. Много времени прошло с тех пор, как ты видел её в последний раз, и она всё ещё не жена тебе.

- Она не устанет, не устанет ждать меня.

Хели оказался прав, спустя время, когда Царь Дальних Земель был уже на землях своих, Хели приехал среди ночи. Утром же Айола оставила его в своих покоях, потому что единственное место, где на женской половине мог находиться её брат – это были её покои, с позволения мужа её, и, выгнав рабынь, сама сходила за Ианзэ.

- Милая, - она посмотрела на белокурую девушку, чьи волосы немного вились, и на бледной коже лица играл слабый румянец. - Тебе следует пройти в мои покои… ты сможешь уйти в любое время, а сможешь остаться там до ночи, я выгнала рабынь со всей половины…

- Ты говоришь загадками, Айола.

- Просто, пройди в мои покои.

- Хорошо, - Ианзэ пожала плечами и попросила помочь застегнуть мелкий ряд застёжек на шёлковом платье. Нижнее платье на девушке было из тончайшей ткани, струящейся и облегающей молодое тело.

Она порывисто открыла дверь и почувствовала, как ноги её подкосились, и крепкие руки подхватили побледневшую девушку.

- Ианзэ?

- Я…

- Ианзэ, скажи, что ты ещё выбираешь меня?

- Я выбрала тебя, уже давно…

- Я приехал за вами.

- Правда? Но как?

- Как вдовец, я могу взять в жёны вдову… я беру в жёны тебя, так, как это должно было быть с самого начала.

Она не ответила согласием, это было не нужно, её пальчики проводили по лицу, словно целовали любимые черты, в глазах стояли слезы, а тело постепенно охватывало желание… Пока губы их не встретились, и всё стало возвращаться на круги своя, всё становилось так, как и должно было быть, когда юная белокурая Ианзэ надела венок на голову юного принца Линариума со словами: «Я выбираю тебя». 

А вот и правда Хели...

Форум.