Мягкий медленный поцелуй… Касанье языков… Еще… Еще…Ничего не вижу и не слышу… Только его губы…
Рывок и приятная тяжесть – я под ним…
– Посмотри на меня…
Я не слышу, как он говорит, я только чувствую внутри его голос, как единственную реальность. Я смотрю? Я не знаю… Не вижу ничего… Но всё горит от его взгляда – и меня начинает трясти.
«Ты…» – шепчу я про себя, потому что голоса нет… И нет ни имён, ни времени, ни пределов… Есть только мы, и я в его руках и власти… Безвольная… И вся его…
– Посмотри на меня…
Синее глубокое море… и меня укачивает на его волнах… мои пальцы скользят по скулам, бровям, губам, и он вжимается в меня снизу, заставляя задохнуться. Его лицо разочарованно искажается и он отстраняется. Меня пугает это… Я замираю, всматриваясь в него.
– Всё хорошо… – отрицательно качает он головой и снова касание губ, – моя девочка…
И я ощущаю и слышу, как облегченно простонав, он стягивает с себя ненужную нам резинку.
– Пожалуйста… – шепчу я, прогибаясь ему на встречу.
– Всё что захочешь… – и я почти плачу от облегчения и предвкушения.
Сев между моих ног, он несколько секунд скользит по мне глазами и со стоном опускается лицом мне на грудь.
Касание его горячей плоти, и он давлением растягивает меня, немного заполняя. Мое дыхание срывается, и тело бьет дрожь. Я слышу, как он что-то шепчет мне на французском – умоляюще, ласково, просящее и нежно. И я расслабляюсь для него…
Замирает…
– Иди ко мне! – срываюсь я на всхлип, впиваясь в его волосы и спину руками, и меня бесконтрольно выгибает под ним от удовольствия.
Он низко рычит мне в шею, и я чувствую как его бьет крупная дрожь –сейчас всё будет! По моим щекам текут слезы – но это просто эмоциональный накал и предвкушение ЕГО… Он приподнимается на руках, снова пленяя меня взглядом, и его мышцы превращаются в камень под моими руками. Мы медленно, словно договорившись, закрываем глаза, чтобы обострить наши ощущения, и он подается бедрами назад, почти выходя из меня, под мой тихий медленный стон и…
Рывок!
Вика срывает его с меня, заваливая на спину и прижимая руками к кровати. Я не вижу этого, только чувствую и слышу их разъяренное рычание. Слёзы из глаз брызгают фонтаном, и я закрываю лицо руками, понимая, что всё… Ничего не будет…
– Красный! – шипит она на него разъяренно. – Приди, блять, в себя!
Громкий шлепок – пощечина…
Он молчит, но я чувствую его ярость и это, почему-то, пугает меня, хотя я понимаю, что бояться нечего. Или есть? Мозги не включаются, и из груди вместе с учащенным дыханием начинают вырываться неконтролируемые всхлипы.
Скидывая её с себя, он сорвался с кровати.
– Литинская… – пытаясь сдерживать своё дыхание и себя выдавил он, но всё таки сорвался– КАКОГО ХЕРА ТЫ ВЛЕЗЛА?!?
Я никогда не слышала раньше, чтобы он КРИЧАЛ. Я никогда не видела, чтобы он по-настоящему злился на Вику. Мне стало плохо…
– Пожалуйста, не надо… – попыталась я, но мои слова не прозвучали, только еще сильнее сбилось дыхание.
– Илья! – беря на тон ниже, Вика кинула ему брюки, и он перехватил их одной рукой. – Тебе же не пятнадцать! В руках держи себя.
– МНЕ, БЛЯТЬ, НЕ ПЯТНАДЦАТЬ! – заорал он на нее, разъяряясь еще сильнее. – Я сам в состоянии решить!
– Это предел! – завелась Вика снова.
– Не надо блять, мне рассказывать про наши с ней пределы! Я сам их прекрасно чувствую! – взревел он. – И я сам буду решать, что давать своей женщине!
– Оденься и иди, покури! – швырнула в него Вика пачкой сигарет.
Перехватив их второй рукой, он вылетел из комнаты.
– Солнышко… – обхватив моё лицо руками, Вика зацеловывала мои мокрые щеки. – Не надо!.. Успокойся… Всё будет! Потерпите немного… несколько месяцев…
От ее теплых губ я окончательно и бесповоротно разревелась не в силах вымолвить не слова.
– Ну, разве тебе мало удовольствия?! – встряхнула она меня.
– Я не хочу удовольствия! – срывающимся на всхлипы голосом прошептала я. – Я хочу ЕГО!
– Эгоистка! – рявкнула она на меня, и снова встряхнула за плечи. – Он так дохера делает для тебя! А ты не можешь позаботиться о самом важном! Его, блять, безопасности!
Я просто рыдала в её руках, соглашаясь внутренне с каждым ее словом – всё так!
– Не будь сукой! – зашипела Вика. – Он ради тебя убиться готов! А ты, блять, рада принять любые жертвы!
«Нет, всё не так…» – хотелось кричать мне в ответ, но голос не слушался. –«Я не рада… Я не буду… »
– НЕ СМЕЙ просить его больше!!!
Не буду! Не буду! НЕ БУДУ! – твердила я про себя, но, кроме всхлипов, не могла вымолвить больше ни слова.
– КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕСЕШЬ?! – он стоял в дверях комнаты. Его трясло. – Не смей тормозить её НИКОГДА! Она будет озвучивать мне ВСЁ, что чувствует!
Вика вскочила с кровати.
– Арверин! – покачала она головой. – Я думала ты внятный мужик! Мы ж договорились обо всём!
– ВЫЙДИ! – рявкнул он, делая пару шагов внутрь.
– Илья! – сорвалась Вика на эмоции. – Если, блять, ты сейчас не остановишься, я разобью ваш ёбанный кинк! И ты знаешь, что я СМОГУ!!!
Я не увидела движения, но стол, возле которого он стоял, полетел в стену, сметая всё на своем пути.
– Это ТЫ говоришь МНЕ!?! – его руки сжались в кулаки и он пошел пятнами, меня затрясло от страха. – ТЫ! Зная то, что ты знаешь, смеешь говорить мне ЭТО?!?
Он рванул к ней, и Вика в ярости, сдернув с кровати ремень и размахнувшись, стеганула его со всей силы, останавливая на пару секунд и оставляя на плече малиновый след. Я понимала, что она только хочет привести его в чувства этой болью, но также и знала, что это не сработает. Перехватив кожаную плеть, он рванул ее на себя, и Вику развернуло от силы его рывка. Перехватив ее за руку, он выдернул ремень и сжал ее горло, прижимая к себе спиной.
– Я сказал тебе – ВЫЙДИ, – он больше не кричал, но его голос… его интонации… Он не в себе!
– Илья! – выдавила я сквозь всхлипы. – Илья, пожалуйста!
Он несколько раз глубоко вдохнул, и его плечи расслабились.
Подхватив второй рукой Вику за талию, он приподнял ее и почти бережно выставил за дверь, закрывая ее на замок.
Поставив руки на дверь, он опустил голову и пытался успокоить свое дыхание. Вдох, выдох, вдох, выдох…
Я смотрела, как неконтролируемо подрагивают мышцы на его треугольном голом торсе – Зверь... Тот самый, которого мне несколько раз удалось разглядеть в его глазах… Который сводил меня с ума одним только черным взглядом на меня из синевы его глаз.
Расслабившись от того, что он не наделал ничего непоправимого, я слетела в какое-то совершенно неконтролируемое состояние. Слезы закончились, но дыхание никак не могло восстановиться, и я часто и рвано втягивала в себя воздух. Тело отказывалось реагировать на мои команды и периодически сильно вздрагивало. Подтянув подушку, я свернулась вокруг нее и закрыла глаза.
Поверхность кровати качнулась, и я почувствовала как он сел рядом.
– Анечка моя… – зашептал он, прижимаясь лицом к моей шее, и я опять поплыла от его голоса и несдержанного дыхания… Но мне больше нельзя… – Моя девочка любимая… – его руки скользнули по мне, захватывая мои, и он медленно распял меня под собой. – Никогда никого не слушай… Только так как чувствуешь… – сил сопротивляться не было и желания тоже. – Возвращайся ко мне… – пробуя мои слезы на вкус, он мягко целовал мои губы. – Иди ко мне…
Он был открыт как никогда, и всё внутри меня потянулось к нему. Мой внутренний капризный ребенок забился в истерике, требуя всё потерянное обратно. Но… Я отчаянно дернулась, стараясь освободиться из его нежной, но сильной хватки:
– Всё! – сквозь рваное дыхание выдавила я. – Всё… Красный.
– Нет! – Зверь на секунду вернулся. Совладав с собой, Илья вдавливаясь лицом в мою шею, отчаянно продолжил , – Забудь… Про всё забудь! Это НЕ НАШ красный…
Обвивая меня руками, он плавно дернул меня на себя, вынуждая оседлать, и обхватив лицо руками, требовательно начал меня убеждать:
– Не слушай никого… Здесь только ты и я, моя девочка… И мы сами с тобой всё решать будем…
Тепло, доверие, желание, восхищение снова заструились по мне, замедляя мои обессиленные всхлипы… Он искусно погружал меня обратно, хрипло нашептывая что-то на французском.
Я отрицательно закачала головой, пытаясь отыскать в себе силы для того, чтобы тормознуть его.
– Есть только ТЫ и Я… – его голос зазвучал внутри меня… – Я могу дать тебе всё, что ты только пожелаешь… Только скажи….
Я НЕ МОГУ!
Стряхивая с себя влекущее наваждение, я толкнула его руками в грудь.
– Не хочу ничего. Пусти.
– Это не ты говоришь сейчас! – впился он в меня глазами – снова Зверь!
Боже, боже… Как я справлюсь с этим?!
По его телу прошла волна, и он словно увеличился в размерах:
– Расслабься, – властно потребовал он и медленно положил меня на спину, устраиваясь между моих бедер. – Всё хорошо…
Я дернулась, выгибаясь под ним и пытаясь отстранить его от себя, но он был словно камень. Всё внутри меня кричало от восторга чувствовать его и требовало только одного – подчиниться. Но, чтобы найти в себе силы я прокрутила в голове Викин монолог и, заплакав по новой, решила остановить его во чтобы то ни стало.
– Илья… – всхлипнула я под ним.
– Молчи...

Я погладила свой ноутбук и с отчаянием вздохнула.Стоял предо мной лишь один вопрос: брать ли его с собой? Я понимала, что возможно поездка в Париж на несколько дней сможет меня воодушевить. Возможно, вдохновение опять вернется ко мне. Скорее всего, на это надеялся больше мой муж Дельф. А я же уже давно мысленно закопала свой ноутбук в землю и распрощалась навсегда. Как и с вдохновением. Ноутбук уже около пяти месяцев лежал на моем рабочем столе без дела. Одинокий такой, пылился, и ждал меня. А мне каждый день приходилось проходить мимо него и с утратой вздыхать. Но в этот день я задумалась. Я знала точно, что взяв его с собой, я не смогу напечатать в нем и строчки. А если бы не взяла, то в голове обязательно появилась бы какая-нибудь идея. Закон подлости.
- Дорогая ты готова? – Дельф подошел ко мне со спины и поцеловал в макушку.
Мой муж очень заботливый человек. Что не скажешь обо мне. Я же всегда была прямолинейна, и ко мне найти подход было очень трудно. Точнее даже невозможно. Слишком равнодушна. А Дельф, каким-то образом привлёк меня.
Он работает в местной детской онкологическойклинике. Каждый день ему приходилось наблюдать за детьми, которых обделила судьба. Он с трудом переживал смерть любого ребенка в его отделении. Для него это были большие потери. Как говорил Дельф: «Лучше бы на планете за этого ребенка подох бы какой-нибудь подонок в переулке с ножом». Я была полностью с ним согласна.
Дельф очень душевный человек. Он любит меня добезумия. Живет мной. Дышит мной. Мы женаты уже пять лет, а мне все это уже к концу стало надоедать. В какой-то момент я винила своего мужа, что у меня пропало желание к писательству. Но только об этом я сама ему не говорила. Дельф не замечал, что я изменилась, потому, что я была всегда такой. Немножко грубой, немножко невоспитанной, немножко критичной и немножко бесчувственной. Дельф всегда таил надежду, что светлые чувства таятся у меня где-то внутри, под серыми тучами равнодушия. Что ж, его право. Пусть дальше надеяться.
Чем же привлёк меня мой муж? Я хорошо помню нашу с ним встречу.
Сиэтл как обычно был дождливый, но под вечер дождьутих и у меня выпал шанс выйти и прогуляться на свежем воздухе. Парк был для меня самым любимым местом. И самое любимое место в парке была для меня скамейка под дубовым деревом. Много слышала историй, что это плохая примета, сидеть или лежать под деревом дуба. Но я не суеверна. Это чужие доводы, у меня же есть свои. Этот дуб отличался от всех. Большой, величественный, главный. Его обделяли, а я нет.
В этот день я как всегда направилась к своему любимому месту и заметила, что там кто-то уже сидит. Я удивилась, потому, что эта скамейка всегда пустовала. Но меня это не остановило и села рядом с мужчиной. Он сидел, склонив голову и не двигался. Мужчина был в сером плаще, черных классических штанах и светло-серой рубашке. Можно было подумать, что он статуя, если не было бы слышно его частые вздохи. Я не отвлекалась на него. Спокойно сидела и вдыхала приятный запах сырых листьев.
- Вы пришли меня пожалеть? – Неожиданно спросил темноволосый парень.
- С чего вы взяли? – Усмехнулась я.
- Зачем вы подсели?
- Я всегда сижу здесь. Меня не интересуют ваши проблемы.
После этого он меня проводил до дома. Тайком.Потому, что я была против его общества.
Мне кажется, что он со мной только из-за того, что яникогда не жалела его. Он не любил эти нюни. И я тоже. Дельф предпочитал страдать в одиночку, собирался с мыслями самостоятельно. Когда он приходил с работы, всегда садился на диван склонял голову и сидел так около пятнадцати минут. Не меньше, а бывало и больше. Я никогда не трогала его в такие моменты, просто подходила, говорила, что так бывает и уходила. Эта черта во мне наверно его и привлекла.
И чем же все же он меня привлёк? Наверно, тем, чтоне подходил мне. Мы совершенно друг другу не подходим. Его суета меня забавляла. Он заботился о тех вещах, которые меня мало интересовали. Дельф романтик, а я нет. Сама не понимаю, зачем я вышла за него замуж, если знала, что в скором времени он мне надоест. Скорее из жалости. Не хотела его ранить. Из этого урока я сделала вывод: не нужно никогда ничего делать только из жалости, это усугубляет ситуацию.
В Париж я отправилась одна, без своего мужа. Сначаламы планировали полететь вместе, но у него появились дела в клинике. Врач, который должен был его заменить, неожиданно приболел и Дельф отправил меня одну. Я была не против. Даже очень радовалась этому. Думала, что смогу отдохнуть в одиночестве от суетливого надоедливого мужа. Люблю одиночество.
- Хочешь взять его с собой? – Дельф взял мою руку,которая лежала на ноутбуке.
- Я не уверенна.
- Может, я найду себе замену и прилечу к тебе через несколько дней.
- Не стоит. – Я повернулась к нему и посмотрела в его голубые лаза. Неумело улыбнулась и вышла с комнаты.
Меня ждал долгий перелет. Не люблю летать всамолетах. Всегда нервничала и молилась, чтобы я удачно приземлилась. Взойти на трап самолета для меня, как собственное решение на казнь. Железная птица для меня всегда ассоциировалась только с крушением и потерями.
- Как только ты прилетишь, тебя тут же встретят и проводят до машины. Таксист отвезет тебя в отель. Номер уже давно готов. – Причитал Дельф. – Ясно?
- Конечно. Я поняла.
Дельф крепко меня обнял и поцеловал в висок. Мои жеобъятия были не настолько удушливы. Я положила ему руки на талию и неловко улыбнулась. Вообще это не мое дело улыбаться.  Муж привык.
- Я буду скучать, Белла. – Прошептал он на ухо и отпустил.
От его слов мне стало не очень приятно. Скорее мерзко и я быстрей хотела уже оказаться в Париже. В своем номере. В полном одиночестве. Я ничего не ответила ему и не сказала, что-то подобное прощальное.

Пролог.
Я села в свой автомобиль, который мне подарили родители в знак извинения за то, что так мало уделяют мне внимания. Но, извиняться не за что, я привыкла к одиночеству, у меня нет близких друзей, нет близких подруг, есть только одноклассники, которым плевать на девчонку с пятой парты, и люди, которым, по сути, вообще плевать на всё.

В классе девятом я стала отдаляться от своих друзей, меня не понимали, обсуждали и критиковали. Я никогда не была такой как все, я никогда не пила и не курила, я не гуляла вечерами с полупьяными друзьями, я сидела на балконе, укутавшись в одеяло, и читала, или слушала музыку. Я никогда не считала себя самой красивой, я всегда была низкого роста, каштановые волосы до талии, карие глаза, небольшая грудь и, кажется, так парни говорят - упругая задница.

На меня обращали внимания, предлагали познакомиться, пообщаться, но всем известно, что это общение заканчивается постелью и коротким «нам не по пути». Я никогда не была серой массой. Мама говорит, что я родилась уже повзрослевшей. И вот сегодня такой же день, как и все, такой же обычный и одинокий. Мама уже с утра занята на работе, отец ещё не вернулся с дежурства, ну, или от любовницы, поэтому я могла спокойно позавтракать и не слушать причитаний мамы о том, что мне нужно заняться чем-нибудь, найти увлечение или хобби.

Припарковав машину на самом краю парковки, я прошла к третьему корпусу, где у меня должен быть урок математики. Ещё я никогда не отличалась отличными знаниями, чтение я любила, английский язык тоже, но вот с естественными науками я не дружила, математика, физика и тригонометрия вводили меня в состояние ступора и эмоционального расстройства.

Я училась в так называемой элитной школе. В Форксе было две школы: школа для обычных детей и школа для тех, чьи родители считают детей необычными, ну, а если нужна конкретика, то для тех, у кого есть деньги. Я относилась к необычным детям.

Нас было мало, в моем классе училось всего десять человек, хотя в обычной школе в классах было по тридцать, а то и по сорок учеников.

Мой отец был шерифом полиции, а мама - инструктор по фитнесу, оба они целыми днями зависали на работе, и я была предоставлена себе.

Не отклоняясь от школьной темы, поясню ещё один момент, в нашей школе не так много учителей, поэтому некоторые учителя ведут по два предмета, так, например, учитель английского языка ведет ещё и английскую литературу, а учитель математики ведет и тригонометрию. Меня, лично, это только радует.

Я зашла в кабинет и отметила, что моё привычное место ещё пустует. Последняя парта первого ряда. Здесь меня не видно, и я могу спокойно наслаждаться своей печалью, хотя, это место в почете и его стоит занимать заранее, никогда в нашем классе никто не садится за первый стол, а вот за последний иногда приходится и подраться. Учителя привыкли к тому, что я не вступаю в дискуссии, не веду обсуждений на уроке и сама не вызываюсь отвечать.

Мистер Каллен уже сидел за своим столом, но учеников не было, так всегда, я прихожу одной из первых. Мистер Каллен, он же Эдвард Каллен, неописуемый красавец, в прямом смысле. Ему двадцать пять лет, он высок, его тело идеально стройное и подтянутое, серые глаза, мужественные скулы, красиво очерченный подбородок, тонкие губы. Его медно-каштановый волос всегда растрепан, будто бы всю ночь у него был невероятный секс. Всегда строгий взгляд. Каждый раз, видя мистера Каллена в школе, я задаюсь вопросом, что он вообще здесь делает. Ему нужно быть моделью мужской одежды или порнозвездой, но точно не учителем математики в Богом забытом Форксе.

Многие девушки мечтают соблазнить его или, хотя бы, остаться на дополнительное занятие с ним, но он игнорирует всё внимание и держится особняком. В этом мы похожи, и он часто улыбается, когда смотрит на меня, из понимания моей позиции по отношению к миру. Он живет один, у него нет ни жены, ни детей, иногда мне даже жаль его, двадцать пять лет, а ты ещё холост и тебя никто не ждет после работы, разве это не мука?

-Доброе утро, мисс Белла Свон! – Мистер Каллен посмотрел на меня, «Белла Свон» - так учитель называет меня всегда, нет бы просто Белла, ну или, хотя бы, мисс Свон, но нет же, он обязательно назовет меня мисс Беллой Свон, посмотрит на меня, затем ухмыльнется. Это типа утренний ритуал, даже если мы встречаемся в коридоре или на парковке, эта традиция соблюдается каждый день.

-Доброе утро, мистер Каллен... – Я опустила голову, чтобы не поймать его взгляд, не увидеть его ухмылку, и поплелась на своё место.

-Мисс Свон, сегодня будет тестирование, и советую вам сесть за первый стол, чтобы я мог вам помогать... – Эдвард всегда помогал мне на уроках.

Я относилась к нему как к замечательному человеку, с уважением. Ну, может чуточку с пониманием и с нежностью. Только ему я не грубила и выполняла его просьбы без унылых реплик в ответ. Остальные учителя даже не просили меня что-либо сделать. Вероятно, они просто не желали слушать мои злостные комментарии и грубость, которую я часто применяла.

Я часто дралась с девушками, которые считали себя элитой и позволяли себе все вольности, я могла врезать и парню, если считала нужным. Мало кто из нашей школы подходил ко мне, кроме новеньких и тех, кто просто так заглядывал к нам на переменах из корпуса простой школы. В принципе, меня это не напрягало, в этом даже есть плюс, никто не лезет в твою жизнь, никто не разболтает о твоих проблемах.

-Как скажете, мистер Каллен! – Я послушно остановилась у первого стола и села. Вытащив тетрадь и ручку, я нажала на воспроизведение песни в плеере и погрузилась в ожидание звонка.

Казалось бы, обычный день, но с этого дня моя жизнь круто изменилась.

POV Белла
Пип... Пип... Пип...
-Да встаю я уже, встаю... Хватит орать! - Я едва открывала глаза. Смена вчера закончилась поздно, поэтому домой добралась уже глубокой ночью, но будильник, с коим я и начала разговор, увы, не интересовался причинами моего негодования.
Придя в себя, я направилась в душ, внушая, что отлично выспалась и ни в коем случае не усну на курсах. Н-да. День обещает быть сложным.Выбравшись из своей скромной обители, я направилась прямиком на автобусную остановку. Курсы, которые мне необходимо было посещать находились почти на другом конце города. Именно поэтому я выходила почти за 1,5 часа до их начала.
Я работала в ресторане La Metairie официантом. Мы подавали французскую кухню. Не скажу, что заведение было шикарным, но достаточно приятным. По сравнению с другими заведениями мистера Стендера, La Metairie была просто "забегаловкой". Но даже в этой "забегаловке" можно было заработать неплохие чаевые. После того, как вышеупомянутый мистер Стендер открыл гостиничный комплекс "Престиж", начался набор обслуживающего персонала. Майк, то есть мистер Ньютон (менеджер в La Metairie) предложил мне пойти на курсы повышения квалификации, чтобы в дальнейшем отхватить себе место менеджера в "Престиже". Не знаю, чем был обоснован его выбор, и почему именно меня он отправил на эти пытки. Наверное просто пожалел: ведь менеджерам платят побольше, чем официантам, да и работа в гостинице благороднее, что ли...
Я добралась вовремя, у меня еще даже оставалось время на утренний кофе. Купив бодрящий напиток в ближайшем Старбаксе, я присела на лавку около входа. Потихоньку начали собираться мои "однокурсники": это были люди разных возрастов, как женщины, так и мужчины. Большинство приехали на своих автомобилях. Я потупила и отвела взгляд. "Ну и куда ты приперлась! Они все работали дольше твоего, и опыта у них больше. И ты посмотри, как они выглядят!: все собраны, отутюжены, с макияжем... А ты?" А что я? На мне были джинсы, белая футболка и темно синяя толстовка в тон кедам. Толстовку пришлось снять, ведь сейчас июнь, и на улице температура поднимается в геометрической прогрессии, но когда я выходила (ни свет, ни заря) было довольно прохладно. Волосы вымыты, собраны в высокий хвост. Одежда чистая. Что еще надо? Я ведь не на показ мод пришла?! "Встречают по одежке, забыла?" Нет, не забыла. просто это не тот повод, где надо наряжаться, как рождественская елка! А теперь молчи! "Но..." Я сказала, заткнись!Мою мысленную полемику прервала Миссис Мак Дауер. Женщина 45 лет, строгая, но справедливая, с светло рыжей копной волос, туго собранных в пучок и очками, восседавшими на горбатом носу, распорядилась заходить в "класс" и готовиться к занятиям.

Наш "класс" был переделан из прошлой танцевальной студии. По центру в три ряда были поставлены столы со стульями. На теоретической части занятия мы за ними писали, а во время практики подходили к ним и пытались разыграть ту или иную ситуацию, которая может приключиться на самом деле в ресторане или же гостинице.
Сегодня на занятиях не было ничего особо нового и трудного. И даже засранец Тайлер Круоли не успел потискать меня на выходе. Хотя он старался. Наверно, было интересно со стороны наблюдать, как 29-летний мужчина, который больше похож на прыщавого подростка, растопырив свои длинные худые ручища, пытался просочится между двумя рассерженными женщинами далеко не в легком весе, вышедшими из фитнесс-зала напротив. И все ради того, чтобы ущипнуть меня за зад и сказать что-то мерзкое мне на ухо. Что-то, что Тайлер считает эротичным.
Убравшись с курсов, я незамедлительно шла на остановку. Благо, что отсюда есть прямой автобус до La Metairie. Ресторан уже был открыт, но мне не попало за опоздание. "Ученикам" можно. Я переоделась в свою робу. Это как всегда черные строгие брюки и блузка с логотипом заведения.
Когда ко мне наведалась Элис, перевалило за полдень, и в залах началось оживление. Кто-то приходил на поздний обед, кто-то на ранний ужин, а кто-то просто пропустить по стаканчику виски и пообщаться в теплой компании. Элис, как всегда, прошла ко мне в подсобное помещение. Не потому, что она не могла позволить себе отужинать здесь, скорее потому, что ей было бы одиноко. Хотя по правде, позволив себе ужин здесь, придется несколько дней остаться без завтраков.
- Как твои занятия? - поинтересовалась подруга- Да все также. Правда, Круоли сегодня остался с носом! - я улыбнулась.- Так ему и надо! Правда, боюсь он не отступит... - Эл знала, что это еще тот упертый болван. Как только начинались сборы и подавались заявки на повышения, я неосмотрительно разрешила подвезти себя Тайлеру после занятий. Меня тогда ждала Элис, а я опаздывала. В итоге мы еще 3 часа не могли избавиться об этого зануды
- Да знаю я. Может сказать, что мы с тобой лесби?- Тогда он решит, что его долг перетянуть нас в сторону большинства. Гиблое дело.- Ты права! Как у тебя дела? Показывала свои эскизы? - Элис работает портной, или швеей. Не пойму в чем разница. Но она рисует очень неплохие наряды, но постоянно не решается их кому-нибудь показать. Боится, что они окажутся не конкурентоспособными.- Нет, не показывала. На работе и так завал, надо сделать целый ворох разнообразных платьев. Какой-то заказ.- Белла! На твоей зоне заняли столик. Тебя ожидают! - позвала меня Джессика, официантка.- Прости, Эл, пора бежать!- Ничего, у тебя ведь послезавтра выходной? Встретимся! Я позвоню! - и этот маленький и мой самый родной человечек с задорным ежиком на голове, спрыгнув с высокого стула вихрем понесся к выходу.
- Добрый вечер! Рады приветствовать Вас в La Metairie! Сделали ли вы уже заказ, или я могу Вам что-нибудь посоветовать? - за столиком сидели две женщины. Одна - статная блондинка 50-55 лет, другая, чуть помоложе с красивыми волнистыми черными волосами.- Нет, спасибо. Нам, пожалуйста, фирменное блюдо и два бокала Шабли (Chablis). - разговаривала блонди.- Конечно, сейчас принесу аперитив. - я удалилась.
Когда я принесла основное блюдо, стала невольной свидетельницей части их разговора. Блонди жаловалась подруге:
- ...нет, не хочу туда идти. Прямо таки, событие. Гостиницу открывает! Еще бы бал-маскарад устроил!- Но Вивьен, он ведь твой родственник...- Да! Внучатый племянник троюродной сестры моей падчерицы со стороны моего второго мужа! А их у меня было шесть! Он такой же мой родственник, как и Обама! Все! Довольно. Я сказала - нет!
Я постаралась смыться. Когда они ушли, а я принялась убирать столик, наткнулась на неплохие чаевые и два пригласительных в гостиницу "Престиж". Видимо, "родственником" Вивьен оказался небезызвестный мистер Стендер. Не знаю, что на меня нашло, взяв приглашения, я убрала полностью стол, скрылась в подсобке и достала телефон:
- Элис?

twilight-saga.ru/forum/44-7557-5]http://twilight-saga.ru/forum/44-7557-5[/url]

Писала давно, с большими перерывами. Наконец-то обрела время для написания его полностью. Есть 12 глав, 5 выложенных. Главы планирую выкладывать 1 раз в неделю. Спасибо заранее.

ПрологСэм Улей полоснул своим охотничьим ножом по лицу Эмили Янг. - Если ты не будешь моей, значит - не будешь ни чьей. Три длинных раны тянулись со лба до подбородка. - Никто не захочет тебя теперь. Кроме меня.

Эмили схватила кухонное полотенце и, пошатываясь, отошла в угол комнаты. Когда она опустилась на пол и прижала полотенце, ее всю передернуло. Настолько жгучей боли она никогда не чувствовала. Молча плача и дрожа от страха, она услышала знакомый голос, доносящийся через рупор с парадной части дома.

- Сэм Улей? Сэм, ты там? Это Чарли Свон. Я понимаю, что ты расстроен и сердит. Мы просто хотим помочь. Сэм, со мной здесь Джейкоб Блэк. Мы хотели бы поговорить с тобой... подумать, как можно решить эту проблему. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал, Сэм. Мы можем поговорить?

Сэм сумасшедшими глазами осмотрел комнату, остановившись на ютящейся вуглу Эмили. Она прижимала к лицу кровавое полотенце, сотрясаясь от тихих рыданий. Что же я наделал? Зазвонил телефон. Снаружи, Джейкоб стоял с мобильным телефоном  в руке, глядя в окно с выражением полным боли и отчаяния.

– Здесь не о чем говорить, Чарли, - крикнул Сэм. – Ты ничего не можешь сказать, чтобы изменить все. Он, дрожа, начал рыдать. Есть только один выход. Подняв телефонную трубку, он стал слушать.

- Сэм? Это ты? Слушай, это Джейк. Сэм, я хочу помочь тебе. Пожалуйста,позволь мне помочь.

Сэм упал на колени, и взял свой ​​пистолет. Шепотом он ответил: - Я собираюсь убить Эмили, а затем и себя, так мы сможем быть вместе в конце концов.

Отключив телефон, он поднял пистолет и спустил курок. Это скоро закончится.Кто-то бегом направился к дому, дверь распахнулась, и появился Чарли Свон, с диким взглядом и выставленным вперед оружием. - Сэм! Ради бога, прекрати.., - его речь была прервана громким выстрелом. Удивленно, Чарли посмотрел вниз на место покраснения рядом со своим значком шерифа, прежде чем рухнул на крыльце.

Джейк побежал к небольшому дому, едва осознав звук выстрела. Увидев своего тестя, падающего на землю, все его внутренности скрутило. Еще один выстрел. Джаред не пострадал? Он остановился рядом с телом шерифа в непосредственной близости от дверного проема и заглянул внутрь, увидев Сэма приближающегося к двери. Тело Эмили лежало в углу, ее глаза были широко раскрыты, воспаленные раны исказили лицо, руки дрожали на коленях ... все еще сжимая кровавое
полотенце.

Когда Сэм направил пистолет на своего брата-квилетта, он почувствовал себя сокрушенным. Выражение его лица было спокойным, устрашающе мирным.

- Сэм, где Джаред? - спросил Джейк, не в силах скрыть отчаяние в голосе. Сэм нажал на курок, не моргая, когда раздался выстрел и запах пороха наполнил воздух. Джейкоб упал рядом с Чарли.

Сэм поднес правую руку, держащую пистолет к левому уху. Взвел курок. И выстрелил еще раз.